Ш.ЭКСБРАЙА

                                  ЛГУНЬИ




                                    1

     В это воскресенье у комиссара  Оноре  Сервиона  был  выходной,  и  он
собирался приятно провести вечер. После отличного  обеда,  приготовленного
его женой Анжелиной, он усядется в кресло в комнатных тапочках, с  трубкой
в зубах. Затем они посмотрят по телевизору фильм о Корсике, своей  родине.
Оноре родился в Корте, а Анжелина  -  в  Аяччо.  Жизнь  на  континенте  не
уменьшила их любви к своей маленькой родине, куда они возвращались  каждое
лето во время отпуска. Они купили в рассрочку небольшой домик  в  Корте  и
рассчитывали перебраться туда, когда Оноре выйдет на пенсию.
     Оноре уже устроился перед телевизором, чтобы не пропустить спортивные
новости, а Анжелина мыла  посуду,  как  вдруг  раздался  звонок.  Комиссар
выругался про себя, проклиная  незванного  гостя,  испортившего  свободный
вечер, на который у него были такие прекрасные планы. Жена пошла открывать
дверь и, вернувшись, сообщила:
     - Это Кастелле, папуля.
     Она называла его папулей, хотя  детей  у  них  не  было  -  маленькая
хитрость, чтобы создать иллюзию.
     Марселец Кастелле был полицейским  офицером,  служившим  под  началом
Сервиона. Оноре разозлился.
     - Что это ему взбрело в голову надоедать мне в выходной день?
     И он накинулся на вошедшего:
     - Мне что, уже и отдохнуть нельзя?
     Заметив, что помощник  чем-то  очень  взволнован,  он  уже  спокойнее
спросил:
     - Что случилось?
     - Патрон, это такой кошмар, что я решил приехать к вам, а не звонить.
     - Да говорите же, черт вас побери!
     - Убийство, патрон,  настоящая  бойня!..  Отец,  сын  и  невестка.  В
Обани...
     - Профессиональная работа?
     - Да. Их было несколько человек, судя по всему.
     - А почему вы решили сообщить это мне? Ведь сегодня дежурит  комиссар
Мюраз.
     - Видите ли...
     - Что "видите ли"?!
     Инспектор нервно сглотнул.
     - Убит полицейский офицер Пьетрапьяна, его жена и отец...
     - Что?!
     Сервион вскочил, Анжелина громко вскрикнула.
     - Антуан убит?
     - Да.
     - И Анна,  и  папаша  Доминик?  -  безжизненным  голосом  переспросил
комиссар.
     - Да, спаслись только малыши и бабушка.
     - Каким образом?
     - Я ничего не знаю.
     - Кто сообщил?
     - Отдыхающие, которые слышали выстрелы. Комиссар Мюраз с  оперативной
группой отправился на место преступления.
     - Так... Поехали... У вас есть машина?
     - Да, внизу.
     Комиссар оделся и, завязывая галстук, спросил:
     - Есть какие-нибудь предположения о том, кто это сделал?
     - Пока нет, но...
     Оноре поднял голову.
     - Что "но"?
     - Шесть месяцев назад Пьетрапьяна посадил жену Кабриса  за  шантаж  и
вымогательство. Она все еще за решеткой.
     - Ну и что?
     - Кабрис поклялся, что отомстит за Анаис - свою жену.
     - Кабрис из банды Косегуда?
     - Да, если не ошибаюсь, он - его первый помощник.
     - Ладно. Позвоните, чтобы этих  двух  подонков  доставили  ко  мне  в
кабинет. И как можно скорее!
     Пока  Кастелле  передавал  приказы  по  телефону,  Оноре  подошел   к
Анжелине.
     - Не жди меня, мамуля. Не думаю, что я сегодня вернусь. Но я  клянусь
тебе, что, если Консегуд и Кабрис замешаны в убийстве  наших  друзей,  они
очень пожалеют об этом! Пошли, Кастелле!
     Когда мужчины ушли, Анжелина стала молиться за упокой  души  погибших
друзей. Она была очень набожной, но, будучи  корсиканкой,  присоединила  к
молитве просьбу господу помочь мужу отомстить за невинно убитых.
     Пьетрапьяна были  выходцами  из  Корта.  Больше  полувека  назад  они
эмигрировали на  континент,  в  Ниццу,  в  поисках  счастья.  Доминик  был
портным. Дела его шли все хуже и хуже. В  конце  концов  он  перебрался  в
старый город на  узкую  улочку  у  подножья  Замковой  горы.  Этот  уголок
назывался "малой Корсикой", потому что там обосновались старики - уроженцы
Корсики, которым так же, как и Пьетрапьяна, не слишком  повезло  в  жизни.
