шить? При строительстве  дороги  спешка  ни  к  чему.  Это  работа
кропотливая.
     Дандридж пропустил его возражения мимо ушей.
     - Мы должны направить удар на  ключевые  объекты.  Захватить  командные
высоты. Развить инициативу, - напыщенно произнес он.
     Хоскинс покосился на него с  недоумением.  Этот  военный  лексикон  его
озадачил.
     - Но послушайте, я понимаю ваши чувства и все такое прочее...
     - Нет, не понимаете, - вырвалось у Дандриджа.
     - Я хочу сказать, зачем огород городить? Пускай все идет своим чередом.
Дайте людям приобвыкнуть. Это же уму  непостижимо,  как  быстро  человек  ко
всему привыкает.
     - Именно это меня и не устраивает, - отрезал Дандридж. - Так вот,  суть
моего плана состоит в том, чтобы предпринять серию внезапных вылазок.
     - Внезапных вылазок? И кто же их будет совершать?
     - Бульдозеры. - Дандридж развернул карту района.
     - Бульдозеры? - Тут уж Хоскинсу стало не по себе.  -  Вы  что,  хотите,
чтобы по всей округе разъезжали бульдозеры? Побойтесь Бога!  Надо  же  такое
придумать -  внезапные  вылазки.  И  куда  они,  по-вашему,  будут  внезапно
вылезать?
     -  В  стратегические   районы.   Будут   контролировать   коммуникации,
плацдармы.
     - Плацдармы? Но...
     - Как мне представляется, - упрямо продолжал Дандридж, -  главный  очаг
сопротивления находится здесь. - Он указал на Клинскую теснину. - Это и есть
важнейший  стратегический  район.  Стоит  его  захватить  -  и  победа   нам
обеспечена.
     - Захватить? Да разве можно за здорово  живешь  нагрянуть  и  захватить
Клинскую  теснину?  -  взвыл   Хоскинс.   -   Строительство   автомагистрали
производится поэтапно! Подрядчики работают по графику, а  значит,  нам  тоже
нельзя его нарушать.
     - В этом-то и состоит ваша ошибка! - изрек Дандридж. - Мы  прибегнем  к
другой тактике: в тот момент, когда  противник  никак  не  ожидает,  изменим
график.
     - Это невозможно, - стоял на своем Хоскинс. - Нельзя же  сносить  дома,
не предупредив владельцев заранее.
     - Кто говорит о сносе? - возмутился Дандридж. - Я  и  слова  такого  не
произнес. Я имел в виду совсем другое. Мой план заключается в следующем.
     И он пустился излагать Хоскинсу план своей  грандиозной  стратегической
операции. Через полчаса, когда он закончил, Хоскинс невольно проникся к нему
уважением. Напрасно он тогда назвал Дандриджа олухом.  Есть  у  него  своего
рода талант.
     - Ну, до такого, дай бог, дело не дойдет, - сказал наконец Хоскинс.
     - Помяните мое слово: эта чертова баба так просто не сдастся. Не станет
она сидеть и ждать, пока на месте ее треклятого дома  проложат  дорогу.  Она
будет стоять насмерть.
     Хоскинс в задумчивости вернулся к  себе  в  управление.  Что  же,  хоть
Дандридж и излагает свой план языком военных реляций, никакого  криминала  в
нем нет. План, можно сказать, дальновидный.

     На заседании Комитета  по  защите  Клинской  теснины  в  Хэндимен-холле
председательствовал генерал Бернетт. Первой взяла слово леди Мод, и опасения
Дандриджа тут же начали сбываться.
     - Я буду стоять насмерть, - заявила она. - Я не дам вышвырнуть себя  из
дома по прихоти безмозглых лондонских бюрократов.  Официальная  комиссия  по
всей форме проводит расследование, выносит заключение,  а  им  и  дела  нет!
Какая наглость!
     - И тем более возмутительно, - подхватила миссис  Буллетт-Финч,  -  что
лорд Ликем особо  подчеркнул  необходимость  сохранить  теснину  в  качестве
заповедного уголка. Одного я в толк не  возьму:  почему  он  так  неожиданно
поменял решение.
     - У меня такое впечатление, - отозвался  генерал  Бернетт,  -  что  это
связано  с  отставкой  Пакерингтона.   По   самым   достоверным   сведениям,
правительство боится, что, если автомагистраль пустят  через  Оттертаун,  их
кандидат ни за что не пройдет на дополнительных выборах.
     - Почему Пакерингтон подал в отставку? - спросила мисс Персиваль.
     -  По  состоянию  здоровья,  -  объяснил  полковник  Чепмен.  -  Сердце
пошаливает.
     Леди Мод молчала. Эта новость на многое  открыла  ей  глаза,  о  многом
заставила задуматься. Вот,  значит,  почему  Джайлс  посматривал  на  нее  с
непроницаемой улыбкой, вот чего он втайне дожидался.  Теперь  все  стало  на
свои места. Теперь понятно, почему он так задергался, услыхав  про  туннель,
почему он так ратовал за Оттертаунское направление, почему  так  обрадовался
решению лорда Ликема. Но главное - только теперь она  постигла  всю  глубину
его подлости.
     Постигла благодаря цифрам, которые упомянул полковник Чепмен.
     - Кое-какие сведения это подтверждают, - сообщил он. -  До  меня  дошли
слухи, будто сумму компенсации  собираются  увеличить.  Мне  говорили  -  на
двадцать процентов. Значит, вам, леди Мод, причитается чтото  около  трехсот
тысяч фунтов.
     Леди  Мод  обмерла.  Триста  тысяч!  И  ей  не  достанется  ни   гроша.
Хзндимен-холл принадлежит сэру Джайлсу. У мужа была только одна  возможность
продать дом, и он ею воспользовался. Это уж  такая  подлость,  что  слов  не
хватает. Леди Мод убито покачала головой.  К  дальнейшей  дискуссии  она  не
прислушивалась. Отвернувшись к окну,  она  уставилась  во  двор,  где  Блотт
подстригал лужайку.
     Члены комитета разошлись, так и не приняв никакого решения.
     По дороге к машине генерал Бернетт заметил:
     - Бедная леди Мод. На  ней  лица  нет.  Кажется,  из-за  этой  скверной
истории она совсем пала духом. Очень прискорбно.
     - Да, жалко ее, - согласилась миссис Буллетт-Финч. - Жалко до слез.

     Леди Мод проводила гостей и вернулась в дом обдумать свое положение. На
комитеты надежды мало. Прения, резолюции - а как придет  время  действовать,
от них и тогда, кроме словопрений, ничего не  дождешься.  Полковник  Чепмен,
заговорив о деньгах, выдал истинную подоплеку. Деньгами  им  легко  заткнуть
рот.
     Войдя в кабинет мужа, она огляделась. Стало быть, вот  где  сэр  Джайлс
вынашивал свою аферу. Здесь, в  этом  кабинете,  за  письменным  столом,  за
которым сиживали ее отец и дед. Ну хорошо, она тоже сядет  за  этот  стол  и
придумает, как предотвратить строительство дороги и разделаться с мужем. Эти
цели слились для нее воедино. Сам начал заваруху с автомагистралью  -  пусть
сам от нее и пострадает. Поделом, не жалко. С  ней  обошлись  подло,  обвели
вокруг пальца - и кто? Человек, которого она  презирает!  А  она-то,  она-то
продала ему душу - думала, он поможет ей сохранить поместье, продолжить род.
Стыд, охвативший ее при этой мысли, придал ей решимости. Теперь  она  готова
продать душу хоть черту - лишь бы помешать мужу. Леди Мод присела к столу  и
задумалась,   поглядывая   на   серебряную,   с   филигранью,   чернильницу,
принадлежавшую еще ее отцу.  Чернильница  была  выполнена  в  форме  львиной
головы. Спустя час план леди Мод был готов. Она потянулась к телефону, но не
успела снять трубку, как раздался звонок. Звонил сэр Джайлс из Лондона.
     - Я хотел предупредить, что на выходные домой не приеду, - сказал он. -
Чертовски неудачно получается: как раз сейчас мне и следовало бы гнать домой
- из-за того безобразия с автомагистралью. Но дел невпроворот.
     - -Да ладно, - бросила леди Мод, напуская на себя обычное  безразличие.
- Как-нибудь без тебя управимся.
     - Что у вас делается?
     - Только что провели заседание комитета, обсуждали, что делать  дальше.
Решили провести по всему графству митинги протеста.
     - Это вы хорошо придумали, - одобрил сэр Джайлс. - А я тут  землю  рою,
давлю на  министерство,  чтобы  пересмотрели  решение.  Так  что  и  вы  там
действуйте.
     Он положил трубку. Леди Мод мрачно ухмыльнулась. Что-что, а действовать
она будет. И пусть он там роет себе землю сколько угодно. Она взяла трубку и
набрала  номер.  Два  часа  она  висела  на  телефоне.  За  это  время   она
переговорила с управляющим банка, где  хранились  ее  капиталы,  со  старшим
смотрителем Уипснейдского зоопарка, с лесничим  Уобернского  заповедника,  с
управляющими   пяти   небольших   частных   зверинцев   и    представителями
бирмингемской фирмы,  специализирующейся  на  возведении  оград  и  заборов.
Закончив переговоры, она отправилась искать Блотта.
     Поведение Блотта во время визита Дандриджа озадачило леди Мод,  она  до
сих пор не могла опомниться. Какая это муха его укусила? Да ко всему еще эти
выстрелы в парке. И все же напрасно  она  попрекнула  его  пьянством.  После
злосчастного разговора он стал еще  чаще  пропадать  в  "Ройял  Джордже",  а
однажды ночью из сосняка донеслось его  пение.  "Сразу  видно  итальянца,  -
думала леди Мод, приняв "Wir Fahren  Gegen  England"  {"Мы  едем  воевать  с
Англией" (нем.).} за арию из "Травиаты". - Небось тоскует  по  Неаполю".  Ей
было невдомек, что ковылявший по парку Блотт попросту нализался, что если он
о чем  и  тоскует,  то  разве  что  по  хозяйкиной  невинности,  загубленной
Дандриджем.
     Как и предполагала леди Мод, Блотт копался в огороде.
     - Блотт, - сказала она. - Я хочу вас кое о чем попросить.
     - О чем? - угрюмо буркнул Блотт.
     - Знаете сейф в кабинете? Блотт кивнул.
     - Мне нужно, чтобы вы его открыли.
     Блотт покачал головой и опять принялся пропалывать лук.
     - Без кода не получится.
     - Если бы я знала код, я бы к вам не  обратилась,  -  огрызнулась  леди
Мод.
     Блотт пожал плечами:
     - Как же я его без кода открою?
     - А вы его взорвите.
     Блотт выпрямился и оглядел хозяйку.
     - Взорвать?
     - Ну да, взрывчаткой. Возьмите  этот,  как  его...  вот  который  огнем
режет... Окси...
     - Ацетиленовый резак, - догадался Блотт. - Не годится.
     -  В  общем,  делайте  что  хотите,  только  вскройте.  Надо  будет   -
выковыряйте из стены и сбросьте с крыши. Мне все равно. Лишь бы узнать,  что
внутри.
     Блотт сдвинул  шляпу  на  затылок  и  почесал  голову.  Хозяйку-то  как
подменили.
     - А почему вы его самого не спросите насчет кода?
     - Его? - В голосе леди Мод звучало убийственное презрение. - Да  потому
что не хочу, чтобы он знал.
     - Но если взорвать сейф, он как раз и узнает, - возразил Блотт.
     Леди Мод задумалась.
     - Скажем, что это грабители, - нашлась она.
     Блотт прикинул, что стоит за этой  просьбой.  Получилось  что-то  очень
недурное.
     - Да,  про  грабителей  -  это  можно,  -  согласился  он.  -  Пойдемте
посмотрим,
     Они вошли в кабинет и остановились у встроенного сейфа, видневшегося за
книжной полкой с несколькими книгами.
     - Трудно будет, - заметил Блотт, вышел в столовую и  осмотрел  стену  с
другой стороны. Вернувшись, сообщил: - Много ломать придется.
     - Ломайте что хотите. Если мы не примем меры, то вообще  останемся  без
дома. Мелкие поломки ерунда: потом починим.
     - Ага, - сказал Блотт. До него начало доходить, в  чем  дело.  -  Тогда
понадобится кувалда.
     Он сбегал  в  мастерскую  и  приволок  кувалду,  металлический  клин  и
поперечный брус.
     - Ломать, что ли? - спросил он на всякий случай.
     Леди Мод кивнула. Блотт вышел в столовую и с размаху шарахнул  кувалдой
по стене.
     Через полчаса сейф лежал на полу. Садовник и  хозяйка  вместе  вытащили
его из дома и поставили на дорожке. Сейф оказался небольшим. Блотт  покрутил
ручку - бесполезно. Что теперь?
     - Взрывчатка нужна, - решил Блотт. - Динамит.
     - Динамита  у  нас  нет.  И  в  магазинах  он  не  продается.  А  можно
просверлить дырку и как-нибудь проволочкой подцепить?
     - Очень уж толстые стенки, - сказал Блотт. - И сталь прочная. Прямо как
танковая броня.
     Он запнулся. Танковая броня. Где-то среди оружия, которым он запасся  в
годы войны, было противотанковое ружье. Такой длинный деревянный ящик, а  на
нем наклейка: "ПИАТ". Реактивное противотанковое ружье. Где он его закопал?


17

     Когда в Клинской теснине сгустились сумерки, Блотт взял лопату и  вышел
из  сторожки.  Накануне  он  вполне  прилично  поужинал:  съел   сосиски   с
картофельным пюре и сейчас был сыт и доволен. А уж как радостно было у  него
на душе!  Пробираясь  вдоль  стены,  окружавшей  парк,  он  волновался,  как
мальчишка. И наконец - вот оно, знакомое  место,  где  военнопленный  Блотт,
убегая из лагеря,  перемахивал  через  стену.  А  чтобы  взобраться  наверх,
прислонял к стене обломок железной ограды. Ржавая железяка и сейчас валялась
в крапиве неподалеку. Блотт выволок ее на свет божий, привалил, как  бывало,
и залез на стену. Когда-то поверху тянулась колючая  проволока,  теперь  она
исчезла. Блотт уселся на стену верхом и спрыгнул с другой стороны. И  снова,
как в те ночи тридцать лет назад, он упивался свободой.  Нет-нет,  в  лагере
ему жилось очень неплохо. Только  там  он  по-настоящему  почувствовал,  что
такое свобода. Ускользнуть ночью в лес и гулять где вздумается - это же  все
равно что сбежать из дрезденского сиротского приюта, махнуть  рукой  на  все
мелочные запреты, которыми было наполнено его горемычное детство. Все  равно
что показать язык начальству и стать наконец самим собой.
     Продираясь через кустарник, пробираясь между деревьев, Блотт поднимался
вверх  по   склону.   Сердце   радостно   билось:   как   все-таки   приятно
своевольничать. Пройдя с полмили, он добрался до полянки.  Здесь  -  налево.
Блотт повернул налево. Он  так  безошибочно  угадывал  путь,  точно  следует
проторенной  тропой,  -  сказывалась  былая  привычка.  Обогнул   освещенную
закатными лучами груду камней - развалины коттеджа - и снова вверх.  Наконец
18

     Но Дандриджа она в Уорфорде не застала,
     - Нет его, - сказала девица в Управлении регионального планирования.
     - А где он? - осведомилась леди Мод.
     - Осматривает объект.
     - Будьте любезны, передайте ему, когда он вернется,  что  у  меня  тоже
имеется несколько объектов и я бы очень хотела, чтобы мистер Дандридж  и  их
осмотрел.
     Девица зыркнула на нее и нагло проворчала:
     - Не поняла.
     Леди  Мод  так  и  подмывало  выложить   непонятливой   нахалке,   что,
собственно, она имеет в виду. Но вместо этого она пояснила:
     - Передайте мистеру Дандриджу, что я располагаю фотографиями,  которые,
на мой взгляд, представляют для него интерес. Да вы  запишите,  а  то,  чего
доброго, забудете. Так и передайте. Он знает, где меня найти.
     И она отправилась в магазин мужской  одежды.  Блотт  как  раз  примерял
костюм из розовато-оранжевого твида. Увидев его, леди Мод хмыкнула:
     - Ну знаете, с вами стыдно будет на людях показаться, если вы  приедете
в Лондон в этом, с позволения сказать, швейном изделии.
     Она осмотрела несколько менее броских костюмов и выбрала темно-серый  в
тонкую полоску.
     - Возьмем вот этот.
     К костюму было куплено все,  что  полагается:  рубашки,  носки,  нижнее
белье и галстуки.  Потом  завернули  в  магазин  обуви  и  приобрели  черные
ботинки.
     - Теперь за фотоаппаратом, -  сказала  леди  Мод,  когда  покупки  были
сложены на заднем сиденье "лендровера".
     Они поехали в магазин фототоваров.
     - Дайте-ка мне фотоаппарат с очень  хорошим  объективом,  -  обратилась
леди Мод к продавцу. - Попроще, чтобы с  ним  мог  справиться  даже  круглый
дурак.
     - Значит, вам нужна автоматическая камера, - сообразил продавец.
     - Нет, - вмешался  Блотт,  раздосадованный,  что  его  при  посторонних
обзывают круглым дураком. - Нам нужна "лейка".
     - "Лейка"? - переспросил продавец. - "Лейка" - это не  для  начинающих.
Это...
     Леди Мод вытащила Блотта на улицу.
     - Вы что, умеете фотографировать?
     - В Люфт... до войны я учился на фотографа. Я был...
     Леди Мод расцвела:
     - Блотт, Блотт, да вам цены нет, честное слово. Ступайте и купите  все,
что понадобится. Надо будет сделать несколько хороших четких снимков.
     - Что снимать? - полюбопытствовал Блотт.
     Леди Мод колебалась. Эх, была не была - все равно когда-нибудь узнает.
     - Снимите его в постели с другой женщиной.
     - Его? - Да.
     Теперь просиял Блотт:
     - Значит, нужна еще вспышка и широкоугольный объектив.
     Он вернулся в магазин и купил подержанную "лейку",  увеличитель,  бачок
для проявки пленки, электрическую вспышку и  еще  кое-какие  принадлежности.
Садовник и хозяйка отправились домой. Блотт был на седьмом небе.

     Чего не скажешь о Дандридже. Тот в это же самое время был  не  в  своей
тарелке. Как только леди Мод удалилась,  секретарша  тут  же  позвонила  ему
домой.
     - Заходила леди Мод. Просила вам коечто передать.
     - Так-так, - сказал Дандридж. - Надеюсь, вы не сообщили ей, где я?
     -  Нет,  что  вы.  Сволочная  старуха,  правда?  Не   приведи   господи
столкнуться с ней на узкой дорожке.
     - Золотые слова, - подтвердил Дандридж. - Ну и что она велела передать?
     - Она сказала так:  "Передайте  мистеру  Дандриджу,  что  я  располагаю
фотографиями, которые, на мой взгляд, представляют для него  интерес".  Даже
записать заставила. Алло, вы слушаете? Мистер Дандридж! Алло!  Алло!  Мистер
Дандридж, вы слушаете?
     На другом конце провода молчали. Секретарша положила трубку.
     Дандридж помертвел. Он по-прежнему сжимал в руке телефонную трубку,  но
уже не слушал. Им владела лишь одна кошмарная мысль:  гнусные  фотографии  в
руках у леди  Мод.  Теперь  она  от  него  оставит  мокрое  место.  Бороться
бесполезно. Стоит начать строительство - она пустит их  в  ход,  и  никакими
силами ей не помешать. Все его беды - дело рук этой суки. Сперва фотографии,
потом взятка и наконец попытка его прикончить. Все ясно:  она  ненормальная.
Насчет этого можно не сомневаться. Дандридж положил трубку. Что  же  делать?
Обратиться в полицию? Исключено. Во-первых, никто не  поверит.  Леди  Мод  -
мировой судья, она пользуется уважением всей округи. А вовторых, о  чем  его
предупреждала мисс Боулз? "Учти: у нас в полиции свои люди. Стукнешь  -  нам
мигом дадут знать". И потом, как он докажет, что в этой афере замешана  леди
Мод?  Можно,  конечно,  сослаться  на  девицу  из  Управления  регионального
планирования, но леди Мод ничего не стоит соврать,  что  она  имела  в  виду
фотографии с видами Хэндимен-холла  или  еще  какие.  Доказательства,  нужны
доказательства. Но в первую очередь - совет хорошего адвоката.
     Дандридж взял телефонный справочник и  пробежал  список  юристов.  Ага,
"Ганглион, Тернбулл и Шрайн". Дандридж набрал номер и  попросил  к  телефону
мистера Ганглиона. Тот назначил прием на десять часов утра.
     До поздней ночи Дандридж расхаживал по квартире, терзаясь сомнениями  и
тревогой. Несколько раз он хватался за  телефон,  собирался  позвонить  леди
Мод, но снова клал трубку. Он понимал, что ему нечем ее урезонить, а она ему
такого наговорит, что  он  света  невзвидит.  Только  под  утро  он  забылся
беспокойным сном и пробудился в семь совершенно разбитый.

     Обитатели Хэндимен-холла  эту  ночь  тоже  провели  беспокойно.  Блотту
мешали  спать  грохотавшие  под  аркой  грузовики,  а  леди  Мод  руководила
строительством и отдавала распоряжения.
     -  Рабочие  могут  спать  в  комнатах  для  прислуги,  -  сказала   она
управляющему. - Я на неделю уезжаю. Вот вам ключ от черного хода.
     Спать  она  улеглась  только  под  утро,  когда  поместье  окончательно
приобрело  сходство  со  стройплощадкой.  Парк   заполонили   бетономешалки,
грузовики, столбы, катушки с проволокой для изгородей, мешки  с  цементом  и
гравием; появились передвижные электростанции, и работа  при  свете  фонарей
уже шла полным ходом.
     Леди Мод лежала в постели,  прислушиваясь  к  гулу  голосов  и  грохоту
машин. Душа радуется. Вот ведь умеют-таки в Англии  работать  без  мешкотни,
если  запахнет  деньгами.  Леди  Мод  улыбнулась.  Чудная  фраза  -  "пахнет
деньгами". Деньги  не  пахнут.  Кстати,  насчет  денег  надо  срочно  что-то
придумать. Ладно, утро вечера мудренее.
     К семи часам утра леди Мод успела встать  и