Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Аксенов Василий. Апельсины из Марокко -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  -
по спине, а она вертелась передо мной и вдруг, оглянувшись на Сергея, прижалась ко мне щекой. Мы постояли так секунду, не больше. Я смотрел, как за пленкой очков гаснут ее глаза. - Колька, иди сюда! - крикнул Сергей. Мы стали вытаскивать из кювета мотоцикл. Подъехала и остановилась ря- дом машина Чудакова. Витька Колтыга и еще несколько ребят выскочили и помогли нам. - Ну как там у вас? - спросил я Витьку. - Будет нефть? - Ни черта! - махнул он рукой. - Джан Айрапет уперся. Третью скважину уже бурим в этом проклятом распадке. - А вообще-то здесь есть нефть? - По науке, вроде должна быть. - Наука, старик, умеет много гитик. - А я о чем говорю? Сергей уже сидел за рулем, а Катя в коляске. Я подбежал и сел сзади. - Ты уж держись за ними, орел, - сказал я Сергею, - всем ясно, какой ты орел. Орлов - твоя фамилия. - Глупеешь, Калчанов, - сказал Сергей, нажимая на стартер и исторгая из своего мотоцикла звуки, подобные грому. - Держись за грузовиком, - сказал я. - Проявляй заботу о детях. - Учти, - сказал он, - наш разговор еще не окончен. Я доверчиво положил голову на его плечо. Все-таки он держался за грузовиком, и до самого моря перед нами мая- чил кузов, полный какой-то разношерстной публики, среди которой Виктор Колтыга, видимо, чувствовал себя звездой, певцом миланской оперы. Море здесь открывается неожиданно, в десяти километрах от Талого. Ле- том или осенью оно ослепляет своим зеленым светом, неожиданным после горной дороги. Оно никогда не бывает спокойным, море в наших краях. Вол- нующаяся тяжелая масса зеленой воды и грохот, сквозь который доносятся крики птиц, вечный сильный ветер - это настоящее море, не какая-нибудь там лагуна. Из такого моря может спокойно вылезти динозавр. Сейчас моря видно не было. В темноте белел ледяной припай, но его ли- ния гасла гораздо ниже горизонта, и там, в кромешной темноте, все-таки слышался глухой шум волн. Сюда, прямо к порту Талый, подходит веточка теплого течения. Навига- ция здесь продолжается почти круглый год, правда с помощью маленьких ле- доколов. Вот мы уже въезжаем в Талый и катим по его главной, собственно говоря и единственной, улице. Оригинальный городишко, ничего не скажешь. С од- ной стороны трехэтажные дома, с другой за низкими складками тянется ли- ния причалов, стоят освещенные суда, большие и маленькие. Улица это веч- но полным-полна народа. Публика прогуливается и снует туда-сюда по ка- ким-то своим таинственным делам. Когда приезжаешь сюда поздно вечером, кажется, что это какой-нибудь Лисс или Зурбаган, а может быть, даже и Гель-Гью. Я был здесь раньше два раза, и всегда мне казалось, что здесь со мной произойдет что-то удивительное и неожиданное. Уезжал же я отсюда оба раза с таким чувством, словно что-то прошло мимо меня. Глава VII ВИКТОР КОЛТЫГА В Талом, кажется, вся улица пропахла апельсинами. В толпе то тут, то там мелькали граждане, с бесстрастным видом лупившие эти роскошные, как сказал Кичекьян, плоды. Видно, терпения у них не хватало донести до до- му. Мы медленно пробирались по заставленной машинами улице. Мальчики в кузове у нас нетерпеливо приплясывали. С Юрой прямо неизвестно что тво- рилось. Подозреваю, что он вообще ни разу раньше не пробовал апельсинчи- ков. А я внимательно разглядывал прохожих: нет ли среди них Люськи. Гера тоже смотрел. Соперники мы с ним, значит. Вроде бы какие-нибудь испанцы, не хватает только плащей и шпаг. Возле детсада разгружалась машина. В детсад вносили оклеенные яркими бумажками ящики, в которых рядком один к одному лежали эти самые. Все нянечки, в халатах, стояли на крыльце и, скрестив руки на груди, тор- жественно следили за этой процедурой. Окна в детсаду были темные: ребят- ня, которая на круглосуточном режиме, спокойно дрыхла, не подозревая, что их ждет завтра. Улица была ярко освещена, как будто в праздник. Впрочем, в Талом всегда светло, потому что с одной стороны улицы стоят суда, а там круг- лые сутки идет работа и светятся яркие лампы. - Мальчики, равнение направо! - крикнул я. - Вот он! Над крышей какого-то склада виднелись надстройки и мачты, а из-за уг- ла высовывался нос виновника торжества, скромного парохода "Кильдин". - Ура! - закричали наши ребята. - Да здравствует это судно! Моряки с "Зюйда" иронически усмехнулись. К продмагу мы подъехали как раз в самый подходящий момент. Как раз в тот момент, когда при помощи милиции он закрывался на законный ночной перерыв. Публика возле магазина шумела, но не очень сильно. Видно, большинство уже удовлетворило свои разумные потребности в цитрусовых. На Юру просто страшно было смотреть. Он весь побелел и впился своими лапами мне в плечо. - Спокойно, Юра. Не делай из еды культа, - сказал я ему. Я слышал, так говорил Сергей Орлов - остроумный парень. - Подумаешь, - успокаивал я его, - какие-то жалкие апельсишки. Вот арбузы - это да! Ты кушал ког- данибудь арбузы, Юра? - Я пробовал арбузы, - сказал какой-то детина из моряков. В общем, мы приуныли. Открылись двери кабины, и с двух сторон над кузовом замотались головы Чудакова и Евдощука. - Прокатились, да? - сказал Чудаков. - Прокатились, - подвел итог Евдощук и кое-что еще добавил. - Паника на борту? - удивился я. - По местам стоять, слушать команду. Курс туда, - показал я рукой, - столовая ресторанного типа "Маяк". - Гений ты, Виктор! - крикнул Чудаков. - . . . . . . . . . . . ! - крикнул Евдощук. И оба они сразу юркнули в кабину. Взревел мотор. Я угадал - столовая ресторанного типа "Маяк" торговала апельсинами навынос. Длинное одноэтажное здание окружала довольно подвижная очередь. Кто-то шпарил на гармошке, на вытоптанном снегу отбивали ботами дробь несколько девчат. Понятно, это не Люся. Люся не станет плясать перед столовой, она у нас не из этаких. Но может быть, она где-нибудь здесь? Торговля шла где-то за зданием, продавщицы и весов не было видно, но когда мы подъехали к хвосту очереди, из-за угла выскочил парень с двумя пакетами апельсинов и на рысях помчался к парадному входу - обмывать, значит, это дело. Мы попрыгали из машины и удлинили очередь еще метров на шесть-семь. Ну, братцы, тут был чистый фестиваль песни и пляски! - А путь наш далек и долог... - голосили какие-то ребята с теодолита- ми. Шпарила гармошка. Девчата плясали с синими от луны и мороза, камен- ными лицами. Галдеж стоял страшный. Шоферы то и дело выбегали из очереди прогревать моторы. Понятно, там и сям играли в "муху". Какие-то умники гоняли в футбол сразу тремя консервными банками. Лаяли собаки нанайцев. Нанайцы, действительно умные люди, разводили костер. Там уже пошел хоро- вод вокруг костра и вокруг задумчивых нанайцев. Тыр-пыр, подъехали ин- теллектуалы. Катя давай плясать, и Колька Калчанов туда же. - Заведи, Сережа, свою шарманку, - попросил я. На груди у товарища Орлова висел полупроводниковый приемник. Какой-то богодул бродил вдоль очереди и скрипел зубами, словно калит- ка на ветру. Иногда он останавливался, покачивался в своем длинном, до земли, драном тулупе, смотрел на нас мохнатыми глазами и рычал: - Рюрики, поднесите старичку! Сергей пустил свою музыку. Сначала это было шипение, шорох, писк мор- зянки (люблю я эту музыку), потом пробормотали что-то японцы, и сильный мужской голос запел "Ду ю..." и так далее. Он пел то быстро, то медлен- но, то замолкал - и тут рассыпался рояль, а потом он снова сладкозвучно мычал "Ду ю..." и так далее. - Фрэнк Синатра, - сказал Сергей и отвернулся, поднял голову к луне. А Катя с Колей отплясывали рядом, не поймешь, то ли под гормошку, то ли под этого сенатора. Что-то у них, кажется, произошло. - Что-то