Дети этих стариков разъехались кто куда, и только Антуан, единственный сын
Доминика и Базилии, жил со своими. Став офицером полиции,  он  женился  на
корсиканке Анне Баттини, с которой  познакомился  во  время  отпуска.  Она
любила его и не роптала на материальные трудности,  так  как  Доминику  на
свое жалование нужно было содержать троих детей и еще помогать старикам.
     Как только выдавалась свободная минута, Сервион с женой выбирались из
своей уютной квартирки на  бульваре  Римбальди  и  отправлялись  в  "малую
Корсику" к землякам. Чаще всего они навещали Пьетрапьяна, так как те  тоже
были из Корта, а значит - самыми близкими. Самыми  старыми  были  уроженцы
Бастии Шарль и Барберина  Поджио.  Шарль  уже  отметил  свое  80-летие,  а
Барберине исполнилось 78. Шарль был часовщиком, и все корсиканцы, жившие в
Ницце, считали своим долгом приносить  ему  в  починку  свои  часы,  чтобы
старики могли хоть как-то свести концы с концами.
     Самыми молодыми были Жан-Батист и Антония  Мурато  из  Бонифаччо,  им
едва стукнуло по 70 лет.
     Паскаль и Коломбина Пастореккиа родились в один  месяц  три  четверти
века назад в Аяччо. Они содержали маленькую колбасную  лавку,  где  всегда
можно было найти паштет из  жаворонков,  корсиканские  копчености  и  даже
иногда бутылочку Орсино.
     Амедей и Альма Прато, 78 и  76  лет,  каким-то  чудом  умудрялись  не
умереть с  голоду.  Амедей  чинил  старую  обувь,  а  Альма  подрабатывала
сиделкой в небогатых семьях.
     Сервионы старались в меру сил помогать  этим  несчастным,  о  которых
собственные дети частенько забывали. И теперь Анжелина беспокоилась о том,
как будет жить Базилия Пьетрапьяна с тремя детьми.
     На  перевале  Вильфранш  в  садике  возле  хижины,  которую   снимали
Пьетрапьяна, комиссар Мюраз объяснял своему коллеге:
     - Видимо, когда они появились, Пьетрапьяна играли в карты.
     - Вы уверены, что их было несколько человек?
     - Да, по меньшей мере трое, судя по следам... Они приехали на машине.
Никаких следов борьбы... Похоже, их  убили  сразу...  Предположительно  из
автоматов... Уже нашли несколько пуль.
     - И ничего, что могло бы навести на след убийц?
     - Увы...
     - А бабушка?
     - Она в доме с детьми.
     - Как она?
     Мюраз молча пожал плечами.
     - Она не видела убийц? - спросил Сервион.
     - Говорит, что нет.
     - "Говорит"?
     - У меня такое впечатление, что она боится.
     - Я ее понимаю. Если они заподозрят...
     - Да, конечно.
     - Ладно, я с ней поговорю.
     Базилия неподвижно сидела на стуле возле плиты.  У  ее  ног  на  полу
маленькая Роза играла с куклой. Двое старших - Жозеф и Мария - возились  с
конструктором.
     Когда комиссар вошел в комнату, Базилия  подняла  на  него  глаза,  и
слезы покатились по морщинистому лицу. Оноре прошептал сдавленно:
     - Бедная моя...
     Они ничего не ответила, только горько кивнула. Сервион  взял  стул  и
сел напротив нее.
     - Расскажите мне.
     - Зачем?
     - Мне нужно знать все, Базилия. Я заставлю  их  дорого  заплатить  за
это!
     - Это не вернет моих любимых.
     - Да, это верно. Но я не хочу, чтобы они остались  неотомщенными!  Вы
ведь знаете, как я любил их!
     - Я знаю...
     - Тогда скажите мне.
     Она помолчала немного, потом начала рассказывать.
     - Антуан, Доминик и Анна играли в карты.  Я  с  детьми  пошла  в  лес
собирать травы. Вдруг я услышала автоматную  очередь...  В  тот  момент  я
ничего такого не подумала... Я считала, что к нам это  не  имеет  никакого
отношения... И только увидев их всех троих на  земле,  в  лужах  крови,  я
поняла... О! Эта кровь! Эта картина всегда будет у меня перед глазами,  до
самой смерти!
     - Что вы сделали?
     - Я сразу же завела детей в дом и закрыла дверь на ключ. Я не хотела,
чтобы они видели. А потом уже пошла к ним... Они были  уже  мертвы...  Изо
всех ран текла кровь... Не знаю, как я не сошла с ума...  Только  мысль  о
детях поддерживала меня, ведь у них  теперь  никого,  кроме  меня,  нет...
Потом пришли люди... Они накрыли тела  брезентом,  женщины  увели  меня  в
дом... Кто-то из них сообщил в полицию. Вот и все.
     - Базилия, я не верю,  что  вы  мне  сказали  все,  -  тихо  произнес
Сервион.
     - Почему?
     - Я вас слишком давно знаю.
     - Не понимаю...
     - Вы прекрасно меня понимаете. Вы ведь видели этих бандитов, правда?
     - Нет.
     - Я уверен, что да. А если я скажу, что в этой банде был Фред Кабрис?
     Она  вздрогнула,  и  полицейский  заметил  это.  Теперь  он  уже   не
сомневался, что она знает по крайней мере одного из убийц.
     - Значит, вы знаете больше, чем я.
     - Базилия, если вы назовете мне их имена,  через  час  они  будут  за
решеткой.
     - Я повторяю вам, что...
     - Ладно, успокойтесь, упрямая вы женщина!
     Он кивнул в сторону детей.
     - Вы молчите из-за них, верно?
     - Кроме них теперь у меня никого нет.
     - И вы опасаетесь, что они примутся за детей, если заподозрят, что вы
были свидетельницей их преступления?
     - Я ничего не видела! Я ничего не знаю!
     Сервион помолчал немного, потом сказал:
     - Базилия, вы понимаете, что своим  молчанием  вы  предаете  Антуана,
Доминика и Анну?
     - Я?
     - Черт побери! Ведь вы фактически покрываете их убийц!
     - Я ничего не видела, - упрямо повторила она.
     Поняв, что он больше ничего не добьется от нее, комиссар встал.
     - Ладно. Но я впервые вижу корсиканку, которая не хочет отомстить  за
своих близких!
     Глаза старухи сверкнули, но она не проронила ни слова.
     - Ладно. Давайте я отвезу вас с малышами домой, - вздохнул Оноре.


     Фред был что  называется  красивым  малым  -  высокий,  худощавый,  с
черными  вьющимися  волосами  и  голубыми  глазами.  Он  мог  кому  угодно
вскружить голову.
     Сидя в кабинете  Сервиона  он  с  некоторой  тревогой  поглядывал  на
комиссара, который только что вошел и мрачно  уселся  в  кресло.  Кастелле
довольствовался простым стулом. Полицейские молчали, и Фред,  наконец,  не
выдержал:
     - Зачем вы вызвали меня, господин комиссар?
     - Если ты еще раз откроешь пасть, когда тебя не  спрашивают,  я  тебе
влеплю такую оплеуху, что ты долго будешь помнить!
     Фред заткнулся. Сервион, еще немного помолчав, произнес,  не  повышая
голоса:
     - Я не начинаю вопроса не потому,  что  хочу,  чтобы  заставить  тебя
понервничать. Плевал я на эти штучки! Я такими  глупостями  не  занимаюсь!
Просто я  сейчас  испытываю  почти  непреодолимое  желание  убить  тебя  и
стараюсь взять себя в руки.
     У Фреда пересохло во рту, и он испуганно переспросил:
     - Убить меня?.. Но почему?
     - Чтобы отомстить за тех, кого ты сегодня убил!
     Бандит изобразил на лице полнейшее недоумение.
     - О чем вы говорите, господин комиссар?
     - Поберегись, Фред! Не доводи меня до крайности!
     - Но...
     - Рот закрой! Кастелле, дайте мне стакан воды.
     Выпив, оноре вытер губы и почти любезно спросил:
     - Как дела у Анаис?
     - У моей жены? - изумленно переспросил Кабрис.
     - У нее все в порядке?
     - Здоровье в порядке, а вот психологически...
     - Да?
     - Не очень-то весело сидеть в тюрьме, а ей там еще быть два месяца.
     - Ну теперь, когда ты сообщишь ей долгожданную весть, она почувствует
себя лучше.
     - Какую весть, господин комиссар?
     - Что ты сдержал свое слово и  отомстил  за  нее  инспектору  Антуану
Пьетрапьяна.
     - Каким образом?
     - Убив его сегодня на перевале Вильфранш.
     - Это не я!
     - А, так ты уже в  курсе  событий?  А  ведь  об  этом  еще  нигде  не
сообщалось!
     Фред разозлился на себя за эту оплошность.
     - Вы ведь знаете, господин комиссар, что о  таких  вещах  всегда  все
быстро узнают.
