Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Андреев Г.. Белый Бурхан -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  -
о-то приедет!" Помочь Торкошу теперь можно только одним - купить весь его скот и скарб, дать коня и отправить в долину к русским, где он сможет найти хоть какую-то работу для себя. Небольшие сбережения на черный день у Яшканчи были. И он не уверен, что этот черный день для него уже наступил. Но он наступил для Торкоша. Его сейчас и не надо подталкивать к могиле жены, сам в нее упадет. Только оставь открытой, не зарывай... - Что же мне делать? О, кудай... Условия Яшканчи Торкош принял охотно, запросив сверх десяти бумажных рублей и коня еще и старую шубу. И вот теперь, обряженный в нее, перехваченный синей опояской, на которой висели ремешки с медными бляшками, он гордо держал коня в поводу и выглядел почти счастливым. Ему предстоял путь к русским, путь в батраки, но он радовался, что освободился от всего разом - от больной жены, потухшего очага, осточертевшего скота. Он был уверен, что ловко обставил своего соседа, отдав ему то, что все равно бы бросил, получив взамен коня и шубу, шапку и десять рублей деньгами. Торкош не понимал всей глубины своего падения и всей безвыходности своего положения. Деньги он сразу же пропьет, кабатчику отдаст коня и шубу, станет жить хуже бродячей собаки, перебираясь из одного чужого двора в другой. Да и не уживется он с русскими - они не переносят табачного дыма, не любят пьяниц и лежебок... Плохо придется Торкошу. Ох как плохо ему придется! Торкош охотно опорожнил чашку араки, кивком поблагодарив жену Яшканчи за дорожный припас, приготовленный на скорую руку. Яшканчи предложил проводить его до ручья, но Торкош отказался: - Сам дорогу знаю. Они долго провожали его взглядом, пока он не слился с серой тропой... - Завтра передвинемся с юртой к горам, - сказал Яшканчи. - Овцы съели весь корм, не считая клина Торкоша. Но пока я туда своих овец не поведу: Торкош может передумать и вернуться! Яшканчи и сам не верил тому, что говорил: такие, как Торкош, никогда не возвращаются! А если теряют, то непременно все... День уже кончался. Блекло небо, гасла позолота на теле гор, ленивые сумерки крались из кустов. Завтра долина снова опустеет и останется только один нелепый аил Торкоша - приют для богатырей и бродяг. Но чаще в бывшем жилище человека будет гостить непогода, заливая дождем золу, холодные угли и насыпая сугроб снега там, где когда-то пылал негасимый семейный очаг. Яшканчи добрался до отары, ведя коня в поводу - ничего нет труднее, как ехать в гору: и себя мучаешь, и коня, который, чтобы не опрокинуть всадника, вынужден держать передние ноги полусогнутыми. Когда Яшканчи опустил повод, конь неуверенно двинулся на правую сторону пастбища, остановился, подрагивая телом - не было знакомых запахов овец, а, значит, трава здесь для него может быть и запретной. А к отцу во весь опор летел Кайонок. и правда, как зайчик*! Остановился, задрал голову. * Имя мальчика переводится как "Зайчик". - Ты чего испугался? - спросил Яшканчи без улыбки. Мальчишка боязливо покосился на темную гриву леса: - Там кто-то все время кашляет... - Бурундук кашляет, - улыбнулся Яшканчи, дождь обещает. Он уже знал, что дождь будет. Если не ночью, то утром. И многие приметы, вчера еще молчавшие, говорили об этом: к вечеру стало теплее, чем было с утра, дым от очага пошел, вывалившись из дымохода, книзу, красная заря зажглась на вершинах сопок, одуванчики сжали свои полупрозрачные шары... А вот и бурундук подал долгожданный голос! Может, и не надо теперь никуда кочевать? Овцы толпились у самой осыпи и жалобно блеяли. Чувствуя их тревогу, беспокоилась собака. Баран-вожак