Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
Елена ЯКОВЛЕВА
СЧИТАЙТЕ ЭТО КАПРИЗОМ...
ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru
Анонс
В кои-то веки поехать в отпуск на море и влипнуть в весьма темную
историю... А именно это и произошло со скромный служащей Мариной
Виноградовой. При весьма странных обстоятельствах тонет ее соседка по
номеру, на саму Марину нападает грабитель... Так что ей чаще приходится
бывать в морге и в милиции, чем на пляже. Да еще страстный роман с
человеком, которого Марина начинает считать матерым убийцей. В общем, ей
становится ясно, что никто не в силах разобраться в этом кошмаре, кроме нее
самой. Иона берется за дело...
Глава 1
ЧУДЕСА ЕЩЕ СЛУЧАЮТСЯ
Кто-то проводит отпуск на Канарах, кто-то на Багамах, а кто-то на
собственном диване, изрядно продавленном из-за продолжительного лежания. До
недавних пор Марине Виноградовой, почти натуральной платиновой блондинке
тридцати пяти лет, доставался последний из вышеперечисленных вариантов. Не
по ее воле, конечно, а в силу объективных причин, главная из которых
состояла в том, что Марина была малообеспеченной матерью-одиночкой. Ну, не
совсем одиночкой, поскольку у ее четырнадцатилетнего сына Петьки отец хоть и
чисто номинально, но имелся. Впрочем, толку от этого было чуть! И это "чуть"
выражалось в грошовых алиментах да еще в подарках, кои бывший Маринин супруг
делал сыну аккурат один раз в год, по случаю очередного дня рождения.
Подарки эти были недорогие, но исключительно практичные. Например, ботинки
на вырост или эспандер.
В общем, если бы не горящая десятипроцентная путевка, каким-то мистически
непостижимым образом спустившаяся сверху в их скромнейшее бюро
научно-технической информации, очередной отпуск Марина провела бы
традиционным образом, то есть вдали от Канар и Багам. Только не надо думать,
что путевка отправляла ее именно туда, нет, но зато она отправляла ее в
пансионат, находящийся в непосредственной близости от Черного моря, точнее,
на его песочном побережье.
Марина поначалу сильно сомневалась, стоит ли ей брать эту путевку, потому
что не привыкла к таким резким переменам в жизни, ей нужно было все
планировать за год или, по меньшей мере, за полгода, а тут хватай себя в
охапку и несись сломя голову.
- Нет, девочки, ничего не выйдет, - покачала она головой, когда
сотрудницы начали наперебой ее уговаривать. - Я за такое время даже
собраться не успею. И потом, на кого я Петьку оставлю?
"Девочки", в возрасте от двадцати до шестидесяти, истошно запричитали в
один голос, горячо убеждая Марину, что она будет последней дурой, если
откажется, поскольку подобный шанс в ближайшие сто лет ей вряд ли
представится. Да когда вообще в их бюро НТИ "забредала" льготная путевка в
сезон отпусков? Такого даже старожилы не припомнят! Что касается Петьки, то
он уже взрослый парень, ну или почти взрослый, и вообще его нужно приучать к
самостоятельности. Опять же она его не на луне оставляет, отец у него есть,
вот пусть и займется им Марина несколько заколебалась. А уж когда она
позвонила своей тетке и та с ходу заявила: "Езжай-езжай, за Петькой я
пригляжу", Маринино внутреннее "я" начало швырять от стенки к стенке, как
при десятибалльной качке.
Впрочем, когда улеглось беспокойство о Петькиной судьбе, возникли другие
проблемы, и Марина не была бы женщиной, если бы они не возникли. Она
вспомнила, что купальник у нее старый, купленный еще во времена студенческой
юности, а прочий гардероб настолько отстал от моды, что уже не за горами тот
день, когда по закону цикличности он снова станет последним писком. Однако
было ясно, что в этом пляжном сезоне такого уже не случится.
И снова скромные труженицы научно-технического прогресса проявили
солидарность, буквально завалив Марину несметным количеством платьев и юбок,
на разбор и сортировку которых ушел чуть ли не весь трудовой день. Маринины
сослуживицы так увлеклись этим интересным занятием, что даже к трезвонящим
телефонам не подходили.
- Смотри, - раздавалось то с одной, то с другой стороны, - эта сиреневая
блузка идеально подходит к той черной юбке!
Марина смущалась от такой заботы и вежливо отнекивалась, а "девочки"
наставляли ее дружным хором:
- Бери, бери и учти: мы не просто так тебе все это даем. У тебя задача не
просто хорошо отдохнуть, но еще и найти себе там мужчину, а еще лучше не
одного, а нескольких!
Марина же в ответ дала им шуточную клятву укладывать таковых в штабеля
вдоль линии Черноморского побережья от Адлера до Туапсе.
Еще Марину беспокоило то обстоятельство, что как раз на период нежданного
льготного отдыха приходился день ее рождения, и не какой-нибудь рядовой, а
круглая дата - тридцатипятилетие. Так сказать, очередная веха на тернистом
пути. Эту самую веху она собиралась отметить традиционно, то есть сначала на
работе с тортом и бутылкой сухого вина, потом дома - с салатом "оливье" и
пирожками. И с обязательным Петькиным присутствием. Кроме того, события
разворачивались столь стремительно, что ей так и не удалось получить
причитающиеся отпускные. Короче, горящая путевка резко и бесцеремонно меняла
ее ближайшие и долгосрочные планы, а это не могло не беспокоить Марину,
привыкшую к спокойной, размеренной жизни, которую некоторые, возможно, сочли
бы скучной и в которой сама Марина находила неизъяснимую прелесть.
Учитывая вышеизложенное, стоит ли удивляться, что уезжала Марина вся на
нервах. До мозоли на языке повторяла наставления для Петьки, охала,
вздыхала, и глаза у нее все время были на мокром месте. Петька не разделял
ее переживаний и, провожая маму на Курском вокзале, беспокойно вертел
головой на тонкой цыплячьей шее и, шмыгая носом, повторял:
- Да ладно тебе, мам, не на веки расстаемся, а на двадцать четыре дня.
Все будет о'кей.
У Марины с сыном были прекрасные доверительно-дружеские отношения, она
знала, что может на него рассчитывать, но традиционное беспокойство ее не
оставляло. Ничего удивительного, впрочем, ведь она впервые в жизни покидала
Петьку дольше, чем на десять часов: ровно столько времени занимал ее рабочий
день в бюро НТИ плюс два часа на дорогу.
Поезд Москва - Адлер уже отходил от перрона, а она все не сводила глаз с
Петькиного лица и повторяла, как заклинание:
- Только слушайся тетю Катю!
***
Слава богу, до пункта назначения Марина добралась без происшествий, если
не принимать во внимание то обстоятельство, что поезд опоздал на полчаса, а
автобуса из пансионата, который, если верить написанному в путевке, должен
был ее встречать, на стоянке не оказалось. Зато она увидела табличку с
надписью: "Автобус пансионата "Лазурная даль", а словоохотливая
бабенка-аборигенка, подыскивавшая себе на вокзале постояльцев, пояснила:
- Так у них же заезд вчера был, а они только в день заезда автобус
подают.
И то верно, Маринина путевка была настолько горящей, что один из ее
законных двадцати четырех дней уже "сгорел". Пришлось Марине выяснять, как
проехать к пансионату, а потом, чертыхаясь, топать полтора квартала до
остановки городского автобуса. Несмотря на раннее утро, жара стояла бешеная,
и Марина, навьюченная вещами, отдувалась и фыркала, как ломовая лошадь.
В пансионате она оказалась в половине десятого утра, когда по его
стеклянному фойе вовсю разносились запахи манной каши и какао из столовой.
Около часа ушло у нее на размещение. Сначала пришлось ждать директора,
потому что только он и никто другой(!!!) ведал расселением счастливых
обладателей заветных путевок, минут десять потребовалось на заполнение
каких-то анкет и изучение "прав и обязанностей отдыхающих", львиную долю
которых составляли инструкции по пользованию утюгом, после чего Марина была
наконец препровождена в предназначенную ей комнату под номером сорок один.
