а окатили из ведра холодной водой,
а на Эбби-клоус он был контужен обломком могильной плиты. Когда  он  наконец
добрался до "Четырех перьев", гостиницу осадила  такая  толпа,  что  для  ее
разгона пришлось  вызывать  пожарников  с  брандспойтами.  "Роллс-ройс"  уже
пылал,  а  по  городу  слонялись  лишь   ватаги   пьяных   юнцов   и,   дабы
засвидетельствовать свою преданность роду Хэндименов, били уличные фонари.
     В камере полицейского участка леди Мод вынула из кармана зубные протезы
и  улыбнулась,  прислушиваясь  к  шуму  беснующейся   толпы.   Если   правда
действительно побеждает ценой всечасной гласности, то можно не  сомневаться:
когда дойдет до суда, правда непременно восторжествует.  Леди  Мод  добилась
чего хотела.

6

     В  отличие  от  леди  Мод  члены  кабинета  министров,  собравшиеся  на
заседание в  связи  с  очередным  углублением  кризиса  платежного  баланса,
встретили известие о волнениях в Уорфорде  без  особого  восторга.  Вечерние
газеты сообщили лишь об аресте супруги члена парламента, зато  из  программы
теленовостей, которую увидели миллионы зрителей, явствовало,  что  леди  Мод
стала жертвой вопиющего произвола полиции.
     - Ну ничего себе! - ужасался премьер-министр, глядя по телевизору,  как
констебли расправляются с леди Мод. - Совсем распоясались.
     - Кажется, ей выбили два зуба, - заметил министр иностранных дел. - Это
что там - сиська болтается?
     Леди Мод мужественно улыбнулась и рухнула на мостовую.
     - Немедленно отдам распоряжение начать  следствие,  -  объявил  министр
внутренних дел.
     - Да кто вообще назначил этого Ликема, пропади он пропадом? - взорвался
премьер-министр.
     -  На  первый  взгляд  он  представлялся  идеальной   кандидатурой,   -
пролепетал  министр   по   вопросам   окружающей   среды.   -   Человек   он
беспристрастный. Помнится, все были уверены, что он найдет решение,  которое
удовлетворит местную общественность.
     - Удовлетворит?.. - начал премьер-министр, но  его  прервал  телефонный
звонок. Звонил лорд-канцлер, обеспокоенный состоянием правопорядка в стране.
Премьер-министр возразил, что лорд Ликем - бывший судья, однако лорд-канцлер
туманно сослался на общеобязательный характер закона.
     Положив трубку,  премьер-министр  повернулся  к  министру  по  вопросам
окружающей среды:
     -  Подобрали  кандидата,  нечего  сказать.  Вы  заварили  кашу,  вам  и
расхлебывать.  Можно  подумать,  мы  составляем  в   парламенте   абсолютное
большинство.
     - Сделаю все, что в моих силах, - заверил министр.
     - Нет уж, извольте сделать больше того, - отрезал премьер-министр.
     На экране картинно полыхал "роллс-ройс" лорда Ликема.
     Министр по вопросам  окружающей  среды  поспешно  покинул  заседание  и
бросился звонить домой своему заместителю.
     - Направьте в Уорфорд официального посредника,  -  распорядился  он.  -
Пусть он их рассудит.
     - Посредника? - промямлил мистер Рис,  которого  в  тот  день  как  раз
свалил жестокий грипп. Когда температура под сорок, тут уж  никакие  приказы
министра, никакие официальные посредники на ум не идут.
     - Да подберите такого, кто умеет работать с людьми.
     - С людьми? - повторил мистер Рис, силясь  припомнить  хоть  одного  из
своих подчиненных, кто сколько-нибудь смыслит в такой  работе.  -  Я  вам  в
среду сообщу, хорошо?
     - Нет. Мне надо как можно  скорее  доложить  премьер-министру,  что  мы
контролируем ситуацию. Посредник должен выехать не позднее завтрашнего утра.
И пусть сразу же организует  переговоры  между  сторонами.  Кто  у  вас  там
поинициативнее? А то еще пошлете кого-нибудь из ваших заскорузлых  пентюхов.
Тут нужен человек нестандартно мыслящий.
     Мистер Рис положил трубку и вздохнул.
     - Нестандартно, видите  ли,  мыслящий,  -  буркнул  он.  -  Официальный
посредник.
     Мистер Рис нахмурился. Он терпеть не мог, когда ему  звонили  домой  по
делам, когда требовали принять решение  сию  же  секунду;  ему  не  нравился
министр, но особенно ему не понравился намек, что под его  началом  работают
одни заскорузлые пентюхи.
     Он принял еще ложку микстуры от кашля и  стал  приискивать  подходящего
кандидата для поездки в Уорфорд. Харрисон в отпуске. Берд в командировке  на
железнодорожной  станции  Танкер  в  Скантропе.  Кто  еще?  Дандридж?  Более
подходящего кандидата и придумать трудно.  Однако  министр  велел  подобрать
человека нестандартно мыслящего, а у Дандриджа как раз такое  мышление,  что
никаким стандартам не соответствует.  Это  уж  как  пить  дать.  Мистер  Рис
забрался в постель и, преодолевая гриппозное помрачение, принялся перебирать
в уме затеи Дандриджа. В свое время тот предложил ввести  в  центре  Лондона
одностороннее движение, причем не сделал исключения ни для  одной  улицы,  и
если  бы  его  предложение   приняли,   то   чтобы   проехать   от   площади
Гайдпарк-корнер  до  улицы  Пиккадилли,  пришлось  бы  давать  крюку   через
Тауэрский мост и  Флитстрит.  Затем  Дандридж  разработал  экспериментальный
проект системы светофорного регулирования по принципу  "зеленой  волны"  для
лондонского  пригорода  Клэпем.  На  поверку  "зеленая   волна"   обернулась
"железным занавесом": когда проект был внедрен, Клэпем оказался  отрезан  от
Лондона почти на неделю. Дандридж умудрился напортачить решительно  в  любом
деле. Но работать с людьми он умел - что есть,  то  есть.  Он  излагал  свои
проекты столь убедительно, что поначалу никто не мог заподозрить подвоха,  и
с каждым годом Дандридж поднимался по служебной лестнице все выше и выше. Он
был буквально обречен на блестящую карьеру по причине  своей  бездарности  и
необходимости уберечь граждан от последствий его очередного проекта. В конце
концов он достиг таких административных высот, на которых был уже не опасен:
тут разгильдяи-подчиненные даже и не думали осуществлять его проекты.
     И мистер Рис, отупевший от высокой температуры, одурманенный  микстурой
от кашля, остановил свой выбор  на  Дандридже.  Спустившись  в  кабинет,  он
позвонил в министерство секретарю и продиктовал соответствующие указания  на
автоответчик. Затем налил себе большой стакан виски  и  выпил,  представляя,
как Дандридж развернется в Уорфорде.
     - Официальный посредник. Этот напосредничает, - хмыкнул он и снова  лег
в постель.

     На  работу  Дандридж  добирался   метрополитеном.   Он   считал   метро
единственным  видом  транспорта,  где  царит  здравый  смысл  и  нет   места
удручающей повседневной неразберихе. Сидя в вагоне, он  мог  поразмыслить  о
серьезных вещах; разглядывая схему Северной линии на противоположной  стене,
убеждался, что в мире над его головой хоть какой-то порядок, а  сохраняется.
Там, наверху, он всюду  видел  сплошной  кавардак.  Улицы,  магазины,  дома,
мосты,  автомобили,  люди,  водоворот  несовместимых  и  противоестественный
явлений, которые никакими силами не разложить по полочкам. Но схема Северной
линии  заставляла  Дандриджа  позабыть  про  эту  сумятицу.  Как   тут   все
упорядочение, расчислено: после Чок-фарм  идет  Белсайз-парк,  а  за  ним  -
Кзмден-таун. Всегда точно знаешь, где находишься, куда направляешься. А  еще
на схеме все станции выстроились через равные промежутки. Дандридж-то  знал,
что на самом деле это  не  так,  но  схема  наводила  на  мысль,  что  такое
расположение правильнее, чем в жизни. И уж если  бы  к  строительству  метро
приложил руку он, Дандридж, то станции и в жизни размещались бы так же,  как
на схеме. С младых ногтей Дандридж был одержим идеей порядка  -  отвлеченной
идеей  порядка,  которому  следовало  бы  возобладать  над  хитросплетениями
житейских обстоятельств. Он не разделял  мнения  поэта,  будто  разнообразие
придает жизни пряность {Слова из поэмы  английского  поэта  Уильяма  Каупера
(1731-1800).}, - для него эта пряная приправа была хуже горькой  редьки.  Он
свято верил,  что  все  должно  подчиняться  раз  и  навсегда  установленным
правилам. Мир в его представлении был четко разграничен: по одну  сторону  -
слепая случайность, свирепая природа и всяческий сумбур, по другую -  наука,
разум и учет.
     К учету Дандридж питал особую слабость. Он снабдил все  вещи  номерами,
которые значились в таблице, висевшей над кроватью.  Например,  носки  имели
номер 01/7: 01 означало самого Дандриджа, а 7 - носки. Они лежали в  верхнем
левом ящике (1) комода 23 у стены 4 спальни  3.  Стоило  Дандриджу  найти  в
таблице номер 01/7/1/23/4/3, как он тут же узнавал, где лежат носки.  Однако
ввести  подобную   систему   нумерации   за   стенами   квартиры   оказалось
затруднительно.