Катрин расплясалась с Калчановым, - шепнул мне Базаревич, - что-то мне это не нравится, Вить. Что-то Кичекьяныч-то наш... - Молчи, Леня, - сказал я ему. - Пусть пляшут, это дело невредное. Пойду искать Люсю. Чувствую, что где-то она здесь. Почему бы и мне не поплясать с ней по морозцу? Я уж было отправился, но в это время к очереди подъехала машина "ГАЗ-69", и из нее вылезло несколько новых любителей полакомиться. - Кто последний? - спросил один из них. - Мы с краю, - сказал я, - только учтите, ребята, что за нами тут еще кое-кто занимал. Учтите на всякий случай. Возможно, еще одна когорта подвалит. - Нас тоже просили очередь занять, - сказал один моряк, - сейнер "Норд" приедет. - Понятно, - сказали новые, - а товару хватит? - Это вопрос вопросов, - сказал я. - А вы сами-то откуда? - С Улейкона, - ответили они. - Ну, братцы, - только и сказал я. С Улейкона пожаловали, надо же! Знаю я эти места, бывал и там. Сейчас там небось носа не высунешь, метет! По утрам откапываются и роют в снегу траншеи. Здесь тоже частенько бывает такое и всякое другое, но разве сравнишь побережье с Улейконом? - Мы тут новую технику принимали, - говорят ребята, - смотрим, апель- сины... Пьют там от цинги муть эту из стланика. Помогает. Кроме того, поливи- таминами в драже балуются. - Пошли, ребята, - говорю я им, - пошли, пошли... Наши смекнули, в чем дело, и тоже их вперед толкают. За углом здания, прямо на снегу, стояли пустые ящики из-под апельси- нов. Две тетки, обвязанные- перевязанные, орудовали возле весов. Одна отвешивала, а другая принимала деньги. Несколько здоровенных лбов наблю- дали за порядком. - Красавицы! - заорал я - Товару всем хватит? - Там сзади скажите, чтоб больше не вставали! - вместо ответа крикну- ла одна из продавщиц. - Стойте здесь, братишки, - сказал я и врезался в толпу. - Спушайте, - сказал я очереди, когда оказался уже возле самых весов, тут люди издалека приехали, с Улейкона... Очередь напряженно молчала и покачивалась. Ясно, что тут уже не до песен-плясок, когда так близко подходишь. Все отворачивали глаза, когда я на них смотрел, но я все ж таки смотрел на них испепеляющим взором. - Ну и че ты этим хочешь сказать? - не выдержал под моим пристальным, испепеляющим взором один слабохарактерный. - С Улейкона, понял? Ты знаешь, что это такое? - Ни с какого ты не с Улейкона! Ты с Фосфатки, я тебя знаю, - визгли- во сказал слабохарактерный. - Дура, я-то стою в хвосте, не бойся. Я ничего не беру, видишь? - Я вынул авторучку, снял с нее колпачок и сунул ему в нос. Таким типам всегда нужно сунуть в нос какое-нибудь вещественное доказательство, и тогда они успокаиваются. - Улейконцы, идите сюда! - махнул я рукой. Очерель загудела: - Пусть берут... Чего там... да ну их на фиг... Ты, молчи... Пусть берут... Я отошел к пустым ящикам. На них были наклейки: на фоне черных пальм лежали оранжевые апельсины, сбоку виднелся белый минарет и написано было по- английски - "Продукт оф Марокко". Я соскоблил ножом одну такую наклейку и сунул ее в карман. Хватит не хватит апельсинов, а сувенирчик у меня останется. Когда первый улейконец выбрался из толпы с пакетами в руках, я подо- шел к нему и вынул из пакета один апельсин. - Мой гонорар, синьор, - поклонился я улейконцу и посмотрел на него внимательно: не очень ли он огорчен? - Берите два, - улыбнулся улейконец, - право, мы вам так благодар- ны... - Ну что вы, синьор, - возразил я, - это уже переходит границы. Я подошел к нашим, отвел в сторону Юру и предложил ему пойти выпить пива. Через площадь от столовой "Маяк" находился сарай, который в Талом гордо называли "бар". Юра согласился, и мы с ним пошли. По дороге Юра все волновался, хватит ли нам товару, наверное, нет, скорее всего не хватит. А я ощупывал у себя в кармане небольшой улейконский апельсин. - Похоже на то, парень, что ты их раньше и не пробовал. - Что ты! Еще как пробовал. Помню... - Брось! Знаю я твою биографию. Я протянул ему апельсин. - Рубай! Рубай, говорю, не сходя с места! По тому, как он взялся за него, я сразу понял, что был прав. Мы стояли на пригорке, и под нами была вся бухта Талого. Слабо мерцал размолотый ледоколами лед, дымилась под прожекторами черная вода. Низ- ко-низко шел над морем похожий отсюда на автобус самолет ледового патру- ля. В кромешной темноте работала мигалка, открывала свой красный глаз на счет "шестнадцать": 1, 2, 3, 4, 5, 6 (где же Люся!), 8, 9, 10 (где же она?), 12, 13, 14, 15, 16! - Рубай,-рубай, я уже ел, меня улейконцы угостили. "Бар" напоминал старый вагон, снятый с колес. Сквозь окошечки было видно, что там шла прессовка человеческих тел. У входа "жала масло" сравнительно небольшая, но энергичная толпа портовых грузчиков. - Ну и дела у вас в Талом! - сказал я пожилому крепышу. - Сегодня еще ничего, шанс есть, - сказал он. - А в Фосфатке с пивом свободно, - сказал Юра, от которого веяло аро- матами знойного юга. - Так это, видишь, почему, - хитро сощурился грузчик, - потому, ребя- та, что то Фосфатка, а то Талый, вот почему. - Понятно. - Вся битва здесь, - с законной гордостью сказал грузчик. - Пойдем, Юра, выпьем лучше шампанского, оно доступней. 1, 2, 3 (где ее искать?), 5, 6, 7 (сейчас она появится), 9, 10, 11 (на счет шестнадцать), 13, 14, 15... Вот она! Это была действительно она. Она стояла среди других девчат и смотрела на меня искоса. Она была в белом платке и в валенках. Разве ей в вален- ках ходить? 16! Она смотрела на меня как-то неуверенно и даже как будто со страхом, так она никогда на меня не смотрела. Может быть, она дума- ла... Глава VIII ЛЮДМИЛА КРАВЧЕНКО Когда я увидела Витю, я подумала: неужели это он? Он стоял, такой вы- сокий и тонкий в талии и светлоглазый, и улыбался, глядя на меня. Он был очень похож на того, что стоял там, в Краснодаре, с листиком платана в зубах и крутил пальцем у виска, думая, что я сумасшедшая. Может быть, это и был он? Ведь он краснодарец. Нет, его не было там в это время. В то время он "болтался" (как он выражается) где-то на Колыме. Может быть, это обман зрения, думала я, когда он шел ко мне. Может быть, это из-за того, что такая ночь? Может быть, я опьянела от апельси- нов? Как он обнимет меня, как прижмет к себе, как все вдруг пропадет и ка- кая будет духота, а на потолке будут качаться тени платанов... Он шел ко мне, было всего несколько шагов, но за эти секунды вдруг каким-то шквалом пронеслась вся моя будущая жизнь с ним. Тик-так, тик-так, я буду слушать по ночам ход часов. Может быть, я буду плакать, вспоминая о чем-то потерянном, чего на самом деле и не жалко, но почему не поплакать, если ты счастлива. Тик-так, тик-так, и вдруг входит мой сын, огромный и светлоглазый, с листиком платана в зу- бах. Проваливаясь по колено в снег, ко мне подошел Виктор. - Ну, как успехи, товарищ Кравченко? - Спасибо, ничего. Скоро сдаем новую школу. А как ваши, Витя? - Ни фига! - Не стыдно, Витя, а? Что это за выражения? - Экскьюз ми, мисс! - Вы начали заниматься английским? - Всем понемногу, ха-ха! Английским и японским. - Ну вас! А все-таки? - Сидим в этом вши... в этом чудном распадке. Третью скважину бурим, и все без толку. Дай-ка твои ладошки. Ух ты, какие твердые! - Вы что, с ума сошли? Уберите руки! - А как учеба без отрыва от производства? - Спасибо, ничего. Вам нравится ваша специальность? - Мне кое-что другое нравится, кое-что другое, коечто... - Перестаньте! Перестаньте! Вот вам! - Вот это ручки, да! Вот это ручки... А как успехи в общественной ра- боте? - Спасибо, ничего. Какой вы несобранный, Витя... - Значит, все в порядке? Да, а как там танчики? "Клен зеленый, лист кудрявый, Ляна"? - Спасибо, ничего. Я хочу попробовать классические танцы. - Фигурка для классики, это точно. Тебе бы, девочка моя, римско-гре- ческую тунику. Тебе бы бегать в тунике по лесам и лугам... - Что вы делаете! Я рассержусь. На нас смотрят. - "По лесам, по лугам и садам они вместе летают, ароматом та-ри-ра-рам та-ри-ра-рам..." Ты сердишься, да? Не сердись. Я серьезно. Я тебя люблю. Ты моя единственная. Когда будем свадьбу играть? - Что вы говорите, Витя? Что вы говорите? Нина, Нинка, подожди меня, куда ты бежишь? - А как у вас со спортом, товарищ Кравченко? Неужели вы не занимае- тесь спортом? Всесторонне развитая комсомолка должна заниматься спортом, прыгать дальше всех, бегать скорее всех... - Это моя подруга Нина. Познакомьтесь! - Очень приятно, Ниночка. Бурильщик товарищ Виктор Алексеевич Колтыга к вашим услугам. Вы, надеюсь, такая же, как ваша подруга, на все сто? Так как у вас, дочки, со спортом? Нельзя запускать этот участок работы. - Я хочу заняться лыжами. - Это мы слышали. Лыжным двоеборьем, да? - Да, представьте себе! - Не дело, товарищ Кравченко. Здесь вы не добьетесь успеха. Может быть, попробовать хоккей? Клюшку можете сделать сами. Или баскетбол? Это идея - баскетбол! Вопросы тактики я беру на себя. Личный друг Рэя Мейера из университета Де-Поль и... Он стал нам рассказывать что-то о баскетболе, потом о футболе, потом о каких-то спортивных очках и что-то еще. Можно было подумать, что он крупный специалист по спорту. В прошлую нашу встречу он весь вечер расс- казывал мне о Румынии, как будто провел там полжизни, а в первую нашу встречу все говорил о космосе какие-то ужасно непонятные вещи. Он очень образованный, просто даже странно, что он бурильщик. Мы медленно шли по площади к столовой "Маяк". Виктор размахивал рука- ми, а Нинка смотрела на него вне себя от изумления, и вдруг я увидела Геру Ковалева. Гера стоял с двумя другими моряками, и все они втроем в упор смотрели на меня. - Здравствуйте, Гера! - Привет! - Вы давно пришли из плаванья? - Недавно. - А что вы такой? Плохо себя чувствуете? - Хорошо. - Знакомьтесь, это Виктор... - Мы знакомы. - А это Нина, моя лучшая подруга. Ниночка, это Гера Ковалев, моряк и... можно сказать? - Можно. - И поэт. - Ниночка, ты смотри, не уезжай без меня. Гера, мы еще увидимся. Мы остались вдвоем с Виктором, и он вдруг замолчал, перестал расска- зывать о спорте, засвистел тихонько, потом закурил и даже, кажется, пок- раснел. - Виктор, что вы мне хотели сказать? - Я уже сказал. Я вдруг потеряла голову, потеряла голову, потеряла все. Унеси меня за леса и горы, за синие озера, в тридевятое царство, в некоторое государс- тво. У меня подгибались ноги, и я схватила его за пуговицы. - Скажи еще раз. - Ну вот, еще раз. - Теперь еще раз. - Пожалуйста, еще раз. - Ты... ты... ты... - Где бы нам спрятаться? - Иди сюда! - Туда? Я побежала, и он помчался за мной. Мы спрятались за какими-то сарая- ми, и он, конечно, сразу полез обниматься, но я отошла и тут вспомнила вдруг про апельсины, вынула из сумки самый большой и протянула ему. - Съедим вместе, да? - Давай вместе. - Ты умеешь их чистить? - Да, - вдруг сказал кто-то рядом, - символическое съедение плода. На нас смотрели Коля Калчанов и стоящая с ним очень красивая девушка в брючках. - Как там наша очередь, Николай? - спросил Виктор. - Двигаемся, Адам. А я не стыдилась. Я прижалась к Виктору и сказала: - Коля, я была неправа насчет бороды. Носите ее, пожалуйста, на здо- ровье. - Благодарю тебя, Ева, - поклонился Калчанов. Я даже не обиделась, что он называет меня на "ты". Глава IХ ГЕРМАН КОВАЛЕВ Но глаза у нее все же были печальными. Только печаль эта была не моя. Она ко мне буквально никакого отношения не имела. Я смотрел, как они приближаются, как размахивал руками Виктор, как Люся печально взглядывала на него и как таращила на него глаза какая-то пигалица, идущая рядом. - Вот она, - с

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору