Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Андреев Г.. Белый Бурхан -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  -
это было и глупо со стороны брата, но совсем не смешно: в старости люди более привязчивы, чем в молодости. Вчера Ыныбас знал, как ему разговаривать с Оинчы. Но как с ним говорить сегодня, как вообще подступиться к нему после слов Чейне? Придется решать сразу два вопроса: что делать с Оинчы и как поступить с Чейне... - Готовь завтрак, а я поговорю с братом. - О чем? - насторожилась Чейне. - Мне есть о чем с ним говорить, не называя твоего имени... Молодая женщина улыбнулась и благодарно погладила свои волосы, снова туго заплетенные в косы. Она была счастлива своей победой и не скрывала своего краденого счастья... Пусть и одну короткую ночь, но Ыныбас был ее! - Был! Был! Был! - шептали ее губы. - И будет, будет, будет! Ыныбас молчал долго. Оинчы уже успел выкурить две трубки, а брат так и не раскрывал рта. Не выдержав, он спросил по праву старшего: - Ты все сказал? - Да. Техтиеку нужно твое золото, и он его возьмет. - Золото... Ты когда возвращаешься? - Я не могу вернуться без тебя, Оинчы. - Я ничего не дам бурханам! И плевал я на твоего Техтиека! - Он убьет тебя. Оинчы рассмеялся: - Твой Техтиек дурак, если думает, что меня, старика, можно испугать смертью. Я к ней готов. Но есть вещи пострашнее самой смерти и подороже, чем все золото, какое есть на Алтае! Ыныбасу стало не по себе. Брат шел напролом. Если его убьет Техтиек или его люди, зачем ему золото? Или он надеется еще раз купить любовь молодой девушки в другом аиле? Но ведь, как бы она ни была молода, она не сможет передать ему и частичку своей юности, хотя может взять его золото... - Ты плохо думал, брат. Золото нужно не бурханам. Люди вернут его себе через посланцев неба грамотой, культурой, хорошей, чистой одеждой, новыми обычаями... Оно поможет им поднять детей из тьмы, болезней и грязи! Вытащить из земляных ям, где они гниют заживо!.. Ты был хороший кам, а хороший кам всегда болеет душой за людей, помогает им в горе, укрепляет их волю, силы и веру! Вспомни нашего отца Челапана, вспомни его мудрые слова, которые он сказал нам с тобой перед смертью: "Любите своих ближних и дальних, и вы будете счастливы!" Теперь молчал Оинчы. И трубка не дымила в его зубах. Он думал. А может, ждал, когда выскажется до конца он, Ыныбас? - Чейне уйдет от тебя. Так она решила. Я тоже уеду надолго, может быть, навсегда. Ты останешься здесь один. Что ты собираешься делать один?.. Ты открыто сказал людям, что не хочешь и больше не будешь камом! Тебя не бурханы остановили, ты сам себя остановил... Ты устал, а может, пресытился? И камом стал твой сын Учур... В его руках - бубен Челапана! - Учур - не кам, - буркнул Оинчы. - Я ушел от людей, и у них не стало кама... Я должен вернуться к ним! И я вернусь. Вернусь, если даже твои бурханы будут сторожить меня на каждой тропе! - В этом больше нет нужды. Бурханы знают, что тебе не с чем идти к людям... Ты сам сломался в душе, дав нерушимую клятву небу... Ты теперь - собственность бурханов, их раб! Сможешь ли ты, без старой веры в Эрлика и духов, честно и искренне помогать людям? Тебе нечего им сказать теперь! Ты был хорошим камом, когда не лгал. Сейчас ты станешь плохим камом. Хуже Учура. - Учур - не кам! - снова буркнул Оинчы, не вынимая трубки изо рта. - Он - пьяница, бабник и дурак! - Разве ты не знал об этом раньше? - нахмурился Ыныбас. - Ты все знал и все видел! И люди знают, кто виноват в подмене Оинчы Учуром! - Ыныбас махнул рукой и встал. - Мне не о чем больше с тобой говорить! Я сегодня уезжаю, со мной уедет Чейне - я должен вернуть ее Кедубу... А ты попробуй еще раз купить ее за свое золото! Только для этого оно тебе сейчас и нужно... Оинчы поперхнулся и вынул трубку изо рта. Посмотрел на младшего брата печально и растерянно: - Ты говоришь правильно. Может, скажешь, что мне делать? - Идти дорогой бурханов до конца. - И для этого я должен отдать золото не тебе и Чейне, а Техтиеку? - Мне не нужно твое золото! Чейне тоже. Ты вернешь его своему народу через бурханов! Да и не твое оно, если говорить честно: ты его не мыл из песка, ты его не выбивал из камня, ты его не выкапывал из земли... Ты брал его готовым там, где оно плохо лежало, и у тех, кто не мог защитить его или донести до цели... Думай, Оинчы, решай. Ночью мы с Чейне покинем твой аил. - Я поеду с вами! Я не хочу оставаться здесь! - Твое дело. Но еще одно я тебе должен сказать прямо: твоя жена должна вернуться к отцу обеспеченной! Может случиться так, что мы ничем не сможем помочь ей, даже увидеть ее... Оинчы охотно кивнул головой: - Да, да! Она заслужила мою щедрость... Глава седьмая БЕГСТВО ДЕЛЬМЕКА Вспышка гнева и обиды прошла быстро, но Дельмек не стал возвращаться с половины дороги, а направился к своему аилу. Решение пришло быстро и потому было для него пока лучшим: сходить на охоту, проветриться, проверить себя на старом ремесле. Тем более, что у него было хорошее ружье, а не кованое кырлу отца, стреляющее круглой пулей на триста шагов. И хотя в юности он не был особенно удачливым охотником, подарок матери кормил его первое время. Он и с доктором-то встретился на охоте. Тот собирал травы, грибы и ягоды, а парень с кырлой на треноге вышел к нему из-за среза скалы, отыскивая удобное место для засады. Федор Григорьевич знал несколько слов по-теленгитски, Дельмек - по-русски, и с пятое на десятое они поняли друг друга. Узнав, что парень сирота, доктор покачал головой и сказал: "Не с ружьем тебе ходить надо, а учиться ремеслу!" И попросил проводить его до тропы. Прощаясь, сказал: "Надумаешь, приходи!" И Дельмек пришел к нему, вернув кырлу Акыму, мужу матери, а самой Уркене - шкурки, добытые за последние осень, зиму, весну и начало лета. Они не видели Дельмека уже давно и удивились, что он так вырос, возмужал и стал похож на настоящего мужчину. "Теперь ты не пропадешь! - сказала мать. - Ты сильный и молодой, все у тебя будет..." Не сбылось предсказание Уркене! Дельмек стал сильным и здоровым, у него есть ремесло лекаря, но по-прежнему ничего своего нет, как и тогда, когда его дергали за косичку... Вот и аил с потухшим очагом, угли которого еще не остыли. Дельмек обшарил все потаенные места, но ничего съестного не нашел, кроме мешочка с ячменем. Раздул угольки в очаге, поставил казан на треног, сходил за водой к ручью, вскипятил ее и высыпал весь ячмень, заварив густую кашу. Но без мяса, жира и соли она оказалась невкусной. "Может, конь будет есть?" Но и конь от каши из ячменя отказался. Пнув казан, Дельмек вернулся в аил за ружьем. Хоть и мал у него охотничий припас - всего пять патронов, но и он может пригодиться. К кырле-то всего две пули было! Одна - в стволе заряженного ружья, другая, запасная, за щекой... Конь тихо заржал, потянулся мокрыми губами к руке Дельмека, но ничего в ней не нашел. Зря он не пустил его попастись! Конь - не человек и не волк, ему мяса на обед не надо... Лес встретил неприветливо - устойчивым запахом сухой гнили. И то ли отвык уже Дельмек от леса, то ли озлобленность его и отчаяние сделали все движения неуклюжими. Раньше ему в лесу всегда было спокойно, уютно и тепло. Лучше, чем в аиле, надежнее, чем в степи. Да и звуки леса и следы леса он понимал и читал их, как грамотный русский письмо или книгу... Похоже, что опять сломалась его жизнь, и повзрослевший адыйок побежал по второму кругу... И что случилось с Сапары, почему она злее пастушеской собаки набрасывается на него? Где-то в стороне громко запел зяблик и сразу же оборвал песню, потом вскрикнул раз, другой, третий. Не дождя ли просит у неба? Да, дождь и лесу нужен! Он сейчас весь, как порох: спичку урони, пыж из ружья выброси вместе с выстрелом, незатушенный трут не затопчи ногой - запылает, загудит все снизу доверху! А может, и не сейчас Сапары изменилась, а давно, незаметно для него? Огонек-то перед пожаром тоже неприметен и тлеет долго, курясь легким дымком! Ведь знал он, что жена радовалась, когда он уезжал по делам... Возвращаясь неожиданно, он ловил на ее лице улыбку, слышал веселые песни, замечал новые наряды на кермежеках... Но стоило только увидеть ей Дельмека, как все менялось: лицо становилось замкнутым и безразличным, в рот втыкалась дымящаяся трубка, ответы на его вопросы были полны вежливого пренебрежения... Значит, тлел огонек? Нежно и коротко пропела пеночка и тотчас зашлась в частом треске, разбиваемом грустным свистом. Ясно, что-то и ее встревожило. Но что? Уж не сам ли Дельмек со своим конем? Да нет, человека и зверя мелкие пичужки не боятся! Потом трелью кого-то начал уговаривать дрозд и вдруг, ни с того ни с сего, перешел на тихое и неразборчивое бормотанье... У него-то что за печаль? А эта вдруг вспыхнувшая девичья дружба с Барагаа! Едва ли не принудительный союз-сговор с Учуром! Все тут не так и не то... Может, не Барагаа нужна стала Сапары, а ее муж? И, пожалуй, не благо сестры заботило Кучука, а все более возрастающая щедрость Дельмека. Неожиданно лес разорвал ветви, и Дельмек очутился на крохотной полянке, где в самом центре, на высоком тонком пне сломаного дерева сидела сова с широко раскрытыми, неподвижными глазами. Наработалась за ночь, воровка! Спит теперь. Значит, это ее рябое оперение встревожило малых птиц, хорошо знакомых с острыми когтями и с кривым беспощадным клювом ночного разбойника! Дельмеку вдруг захотелось убить сову, хотя от нее и нет никакого проку охотнику: ни пера, ни мяса... У него была еще и личная неприязнь к этой подлой птице - не раз пугала его мальчишкой своими неслышными крыльями, заставляя обмирать: уж не кермесы ли в темноте гонятся за ним? И еще: эта сова чем-то напомнила ему Сапары. Наедине сама с собой - одна, с ним - другая, при людях - третья... Как и чем заморозил ей душу Дельмек? Ну, не к нему бы ее привел Кучук, к другому бы пристроил... Нельзя ведь было не выдать замуж! Где-то встало солнце, и в лес бурными потоками полилось золото дневной жары. Дельмек обернулся и вздрогнул: стволы берез и сосен за его спиной были кровавыми и, казалось, пахли на весь лес живой кровью. Таким же тревожным светом были залиты кусты, травы и даже камни. Быть дождю! А после стольких жарких дней - и грозе! Есть легенда про женщину, которая нечаянно разбила большое сердце богатыря, любящее ее, а потом пыталась собрать такое же сердце из разных сердец других мужчин... А вот легенды про женщину, чье сердце убили ради какой-то выгоды родители или братья, почему-то нет... Дельмек нерешительно тронул коня, пытаясь повернуть его обратно. Но конь не послушался, а, шагнув к сове, всхрапнул и застриг ушами: от птицы-разбойницы пахло свежей кровью. Конь, как и собака, в запахах никогда не обманывается... И тотчас проснулась сова, дрогнула крыльями, лениво снялась с пня и полетела дугой через поляну, упала где-то в дальнем сосняке, исчезла не то в дупле, не то в подлеске с густой травой... Дельмек облегченно перевел дух: не задела крылом, не прилепила к нему новой нежданной беды! Он поторопил коня, чтобы поскорее миновать опасное место, опоганенное плохой птицей, чьи перья, как и перья филина, годятся только каму для священнического облачения. Разумнее вообще было вернуться назад и уйти к горам мимо леса, но и эта примета для охотника была не лучшей, чем встреча с совой! Попался он, кружить теперь будет... А разве и сейчас не кружит? Ниткой вокруг пальца его ведут! И не прячутся... Хотя и Сапары была рядом, как зеркало, а не разглядел, что кругом обманут и осмеян!.. Потому и все наперекосяк идет: сейчас - на сову налетел, а потом, когда позарез надо будет, и новое ружье даст осечку! Небо было забито тучами, которые шли над степью медленно и грозно, как стадо одичавших черных сарлыков, виденных Дельмеком когда-то в Абайской степи. Потом в это стадо туч ударил горячий восточный ветер, остановил их, начал разламывать на куски и разбрасывать в разные стороны. С западных гор скатилась волна холодного воздуха, пошла низом, взметнула и закружила пыль, сухую траву, песок. Конь под Дельмеком заржал испуганно и завертелся на одном месте... Не к добру! "Сорвет покрышки с аила, - подумал Дельмек, с трудом удерживаясь в седле, - по всем горам придется потом собирать их!" Все отошло разом - и злость на жену, и страх перед совой. Надо было спасать, хотя и осточертевшее, но все-таки пока еще свое жилье! А, впрочем, есть ли оно теперь у него? Аил строили братья, Дельмек только помогал. Утварь и кошмы тоже братья привезли. Даже конь с ружьем - и те не его... И все-таки он торопился: как ни ругай и в чем ни подозревай Сапары, а виноват снова сам! С пяток до головы! Потому виноват, что мужчина должен оставаться мужчиной, если даже и в собственном доме у него все постылой женой вверх дном перевернуто! С него спрос, а не с Сапары! Почувствовав злую плеть на своем крупе, конь рванулся вперед, сведя вместе уши и высоко выбрасывая передние ноги. Он летел, люто ненавидя всадника, и это его настроение передалось Дельмеку... Но они опоздали. Ветер обглодал с жердей кошму, перевернул и сбил в угол лежащие на полу шкуры, раздул тлеющие угли в очаге, и крохотные языки огня уже ползли по тряпкам и сухому промасленному дереву... Пожар Дельмек погасил быстро, но многие вещи оказались вконец испорченными... Весь оставшийся день он провозился с жилищем, забыв о пустом брюхе и всех своих огорчениях - новые были сильнее их. И если снова связаться с братьями Сапары, а в первую очередь с Кучуком, то и конца не будет расчетам! Подохнет нищим, но - крупным должником! Ветер продолжал буйствовать, мешая работать. Потом его сменил дождь с градом. Куски льда плюхались прямо в очаг, но Дельмек не замечал этого, и ему даже в голову не приходило закрыть чем-то дымовое отверстие наверху. Да и зачем было закрывать его, если таких же дыр в стенах было раз в пять больше!.. Потом он лежал, мокрый, на подпаленной шкуре и сушил щепотками табак на лезвии ножа, пережидая непогоду. Как только та стихнет, он покинет аил и больше никогда в него не вернется: не было счастья и привязывать к ноге его призрачную тень - тоже никчемное занятие, что сон ладонями ловить или падающие с неба звезды... У него одна дорога, которой он уже прошел - к русским... Уже темнело, когда Дельмек выбрался наружу и по старой охотничьей привычке взглянул на небо, чтобы узнать погоду. Тяжелые тучи ушли, и сейчас в густой синеве суетились только рваные клочья облаков, то открывая, то снова заволакивая тонкий пологий серпик луны, сулящий обильные дожди и свирепые грозы... Ждать больше было нечего - утром приедет Сапары, устроит неизбежный скандал, позовет братьев с их мосластыми кулаками... Обтерев лоснящийся круп коня какой-то тряпкой, Дельмек отыскал тайничок с золотыми и серебряными монетами, отложил несколько штук для Сапары, сунул тяжелый мешочек за пазуху и сел в седло. К утру куда-нибудь все равно приедет! А если и не набредет на какой-нибудь заброшенный аил, то и в лесу заночует - не первый раз... Братья Сапары будут его, конечно, искать. Но кто найдет человека в лесистых горах, если неизвестно в какую сторону он уехал? Где-то впереди грохотала гроза, вспарывая слепящими молниями темнеющее небо. А за спиной Дельмека пылала огненная заря и плавила вершины гор. Ночью из-за этих гор наползут новые тучи и принесут новый дождь. Кому на радость, а кому и на горе... И только один Дельмек на своей бесконечной дороге будет равнодушен к этим дождям и грозам! Сапары пришла в ужас, увидя свой аил разоренным и наполовину сожранным огнем. Она завыла в голос, царапая лицо, упала на ту же шкуру, где еще совсем недавно лежал Дельмек. - О, подлый и грязный дурак!.. Всю случившуюся от непогоды беду она сразу же связала с местью мужа, не подумав даже, что могло быть хуже, останься он в гостях вместе с нею... Лишь проплакавшись, она осмотрела аил и убедилась, что спас его сам Дельмек. - Уехал... Может, к братьям уехал? Но к утру через бессонную ночь прокралась тревога. А вдруг - совсем уехал, бросив ее, как бросают неверных, ленивых, сварливых и коварных жен? Сапары отыскала тайник, сунулась в него рукой, но вместо полотняного и увесистого мешочка нащупала лишь несколько холодных и мокрых монет... В глазах у нее потемнело от горя, губы дрогнули, руки судорожно вцепились в косы: - Бросил? Опять уехал к своим русским? "Почему он уехал к русским?" Сапары ходила по аилу, прижав к щекам обе ладони. Она не знала, что ей делать и к кому обратиться за помощью. У Барагаа и Учура свое горе - девочка умерла, с отцом сын поссорился... К братьям съездить? Что сказать и как объяснить исчезновение мужа, который Кучуку нужен больше, чем ей, Сапары? Так ничего не решив, измученная и издерганная неизвестностью, Сапары уснула. А после обеда Кучук сам пожаловал в гости. Встретив в разоренном наполовину аиле одну сестру, хмуро осведомился: - А Дельмек где? Аракует с Учуром? - Уехал куда-то по делам. Бегло оглядев жилье, присел у еле дымящегося очага на корточки: - Много беды наделала непогода? - Смотри сам. Кучук насмешливо посмотрел на сестру, понимающе прищелкнул языком: - Заспали, выходит, беду? - Нас дома не было. Кучук выпрямился: - Когда уезжаешь надолго, надо гасить очаг и надежно прятать вещи. А еще лучше - вдвоем не уезжать! У мужчины, понятно, всегда какие-то дела, а ты-то зачем от своего очага убегаешь? - Девочка у Барагаа умерла... Сапары прятала глаза от брата, боясь, что он прочтет в них какую-то свою собственную правду и, значит, ее новую страшную перед всеми вину. Но у Кучука была своя цель, и ему было не до переживаний сестры, которыми она никогда не любила делиться. - Значит, вы вместе приехали от Учура? Куда же Дельмек потом уехал? - Он мне не сказал. Кучук на какое-то время задумался, выписывая концом нагайки вензеля на дырявой шкуре, потом поднял глаза на Сапары, скользнул ими мимо, к выходу. - Да-да, мог и уехать... Сейчас, после непогоды, и у кама, и у лекаря много будет выгодной работы! У каждого что-нибудь, да случилось!.. Лопатой теперь Учур с Дельмеком будут деньги грести, стадами скот пригонять... Ты что же, сестра, не угостишь брата аракой, а? - Нет, Кучук, араки. И еды никакой нет. Все на поминки увезли... А новую араку заводить - молока нет... - Э-э, помню, сестра, у вас с Дельмеком когда-то водились белые и желтые кружочки, хе-хе... Не могла бы ты мне дать их на время? Скота хочу подкупить, пока он дешевый... А? Сапары похолодела: может, и хорошо, что Дельмек деньги с собой взял? Этот бесстыжий у нее последнее бы отнял!.. Может, Дельмек и не уехал к своим русским, а к купцам отправился, чтобы вещи, одежду и посуду новые купить? Мясо, молока, ячменя... Ну, конечно! Он же сам спасал аил, знает потери!.. Как же это раньше ей в голову не пришло?! - Все деньги Дельмек взял

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору