ной  Алексеевной
надежное место?
     Теперь уже другой боец, коротко стриженный, с короткой шеей, дотянулся,
задернул шторку и выдавил шепеляво:
     -- Сиди спокойно.
     Космач демонстративно отвел ее вновь.
     -- Пусть смотрит, -- разрешил кто-то за спиной. Стриженый впился в него
маленькими царапающими глазками, гипнотизировал -- Космач обернулся.
     -- Что глядишь, харя бесстыжая?
     Он думал, что  перед  взором все еще плывут цветастые пятна и разводья,
но  оказалось, у  этого  бойца  сильно  разбито лицо,  лоб так вообще  будто
крупным рашпилем ободрали и, судя по распухшим, проваленным  губам, вылетели
передние зубы.
     Стриженый отвернулся и пообещал кому-то:
     -- Я за это бороду отрежу.
     -- Помолчи, есаул, -- посоветовали ему. -- Тебе вредно разговаривать.
     Тем временем Космач  окончательно  прозревал и начинал замечать детали.
Оказалось, четверо бойцов, как и  он сам,  мокрые  до  пояса,  накупались  в
канаве, и  теперь в теплой машине от сырой одежды повалил пар. Сухим остался
один,  сидящий в  наушниках возле аппаратуры. А еще рассмотрел, что все  они
кроме  стриженого обряжены  в бронежилеты  и вооружены  только  пистолетами,
рукоятки которых  торчали из  специальных карманов  на боках. Обыкновенные и
знакомые "Макаровы", с какими в Морфлоте обычно стояли на вахте...
     В  принципе,  можно  изловчиться  и   выхватить:  сосед  справа   сидит
вполоборота, совсем близко, и вроде бы потерял осторожность...
     Только есть ли у него патрон в патроннике? Если нет, передернуть затвор
не успеешь, рука одна прикована, сразу навалятся и отнимут.
     А потом, если в руке окажется пистолет, надо стрелять...
     Пока он размышлял, машина сбавила скорость, помоталась влево,  вправо и
встала. Космач выглянул в окно -- вроде Москва, вдали многоэтажки торчат, но
вокруг какая-то промзона, козловые краны, гаражи и лесной массив. Тот, что в
наушниках, что-то забормотал,  и все бойцы насторожились.  Только  стриженый
незаметно  шевелил  разбитыми губами  и что-то сплевывал в  тряпочку.  Через
несколько минут волна тревоги спала, машина тронулась вперед через колдобины
и въехала  в  старый  сосновый  лес, огороженный полузавалившимся деревянным
забором. Бойцы окончательно расслабились и начали собираться. Кто-то веселый
крикнул:
     --  Ну  что, господа казаки?  А любо  сейчас  в  баньку  да  по  двести
пятьдесят?
     -- Любо! -- отозвались все кроме стриженого есаула с разбитым лицом.
     Оказывается, это был не просто спецназ, а казачье подразделение.
     Скорее  всего, въехали в  парк какого-то дома отдыха,  сквозь  просветы
между деревьями мелькали летние  постройки, изгороди,  спортивные  площадки,
заваленные  снегом. Наконец впереди  показался  новенький решетчатый  забор,
машина въехала в ворота и  встала возле ободранного старого дома с колоннами
и высоким крыльцом  с  истертыми ступенями. Казани  высыпали на улицу, кроме
одного, который снял с Космача браслет и толкнул в спину.
     -- Давай двигай, мужик!
     Едва он выбрался из  микроавтобуса,  как стриженый взял его под конвой,
прошепелявил:
     -- Пошел вперед. Быстрей!
     Между колонн его поджидал  невысокий спортивный парень в кепке, стоял и
ухмылялся.
     -- Проходи, проходи, герой...
     Стриженый провел  в  небольшую комнатку  под  лестницей,  что-то  вроде
караульного помещения, посадил  на стул,  сам остался рядом, царапал глазами
макушку.
     -- Выйди, есаул, мы поговорим,  -- приказал парень в  кепке, усаживаясь
за письменный стол.
     -- Он борзый, Никитич, -- предупредил стриженый.
     -- Я вижу, -- усмехнулся тот. -- Иди покажись врачу, потом сюда пошли.
     -- Здесь  буду. -- Стриженый вышел и  притворил дверь --  видно, ему не
терпелось поквитаться за разбитую рожу, хотя Космач не помнил, кого бил.
     -- Ну  что, Юрий Николаевич, расскажи, как молодого, здорового человека
сделал инвалидом.
     -- Лучше покажу, -- буркнул Космач, пока что не понимая, о ком речь.
     -- Ты что, боксер?
     -- Боксер, -- соврал Космач.
     -- Охранник лежал в нокауте  двадцать  минут. --  Парень снял кепку,  и
оказалось  --  почти  лысый. --  Разрыв  барабанной  перепонки правого  уха,
сотрясение мозга, кровоизлияние... И что-то еще. С одного удара?
     Говорил  он  с  некоторым злорадством, даже восхищением --  без всякого
корпоративного интереса. Ч го-то здесь было не так...
     -- Сам виноват, -- осторожно проговорил  Космач.  --  Нечего  на службе
расслабляться.
     -- Это верно! А шубу не жалко? Была настоящая волчья шуба!..
     -- Жалко, автомат не взял...
     -- И хорошо, что  не взял!  -- заметил  лысый. --  Иначе бы у них  была
причина всю милицию на ноги поднять. А так остались в полной заднице! Статья
маячит  -- незаконное лишение свободы. Но можно иначе взглянуть -- похищение
людей. Чем  ты не заложник? Все признаки... Момент похищения был? Когда тебя
вывезли из дома Барвина?
     Космач медленно затормозил бег своих мыслей, почти до полной остановки:
кажется, попал в руки конкурентов ГУРА!
     -- Чую, из огня да в полымя!
     -- Теперь ты у друзей, Юрий Николаевич!
     Пришла  женщина в  камуфляже с медицинским баулом, бросила его на стол,
обернулась к Космачу.
     -- Этот, что ли, Никитич?
     -- Посмотри его, чтоб вопросов не было.
     -- Мужчина, встань! -- скомандовала она. -- Присядь, помаши руками.
     Он не шелохнулся, разве что бороду разгладил.
     -- Ты слышишь, мужчина?.. Он что, глухой? С шумовухои брали?
     -- Ладно, иди, -- отмахнулся лысый. -- Не хочет -- значит, здоров.
     --  В порядок  бы его надо привести, Никитич, -- посоветовала  женщина,
уходя -- Гален выехал сюда, будет с минуты на минуту.
     Никитич не то чтобы засуетился, но оживился.
     --  Юрий Николаевич, я  провожу тебя в туалет.  Ты там умойся,  почисть
одежду Скоро к начальству идти.
     Надо было и здесь начинать  разведку,  глянуть, что  за туалет, есть ли
решетки, и вообще осмотреться.
     -- Пойдем -- Космач встал и пошел к двери. -- Показывай, куда.
     В здании сделали ремонт, причем не простой --  похоже, отреставрировали
первозданную  обстановку.  Широкий  коридор и  холл поблескивал позолоченной
лепниной,  лестница выложена  белым  мрамором, на площадке  второго этажа  в
глубокой овальной  нише  стояла женская  скульптура.  Только  самих окон  не
видно, задраены белыми шелковыми занавесями.
     Лысый сопроводил  его в глубь здания,  показал дверь.  Туалет благоухал
дезодорантом,  блестел зеркалами  и  никелированными безделушками, в окне же
вместо привычных рам  стоял  стеклопакет  с  двумя ручками  --  поворачивай,
открывай и прыгай...
     Космач  снял куртку, умылся, глянул в  зеркало на  свое  исцарапанное о
снег  лицо  (большинство ссадин не видно из-за бороды), расчесался  и  вышел
довольный. Лысый уже нервничал.
     -- Юрий Николаевич, нам нужно подняться наверх! Господин Гален ждет!
     -- Мне ведь наплевать на твоего Галена, -- спокойно произнес Космач. --
И на тебя тоже. Друзья нашлись... Никуда не пойду.
     Тут  в  коридоре  появился   сухонький,  носатый  старичок  --  очечки,
костюм-тройка болтается  как на  колу, походка торопливая,  шажки мелкие, на
носках.
     --    Господин    комендант,    где    есть    наш    гость?   --    со
скандинавско-английским акцентом спросил  он, будто не  замечая  Космача. --
Барон Гален очшень ждет.
     --  Да вот он.  -- Лысый  чуть  ли не  насильно выдернул куртку  из рук
Космача. -- Только идти не хочет.
     Старичок вскинул голову, поправил очки и будто резкость навел.
     -- Ви  есть  господин Космач? Очшень рад! -- покланялся,  как китайский
болванчик. -- Князь Ростовский! Прошу идти к господин Гален!
     Космач сразу  же подумал о предводителе дворянства Палеологове -- уж не
его ли это контора, если тут бароны и князья?
     -- А я попрошу сначала объяснить, кто вы такие. И что от меня хотите.
     --  Мы имеем желание разговаривать с вами. -- В  голосе и тоне старичка
слышалось  благоговение.  -- Мы очшень  ждал вас,  господин  Космач.  Только
старый  русский аристократ имеет шанс дать высокий цена ваш труд! Я есть ваш
коллега, специалист область генеалогия! Я исследовал ваш труд...
     -- Палеологов здесь? -- перебил его Космач.
     --  Господин  Палеологов  вылетел в срочную командировку и будет только
завтра, -- вместо князя ответил лысый. -- Но он на связи и в курсе всех дел.
     -- Ладно, пошли к вашему Галену!
     Старичок бежал сбоку и чуть сзади, а  лысый  комендант шел  за спиной и
чуть  ли в затылок не дышал. Поднялись по  лестнице на  второй этаж, где  от
восстановленного  великолепия зарябило  в  глазах, пересекли актовый зал  со
стульями  под  старину, затем  огромный  холл  с  балконом  для  оркестра  и
диванчиками  на гнутых  ножках у стен -- должно быть,  тут устраивали  балы.
Наконец комендант забежал вперед и распахнул высокую дверь.
     Кабинет  был обставлен белой мебелью, на стенах  висели  портреты,  под
потолком сверкала лепнина в позолоте.  Барон Гален  не очень-то вписывался в
эту  царскую среду:  невысокий,  толстоватый  и  длинноволосый,  с  пышными,
закрывающими губы усами -- такое ощущение, будто держал в зубах клок шерсти.
     -- Здравствуйте,  господин  Космач. -- Он указал  на кресло. --  Прошу,
садитесь.
     Комендант  тихо  удалился,   а  восхищенный  и  подобострастный   князь
Ростовский пододвинул стул и сел напротив.
     -- Я очшень  внимательно изучал ваш труд. Родословные известный фамилия
у старообрядец был неизвестен для весь мир.  Великий  тайна за семь  печать.
Дом  Романовых не хотел помнить древний княжеский род, чистый  род.  Он  сам
есть немец, германский кровь...
     -- Прошу вас, Ростовский,  займитесь своими бумагами, -- холодно сказал
Гален. -- Они понадобятся уже завтра.
     Прогонял его, и князь тут же спохватился, вскочил.
     -- О  да!  Мы будем  говорить  с вами,  господин  Космач.  Как появится
минутка. Очшень большой желание!
     Проводив князя, Гален притворил дверь и задумчиво потер руки.
     --  Я  должен  принести извинения,  --  проговорил  он в усы.  --  Ваше
освобождение  было делом  нелегким,  а  люди, пришедшие к  вам  на помощь...
действовали грубо, по-военному, но они выполняли задачу...
     -- Да, я понимаю, бандиты. Что с них взять?
     --  Это не бандиты,  Юрий Николаевич, -- ревниво заметил барон.  -- Это
наши  офицеры.  Ситуация  заставляет  их  быть жесткими,  применять  силовое
воздействие. Светошумовую фанату они использовали вынужденно. Надеюсь, вы не
пострадали?
     -- Нет, все  отлично. Я  счастлив быть в  гостях у столь  благородных и
заботливых людей.
     -- Вас осмотрел доктор?
     -- Спасибо, это был замечательный доктор!
     То   ли  барон  не  замечал  издевательского   тона,  то  ли  умышленно
игнорировал его, чем-то обремененный и озабоченный.
     -- Ну что  же, в таком  случае  приступим.  -- Он  все время расхаживал
перед  Космачом.  --  Я имею  поручение  предводителя  стольного  дворянства
господина Палеологова  составить  с вами предварительный разговор... Кстати,
как  вы относитесь к  идее  постановления  монархии в  России?  Допустим,  в
британском варианте?
     -- Никак.
     Наблюдать  за Галеном становилось любопытно.  Должно быть, он тяготился
поручением и начал разговор слишком формально.
     --  Это  не  ответ, господин  Космач.  Ваше  мнение...  точнее сказать,
убеждения очень важны.
     -- Кому?
     -- В первую очередь монархически настроенным гражданам России.
     -- Я далек от политики.
     -- Всякий историк -- это прежде всего политик. Вы не хотите отвечать?
     --  Не хочу. Какой  может  быть  разговор с бандитами, которые похищают
людей?  Незаконно   лишают  свободы?  --   Он  вспомнил  определения  лысого
коменданта. -- Простите, но вы же примитивные уголовники.
     --  Мы вас  не  похищали! -- слабо возмутился  Гален.  --  Напротив, мы
помогли освободиться. Еще несколько минут, и вас схватили бы!
     -- То есть сейчас я свободен?
     -- Разумеется!
     -- Ну что же, счастливо оставаться! -- Космач пошел к двери. -- Приятно
было  посетить  ваше  Собрание.   Реставрация  проведена  блестяще.  Уверен,
работали питерские реставраторы.
     Сразу  за  порогом  стоял есаул  с расквашенной физиономией. Разве  что
переоделся в  штатское  и вроде бы припудрил  синяки  и ссадины.  Смотрел  с
презрением и превосходством.
     -- Ты так и будешь ходить за мной? -- добродушно спросил Космач. -- Иди
зубы вставлять, а то девушки любить не станут.
     -- Вернись на место, -- прошепелявил тот.
     -- Давай на руках потягаемся?
     -- Я с тобой потом потягаюсь. Зайди в комнату.
     --  А говорите, свободен!  -- Космач вернулся  и сел  на  диванчик.  --
Сбрехнули вы тут, господин барон!
     Тот не бросился защищать свою честь, лишь чуть смутился.
     -- Видите  ли, комендант и его  казаки в прямом  подчинении  у генерала
Ногайца. Вероятно, они  имеют соответствующий  приказ... Генерал  и господин
Палеологов находятся... в отъезде и будут завтра. Но я уверен, вас не станут
задерживать ни минуты.
     -- Что же, подождем барина! Вот приедет барин...
     -- А пока мы продолжим разговор, Юрий Николаевич.
     -- О чем?..
     Барон  открыл  старинный  и тоже  отреставрированный  шкаф  с  граненым
стеклом в дверцах, вынул три толстые книги в мягких  переплетах и положил на
колени Космачу.
     -- Я вынужден удалиться на несколько минут... Ознакомьтесь.
     Эта была одна  и  та же  книга,  изданная  на трех  языках --  русском,
французском  и английском,  автором был Генрих  Палеологов, название немного
вычурное  --  "Лавровая  ветвь",  да   еще  с  подзаголовком   "Исторические
исследования   Третьего   Рима".   Фоном   обложки   служила   густая  крона
генеалогического древа,  зеркально  отображенная как  его  корневая система.
Космач не мог без усмешки воспринимать всевозможных новоиспеченных искателей
неведомою --  Гипербореи,  либереи,  снежных  людей и  пришельцев.  А их  за
последнее  время  развелось  немерено:  неистребимый  романтизм,  а  точнее,
богоискательство в русском человеке  после снятия  с него идеологических пут
получило новый толчок. Нив одной стране современного мира в головах людей не
было и  быть не могло столько ереси,  жажды  философского осмысления жизни и
поэтического  воззрения  на природу. Палеологов, скорее всего,  относился  к
этой когорте, хоть и заметно выделялся, поскольку Космачу еще не приходилось
слышать об исследователях Третьего Рима.
     Он  не собирался  читать сочинение  предводителя, однако открыл книгу и
оторваться не  смог: не мудрствуя лукаво, Палеологов слово в слово переписал
его  диссертацию.  Вернее даже, издал ее под своим  именем, да еще  на  трех
языках!
     Барон вернулся  не один, привел  пожилого священника,  судя по дремучей
бороде  и   по   тому,   что   перекрестился   двоеперстием,   служащего   в
старообрядческой  церкви  белокриницкого  согласия,  и  высокого   дородного
мужчину с аккуратной седой бородкой и с резной тростью в руке.
     -- Отец Кирилл  и  господин Елизаров хотели  бы  поучаствовать  в нашей
беседе. -- сообщил Гален. -- Если вы не против.
     -- Мне все равно, -- отозвался Космач.
     Они все расселись напротив, полукругом, таким образом как бы прижав его
к стене.
     -- Итак, вы посмотрели исследование господина Палеологова?
     --  Очень  внимательно.  И  должен  сказать,  я  это  уже  читал  и мне
неинтересно. Даже не стану подавать на него в суд. По сравнению с похищением
людей кража и присвоение чужих трудов кажется мелким озорством.
     Священник с Елизаровым недоуменно переглянулись, однако барон успокоил:
     --  Юрий Николаевич  прав,  это  выглядит  как  присвоение.  Но  Генрих
Сергеевич вынужден был поступить именно так. Мы слишком долго искали вас, то
есть автора диссертации 2219.
     -- Я что-то не понял.  -- Елизаров  постучал  тросточкой. --  Вот  этот
господин... и есть настоящий автор?
     -- Судя по образу его  --  он, -- твердо заявил отец Кирилл,  оставаясь
неподвижным и каменным, как Будда.
     Елизаров  вдруг вскочил, схватил руку Космача, пожал, потряс и вроде бы
даже слезу смахнул.
     -- Неожиданно! Вы сделали сюрприз, барон! Очень рад! Скажу  откровенно,
мечтал пожать вашу руку.
     --  Я  представлял  тебя  старцем,  -- прогудел священник.  -- Глубоким
старцем. А еще ни единого седого волоса! Сколько тебе лет?
     -- Могу сказать, слава пришла ко мне поздно. -- Космач отнял руку. -- И
в очень узких кругах.
     --  Господа, у нас  не так  много времени, --  урезонил своих товарищей
Гален.  -- Ближе к  делу.  Итак, Юрий Николаевич, вы могли убедиться в нашей
порядочности. Генрих Сергеевич не присваивал ваших текстов, о том, что у них
есть настоящий автор, знают его  товарищи. И еще, вы не обратили внимания на
последнюю  страницу  издания.  -- Он открыл ту  самую страницу. --  Читайте!
Здесь написано:  господин Палеологов  благодарен  автору исторического труда
под  номером  2219. Извините,  других  сведений о вас мы  тогда не  имели. А
потом,  ваша  диссертация  стала настолько  популярной, пусть  в  узких,  но
профессиональных  кругах,  что  приобрела  качества   народной   песни,  где
авторство уже не играет никакой роли.
     -- Мне лестно! И я сказал,  в суд не  подам, -- согласился Космач. -- А
за похищение отвечать придется, господа. Каждый  проведенный у вас час может
обернуться дополнительным сроком. Как для исполнителей, так и для заказчиков
преступления. И  я не понимаю, почему в таком  мерзопакостном деле участвует
священнослужитель.
     Отец  Кирилл  оставался непоколебим, даже  четки, зажатые в  кулак,  не
дрогнули. Барон развел руками.
     -- Вас никто не задерживает, Юрий Николаевич!
     -- Но караул вам не подчиняется?
     -- При желании можем убрать  и  караул. Кстати, он  охраняет  не вас, а
нашу безопасность... Но вы сами не уйдете отсюда.
     В его словах  слышалась затаенная угроза. Елизаров почему-то заерзал  и
отвернулся.  Многозначительную паузу  прервал  священник -- будто  проснулся
или, по своей кержацкой натуре,  слишком долго думал  и  все равно заговорил
невпопад.
     -- Дело сие не мерзопакостное, как ты сказать изволил, а справедливое и
богоугодное. Не корысти ради хлопоты наши, а во имя веры и правды.
     -- Юрий  Николаевич,  -- вступил Елизаров, подавшись  вперед. -- Должен
предупредить вас...  Завтра  утром  Генрих  Сергеевич привезет  сюда  княжну
Углицкую, Вавилу Иринеевну. За ней и полетел. Так что вы не уходите.
     Космач  стиснул  кулаки  и встряхнулся:  чего-то подобного и  следовало
ожидать если не от государстионного  и женственного ГУРА и  бывших учителей,
пригревшихся   под   его   крылом,   то   от  команды   Палеологова,   более
организованной, вполне легальной и циничной.
     -- Я  бы попросил вас не забегать вперед, господин Елизаров, -- заметил
барон на правах старшею. --  Юрий  Николаевич, мы действительно очень высоко
оцениваем ваш труд...  без преувеличения  скажу, перевернувший  многие  наши
представления  о  русской истории,  существующем мире и порядке  пещей. Этот
старый  масон  Барвин знал, что произойдет,  выпусти он вас  с  диссертацией
из-под  своей железной пяты. Вашими устремлениями и  рукою водило Провидение
Господне,  отец  Кирилл  как более опытный  в  духовных  делах  человек  это
подтвердит.  Но мы  рассматриваем вашу  концепцию  в  несколько ином  свете.
Вольно или невольно, вы создали новую теорию возрождения монархии на русской
почве.  Да,  именно теорию,  научно обоснованную  и  оригинальную. И,  самое
важное,  ее  одинаково признают все монархические партии и аристократические
общества. То  есть ваша концепция сыграла роль объединяющего начала, чего не
было в  нашей среде многие  десятки  лет. Наконец-то возникло  и убедительно
прозвучало  обоснование  того,  почему нельзя  делать ставку  на  сам