Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Аверченко Аркадий. Рассказы -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
и прочнее. Пойдем, Вася, пойдем, пока не догнали. Ушли, объятые страхом... "Русалка" - Вы кашляете? - учтиво спросил поэта Пеликанова художник Кранц. - Да, - вздохнул бледный поэт. - И кроме того, у меня насморк. - Где же это вы его схватили? - На реке. Вчера всю ночь на берегу просидел. И нога, кроме того, ломит. - Так, так, - кивнул головой третий из компании - угрюмый Дерягин. - Рыбу ловили, с ума сошли или просто так? - Просто так. Думал. - Просто так? Думал? О чем же вы думали? Пеликанов встал и закинул длинные светлые волосы за уши. - О чем я думал? Я думал о них... о прекрасных, загадочных, которые всплывают в ночной тиши на поверхность посеребренной луной реки и плещутся там между купами задумчивой осоки, напевая свои странные, чарующие, хватающие за душу песенки и расчесывая гребнями длинные волосы, в которых запутались водоросли... Бледные, прекрасные, круглые руки поднимаются из воды и в безмолвной мольбе протягиваются к луне... Большие печальные глаза сияют между ветвей, как звезды... Жутко и сладостно увидеть их в эту пору. - Это кто ж такие будут? - спросил Дерягин. - Русалки, что ли? - Да... Русалки. - И вы их надеетесь увидеть? - О, если бы я надеялся! Я только мечтаю об этом... - Рассчитываете дождаться? - Полжизни я готов просидеть, чтобы... Дерягин в бешенстве вскочил с кресла. - Будьте вы прокляты, идиоты, с вашими дурацкими бреднями. Встречаюсь я с вами уже несколько лет, разговаривал с вами, как с порядочным, нормальным человеком, и вдруг, - нате, здравствуйте! Этот человек бродит по ночам по берегу реки! Зачем, спрашивается? Русалок ищет, изволите ли видеть! Бесстыдник. - Вы не понимаете прекрасного! - сказал, свеся голову на грудь и покашливая, Пеликанов. - Да ведь их нет! Понимаете, это чепуха, мечта! Их не существует. Поэт улыбнулся: - Для вас, может быть, нет. А для меня они существуют. - Кранц! Кранц! Скажи ему, что он бредит, что он с ума сошел! Каких таких он русалок ищет? Художник Кранц улыбнулся, но промолчал. - Нет! С вами тут с ума сойдешь. Пойду я домой. Возьму ванну, поужинаю хорошенько и завалюсь спать. А ты, Кранц? - Мне спать рано. Я поеду к одной знакомой даме, которая хорошо поет. Заставлю ее петь, а сам лягу на диван и, слушая, буду тянуть шартрез из маленькой-маленькой рюмочки. Хорошо-о-о! - Сибарит! А вы, Пеликанов? Пеликанов грустно усмехнулся: - Вы, конечно, будете ругаться... Но я... пойду сейчас к реке, побродить... прислушаться к всплескам волн, помечтать где-нибудь меж темными кустами осоки о прекрасных, печальных глазах... о руках, смутно белеющих на черном фоне спящей реки... - Кранц! - завопил Дерягин, завертевшись, как ужаленный. - Да скажи ты ему, этому жалкому человечишке, что его проклятых русалок не существует!.. Кранц подумал немного и потом пожал плечами. - Как же я ему скажу это, когда русалки существуют. - Если ты так говоришь, значит, ты дурак. - Может быть, - усмехнулся Кранц. - Но я был знаком с одной русалкой. - Боже! - всплеснул руками Дерягин. - Сейчас начнется скучища - розовая водица и нудьга! Кранц нам сейчас расскажет историю о том, как он встретился с женщиной, у которой были зеленые русалочьи глаза и русалочий смех, и как она завлекла его в жизненную пучину, и как погубила. Кранц! Сколько вам заплатить, чтобы вы не рассказывали этой истории? - Подите вы, - нахмурился Кранц. - Это была настоящая, подлинная, речная русалка. Встретился я с ней случайно и расстался тоже как-то странно. Пеликанов жадными руками вцепился в плечи Кранца. - Вы правду говорите?! Да? Вы действительно видели настоящую русалку? - Что же тут удивительного? Ведь вы же сами утверждаете, что они должны быть... - И вы ее ясно видели? Вот так, как меня? Да? - Не волнуйтесь, юноша... Если это и кажется немного чудесным, то... мало ли что на свете бывает! Я уже человек немолодой и за свою шумную, бурную, богатую приключениями жизнь видел много такого, о чем вам и не снилось. - Кранц! Вы... видели русалку?! - Видел. Если это вас так интересует - могу рассказать. Только потребуйте вина побольше. - Эй! Вина! - Только побольше. - Побольше! Кранц! О русалке! - Слушайте... - Однажды летом я охотился... Собственно, охота какая? Так, бродил с ружьем. Люблю одиночество. И вот, бродя таким образом, набрел я в один теплый летний вечер на заброшенный рыбачий домик на берегу реки. Не знаю, утонули ли эти рыбаки во время одной из своих экспедиций или просто, повыловив в этой реке всю рыбу, перебрались на другое место, - только этот домик был совершенно пуст. Я пришел в восторг от такого прекрасного безмолвия, запустения и одиночества; съездил в город, привез припасов, походную кровать и поселился в домике. Днем охотился, ловил рыбу, купался, а вечером валялся в кровати и при свете керосиновой лампочки читал Шиллера, Пушкина и Достоевского. Об этом времени я вспоминаю с умилением... Ну, вот. Как-то в душную, грозовую ночь мне не спалось. Жара, тяжесть какая-то - сил нет дышать. Вышел я на берег - мутная луна светит, ивы склонили печальные головы, осока замерла в духоте. Вода тяжелая, черная, как густые чернила. "Искупаюсь, - решил я. - Все-таки прохладнее". Но и вода не давала прохлады: свинцовая, теплая - она расступилась передо мной и опять сомкнулась, даже не волнуясь около моего тела. Я стал болтать руками, плескаться и петь песни, потому что кругом были жуть и тишина неимоверная. Нервы у меня вообще как канаты, но тут воздушное электричество, что ли, так их взвинтило, что я готов был расплакаться, точно барышня. И вот когда я уже хотел выкарабкаться на берег, у меня, около плеча, что-то такое как всплеснет! Я думал - рыба. Протягиваю инстинктивно руку, наталкиваюсь на что-то длинное, скользкое, хватаю... Сердце так и заныло... На ощупь - человеческая рука. Ну, думаю, утопленник. Вдруг это неизвестное тело затрепетало, забилось и стало вырываться... показалась голова... прекрасная женская голова с печальными молящими глазами... Две белые круглые руки беспомощно взметнулись над водой... И, странно, я сразу же успокоился, как только увидел, с кем имею дело. Случай был редкий, исключительный, и я моментально решил не упускать его. Руки мои крепко обвились вокруг ее стройной, гибкой талии, и через минуту она уже билась на песке у моих ног, испуская тихие стоны. Я успокоил ее несколькими ласковыми словами, погладил ее мокрые волнистые волосы и, бережно подняв на руки, перенес в домик. Она притихла и молча следила за мной своими печальными глазами, в которых светился ужас. При свете лампы я подробнее рассмотрел мою пленницу. Она была точно такого типа, как рисуют художники: белое мраморное тело, гибкие стройные руки и красивые плечи, по которым разметались волосы удивительного, странного, зеленоватого цвета. Вместо ног у нее был длинный чешуйчатый хвост, раздвоенный на конце, как у рыбы. Признаться ли? Эта часть тела не произвела на меня приятного впечатления. Но, в общем, передо мной лежало преаппетитное создание, и я благословлял провидение, что оно послало такое утешение одинокому бродяге и забулдыге. Она лежала на моей постели, блестя влажным телом, закинув руки за голову и молча поглядывая на меня глазами, в которых сквозил тупой животный страх. - Не бойся! - ласково сказал я. - Старина Кранц не сделает тебе зла. И я прильнул губами к ее полуоткрытым розовым губкам. Гм... Признаться ли вам: многих женщин мне приходилось целовать на своем веку, но никогда я не чувствовал такого запаха рыбы, как в данном случае. Я люблю запах рыбы - он отдает морем, солью и здоровьем, но я никогда бы не стал целоваться с окунем или карасем. - Я думаю, - спросил я, нерешительно обнимая ее за талию, - вы питаетесь главным образом рыбой? - Рыбы... - пролепетала она, щуря свои прекрасные печальные глаза. - Дай мне рыбы. - Ты проголодалась, бедняжка? Сейчас, моя малютка, я принесу тебе... Я достал из ящика, служившего мне буфетом, кусок холодной жареной рыбы и подал ей. - Ай, - закричала она плаксиво. - Это не рыба. Рыбы-ы... Дай рыбы. - Милая! - ужаснулся. - Неужели ты ешь сырую рыбу?.. Фи, какая гадость... Тем не менее пришлось с большими усилиями достать ей живой рыбы... Как сейчас помню: это были карась и два маленьких пескаря. Она кивнула головой, схватила привычной рукой карася и, откусив ему голову, выплюнула, как обыкновенная женщина - косточку персика. Тело же карасиное моментально захрустело на ее зубах. Вы морщитесь, господа, но должен сказать правду: пескарей она съела целиком, с головой и внутренностями... Такой уж, видно, у них обычай. - Воды, - прошептала она своими коралловыми губками. - Воды... "Беднягу томит жажда", - подумал я. Принес ей большую глиняную кружку, наполненную водой, и приставил заботливо ко рту. Но она схватила кружку и, приподнявшись, с видимым удовольствием окатила себя с хвоста до головы водой, после чего рухнула обратно на постель и завизжала от удовольствия. - Милая, - сухо сказал я. - Нельзя ли без этого? Ты мне испортила всю постель. Как я лягу? - Воды! - капризно крикнула она. - Обойдешься и так! Вон вода ручьями течет с постели. Как не стыдно, право. Действительно, одеяло и подушка были мокрые, хоть выжми, и вода при каждом движении пленницы хлюпала в постели. - Воды!! - А чтоб тебя, - прошептал я. - На воду. Мокни! Только уж извини, голубушка... Я рядом с тобой не лягу... Мне вовсе не интересно схватить насморк. Второй ковш воды успокоил ее. Она улыбнулась, кивнула мне головой и начала шарить в зеленых волосах своими прекрасными круглыми руками. - Что вы ищете? - спросил я. Но она уже нашла - гребень. Это был просто обломок рыбьего хребта с костями, в виде зубьев гребня, причем на этих зубьях кое-где рыбье мясо еще не было объедено. - Неужели ты будешь причесываться этой дрянью? - поморщился я. Она промолчала и стала причесываться, напевая тихую, жалобную песенку. Я долго сидел у ее хвоста, слушая странную, тягучую мелодию без слов, потом встал и сказал: - Песенка хорошая, но мне пора спать. Спокойной ночи. Лежа навзничь, она смотрела своими печальными глазами в потолок, а ее губки продолжали тянуть одну и ту же несложную мелодию. Я лег в углу на разостланном пальто и пролежал так с полчаса с открытыми глазами. Она все пела. - Замолчи же, милая, - ласково сказал я. - Довольно. Мне спать хочется. Попела - и будет. Она тянула, будто не слыша моей просьбы. Это делалось скучным. - Замолчишь ли ты, черт возьми?! - вскипел я. - Что это за безобразие?! Покоя от тебя нет!! Услышав мой крик, она обернулась, посмотрела на меня внимательно испуганными глазами и вдруг крикнула своими коралловыми губками: - Куда тащишь, черт лысый, Михеич?! Держи влево! Ох, дьявол! Опять сеть порвал! Я ахнул. - Это что такое? Откуда это?! Ее коралловые губки продолжали без всякого смысла: - Лаврушка, черт! Это ты водку вылопал? Тебе не рыбачить, а сундуки взламывать, пес окаянный... Очевидно, это был весь лексикон слов, которые она выучила, подслушав у рыбаков. Долго она еще выкрикивала разные упреки неизвестному мне Лаврушке, перемежая это приказаниями и нецензурными рыбацкими ругательствами. Забылся я сном лишь перед рассветом. Яркое солнце разбудило меня. Я лежал на разостланном пальто, а в кровати спала моя пленница, разметав руки, которые при дневном свете оказались тоже зеленоватыми. Волосы были светло-зеленые, похожие на водоросли, и так как влага на них высохла, пряди их стали ломаться. Кожа, которая была в воде такой гладкой и нежной, теперь стала шероховатой, сморщенной. Грудь тяжело дышала, а хвост колотился о спинку кровати так сильно, что чешуя летела клочьями. Услышав шум моих шагов, пленница открыла зеленые глаза и прохрипела огрубевшим голосом: - Воды! Воды, проклятый Лаврушка, чтобы ты подох! Нету на тебя пропасти! Поморщившись, я пошел на реку за водой, принес ковш и, только войдя в комнату, почувствовал, как тяжел и удушлив воздух в комнате: едкий рыбный запах, казалось, пропитал все... Хрипло бормоча что-то, она стала окачиваться водой, а я сел на пальто и стал размышлять, хорошо ли, что я связался с этим нелепым существом: она ела рыбу, как щука, орала всю ночь нецензурные слова, как матрос, от нее несло рыбой, как от рыночной селедочницы. - Знаете что... - нерешительно сказал я, подходя к ней... - Не лучше ли вам на реку обратно... а? Идите себе с Богом. И вам лучше, и мне покойнее. - Тащи невод, Лаврушка! - крикнула она. - Если веревка лопнет - ухи оборву! - Ну и словечки, - укоризненно сказал я. - Будто пьяный мужик. Ну... довольно-с! Преодолевая отвращение от сильного рыбного запаха, я взял ее на руки, потащил к реке и, бросив на песок, столкнул в воду. Она мелькнула в последний раз своими противными зелеными волосами и скрылась. Больше я ее не видел. История с русалкой была выслушана в полном молчании. Кранц поднялся и стал искать шапку. Собрался уходить и Дерягин. - А вы куда? - спросил он поэта Пеликанова. - На реку? - Пожалуй, я пойду домой, - нерешительно сказал поэт. - Нынче что-то сыровато... "Слепцы" Посвящается А. Я. Садовской I Королевский сад в эту пору дня был открыт, и молодой писатель Ave беспрепятственно вошел туда. Побродив немного по песчаным дорожкам, он лениво опустился на скамью, на которой уже сидел пожилой господин с приветливым лицом. Пожилой приветливый господин обернулся к Ave и после некоторого колебания спросил: - Кто вы такой? - Я? Ave. Писатель. - Хорошая профессия, - одобрительно улыбнулся незнакомец. - Интересная и почетная. - А вы кто? - спросил простодушный Ave. - Я-то? Да король. - Этой страны? - Конечно. А то какой же... В свою очередь Ave сказал не менее благожелательно: - Тоже хорошая профессия. Интересная и почетная. - Ох, и не говорите, - вздохнул король. - Почетная-то она почетная, но интересного в ней ничего нет. Нужно вам сказать, молодой человек, королевствование не такой мед, как многие думают. Ave всплеснул руками и изумленно вскричал: - Это даже удивительно! Я не встречал ни одного человека, который был бы доволен своей судьбой. - А вы довольны? - иронически прищурился король. - Не совсем. Иногда какой-нибудь критик так выругает, что плакать хочется. - Вот видите! Для вас существует не более десятка-другого критиков, а у меня критиков миллионы. - Я бы на вашем месте не боялся никакой критики, - возразил задумчиво Ave и, качнув головой, добавил с осанкой видавшего виды опытного короля, - вся штука в том, чтобы сочинять хорошие законы. Король махнул рукой. - Ничего нe выйдет! Все равно никакого толку. - Пробовали? - Пробовал. - Я бы на вашем месте... - Э, на моем месте! - нервно вскричал старый король. - Я знал многих королей, которые были сносными писателями, но я не знаю ни одного писателя, который был хотя бы третьесортным, последнего разряда, королем. На моем месте... Посадил бы я вас на недельку, посмотрел бы, что из вас выйдет... - Куда... посадили бы? - осторожно спросил обстоятельный Ave. - На свое место! - А! На свое место... Разве это возможно? - Отчего же! Хотя бы для того это нужно сделать, чтобы нам, королям, поменьше завидовали... чтобы поменьше и потолковее критиковали нас, королей! Ave скромно сказал: - Ну, что ж... Я, пожалуй, попробую. Только должен предупредить: мне это случается делать впервые, и если я с непривычки покажусь вам немного... гм... смешным - не осуждайте меня. - Ничего, - добродушно улыбнулся король. - Не думаю, чтобы за неделю вы наделали особенно много глупостей... Итак - хотите? - Попробую. Кстати, у меня есть в голове один небольшой, но очень симпатичный закон. Сегодня бы его можно и обнародовать. - С Богом! - кивнул головой король. - Пойдемте во дворец. А для меня, кстати, это будет неделькой отдыха. Какой же это закон? Не секрет? - Сегодня, проходя по улице, я видел слепого старика... Он шел, ощупывая руками и палкой дома, и ежеминутно рисковал попасть под колеса экипажей. И никому не было до него дела... Я хотел бы издать закон, по которому в слепых прохожих должна принимать участие городская полиция. Полисмен, заметив идущего слепца, обязан взять его за руки и заботливо проводить до дому, охраняя от экипажей, ям и рытвин. Нравится вам мой закон? - Вы добрый парень, - устало улыбнулся король. - Да поможет вам Бог. А я пойду спать. - И, уходя, загадочно добавил: - Бедные слепцы... II Уже три дня королевствовал скромный писатель Ave. Нужно отдать ему справедливость - он не пользовался своей властью и преимуществом своего положения. Всякий другой человек на его месте засадил бы критиков и других писателей в тюрьму, а народонаселение обязал бы читать только свои книги - и не менее одной книги в день, на каждую душу, вместо утренних булок. Ave поборол соблазн издать такой закон. Дебютировал он, как и обещал королю, "законом о провожании полисменами слепцов и об охранении сих последних от разрушительного действия внешних сил, как-то: экипажи, лошади, ямы и проч.". Однажды (это было на четвертый день утром) Ave стоял в своем королевском кабинете у окна и рассеянно смотрел на улицу. Неожиданно внимание его было привлечено страшным зрелищем: два полисмена тащили за шиворот прохожего, а третий пинками ноги подгонял его сзади. С юношеским проворством выбежал Ave из кабинета, слетел с лестницы и через минуту очутился на улице. - Куда вы его тащите? За что бьете? Что сделал этот человек? Скольких человек он убил? - Ничего он не сделал, - отвечал полисмен. - За что же вы его и куда гоните? - Да ведь он, ваша милость, слепой. Мы его по закону в участок и волокем. - По за-ко-ну? Неужели есть такой закон? - А как же! Три дня тому назад обнародован и вступил в силу. Ave, потрясенный, схватился за голову и взвизгнул: - Мой закон?! Сзади какой-то солидный прохожий пробормотал проклятие и сказал: - Ну и законы нынче издаются! О чем они только думают? Чего хотят? - Да уж, - поддержал другой голос, - умный закончик: "Всякого замеченного на улице слепца хватать за шиворот и тащить в участок, награждая по дороге пинками и колотушками". Очень умно! Чрезвычайно добросердечно!! Изумительная заботливость!! Как вихрь, влетел Ave в свой королевский кабинет и крикнул: - Министра сюда! Разыщите его и сейчас же пригласите в кабинет!! Я должен сам расследовать дело! III По расследовании, загадочный случай с законом "Об охране слепцов от внешних сил" разъяснился. Дело обстояло так. В первый день своего королевствования Ave призвал министра и сказал ему:

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору