Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
т сознания собственной грандиозности и в благодарность они
часто раскалываются до самого ядра.
Но бывает, что встречаешься с типом вроде Вико. Всю беседу со мной он
взваливает на себя С нелегким чувством я шел с ним в бар. Такое чувство
возникает, когда собеседник не хочет полностью сотрудничать. Или когда готов
сотрудничать чересчур скоро.
Вико заказал коктейль с шампанским для нас обоих. Уставившись на меня
черными глазами, похожими на бусинки, он начал свой рассказ.
-- Вы не можете представить, каким был для меня прошедший год. Моя
жена, Мария, как раз потеряла рассудок.
Она страдала от бреда, вообразив, будто я летучая мышь-вампир. Она даже
не позволяла мне близко подойти к ней. Вы можете представить, в каком я был
отчаянии. Я поссорился с Энрике, моим старшим братом и партнером по бизнесу.
Мы занимались сдачей в аренду оборудования для подводного плавания. Это было
до того, как я что-то узнал о виндсерфинге. Я все время возился с одним и
тем же старым скучным оборудованием, давал акваланги мускулистым немцам или
французам, чтобы они могли нырнуть в глубины моря возле нашего возлюбленного
острова Ибица и на кончике своего копья вытащить последние остатки его
быстро оскудевающей подводной жизни Если вы спросите, я скажу, дурных
ныряльщиков с аквалангом ужасно много, а железное правило нашего бизнеса
обслуживать главным образом их. Не хочу докучать вам подробностями, как я
попал в такой противный бизнес, только скажу, что так получилось в
результате завещания моего дяди Лльята. Это история уже вошла в фольклор
острова.
Не имеет значения, как я попал в этот презренный бизнес, я в нем. И
потом в один прекрасный день я услышал о виндсерферах. Фактически они
окружали меня, мелькали то тут, то там. Но когда вы становитесь жертвой
врожденного консерватизма, что часто бывает с человеком в католической
стране сильными семейными традициями, где ничего не делается вне семьи, вы
топчетесь на месте, потому что сбились с пути. Много важных вещей проходило
мимо меня. В течение пяти лет я ничем не интересовался, не мог бы вспомнить
названия ни одной музыкальной группы, ни одного фильма. Это такая ужасная
хандра, у нас говорят, что вызывает ее, или, по крайней мере, побуждает к
ней южный ветер сирокко, или левантинец, или хамсин, как называют его в
Израиле. Этот ветер, приносящий болезни, время от времени посещает наши
берега это жаркий, пыльный, темный ветер, когда песок скрипит на зубах и
раздражение ударяет в голову, он дует из Африки и приносит с собой ужасные
суеверия и предсказания, все ждут прихода плохих времен. Именно так и было
со мной, и тут не сколько запоздало, но чисто и ясно меня стукнуло
сенсацией. Виндсерфинг. В ту же минуту я увидел, что эти маленькие
суденышки, такие легкие, такие простые могут стать настоящей находкой для
меня, решить все мои накопившиеся за годы проблемы.
Я выставлял виндсерферы у себя в магазине, сегодня пробовал один
проект, завтра другой, пока наконец не пришел к бесподобным доскам
несравненного Фрэнки Фолкона с Гуд-Ривер, штат Орегон. К этому моменту я уже
стал вполне компетентным специалистом по виндсерфингу, человеком, способным
идти вместе с остальной группой и с наветренной стороны, и против ветра,
какой бы он ни был, но никогда не финишировавшим первым. Однако все
изменилось, когда я попробовал свою первую доску Фолкона. Я начал занимать
места в числе победителей.
Я попробовал вторую доску Фолкона. Успех стал еще грандиозней. Я вдруг
понял, что следует сделать: собрать необходимые четыре или пять досок и
оборудование и поехать на международные соревнования. Всего несколько побед
-- и я могу освободиться от бесчувственного смеха брата Энрике, ревнивого
презрения отца, освистывания ровесниками, которые знали имена поп-идолов, но
забыли собственные души. Поддерживаемый деньгами за победу, я мог бы
подняться над этим. И все, что мне нужно -- доски Фолкона под ногами.
-Следующий шаг был неизбежен. Я никому не сказал о своих намерениях.
Конечно, дорого, но я должен был получить эти виндсерферы. Это самая
большая игра моей жизни, и я послал заказ. Когда они прибыли, я собрал все
свое мужество и оставил остров, оставил жену, брата, родителей, теперь есть
только я, доски и смена белья. Так я вступил в новую жизнь.
Еще один коктейль, сеньор Хобарт! Пусть это будет наш сигнал к началу
новой жизни, подальше от всех печалей и поражений прошлого.
Вико закончил и откинулся назад, сияющий и вспотевший, человек,
прекрасно себя почувствовавший после исповеди, человек, трепетавший на
пороге перехода в новую жизнь. Я понимал его. Так что можете представить,
каким я казался себе подонком, когда спросил тоном прагматика, презираемого
мною. Однако жизнь всегда есть жизнь:
-- Все это очень хорошо, мистер Вико, и я желаю вам удачи в вашей новой
жизни. Но что насчет оплаты этих пяти виндсерферов?
Момент возмездия, призыв к расплате! Именно частный детектив усилил
остроту ситуации.
"30. ВИКО"
-- Прошу прощения? -- удивился Вико.
-- Деньги за виндсерферы. Деньги сеньору Фолкону.
-- Ах, деньги! Да, я платить!
-- Вы заплатили? Когда?
-- Простите. Я не имел в виду, что я УЖЕ заплатил. Я имел в виду, что я
НАМЕРЕН заплатить. Простите, мой английский не очень хорош.
-- Вы можете заплатить сейчас, мистер Вико? -- Я не обратил внимания на
его извинения.
-- Да, конечно. Именно так. Полагаю, что могу. Но это, наверно,
потребует немного времени. Вопрос дней. Тогда, конечно, я собираюсь
заплатить.
-- Вико, я не полицейский и, даже если бы был полицейским, не мог бы
арестовать вас в этой стране, -- объяснил ему я. -- Во Франции против вас
дела нет. Но у нас есть свои способы заставить таких халявщиков, как вы,
заплатить или захотеть заплатить. Вы слыхали о газетной обработке?
-- Нет, а что это такое?
-- Мы даем объявление в вашу местную газету, чтобы оно печаталось
несколько недель подряд, сообщаем о вашем долге и спрашиваем, когда вы
собираетесь заплатить. Если это не действует, мы определяем, какой ущерб вы
нанесли нашему клиенту, и потом устраиваем вам много неприятностей.
-- В моем случае в этом не будет необходимости. У меня есть деньги
прямо здесь. -- Вико вынул небольшой бумажник, достал из него чек и показал
мне.
Я рассмотрел его и увидел, что это чек банка "Де Бильбао" на два
миллиона песет с какой-то мелочью, Чек был выписан на имя Фрэнки Фолкона.
-- Я вижу чек, -- подтвердил я. -- Почему вы не хотите отдать его мне
для Фрэнки, и мы в расчете?
-- Если бы я только мог! -- воскликнул Вико. -- В настоящий момент у
меня нет денег на счете. Но через несколько дней они будут. На этой неделе я
дам их вам, чтобы вы передали их своему клиенту. Время оплаты -- после
субботы.
-- Почему надо ждать до тех пор?
-- Потому что суббота -- день главного события в соревнованиях по
виндсерфингу в заливе Гонфлер. Премии наличными. За первое место выходит
почти двадцать тысяч долларов Я могу выиграть эти деньги, сеньор Хобарт. Я
уже брал два первых места на Майорке и одно в Барселоне. Я знаю, что у меня
не самое лучшее время, но хорошее. Я знаю, кто соревнуется здесь, я могу
побить их.
-- Не знаю, -- пожал я плечами. -- Все это очень неопределенно.
-- Конечно, неопределенно. Я человек, который живет, переводя фантазии
в реальность. Взлет какого-то бедного парня, который хочет стать знаменитым
матадором, или жокеем, или виндсерфингистом, всегда окружен ореолом
невозможного.
На такую сентенцию у меня не было ответа. Я не собирался утверждать,
что такого никогда не бывает.
-- И подумайте, какая слава для досок Фолкона, -- продолжал Вико. --
Когда я выиграю, виндсерферы Фолкона появятся на мировой карте соревнований.
Мистеру Фолкону придется нанимать целую фабрику народа, чтобы справиться со
всеми заказами. Как вы можете проходить мимо такого шанса?
И правда, как? И какой еще у меня есть здесь шанс? Я мог найти местного
адвоката и возбудить судебное дело против Вико. Но к чему бы это привело? К
тому времени, когда закон начнет действовать, Вико и доски будут уже далеко.
-- В субботу я буду в Париже, -- сказал я.
-- Для меня самое большое удовольствие прийти и увидеть вас.
Итак, я написал название отеля и отдал ему листок. И правда, мне пора
было возвращаться.
"31. ГОНФЛЕР, РОМАНЬЯ"
Мой следующий собеседник не заставил себя долго ждать. Это случилось в
тот же вечер, несколько часов спустя после отъезда Найджела. Рейс Пальма --
Орли задерживался. Я закончил le grand plateau des
fruits de mer, также известный как обед из даров моря, вышел из отеля, чтобы
совершить вечерний моцион, и направился вниз к порту. Меня не особенно
удивило, что кто-то из сидевших за столиком в кафе на тротуаре помахал рукой
и окликнул меня с несомненным акцентом Нью-Джерси, матери коррупции.
-- Эй, Хоб. Иди сюда, давай выпьем.
Тони Романья. Он избавился от темно-синего мафиозного прикида, и теперь
на нем был легкий бежевый костюм с красными кантами на лацканах. В
Нью-Джерси такого рода вещи продают богатым туристам в "Шорт Хиллс Трэвел
Бутик". В этом костюме Романья выглядел как бежевый кит с красными кантами
на плавниках.
-- Привет, Тони, -- сказал я, садясь за его столик. -- Что привело тебя
на опушку этого леса?
-- Я слышал, что это исторический город, -- ответил он, беззаботно
улыбаясь.
-- Ты выбрал хорошее место, -- подтвердил я. -- Знаешь, Гонфлер
известен с одиннадцатого века. Особенно я тебе рекомендую церковь святой
Катерины и алтарь Нотр-Дам-де-Грейс.
-- Очень приятная информация, -- одобрил Романья. -- На самом деле я
надеялся натолкнуться здесь на тебя.
-- Как ты узнал, где меня искать?
-- Тебя не так трудно найти, Хоб, -- признался Романья. -- Ты ведь раб
привычек, правда?
-- Когда-то был им, -- согласился я, исподтишка разглядывая его. --
Чего ты хочешь, Романья?
Широкое лицо Романьи приняло серьезное выражение. Он постучал по
бокалу, усилив впечатление о собственной неуклюжести.
-- Ты ищешь Алекса Синклера. -- Слова прозвучали скорей как
утверждение, чем как вопрос.
-- Я ничего не признаю, -- предупредил его я. -- Но что, если ищу?
Зачем это тебе?
-- Я тоже ищу Алекса, -- объявил Романья.
-- Почему-то, мистер Романья, это не так сильно меня удивило, как вы
могли бы ожидать. Довольно много людей вроде бы заинтересованы в Алексе.
-- Ты знаешь, где он?
-- Я бы не сидел в Гонфлере, если бы знал это. И ты бы тоже не сидел
здесь.
-- Но ты надеешься найти его?
Я кивнул.
-- Детективное агентство "Альтернатива" всегда находит человека,
которого ищет.
-- Как бы тебе понравилось работать на меня?
-- Не знаю, -- ответил я -- Сколько ты платишь? Обеспечиваешь ли
медицинскую страховку? Планируешь ли пенсионные отчисления? Что ты хочешь,
чтобы я делал?
-- Это очевидно. Я хочу, чтобы ты нашел Алекса.
-- Я это и делаю.
-- Да, но для другого клиента. Когда ты его найдешь, я хочу, чтобы ты
сказал мне первому. Конечно, я мог бы выловить эту рыбу сам, у меня много
связей в столице, но зачем нам дублировать усилия?
-- Это будет несправедливо по отношению к моему нынешнему работодателю,
-- возразил я.
-- Может, и несправедливо. Но я хорошо тебе заплачу. И спасу тебя от
множества неприятностей.
-- Как "хорошо" и каких "неприятностей"?
-- Я дам тебе чистых пять тысяч долларов, когда и, если ты скажешь мне,
где найти Алекса.
-- Мне нравятся круглые цифры вроде этой, -- заметил я. -- А теперь
скажи мне о неприятностях.
-- Вовсе никаких неприятностей, если будешь играть по правилам. --
Романья улыбнулся. И на мгновение стал похож на потрепанного рубенсовского
ангела с синими щеками.
-- Мистер Романья, мне правда надо знать больше, чем вы говорите. Кто
вы, кого представляете, почему заинтересованы в том, чтобы найти Алекса?
Романья поднялся, бросил на стол, особо не считая, пригоршню банкнот, и
одернул свой китовый костюм.
-- Пять тысяч долларов, если будешь сотрудничать, -- напомнил он, будто
надо было напоминать. -- Бесконечные счета от врачей, если не будешь.
Найдешь меня в "Рице". Сделай себе любезность. Не умирай. -- Он зашагал
прочь.
Я проследил, как он пересек площадь и сел в "Пежо-404" с шофером.
Проследил, как он отъехал. Заметил номер машины, хотя не имел представления,
что мне с ним делать. Потом Допил кофе. Когда подошел официант, заплатил за
себя, помимо банкнот Романья оставил приличные чаевые, остальное положил в
карман. Никаких напрасных трат. Никаких желаний.
" * ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ * "
"32. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПАРИЖ: ХУАНИТО"
На следующий день утром я вернулся поездом в Париж, вполне
удовлетворенный тем, как идут дела. Я не особенно продвинулся вперед в
поисках Алекса и не вызволил для Фрэнки деньги за виндсерферы. Но, по
крайней мере, появилась перспектива, что дела сдвинулись с мертвой точки и
даже могут принести некоторые денежные поступления.
Когда я брал такси от вокзала Монпарнас к Форуму де Алль, обещанные
Романья пять тысяч долларов плясали у меня перед глазами.
Стоял один из тех дней, которые время от времени бывают в Париже
Голубое небо потрясающей прозрачности Мастером-Дизайнером здесь и там с
безупречным вкусом разбросаны несерьезные белые облака. Под элегантными
мостами Мирабо, де Гренель, де Бир-Хаким, д'Йена течет искрящейся
серебристой змеей Сена, разделенная этими мостами на сегменты.
День был великолепный. Толпы переполняли улицы. На Форуме и на широкой
террасе перед Бебором соперничали две музыкальные группы, стараясь завоевать
внимание публики Одна в национальных костюмах Бретани исполняла фольклорные
танцы. Другая, южноамериканская, состояла из двух ведущих гитар, бас-гитары
и сопрано-гитары.
Я балдею от хорошей хуапанги, поэтому подошел, чтобы послушать их
музыку, и узнал Хуанито, парагвайца, лидера группы из "Эль Манго Энкантадо".
На нем была белая рубашка с оборочками и с широкими, надутыми воздухом
рукавами.
-- Об, встречай меня после выступления. -- Засунув маракасы под ремень,
он вспыхнул широкой улыбкой. -- У меня есть для тебя новости об Алексе.
-- А, у тебя новости. Я буду в "Ле Пер Транкиль", выпью чего-нибудь
Удивительно, как легко подцепить информацию, если знаешь, где
сшиваться. По-моему, без преувеличения можно сказать, что я самый искусный в
западном полушарии охотник за информацией. Конечно, это талант такой же, как
и другие, и его главная составляющая -- терпение.
-- Привет, ты здесь, парень, -- двадцать минут спустя сказал мне
Хуанито, оставив своих приятелей обходить со шляпой слушателей -- Как
поживаешь, а?
Вдобавок к рубашке с рюшами на Хуанито были обтягивающие, как
собственная кожа, штаны тореадора, спортивные туфли "найк" и белая с синим
косынка в горошек, небрежно завязанная вокруг шеи, как у Джона Фойта в
"Полночном ковбое". На этот раз он одарил меня мальчишеской улыбкой вместо
обычной мрачной ухмылки апаша .
-- Послушай, Об, ты все еще хочешь увидеть Алекса? Радостная улыбка и
сияющие глаза Хуанито сказали, что это будет мне чего-то стоить. Наверно,
дорого. Никто так не любит вас, как парень, который собирается ополовинить
ваш кошелек.
Я помедлил.
-- Понимаешь, -- начал я, -- нельзя сказать, что я ищу его. Я имею в
виду, что рад бы повидаться с ним, раз уж я в Париже. Но, если не повидаюсь,
тоже не велика беда. Понимаешь, что я имею в виду?
Лицо Хуанито увяло. Я наблюдал, как счетная машинка в его мозгу
сбросила тридцать процентов с цены, которую он собирался запросить за свою,
возможно фальшивую, информацию.
-- Брось, Об, -- воспрянул он, снова натянув улыбку -- Я знаю, что ты
должен найти Алекса, а это ведь чего-то стоит, правда?
Я признал, что, вероятно, несколько франков, пожалуй, мог бы заплатить
Потому что ничего особенно волнующего от Хуанито не жду, так, пустяки.
-- А сколько будет стоить, если я, допустим, отведу тебя прямо к нему?
-- Можешь отвести? -- спросил я.
-- Ну, не прямо сейчас, но скоро. Однако сначала ты должен сказать мне,
сколько это будет, по-твоему, стоить.
-- Хуанито, если ты можешь отвести меня прямо к Алексу без крохоборства
и мелочной торговли, -- я наградил его тяжелым взглядом, -- то получишь
двести американских долларов, и я сделаю тебе любезность.
-- Какую любезность?
-- Я не скажу жандармам, что у тебя нет разрешения на работу во
Франции.
-- Как ты об этом узнал? -- Его будто стукнули алебардой.
-- Я не выдаю своих источников. -- И своих счастливых догадок тоже.
-- Пусть будет пятьсот, о'кей? У меня есть люди, чтобы позаботиться о
справке для жандармов.
Я хотел было стоять насмерть, но потом решил, какого черта. Если это
чьи-то деньги, потому что взятка и подкуп входят в расследование и
оплачиваются клиентом, а возможно, и двумя клиентами, то пусть так оно и
будет.
-- Ладно, -- согласился я. -- Когда мы это сделаем?
-- Встречай меня сегодня ночью перед Сент-Осташ. Знаешь, где это?
-- Конечно, знаю. Ты что, принимаешь меня за туриста? -- Я всегда могу
найти любую точку в МОЕМ Париже
-- О'кей, там и увидимся.
-- Подожди минутку, в какое время?
-- Давай, Об, сделаем это в полночь?
-- Прекрасно, -- сказал я. -- Только окажи мне одну любезность, о'кей?
-- Конечно, Об. -- Он улыбнулся, но выглядел немного озадаченным.
-- Перестань называть меня "Об". Ты южноамериканец, а не француз, у
тебя нет оправдания в придыхании. Попытайся - Х-О-Б.
-- ...О-Б, -- повторил Хуанито.
-- Гораздо лучше, -- одобрил я. -- Hasta mas tarde. Не опаздывай. -- И
я ушел, погрузившись в размышления: полночь, гм-м. Интересно, что бы это
значило.
"33. ВИКО В ПАРИЖЕ"
В тот же день ближе к вечеру я сидел на скамейке возле Сены, ожидая
увидеть кого угодно, кроме Вико. Он сел на другой конец скамьи, но ничего не
сказал.
Сегодня было воскресенье. Я вспомнил, что вчера он участвовал в
соревнованиях по виндсерфингу в Гонфлере. Как предполагалось, сегодня, в
случае, если он выиграет, Вико должен заплатить мне деньги Фрэнки Фолкона за
доски. Глядя на него, я не мог определить, что произошло. Он не казался
победителем с сияющими глазами. Но он не выглядел и как опущенный в воду
проигравший. При таких обстоятельствах лучше всего спросить.
-- И как прошли соревнования по виндсерфингу?
-- Меня не интересуют ваши шутки, -- буркнул он.
-- О чем вы говорите?
-- Вы прекрасно знаете.
-- Нет, не знаю, -- возразил я. -- Что, по-вашему, я должен знать?
-- Вы знаете, что я не участвовал в соревнованиях в Гонфлере. -- Вико
помрачнел.
-- Откуда мне это знать?
-- Оттуда, что вы украли доски, -- почти крикнул Вико. Лицо его
сморщилось. Он зарыдал. -- Ох, подонок! Мой самый большой шанс! А вы не
могли доверить их мне на несколько паршивых часов!
-- Кто-то украл у вас доски? Как? Когда?
-- Я думал, что их доставили из аэропорта в отель. А они туда так
никогда и не прибыли.
-- Но кто их взял? Не сомневаюсь, что люди вид