     - На этот раз, Фред, ты зашел слишком далеко! Зачем тебе было убивать
старого Доминика и жену Антуана? Ты не хотел оставлять свидетелей, да?
     - Уверяю вас, господин комиссар, вы ошибаетесь!  Я  в  этом  деле  не
замешан. Впрочем, у меня есть алиби.
     - А, так тебе известно и время, когда это произошло?
     - Я хочу сказать, что у меня есть алиби на целый день.
     - Ты меня удивляешь.
     - Я был с друзьями на рыбалке возле  Антиба.  Мы  поехали  туда  рано
утром. Можете спросить у  Юбера,  который  содержит  ресторанчик  "Веселый
матрос" возле залива  Жуан.  Он  готовил  нам  буйабес...  И  еще  я  хочу
добавить, что жена Аскроса - Мирей - заехала за нами на машине.
     - За кем это, "за нами"?
     - Ну, со мной были Аскрос, Пелиссан, Бандежен, Бероль...
     - Ну вот ты и назвал имена своих соучастников.
     - Соучастников по рыбалке.
     Оноре со всего размаха влепил ему оплеуху.
     - Может, хватит мне морочить голову?
     У бандита от удара выступили слезы.
     - Вы не имеете права! Инспектор свидетель!
     - Инспектор Кастелле был  лучшим  другом  Антуана  Пьетрапьяна,  и  я
подозреваю, что он был бы очень рад, если бы я вышел из кабинета и дал ему
возможность объяснить тебе, что  он  думает  по  этому  поводу...  Чем  вы
занимались днем?
     - Играли в карты... Юбер может подтвердить.
     Сервион обратился к инспектору:
     - Кастелле, вам придется выяснить, что за птица  этот  Юбер,  который
так любезно предоставляет алиби убийцам.
     - Да почему вы так  хотите  повесить  мне  на  шею  это  убийство?  -
вскричал Кабрис. - У вас нет свидетелей!
     Комиссар заколебался. Если сказать, что Базилия все видела, возможно,
Фред и расколется, а если  нет?  Тогда  над  старухой  и  детьми  повиснет
смертельная опасность. Оноре знал жестокость Кабриса.
     - Нет, к сожалению, свидетелей у меня нет...
     Почти незаметный вздох облегчения, вырвавшийся  из  груди  Фреда,  не
ускользнул от внимательного взгляда  Сервиона.  Теперь  он  был  абсолютно
уверен в виновности этого пройдохи. И  он  добавил,  желая  отмести  любые
подозрения:
     - Твое счастье, что у меня нет свидетелей. Но тем не менее,  я  знаю,
что это ты со своими дружками убил Пьетрапьяна.
     - Послушайте, господин комиссар...
     - Заткнись!
     - Но не можете же вы держать меня под арестом только потому, что  вам
стукнуло в голову...
     - Убирайся!
     - Я... я могу?..
     - Убирайся, я сказал!
     - Спасибо, господин комиссар.
     Когда Кабрис уже взялся за ручку двери, Оноре ему посоветовал:
     - Радуйся жизни, Фред, у тебя еще несколько дней в запасе.
     - Почему вы так говорите?
     - Потому что с этой минуты я буду заниматься только  тобой  и  твоими
дружками, и я до вас доберусь! Твоя карьера  кончена,  Фред!  Развлекайся,
пока на свободе.
     - Теперь что, принято сажать невинных? - пробурчал Фред. - Я пока еще
не в тюрьме!
     - Да, ты пока еще не в тюрьме, но ты будешь там, это я  тебе  обещаю.
И, поверь мне, на этот раз ты сядешь надолго. Я даже полагаю, что до конца
своих дней. И не исключено, что палач захочет с тобой  лично  побеседовать
как-нибудь на рассвете...
     Фред вышел из здания полиции. Во рту у него пересохло. Он перебирал в
памяти весь разговор  с  комиссаром,  пытаясь  понять,  не  сказал  ли  он
чего-нибудь такого, чего нельзя говорить бандиту,  желающему  остаться  на
свободе.
     Когда Кабрис вышел, кастелле сказал:
     - Это будет трудно, патрон.
     - Ну и что? Поезжайте за Консегудом.
     В воровском мире  Гастон  Консегуд  пользовался  репутацией  человека
хитрого и осторожного. Он никогда  не  ввязывался  в  слишком  рискованные
дела, особенно если они не сулили больших выгод. Он  жил  со  своей  женой
Жозеттой в миленьком домике, правда, без особой роскоши, в Мон-Борон.  Они
вели размеренную жизнь отошедших от дел буржуа, и в  этой  жизни  не  было
места никаким скандалам. Их соседи и не подозревали, сколько  преступлений
на совести этой такой мирной с виду пары и считали Консегуда  коммерсантом
на покое. Кабрис и его дружки никогда не показывались на вилле "Мон репо".
В случае необходимости вся банда собиралась в задней  комнатке  небольшого
кафе на площади Гаррибальди.
     С самого начала Консегуд был против операции на  перевале  Вильфранш.
Он знал, что убийство полицейского - это самая большая  глупость,  которую
можно совершить. Но Гастон старел, и некоторые уже всерьез поговаривали  о
закате его славы. А Консегуд был тщеславен!
     Несмотря на советы и просьбы Жозетты, он не  хотел  выпускать  бразды
правления из своих рук. Таким образом, пытаясь сохранить свою  власть,  он
согласился с планом Кабриса, который рвался  отомстить  за  свою  жену,  а
потом сам спланировал всю операцию.
     Фред был не умнее своих приятелей - Эспри, Мариуса или  Барнабе.  Ему
не хватало хладнокровия, а без этого не стать  главарем.  У  Кабриса  гнев
всегда говорил громче, чем разум. Из  всех  этих  туповатых  убийц  Гастон
уважал только одного - Полена Кастанье, хитреца, в  котором  чувствовались
задатки будущего босса. Везучий парень... Из-за внезапной  болезни  матери
он не участвовал в операции на перевале Вильфранш. Это он позвонил патрону
и рассказал о кровавых результатах воскресной прогулки.
     Когда   Гастон   повесил   трубку,   Жазетта   перепугалась,   увидев
взволнованное лицо  мужа.  Мертвенно-бледный,  с  посиневшими  губами,  он
тяжело дышал.
     - Гастон! - вскрикнула Жозетта.
     Тяжело опираясь на стол, Консегуд хрипел:
     - Мерзавцы!.. Мерзавцы!.. Мерзавцы!..
     Жозетта принесла ему рюмку водки, и он залпом выпил ее.
     - Скажи же мне, наконец, что случилось?
     - Они всех убили!
     - Они с ума сошли!
     - Этот Кабрис! Я его убью когда-нибудь!
     - Не говори глупостей! У тебя уже не те годы!
     - Ты что, не понимаешь, что теперь вся полицейская свора накинется на
нас? Я знаю Сервиона, он этого так не оставит! А  все  этот  кретин  Фред!
Второго такого идиота не найти!
     Жозетта была практичной женщиной. Она усадила мужа в кресло  и  стала
его успокаивать.
     -  Послушай  меня,  Гастон...  Что  сделано,  то  сделано,  и  хватит
причитать. Сейчас не время искать виноватых.  Главное  -  отвести  от  нас
удар. Я знаю тебя  достаточно  хорошо  и  уверена,  что  ты  все  продумал
заранее, принял все меры предосторожности и обеспечил им алиби.
     - Все утро они провели на рыбалке, а потом безвылазно сидели у Юбера.
     - Хорошо. А что касается тебя самого, то нам повезло, что эти Мюгроны
совершенно неожиданно нагрянули к нам в гости и провели у нас почти  целый
день. В случае чего, они могут засвидетельствовать.
     - Опасность кроется совсем не здесь!
     - Я знаю. Сервион возьмет в оборот Фреда, потому что этот  корсиканец
засадил в тюрьму Анаис. Мозгов  у  Фреда  действительно  маловато,  но  он
крепкий парень, и я уверена, что он не расколется. Так что забудь обо всем
этом. Ты ничего не знаешь до тех пор, пока об этом не сообщат по радио или
в газетах.
     - Ладно.
     - Ты так разволновался, это совсем не похоже на тебя, - с нежностью в
голосе сказала Жозетта.
     - Старею, видимо...
     - Мы все стареем, бедненький мой... Но  если  эта  идиотская  история
заставит тебя, наконец, полностью покончить с делами, я буду благословлять
глупость Фреда.
     Консегуд  насупился.  Рассудительность  жены  подействовала  на  него
успокаивающе. Он уже не сомневался, что и сейчас выкрутится,  как  не  раз
уже выкручивался на протяжении всей своей жизни.
     Убирая посуду после обеда, Жозетта сказала мужу:
     - Знаешь, я одного не понимаю...
     - Чего?
     - Пьетрапьяна были убиты в своей лачужке на перевале Вильфранш, да?
     - Да, ну и что?
     - Откуда вы знали, что они там будут?
     - Мы несколько дней следили за ними и знали, что в хорошую погоду  по
воскресеньям вся семья выезжала на перевал.
     - Вся семья?
     - Да. Ты к чему клонишь?
     - А где была старая Базилия и трое малыше