его сам только  что сочинил  к
случаю.
     -- А полковник-Санчес действительно был в Мадриде?
     --  Да  нет, конечно! Он был в казармах  гражданской гвардии. Но  когда
полковник услышал, что происходит, он приказал Рамону сообщить всем, что его
нет, и действовать по собственному усмотрению.
     Фошон покачал головой.
     -- Во Франции такое было бы невозможно!
     -- Еще как возможно! -- возразил  Хоб. --  У  французской полиции те же
замашки,  что и у испанской. Либо  смотреть на  что-то сквозь  пальцы, либо,
наоборот, вмешаться чересчур энергично и наломать дров.
     -- Может, вы и правы, -- согласился Фошон. -- А что, в Америке не так?
     -- Полагаю, так везде, -- сказал Хоб.
     -- Ну, так и как же разрешилось все дело?
     -- Да как обычно. Полдесятка  человек были убиты  в той  перестрелке  в
отеле. Еще  с десяток или около того получили ранения. Оставшиеся помирились
и переделили  территорию. Все  вышло  тем проще, что Аннабель отказалась  от
права быть верховной жрицей.
     -- А Арранке? И Сильверио Варгас?
     -- Возможно, вам будет приятно знать, что оба они выжили.
     -- А Этьен?
     -- Жив  и  здоров.  Он  получил небольшую  рану,  которая позволяет ему
носить руку на черной шелковой перевязи. Ему очень идет.
     -- Послушайте, а что Этьен вообще делал в отеле? Я так и не понял...
     --  Люди  Арранке захватили  его  на вилле Варгаса  и привезли в отель,
чтобы обеспечить согласие его отца. Этьен положил охрану  --  я не  говорил,
что у него черный пояс карате? -- и сумел освободить Найджела.
     -- Понятно, -- протянул Фошон. -- Ну а папа с сыном тоже все уладили?
     -- Полагаю,  что  да,  --  сказал Хоб. --  Правда,  сам я  при  этом не
присутствовал.
     -- А что с Аннабель? Она помирилась с Арранке или вернулась к Этьену?
     -- Ни  то,  ни другое. Уехала в  Голливуд. Сумела  ли она  продать свой
сценарий -- пока неизвестно. Но агента себе уже нашла.
     -- А как насчет убийцы Стенли Бауэра? -- спросил Фошон.
     -- Убийцей  был Арранке, -- сказал  Хоб. --  Но вряд ли вы когда-нибудь
сможете пришить ему это дело. Такова жизнь, инспектор.
     -- Брат Стенли, наверно, будет страшно разочарован.
     -- Я сообщил Тимоти обо всем, что сумел узнать, как он и просил. Он мне
ничего не ответил.
     -- Видимо, удовлетворен, -- предположил Фошон.
     -- Да, видимо.-- А та "сома", которую вы нашли в подвале?
     -- Гвардия про нее и слышать не хотела.  Насколько мне известно, теперь
она  продается  на  улицах  крупных  городов  Америки  и  Европы.  И  хорошо
продается, говорят! Впрочем, вам про это известно больше моего.
     --   Конечно,  --  кивнул  Фошон.  --  Вы  совершенно   правы.   "Сома"
действительно продается.  Но  более  старые  криминальные  группы  --  "коза
ностра", якудза, триады и прочие -- недвусмысленно заявляют о том, что им не
нравится, когда им перебегают  дорогу. В Америке уже началась открытая война
между   двумя   организациями  --   "Кали-Картелем",  что   через   "k",   и
"Кали-Картелем", который пишется через "с". Видимо,  либо тем,  либо  другим
придется  подбирать себе новое  название. Очень  похоже  на Чикаго в  старые
добрые времена. Торговцы  наркотиками мрут  как мухи. Откровенно говоря, это
избавляет нас от уймы работы.
     -- Рад слышать, -- сказал Хоб. -- Это было вовсе не мое дело. И я очень
рад со всем этим развязаться.
     -- Поздравляю,  -- сказал  Фошон.  --  Ну а  что теперь? Есть  у вас на
примете какое-нибудь новое дело?
     -- Да  нет  пока, -- ответил  Хоб. -- Я тут  получил немного деньжат от
дядюшки из Флориды и теперь ремонтирую свою фазенду.
     Фошон кивнул.
     -- Ну вот, значит, со всеми разобрались. Кроме Найджела, разумеется. Он
так и не получил назад свой подарок для мамы?
     -- Мы  купили для нее другой  в "Растре" в Барселоне, -- сказал Хоб. --
Тоже серебряный сервиз, еще лучше прежнего.  Если  верить Найджелу, старушка
осталась довольна.
     --  Замечательно, -- сказал  Фошон.  -- Ну  и какие  же у вас  планы на
будущее?
     --  Я возвращаюсь на Ибицу, --  ответил  Хоб.  -- Скоро осень.  Там это
лучшее время года. Туристы расползаются по домам. Есть время подумать...
     -- Осень -- вообще лучшее время года, -- вздохнул  Фошон. --  Жаль, что
ее нельзя растянуть на весь год.