Комната, небольшая, но светлая, с лоджией, была рассчитана на двоих, и
лучшую кровать у окна уже успела занять пока неизвестная Марине соседка.
Кстати, знаки ее присутствия виднелись повсюду, в том числе и на тумбочке,
которая, по логике вещей, полагалась Марине, поскольку стояла впритык к
свободной кровати. Словом, Марине ничего не оставалось, кроме как аккуратно,
но несколько брезгливо переставить этот самый знак в виде пузырька с лаком
для ногтей на подоконник, где уже стояла бутылочка дезодоранта. Потом Марина
открыла скрипучий двустворчатый шкаф, чтобы развесить одежду, и обнаружила,
что все плечики, за исключением поломанных, уже заняты разномастными
нарядами. В шкафу же, занимая добрую его половину, расположился большой
чемодан из рыжей кожи, с блестящими металлическими замками и прочными
ремнями, словно злой пес, стерегущий хозяйское добро.
Марина вздохнула и, оставив свои вещи нераспакованными, вышла в коридор.
Дежурная по этажу, та самая, что несколько минут назад проводила Марину в ее
комнату, теперь сидела в холле за солидным канцелярским столом и, с усилием
нажимая на ручку, что-то записывала в толстом гроссбухе, так что Марина
могла созерцать только ее спину, как бы выражавшую крайнюю степень
занятости.
- Вы не могли бы мне дать пару плечиков для одежды? - неуверенно
попросила Марина эту самую спину.
- Плечики - в шкафу, - ответила дежурная, не оборачиваясь.
- Но они заняты, - пробормотала Марина.
На этот раз дежурная по этажу соизволила обернуться, чтобы одарить Марину
оценивающим взглядом:
- Значит, освободите. Каждому положено по три штуки.
Марина снова вернулась в комнату, полная решимости "освобождать" то, что
ей положено, но позорно сникла, снова наткнувшись взглядом на рыжий чемодан.
Бог знает, что в нем было такого особенного, в этом чемодане, но каким-то
шестым чувством она поняла: его хозяйке Маринина борьба за собственные права
точно не понравится. А ей, Марине, как человеку в высшей степени
миролюбивому, совсем не хотелось начинать знакомство со своей соседкой с
недоразумения, а то и (не дай бог!) со скандала. В общем, она решила
подождать, когда ее неизвестная соседка вернется и сама разберется со своим
разноцветным барахлом.
А пока вышла в лоджию, где обнаружила натянутый кусок бинта, исполняющий
роль бельевой веревки, на котором сушились купальник кроваво-красного цвета
и полосатое полотенце. В ноздри ей сразу ударил запах моря и плавящейся на
солнце хвои, а вместе эта смесь знаменовала собой состояние покоя и отдыха.
Сразу же захотелось окунуться в прохладную водичку или уж по крайней мере
побродить по мелководью. Марина быстро собралась и, выйдя из пансионата,
легко сбежала по ступенькам, ведущим к набережной, пересекла парк с детскими
аттракционами, маленькими открытыми кафешками и дымящимися шашлычными
мангалами, освоив ежедневный маршрут на ближайшие двадцать три дня, и
оказалась на пляже. Причем не на каком-нибудь бесхозном, а на принадлежащем
родимому пансионату "Лазурная даль", о чем широко извещали надписи на
деревянных кабинках для переодевания и транспарант, натянутый над крышей
будки спасателя. Никаких особенных достопримечательностей Марина поблизости
не рассмотрела, если не считать небольшого открытого ресторанчика, который,
конечно же, назывался "Прибой". (Похоже, кто-то недолго напрягал извилины,
придумывая столь оригинальное название.) Во всем остальном ресторан тоже
мало чем отличался от заведений подобного рода. Разве тем, что его открытая
веранда выходила непосредственно к морю и ее кирпичное основание усердно
лизали пенистые волны...
Впрочем, такие мелочи Марину мало заботили, поскольку настроение у нее
было приподнято-праздничное, хотелось дышать полной грудью и наслаждаться
жизнью. Пляж гудел, как птичий базар, туда-сюда сновали дети, а по песку
вышагивал шоколадный фотограф в цветастых шортах, на плече которого сидел
большой желтый попугай. Марина сняла босоножки и медленно двинулась к морю.
Прошла вдоль его кромки, чувствуя, как ласковая прохладная волна лижет ее
ступни, полюбовалась белым пароходом, плывущим вдали, подобрала несколько
гладких маленьких камушков, как она делала это в детстве, когда родители
отправляли ее в пионерский лагерь.
К часу, изрядно проголодавшись, она вернулась в пансионат и сразу же
направилась в столовую, дверь в которую украшала надпись на куске ватмана:
"Вход в столовую в купальных костюмах воспрещен. Администрация". За одним
обеденным столом с Мариной оказались благообразный старичок и дородная дама
в сарафане крупными горохами. Марина почему-то подумала, что именно она и
есть ее соседка по комнате, но постеснялась спросить. На обед были салат,
суп-харчо, пюре с котлетой и компот из сухофруктов.
Дама в горохах пробурчала по этому поводу недовольно:
- И тут сухофрукты, с ума сойти! Можно подумать, что мы за Полярным
кругом.
А Марина была довольна уже тем, что ничего не надо готовить, и безропотно
соглашалась все оставшиеся в ее распоряжении двадцать три дня поглощать
исключительно манную кашу и компот из сухофруктов, решив только непременно
сходить на местный рынок, дабы основательно и неторопливо прицениться к
щедрым дарам здешних садов и огородов.
Покончив с обедом, она поднялась в номер, где наконец застала свою
соседку, высокую сухопарую шатенку лет тридцати, с острым лицом, в котором
было что-то неприятно-хищное. (Выходит, предчувствия ее не обманули!) Та
лежала на кровати поверх покрывала и рассматривала какой-то иллюстрированный
журнал. Марина поздоровалась с ней и представилась, мучительно соображая,
как бы поделикатнее предложить хозяйке рыжего чемодана освободить
злополучные плечики. Она так и не успела придумать ничего подходящего, а
соседка коротко бросила в ответ:
- Кристина. - Помолчала и добавила:
- И почему у них нет одноместных номеров!
А потом равнодушно отвернулась от Марины, словно та была грязным пятном
на обоях.
"Ничего не скажешь, повезло", - подумала Марина, у которой совершенно
пропало первоначальное желание немного вздремнуть после обеда.
Вместо этого она спустилась в фойе, где стояли телефоны-автоматы, и
позвонила Петьке в Москву. Петьки дома не оказалось, и трубку сняла
перебравшаяся к ним на время Марининого отсутствия тетя Катя. Услышав
Маринин голос, тетка сразу же принялась ее сердито отчитывать:
- Деньги тебе, что ли, тратить не на что? Уже звонит! Живы мы, живы,
ничего нам не делается.
Марина даже испугалась, что тетка сразу бросит трубку, но та, спустив
пары, подобрела и даже поинтересовалась погодой, заодно сообщив, что в
Москве уже второй день льет дождь, холодный ветер и магнитные бури, а также
велела племяннице не слишком увлекаться загаром из-за "жуткой радиации".
Несмотря на то что поговорить с Петькой ей не удалось, на душе у Марины
стало как-то спокойнее.
Едва она повесила трубку и вышла из телефонной кабинки, как мимо нее,
задрав нос, гордо прошествовала Кристина в платье до пят диковинной
расцветки: по подолу его были разбросаны яркие крупные цветы, почти как
живые, а на груди и спине - по большому развернутому вееру. В таком наряде
она выглядела весьма эффектно, хотя в общем и целом не представляла собой
ничего особенного, встретишь на улице и не оглянешься. Чего в ней хватало,
так это апломба, и последнее было заметно невооруженным глазом.
Воодушевленная тем, что неприятная соседка удалилась из номера, Марина
вернулась на свою законную кровать и очень даже неплохо вздремнула.
Проснувшись, сходила на пляж, искупалась, немного позагорала, посетила
небольшой базарчик, оказавшийся довольно дорогим, где купила несколько
персиков. Потом, не заходя в номер, поужинала и еще около часа прогуливалась
по набережной, дыша полезным для здоровья морским воздухом.
Поднявшись в номер после ужина, она обнаружила соседку Кристину,
возлежащую на кровати все с тем же журналом в руках. Можно было подумать,
что она никуда и не уходила. Впрочем, на этот раз она вела себя полюбезнее,
по крайней мере, первой завела разговор. Поинтересовалась, откуда приехала
Марина, и заметно взбодрилась, узнав, что из Москвы.
- Ну слава богу, - сказала она, - а то я так боялась, что ко мне
какую-нибудь Маню деревенскую подселят. Я хоть и ненадолго сюда, но все-таки
всегда приятнее видеть рядом интеллигентного человека.
Марину этот монолог несколько покоробил, но она все же не удержалась и
поинтересовалась, откуда прибыла сама Кристина.
- Я? - переспросила та с некоторым недоумением. - Из Санкт-Петербурга,
конечно. - Можно подумать, что название города на Неве было написано у нее
на лбу, а Марина этого по своей тупости и отсталости не разобрала. - Я всего
на несколько дней, вряд ли задержусь здесь дольше. Должен приехать один мой
знакомый, - на слове "знакомый" она сделала многозначительное ударение, - и
я переберусь в местечко пореспектабельнее.
Марина пожала плечами и, прихватив полотенце, отправилась в ванную. По
всей вероятности, "интеллигентная" питерская соседка принимала душ незадолго
до нее, ибо кафельный пол был так щедро залит водой, что Марина сразу же
промочила тапки.
Глава 2
ПОПУТНОГО ВЕТРА, СИНЯЯ ПТИЦА
На завтрак Кристина собиралась долго и тщательно, словно на
дипломатический прием. Несколько раз хлопала скрипучей дверцей шкафа прямо
над ухом у Марины, потом долго шуршала целлофаном и громко топала по полу
каблуками - и все это с утра пораньше, когда так хотелось спать. Марина с
трудом протерла глаза, слипшиеся, как подтаявшие пельмени-полуфабрикаты, и
покосилась на свою бесцеремонную соседку: та сидела на кровати и вовсю
наводила марафет, подкрашивая ресницы тушью. Еще в комнате пахло ацетоном,
потому что Кристина успела нанести свежую боевую раскраску на ногти, причем
как на руках, так и на ногах. Да, повезло ей с соседкой, ничего не скажешь,
снова подумала Марина. Потом со вздохом перевернулась на спину, полюбовалась
самой большой трещиной на потолке и решила, что хочешь не хочешь, а вставать
придется.
Утреннюю манную кашу она съела без аппетита, от хлеба с маслом
отказалась, поскольку старый купальник был ей несколько тесноват. "Вот и
хорошо, немного похудею", - утешилась она. В принципе, она и не была полной,
хотя и немного округлилась за последние несколько лет, что ей, в общем-то,
не мешало, но на пляже, конечно, хотелось выглядеть постройнее. Только не
ради мифических поклонников, разумеется, тем более что еще накануне она
успела приглядеться к местному контингенту, среди которого, даже на ее не
слишком искушенный взгляд, не было заметно ничего сколько-нибудь стоящего.
Кристина, начавшая свои шумные сборы загодя, на завтрак явилась, когда
Марина уже выходила из столовой. Они столкнулись в дверях, и соседка
демонстративно отвернулась. Ну и штучка! Потом Марина еще пару раз видела ее
на пляже. Та о чем-то беседовала с крепким мужичком в плавках
звездно-полосатой расцветки американского флага, а потом - кто бы мог
ожидать такого от подобной снобки! - с удовольствием позировала с желтым
попугаем на плече перед пляжным фотографом, с утра до вечера таскавшимся по
пляжу. К счастью, больше она на глаза Марине не попалась, и, чтобы продлить
это удовольствие, Марина даже не стала после обеда подниматься в номер, а
пошла в местный краеведческий музей.
В музее она полюбовалась этнографическим макетом