стоял на камне и вопросительно смотрел на появившегося хозяина - травы больше не было, а мох и заячью капусту овцы не едят. Яшканчи ковырнул носком сапога землю: высохла совсем, а местами даже растрескалась и стала похожей на старческое лицо в морщинах. - Давно кричат овцы? - спросил Яшканчи у сына. - Они у меня всегда кричат, - потупился тот, - ме да ме... - Не пастух ты, - вздохнул Яшканчи, - не алтаец! Баран-вожак топтался на своем пятачке, поглядывая с вожделением на зеленый кусок яйлю, но не решаясь нарушить неписаный закон пастбища - увести овец на чужую траву. Овцы кольцами толпились за ним, повторяя все движения барана-вожака. - Как бы ягнят не подавили! - забеспокоился Яшканчи. Овец соседа-неудачника он еще утром прибил к своей отаре. Но и сейчас они еще держатся особняком, недоверчиво потягивая ноздрями воздух и повернув головы в сторону аила их бывшего хозяина. Ничего, дня через три-четыре привыкнут! Приковылял Дьедер, лег у ног Яшканчи, вывалив лиловый язык, с которого струилась тоненькая ниточка слюны. И ему жарко. Всем сейчас жарко и плохо, хотя дневное пекло и пошло на убыль, уступив место духоте... Яшканчи подозвал к себе барана-вожака, крепко ухватился за его крутые рога, повел вниз, на клин Торкоша, отпустил. Но баран остался стоять у ног хозяина. Не пойдет на чужую траву и овец не поведет! - Вот кермес! - рассмеялся Яшканчи. - А за конем пойдешь? Что-то закричал Кайонок, размахивая еловой веткой, отбиваясь от комаров. Яшканчи поднял голову. - К нам гости, отец! Через каменистую осыпь брели усталые измученные лошади, покачивая в седлах истомленных и опаленных солнцем всадников. Бывшего кама Оинчы Яшканчи узнал сразу, а его спутник был ему незнаком. И хотя он тоже был алтайцем, но по русской одежде и срезанной косичке пастух определил безошибочно: орус. Гости были странными - бывший кам и крещеный алтаец, но Яшканчи встретил их со всем радушием, на которое только был способен. Оинчы чувствовал себя в чужом жилище, как в своем собственном аиле - деловито осмотрел шкуры и ковры, пощупал подушки, помял в кулаке занавеску, разделяющую юрту на две половины - мужскую и женскую, хлопнул ладонью по гулко отдавшемуся пустому казану, поискал глазами кермежеков. Не найдя их, удивленно взглянул на Адымаш, но не спросил. Мало ли что могло произойти! Долго нет дождя, пастбище выгорело... За одно это хозяин мог наказать их - бросить в огонь или, раздев донага, сунуть головами в землю, чтобы одумались... Кермежеки - не духи, хозяин волен с ними поступать свободно, как ему заблагорассудится! Ыныбас смотрел на брата во все глаза и не узнавал его: исчезли обычная молчаливость и угрюмость Оинчы, он хорошо и весело шутил с хозяйкой и мальчишкой, давал дельные и обстоятельные житейские советы самому Яшканчи... Когда ударил первый гром и небо разорвала ветвистая молния, Оинчы рывком поднял расписной чочой и сказал громко, торжественно: - Пусть будут обильны твои стада, хозяин! Пусть цветет вечной молодостью твоя жена! Пусть богатырями растут твои сыновья и красавицами дочери! И сам живи столько, сколько захочешь и сможешь! Яшканчи привстал и поклонился дорогим гостям: - Благодарю вас, добрые люди! Пусть ваш путь к избранной цели будет прямым, как полет стрелы! И тотчас, нарушая обычай, привстала с полной чашей Адымаш: - Пусть благословят вас ваши боги и духи! Яшканчи крякнул: молодец, жена! И каму пожелание высказала, и оруса не обидела! Оинчы поставил выпитый до дна сосуд, спросил громко и строго: - Нет ли у вас печалей и забот на душе, люди? Я сниму их, как пушинку с воротника шубы! - Есть, - сказала осмелевшая Адымаш, опережая мужа, который собрался было отрицательно мотнуть головой. - И только ты, Оинчы, снимешь их! Твое слово - всегда золото. - Говори, женщина, если молчит твой муж! - Ты - великий кам и пророк. Скажи нам с мужем правду, Оинчы: прекратились ли все наши несчастья или они только начались? - Они миновали вас. - Значит, нас ждет счастье? - обрадовалась Адымаш. - Где, за каким перевалом? Оинчы думал долго. Потом твердо сказал: - Ваше с мужем счастье, женщина, не в этой долине. Оно ждет вас за перевалом, путь к которому неблизок... - Назови мне этот перевал, Оинчы! - попросил Яшканчи взволнованно и торопливо. - Я пойду к нему, если он даже на краю земли! - Нет, этот перевал гораздо ближе... Ыныбас замер. Теперь он понял, как и какими приемами действовали все камы его семьи! И не нашел в себе сил, чтобы осудить брата и отца. Каждый из них давал людям надежду, а вместе с ней и силы для борьбы! Это - много... Оинчы мог назвать долину, которую выбрали бурханы. Но она - для посвященных! Неужели Оинчы возьмет на себя смелость и назовет вслух священное место? - Иди в долину Теренг, за Ябоганский перевал, - сказал, наконец, Оинчы, стремительно обменявшись взглядами со своим спутником. - Там ты найдешь и счастье, и правду, и дружбу. - И там хорошие пастбища? - не донес Яшканчи пиалу до рта. - Там хорошие пастбища, - кивнул Оинчы, - и места много. - А люди там какие? - задала свой вопрос Адымаш. - Дружно живут, не ссорятся из-за травы? Оинчы опять задумался. Потом сказал: - Люди везде одинаковые, женщина. Но там есть один человек, который нужен тебе и которому нужен ты, Яшканчи. Ты можешь назвать ему только меня, этого хватит... - Кто он? Я знаю его? - Чет Чалпан. Яшканчи расплылся в улыбке: - Знаю Чета! Как же мне его не знать? Кочевали... Он прислушался к шуму дождя и прикрыл глаза. Теперь трава пойдет! Может, и не надо пока кочевать? Глава девятая НОЧНОЙ РЕЙД Друзья всегда опаснее врагов - они держатся за душу человека и безразличны к его телу, а врагам нужно только тело, как носитель жизни, и совсем не нужна душа. И потому любой враг для Техтиека желаннее, чем друг! С врагом проще - торопись убить его сам, не жди, когда он убьет тебя. А вот с друзьями... Не слишком ли их много крутится сейчас возле хана Ойрота? А началось все глупо и просто для Техтиека... На условной тропе он услышал призывной свист, знакомый только его людям, натянул повод, сдерживая коня. Из леса вышел исчезнувший больше года назад кайчи Чочуш. - Ты? - поразился Техтиек. - Я снова пришел к тебе. - Правильно сделал. Говори, что тебе теперь нужно? Или ты забыл уговор? Кто приходит ко мне второй раз - приходит навсегда! - Я знаю, Техтиек. Но я пришел не один. - Тем лучше! Твои друзья - мои друзья! Техтиек узнавал и не узнавал старого знакомого. Куда делся тот загнанный и смертельно напуганный парнями зайсана мальчишка? Сейчас перед ним стоял спокойный, уверенный в себе алып, заменивший топшур на боевое оружие. И Техтиек протянул ему руку, как равный равному: - Я рад тебя видеть живым, Чочуш! - Я тоже рад видеть тебя живым, Техтиек... Чочуш повторил разбойничий посвист и на тропе появились четверо великолепных всадников в белых одеждах. - Вот мои друзья. Бурханы. Техтиек восхищенно прищелкнул языком: - Какие у них кони! А? - Мне и бурханам нужен приют, Техтиек. - Будет! Все будет, алыпы! Он привел их в свою пещеру, хотел закатить пир, какого еще не видели горы, но старший из гостей сказал: - Не надо шума. Ничего не надо. - Вы - гости, а я - хозяин! И мне самому решать, как встречать дорогих гостей! - Техтиек был горд, и ему хотелось, чтобы гости узнали еще и о его щедрости, о его богатствах и его могуществе. - Говори, Чочуш, что нужно! Вместо Чочуша ответил старший из гостей: - Ничего не нужно. Уймись, ничтожный человек, если не хочешь, чтобы я тебя прихлопнул, как муху. Это было неслыханным: его, грозного Техтиека, хотят прихлопнуть! И кто?! Рука Техтиека рванулась к кинжалу и тут же пристыла к его рукояти, не в силах выдернуть оружие из ножен. - На колени! - тихо, но требовательно сказал Белый Бурхан. И Техтиек опустился на колени. Чочуш не поверил своим глазам: перед дугпой Мунхийном стоял в униженной позе человек, одно имя которого наводило ужас на чинов полиции и горной стражи, на караванщиков Монголии и Китая, на любого алтайца, кем бы он ни был - нищим кайчи или знатным зайсаном! Человек, перед которым дрожали его соратники по разбою, сами не знающие страха и жалости! Человек, по которому плакали не только тюрьмы Томска и Кузнецка, но и тюремный эшафот! - Я навсегда отнимаю у тебя позорное имя Техтиека и даю тебе имя славного хана Ойрота, владыки этих гор и всех людей, которые в них живут! Повторяй за мной! Клянусь своей жизнью и кровью своей, своей памятью и своей смертью, что буду преданно и самозабвенно служить Белому Бурхану - посланцу неба, а также всем его приближенным, как находящимся тут, передо мной, так и тем, имен которых я еще не знаю, но все они помечены святостью неба... Техтиек слово в слово повторил все, что потребовал Белый Бурхан. Потом ему оголили левое плечо и поставили игольчатое клеймо из перекрещенных молний. - Встань! Теперь в руках Белого Бурхана дымилась бронзовая чаша, которую он протягивал Техтиеку. - Пей! Это - кровь хана Ойрота, в которого ты отныне воплотился! Теперь этим именем ты можешь казнить и миловать открыто, гласно, при любом скоплении людей. Это право дал тебе я, Белый Бурхан - посланец неба! Техтиек медленно опорожнил чашу, не чувствуя ничего, кроме отвращения и ужаса. Он вернул чашу, и она тотчас растаяла в воздухе, а по лицу Белого Бурхана прошла гримаса и застыла маской спокойствия и умиротворения... Но не было отныне спокойствия и тем более умиротворения в самом Техтиеке! Белый Бурхан сумел на время парализовать его волю, превратив в своего раба. Потом вызвал к себе, подал чашку с каким-то напитком, отдающим плесенью, а когда Техтиек послушно ее опорожнил, сказал почти ласково: - Тебе будут нужны помощники, хан Ойрот. Ищи их сам. Тебе потребуется много золота, чтобы купить оружие. Ищи его сам. Тебе надо построить свой военный лагерь в самом неприступном месте Алтая. Строй его сам. Все бурханы будут тебе помогать, но подчиняться отныне ты будешь только мне. Иди. И на всю осень, зиму и весну Белый Бурхан забыл о Техтиеке, хотя приказы и распоряжения передавал ему через своих помощников постоянно - будто держал его в невидимой, но хорошо ощутимой узде. Теперь настал момент, когда он снова потребовал его к себе, послав с этим приказом Чочуша, которого наконец-то Техтиек мог упрекнуть в нарушении законов дружбы. Упреки Чочуш выслушал, улыбнулся: - Ты прав как человек. Но теперь ты - хан Ойрот и служишь небу! Техтиека больше нет, а значит, и нет обид между нами. Чочуш привел его в пещеру, которую Техтиек не узнал. Белый Бурхан изменил и переделал ее так, что она стала походить на каменный дворец. - Сколько же мастеров работало тут! - удивился он. - Мастеров не было. Все сделали мы, бурханы. Техтиек с сомнением покачал головой, но Чочуш уже остановил его, указав рукой в левый угол пещеры, где раньше была выбита ниша для награбленных его людьми сокровищ: - Там тебя ждет Белый Бурхан. Иди один. Первые шаги Техтиек сделал уверенно, но потом непонятное оцепенение овладело им и, увидев Белого Бурхана, он снова упал на колени и склонил голову: - Слушаю и повинуюсь! - Есть ли у тебя помощники, хан Ойрот? - Да. Я их нашел сам. - Есть ли у тебя золото, хан Ойрот? - Есть, но его пока мало. - Строишь ли ты военный лагерь для своих воинов Шамбалы? - Я нашел место, Белый Бурхан. Одно из ущелий Аркыта. - Ты работаешь медленно, хан Ойрот! - Брови на лице Белого Бурхана шевельнулись, поползли навстречу друг другу. - Я тобой недоволен! Если ты не можешь справиться сам, тебе помогут бурханы! - Я все сделаю сам. - Нет, ты снова все затянешь! Людьми и строительством военного лагеря будут заниматься бурханы. Ты должен собирать золото для монет Шамбалы! Наши монеты должны быть самыми крупными и включать в себя стоимость сотен золотых рублей, тысяч серебряных ланов и десятки тысяч тугриков! Вот образец монеты в один идам. Их нужны тысячи! Белый Бурхан протянул узкую плоскую ладонь, на которой лежала крупная золотая монета, не уступающая по размерам конской подкове. Техтиек взял ее, взвесил на руке: - Я займусь золотом. - И помни, хан Ойрот, наши идамы должны быть несокрушимы! Они тоже наше оружие! Иди. Техтиек вышел из пещеры, сел на камень, вырезанный бурханами где-то в толще горы, подбросил и несколько раз поймал гигантскую монету. Уронил под ноги, она зазвенела от удара о камень, покатилась, тяжело упала, сверкая уже знакомыми гранями скрещенных молний. Техтиек поднял монету: - Он прав. Такой монетой можно убить человека наповал! Где же мои люди? Они всегда ждали его и никуда не уходили, если даже и была необходимость: гнев Техтиека был страшнее. Но сейчас никого из них нет. Значит, и его людьми теперь командуют бурханы? А ведь все они преданы ему от косички на затылке до мозолей на пятках! И он убежден, что любой из них скорее умрет, чем выдаст или не выполнит его приказа! Но теперь, после всего случившегося с ним, он не верил никому: всегда на силу найдется другая сила, чтобы ее сокрушить! И таганьрига, прочитанная вдвоем, может перекрыться другой, более страшной клятвой*! * Таганьрига - парная клятва, читаемая друг другу. Возле камня кто-то остановился. Опять Чочуш? Не доставало еще Техтиеку, чтобы за ним ходили по пятам! Он поднял голову. Козуйт, свой. - Где остальные? Почему вас никого нет на месте? - Тебя увел бурхан. А те, кого они уводят к себе в пещеру, пропадают надолго. - Козуйт спохватился и поспешно склонил голову: - Я слушаю тебя, приказывай! Техтиек протянул ему монету, полученную из рук Белого Бурхана. Козуйт недоверчиво взял ее, подбросил на руке, попробовал на зуб, удивленно взглянул на Техтиека: - Неужели настоящая? Никогда не видел таких! - Это - идам. Мы должны раздобыть золота на тысячу таких монет! Надо брать прииски. Козуйт отшатнулся: - Но их же охраняют русские стражники! - У которых есть ружья? - усмехнулся Техтиек. - Эх, вы! Я еду к Анчи, его кезеры будут решительнее... Да и рудники у них под боком... Передай всем нашим: только золото нужно мне теперь! Он отобрал монету у Козуйта и резко встал. - Коня! Техтиеку было жаль пещеру, ютившую его не один год. Теперь в ней хозяйничают бурханы, превращая ее в крепость. Об этом когда-то мечтал и он, но кто в горах умеет управляться с камнем? Только русские! Не к ним же идти с поклоном... А бурханы управляются сами, будто у них тысяча рук и все они не простые люди, а богатыри, подобно строителю Сартакпаю! Вот и не верь после того, что они тут наворочали, в их небесное происхождение... Пещеру Техтиек получил в подарок от одного отшельника, который жил в ней много лет, пока не надумал вернуться к своим единоверцам, пристроившись к китайскому каравану, попавшему в лапы парней тогда еще совсем молодого Козуйта. В живых они оставили только этого старика, клятвы и заверения которого им показались забавными, а длинная белая борода внушала прочно за

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору