лович  угадал.  Или
просчитал, кто его знает. Мы подходим друг другу, как иголки  дикобразу.  Ты
хоть представляешь, как выглядит дикобраз без иголок?
   Жалкое, я скажу, зрелище. Так и мы с тобой. Так что готовься, дорогая, мы
будем вместе, какие бы отговорки ты ни придумывала снова и снова.  Ход  моих
мыслей понятен?.. Перехожу к главному: план у нас с тобой такой...
   Ух эти мужчины! Глаза б мои не видели.
   - ...Устроим тетю  Лизу  в  драмкружок,  женим  Макса,  пристроим  Грету,
нарожаем детишек и заживем тихо-тихо, по-семейному.
   - Во-первых, солнце мое нещадное, учти: как показала практика, в неволе я
не размножаюсь. А во-вторых, Грета уже пристроена Кшысем, разве ты не понял?
   И куда смотрят эти мужчины? Они вообще куда-нибудь смотрят?
   Гретка с Кшысем - прекрасная  пара.  Правда,  моя  сестрица  выше  своего
жениха на полных две головы (это без каблуков), но  смотрит  на  него  снизу
вверх, а он - в обратном направлении. Гармония в чистом виде. И я счастлива,
что могу быть спокойной хотя бы за Гретку.
   Я счастлива, но... я несчастна. Судьба - злодейка.
   Все бы, кажется, отдала, чтобы не видеть эти карие глаза  с  прожорливыми
солнечными крапинами.
   Они проглотят меня. Они уже проглотили с потрохами. Честно  скажу:  пятки
так и чешутся сбежать подальше.
   Но за время вынужденного простоя у меня  накопилось  много  разнообразных
теорий  насчет  мужского  рода-племени.   Довольно   теоретизировать,   пора
вернуться к практике и проверить их все - одна за одной...
   - Ты слушаешь или я снова разговариваю сам с собой?
   - А? Что? - очнулась я от своих раздумий.
   - Хотел спросить, что за авгур такой?
   - Это древнеримский жрец, а ты что подумал?.. Эти самые авгуры  толковали
волю богов, судьбы и предназначения по всякой хиромантии типа  полета  птиц.
Говорят, что эти ребята сколачивали огромные  состояния  на  доверчивости  и
невежестве соплеменников.
   - А почему улыбка?
   - Говорят, что когда они обменивались взглядами,  то  не  могли  сдержать
ехидной улыбки.
   - Да кто говорит-то? Вроде бы все они умерли.
   - Знающие люди говорят. И вообще, дорогой, чего ты ко мне привязался?
   - Любимая...
   Это я? Неужто?
   - Да, ненаглядный?
   - Ты должна обещать...
   У меня екнуло сердце: во-первых, не люблю быть должной, а  во-вторых,  не
люблю обещать.
   Наобещаешь бездумно с три короба, а потом выполнять приходится...
   - ...Что больше никогда не сунешься ни в одну подозрительную историю.
   Ах это! Да пожалуйста! Да на здоровье! Сама, мон плезир, не хочу.
   - Никогда больше, - с легкостью пообещала я, не  успев  поймать  себя  за
язык. Считай, что сглазила.