     Все его попытки установить такой же порядок у себя на работе  встречали
решительный - по шкале Дандриджа, десятибалльный - отпор и приводили к тому,
что Дандриджа то и дело перебрасывали из департамента в департамент.
     При такой любви к точности Дандридж нисколько не удивился, когда мистер
Джойнсон велел ему явиться к себе в кабинет ровно в 9.15. Дандридж явился  в
9.25.
     - Метро подвело, - с досадой объяснил он. - Зла на него не  хватает.  Я
должен был прибыть на работу еще в десять минут десятого, но поезд  опоздал.
Вечная история.
     - Я заметил, - отозвался мистер Джойнсон.
     - А все из-за того, что поезд задерживается на каждой станции на разное
время. На одной стоит полминуты, а на другой полторы. Знаете, по-моему, пора
нам  всерьез  подумать  о  разработке  системы,  которая  позволит  наладить
беспрерывную работу подземного транспорта.
     - Вряд ли от этой  системы  что-нибудь  изменится,  -  устало  вздохнул
мистер Джойнсон. - А почему вы не садитесь на другой поезд, более ранний?
     - Так я и приезжать буду раньше времени.
     - Для разнообразия можно бы. Ладно, я вас вызвал  не  для  того,  чтобы
обсуждать недостатки метрополитена.
     Мистер Джойнсон умолк и уставился в инструкции, которые оставил  мистер
Рис.  Его  изумило  не  только  то,  что  миссия,  требующая  ума,   сметки,
красноречивости,  была  поручена   именно   Дандриджу.   Озадачили   его   и
грамматические ляпсусы в памятке замминистра. А  что  Дандриджа  усылают  из
Лондона, так скатертью дорога. И с мистера Джойнсона за это не спросят -  не
он его назначил.
     - Вот подробная инструкция  относительно  вашего  нового  поручения,  -
наконец произнес он. - Мистер Рис велел, чтобы вы...
     - Новое поручение? - удивился Дандридж. - Ведь я работаю в департаменте
по вопросам досуга и отдыха.
     - Прекрасное применение вашим способностям. Однако вы уже переведены  в
департамент дорожного строительства в центральных  графствах.  А  в  будущем
месяце мы, вероятно, определим вас на подходящую должность в департамент  по
озеленению.
     - Признаться, у меня голова идет кругом от этих перемещений. Бросают из
департамента в департамент. Никаких условий для масштабной работы.
     - И слава богу. Собственно, вам  и  сейчас  поручается  не  ахти  какая
масштабная работа. Надо всего-навсего уладить один конфликт.
     - Конфликт? - оживился Дандридж. Мистер Джойнсон кивнул.
     -  Именно.  Конфликт.  -  Он  снова  заглянул  в   инструкции.   -   Вы
командируетесь в качестве официального посредника от министерства в Уорфорд.
     - Как же это? - всполошился Дандридж. - Ведь там беспорядки.
     Мистер Джойнсон улыбнулся. Разговор начинал его забавлять.
     - Совершенно верно. Вот вы и позаботитесь, чтобы больше там беспорядков
не было. Прелестный, говорят, городишко.
     - Ну да, прелестный. Видел я его вчера по телевизору в "Новостях".
     - Ну-ну, внешность  обманчива.  Вот  вам  командировочное  предписание.
Видите - вам предоставляются все полномочия для ведения переговоров...
     - Разве расследование проводит не лорд Ликем?
     - Вообще-то, да, но он, как я слышал, слегка  занемог.  И  к  тому  же,
кажется, не совсем правильно понимает свои функции.
     - Другими - словами, он сейчас в больнице? - уточнил Дандридж.
     Пропустив вопрос мимо ушей, мистер Джойнсон повернулся к висящей за его
креслом карте.
     - Суть  вопроса,  которым  вам  надлежит  заняться,  предельно  проста.
Автомагистраль М 101 - видите? - может  быть  проложена  по  одной  из  двух
трасс. Одна проходит вот здесь,  через  Клинскую  теснину,  вторая  -  через
Оттертаун. Оттертаунское направление по ряду причин совершенно  неприемлемо.
Вы должны добиться, чтобы Ликем  вынес  решение  о  прокладке  дороги  через
Клинскую теснину.
     - Так ведь это ему решать, - возразил Дандридж.
     Мистер Джойнсон вздохнул:
     - Эх, Дандридж, поработайте в административном учреждении  с  мое  -  и
поймете, для чего создаются все эти комиссии по  расследованию,  королевские
комиссии да арбитражи. Они всего лишь принимают решения, которые в  точности
совпадают с уже принятыми решениями специалистов. И ваша задача сделать все,
чтобы лорд Ликем не вынес другого решения.
     - А если он вынесет другое, что тогда?
     - Это одному Богу известно. Я полагаю, при нынешних умонастроениях  нам
придется подчиниться и пустить эту треклятую автомагистраль через Оттертаун,
а последствия  будут  такие,  что  не  приведи  господи.  Так  что  извольте
постараться, чтобы все было разыграно как по нотам. Вам даны все  полномочия
для переговоров с заинтересованными сторонами, и лорд  Ликем  наверняка  вас
поддержит.
     - С кем же я буду вести переговоры,  если  у  меня  нет  противника?  -
опечалился Дандридж. - И вообще, что такое "официальный посредник"?
     - Это уж на ваше усмотрение.
     Получив папку с документами по автомагистрали М 101, Дандридж  вернулся
в свой кабинет.
     - Я официальный посредник министерства в центральных графствах, - важно
сообщил он секретарше, позвонил в гараж и заказал  машину.  Потом  перечитал
командировочное предписание. Сомнений нет: начальство наконец оценило его по
достоинству. Теперь у Дандриджа имеются полномочия, и уж он не преминет  ими
воспользоваться.

     А в Хэндимен-холле леди Мод торжествовала победу:  ее  уловка  достигла
цели,  расследование  сорвано.  Начальник  полиции,  узнав  о  происшествии,
распорядился немедленно освободить ее  из-под  стражи,  и  леди  Мод  нехотя
покинула полицейский  участок.  Друзья  и  союзники  наперебой  выражали  ей
сочувствие. Навестивший  ее  генерал  Бернетт  рассыпался  в  поздравлениях.
Миссис Буллетт-Финч позвонила в Хэндимен-холл и осведомилась,  не  нужно  ли
чего-нибудь леди Мод после "освобождения от уз" - фраза,  которая  леди  Мод
очень  не  понравилась.  Как  и  утверждение  полковника  Чепмена,  что  она
"отхлестала лорда Ликема, как мальчишку". Даже миссис  Томас  прислала  леди
Мод письмо, в котором приносила благодарность, по  ее  скромному  выражению,
"от имени всех простых людей". Леди  Мод  отвечала  на  эти  знаки  внимания
сдержанно. В самом деле, зачем столько шума? Она просто исполнила свой долг.
     - Об интересах местных жителей  способны  позаботиться  только  местные
власти,  -  сказала  она  корреспонденту  газеты   "Обсервер".   На   взгляд
корреспондента, это  замечание  прозвучало  весьма  двусмысленно,  зато  оно
недвусмысленно показывало, какую роль отводит себе леди Мод в  жизни  Южного
Уорфордшира.
     - Вы намерены привлечь полицию к ответственности за незаконный арест? -
спросил корреспондент.
     - Ну что вы. Я так уважаю полицию. Полицейские замечательно справляются
со своими обязанностями. Во всем виноват лорд Ликем.  Я  как  раз  собираюсь
посоветоваться  с  адвокатом  насчет  того,  какие  действия   против   него
предпринять.

     Когда лорду Ликему,  помещенному  в  Уорфордскую  Загородную  больницу,
сообщили, что леди Мод хочет вчинить ему иск, он и бровью не повел.  У  него
имелись заботы поважнее. Во-первых, ему не давал покоя  желудок,  во-вторых,
голову его теперь украшали шесть швов. Ну и, конечно,  контузия.  Приходя  в
сознание, он молил Бога  поскорее  послать  ему  смерть,  а  в  бреду  сыпал
отборными ругательствами.

     Но если лорд Ликем, поглощенный собственными бедами, даже не  вспоминал
о сорванном расследовании, то сэр Джайлс только о нем и думал.
     - Положение аховое, - восклицал он на другое утро, заскочив к  Хоскинсу
посовещаться. - Эта подлюка всех перебаламутила, ей-богу. По ее  милости  об
этой истории заговорят по всей стране. Мне спасу нет от  экологов  -  звонят
отовсюду, выражают солидарность. Черт-те что! Какое их собачье дело?
     Хоскинс угрюмо закурил трубку.
     - Если бы только это, - бросил он. - Тут еще вот-вот нагрянет  какая-то
шишка из министерства: переговоры затевает.
     - Не хватало, чтобы в наши дела совала нос канцелярская крыса.
     - Вот именно, - подхватил Хоскинс. - А звонить  сюда  больше  не  надо.
Узнают про наши с вами отношения - беда.
     - Вы думаете, он одобрит Оттертаунское направление?
     Хоскинс пожал плечами:
     - Понятия не имею. Но окажись я на его месте, я бы про Клинскую теснину
даже не заикнулся: себе дороже.
     - Дайте мне знать, что надумает этот гусь,  -  попросил  сэр  Джайлс  и
вышел на улицу, где стоял его автомобиль.

7

     А Дандридж преспокойно вел машину по шоссе Э 1 и даже не  подозревал  о
мудреной подоплеке событий в Южном Уорфордшире. Впервые в жизни ему доверили
такие полномочия, и уж он сумеет ими распорядиться. Что ему  теперь  неудачи
прошлых  лет!  Скоро  о  нем  заговорят  все.  Вот  вернется  он  в   Лондон
победителем, и кто  усомнится  тогда  в  его  умении  действовать  быстро  и
решительно?
     В Уорике  он  остановился  пообедать.  За  едой  просматривал  папку  с
материалами по автомагистрали. В папке имелась  и  карта,  на  которую  были
нанесены обе предполагаемые трассы, а  также  список  лиц,  по  чьим  землям
должна пройти дорога,  с  указанием  сумм  причитающейся  компенсации.  Этот
список особенно заинтересовал Дандриджа. Даже при беглом  знакомстве  с  ним
Дандридж догадался, почему начальство так торопило его с  отъездом  и  какие
трудности его  ожидают.  Читая  список,  Дандридж  словно  присутствовал  на
перекличке самых именитых людей графства.
     Сэр  Джайлс  Линчвуд,  генерал  Бернетт,   полковник   Чепмен,   мистер
Буллетт-Финч, мисс Персиваль. Дандридж прочел и оробел,  взглянув  на  суммы
компенсации - и  глазам  не  поверил.  Сэру  Джайлсу  -  четверть  миллиона.
Генералу Бернетту - сто пятьдесят тысяч фунтов.  Полковнику  Чепмену  -  сто
двадцать тысяч. Даже мисс Персиваль, рядом с именем  которой  в  графе  "род
занятий" значилось "учительница", должна была получить пятьдесят пять тысяч.
Дандридж сравнивал эти  суммы  со  своим  жалованьем.  Везет  же  некоторым.
Все-таки нет на свете справедливости. Дандридж не был чужд  социалистических
убеждений: он исповедовал принцип "от каждого  по  способностям  каждому  по
потребностям" (под "каждым" в обоих случаях подразумевался сам Дандридж),  и
сейчас его мысли сами собой устремились  к  презренному  металлу.  Еще  мать
внушила ему правило: "Чем жениться на деньгах, ищи-ка сам  златые  горы".  А
поскольку жить по этому правилу не так-то просто, интимная  жизнь  Дандриджа
протекала  большей  частью  в  воображении.  В  мечтах,  куда  не  проникали
житейские  неурядицы,  он  предавался  самым  разнообразным   страстям.   Он
представлял   себя   богатым,   могущественным,   неизменно   в    окружении
добродетельнейших красавиц. Точнее сказать,  красавицы.  Женщина  его  мечты
слагалась из отдельных черт и черточек реальных женщин, к  которым  Дандридж
был в
     свое время неравнодушен. Именно неравнодушен, не более  того:  с  таким
чувством не так хлопотно. И вот наконец удача ему улыбнулась: его путь лежит
в край золотых гор. До чего заманчиво!
     Закончив обед, Дандридж отправился дальше. Скоро он начал замечать, что
местность вокруг изменилась. Широкое шоссе осталось позади,  машина  шла  по
другой дороге, более узкой и извилистой. Живая изгородь по обочинам была тут
выше и гуще. Холмы сменялись