Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Андреев Леонид. Анфиса -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  -
девчонку... любовницей... Федор Иванович (громко). Неправда! Неправда, Анфиса. Аносов (бестолково хватая за руки дочерей и толкая к двери). Молчи, Федька! Домой, домой. Чтобы ни минуты... в этом проклятом доме... Сашка, иди!.. Александра Павловна (упираясь). Не пойду! Это неправда! Она все выдумывает. Аносов (топая обеими ногами). Сашка, прокляну! Сашка, прокляну! Большинство гостей уходит. От Анфисы все отодвинулись, и она стоит одна, закрывая лицо руками. Розенталь (не зная, что делать). Анфиса Павловна, Анфиса Павловна. Анфиса. Стыдно. Стыдно. Стыдно. Ниночка плачет, ее уводит из комнаты гимназист Петя. Петя (оборачиваясь, возмущенно). Это черт знает что такое! Вы мне ответите... Негодяй! Федор Иванович (борясь со слезами). И мне стыдно. И мне стыдно, Анфиса, голубчик ты мой. Ну, что ж я стою, а? Что же я стою? Ах, чтобы черт вас всех побрал - вон отсюда! Вон! Чтобы духу вашего не пахло. Эй, ты, старая калоша, забирай своих, вон! Аносов. Что? Ты меня? Ах ты, сукин сын!.. Татаринов. Федор Иванович... Федор Иванович. А-а вы, друзья? Не искушай меня, Иван Петрович. Христом Богом прошу - уходи. Быстро идет к Анфисе и крепко обнимает ее. Федор Иванович. Анфиса! Анфиса. Как ты смеешь? Оставь, я ударю тебя. Федор Иванович. Ах нет, Анфиса! Смотри, я их выгнал вон, смотри. Этот дом - твой, Анфиса! Чтоб черт их всех побрал! Анфиса! Анфиса. Ты лжешь, ты издеваешься надо мною. Аносов. Что, что, что, это нас-то? Сашка, Нинка... О Господи, матушки мои! Ох, до чего же я дожил! Федор Иванович. Это твой дом! А если ты выгонишь меня, я... я у порога лягу, я от двери не отойду, я в окна стучать буду - открой, Анфиса! Разве ты не видишь - раскрылась душа моя! Прости меня! Анфиса (слабо защищаясь). Боже мой, Боже мой, что ты делаешь со мною... Уйди от меня, пожалей меня, Федя! Федор Иванович обнимает ее, целует и что-то шепчет. Александра Павловна. Целует! Мамочка моя, мамочка, целует! Аносова. И пусть, и пусть, и пусть. Аносов. Живо, сию минуту... за извозчиком... Сашка, бери детей... ни минуты... Тьфу!.. Прокормлю... старик... опять в долги залезу... Господа кредиторы, войдите в положение. Татаринов. Идемте, Александра Павловна. Александра Павловна. Нет. Умру. Розенталь (Татаринову). Она его рюмкой в лицо, а он нас выгоняет! Психология! До свидания, Федя... (Тихо.) Ну, а близко не подойду. Укусишь! Психология! (Окончательно развеселясь.) Великолепный скандал! Только теперь, наверно, калоши переменили. (Радостно хохочет.) Мне при каждом скандале калоши меняют! Уходит. Старик Аносов, вопя и плюясь, выталкивает в дверь сперва жену, а потом Александру Павловну. Аносов (оборачиваясь из двери). Ты мне ответишь за это. Губернатору... Ах ты, сукин сын, сукин сын! Тьфу! Все ушли. Остаются только Федор Иванович с Анфисой да бабушка, которая продолжает сидеть неподвижно за опустевшим столом. Анфиса. Уедем отсюда. Федор Иванович. Да, уедем. Но что было с нами, Анфиса? Ты понимаешь это? Прости меня, если можешь. Анфиса (тихо плача). А ты... пожалей меня, если можешь, пожалей. Я одна, Федечка, и нет у меня заступников, кроме тебя. Федор Иванович. Ах, как стыдно! Боже мой, как стыдно! Что было со мной, где было сердце, где были глаза мои? Анфиса. Мне страшно, Федя. Не нужно сегодня спать! Ты заснешь и опять все забудешь. Федор Иванович. Нет. Все стало другим. Посмотри, как чисто, как светло, Анфиса! (Видит старуху и пугается.) Анфиса, смотри, смотри! Это она, старуха! Зачем она здесь, сейчас? Я же всех выгнал вон! "Занавес" ЧЕТВЕРТОЕ ДЕЙСТВИЕ Поздний вечер. Кабинет Федора Ивановича. На следующий день Федор Иванович и Анфиса уезжают, и в комнате полный беспорядок. Из письменного стола вынуты некоторые ящики с бумагами и стоят на кресле, на шкапу. Целая груда дел в синих обложках лежит на столе. Кое-где на креслах валяется платье Федора Ивановича, приготовленное для укладки; тут же на полу раскрытый чемодан. За столом разбирается в бумагах Татаринов, которому Федор Иванович, уезжая, сдает все свои дела. Сам Федор Иванович медленно прохаживается по комнате и временами, остановившись, прислушивается к музыке - это в соседней темной комнате играет Анфиса Музыка очень печальна. Татаринов. А доверенность где? Федор Иванович. Какая доверенность? Татаринов. Кузнецовская. Федор Иванович. Да там же, в деле. Татаринов. В деле нет. Федор Иванович. Ну, значит, в столе. Посмотри в левом ящике. Молчание. Татаринов. Нашел. Она у тебя среди писем. Федор Иванович (равнодушно). Ага! Татаринов. А копии с постановления суда так-таки и нет? Федор Иванович, ты мне оказываешь большую честь, передавая мне все твои дела, но в таком бес порядке я принять их не могу. Федор Иванович. Завтра найдем. Татаринов. Как член совета, делаю тебе замечание. Федор Иванович. Не сердись. Это я за последнее время запустил... Скажи еще спасибо, что не спился твой Федор Иванович! Постой! (Останавливается и прислушивается.) Что она играет? Песню без слов? Да, да, песню без слов. Послушай, Иван Петрович: неужели музыка тебе не мешает? Как ты можешь слушать то, что играет Анфиса, и копаться в бумагах? Странный ты человек! Когда всю эту дневную суету, наши нудные разговоры, дребезжанье извозчичьих колес, шарканье по полу сапог - прорезает аккорд или отрывок мелодии, даже взятый неумелыми детскими руками, он сразу и решительно отрывает меня от земли. Как бы тебе это сказать? Как будто все остальное, и я сам, и вся моя жизнь - только нарочно, а правда и вечность, и я настоящий - здесь, в звуках. Татаринов. Рядом со мной, Федя, в номерах живет музыкантша. Так если бы я при каждом аккорде отрешался от земли, меня давно бы из сословия поперли. Федор Иванович. Помнишь мою речь по делу Казариновой? Как тогда плакали все? Татаринов (с гордостью). Прокурор плакал! Федор Иванович. Да, прокурор плакал. А знаешь, все это отчего? Оттого что как раз в середине моей речи на дворе под окном заиграла шарманка. А когда я услышал ее, мне вдруг стало жаль эту женщину, и таким откровением встала передо мною вся ее печальная жизнь... (Останавливается.) Что она играет? Без слов, без слов, все она без слов. (Мрачно.) Ты знаешь, она сегодня целый день молчит. Татаринов (коротко). Волнуется. Ты бы ее, Федя, как-нибудь... того... пожалел. (Многозначительно.) Не нравится мне все это. Не вижу я в этом - дела. Едет человек, а куда, а зачем - сам хорошенько не знает. Федор Иванович. Едет. (Радостно смеется.) Да, да, едет! Ах, голубчик Иван Петрович, спасибо, что напомнил. Ты не смотри, что я весь вечер как будто невесел, - сегодня утром я прыгал по дому как мальчишка. Анфиса куда-то ушла, бабку, старого черта, я запер на ключ - ведь во всем доме нас только трое, прислуга и та разбежалась - и был свободен, радостен и счастлив, как никогда еще в жизни. Даже озорничал, честное слово! Взял и за каким-то чертом разбил статуэтку. (Конфузливо смеется.) Потом осколком бросил в прохожего. Черт знает что! Татаринов (со вздохом). Ненадежный ты человек. Федор Иванович. Оставь! Но вот что странно: заглянул я в детскую с некоторым даже желанием расчувствоваться, пролить слезу воспоминаний - и ничего. Понимаешь: смотрю на пустые кроватки - и ничего! Милые они девочки, и я их люблю, но... зачем я им нужен? Странный ты человек, Иван Петрович. Отчего ты не женишься? Татаринов. Время прошло. В соседней комнате молчание. Федор Иванович. Сегодня она весь день молчит. Ты любишь сумерки, Иван Петрович? Татаринов. Не мешай. Сейчас кончу. Федор Иванович. Прежде я любил сумерки. Но сегодня... мне вдруг так жалко стало уходящего солнца, что захотелось бежать за ним, бежать, бежать, чтобы только не выходить из-под его света. Оно заходило, а с другой стороны - сегодня, кажется, я увидел ее лицо - встала ночь. И еще далеко была она, а тут... вдруг потемнело под диваном. Вдруг расплылась дверь, как будто ночь прошла сквозь нее. Вдруг пропали часы и стрелки на циферблате... Не люблю я нашего дома, Иван Петрович. Сегодня он пустой, как гроб, который ищет своего покойника. Татаринов. Ну и сравнение! Сам всех разогнал, а теперь жалуешься. Анфиса снова играет. Федор Иванович (быстро ходит). Завтра, значит, еду в Петербург. Татаринов. Петербург, Петербург... а что ты будешь делать в Петербурге, хотел бы я знать? Федор Иванович. Работать. На два года откажусь от практики и буду только работать. Это только вы, друзья, думаете обо мне, что я лентяй. А я умею работать, как никто из вас. И вот когда я научусь, сброшу с себя этот несчастный провинциализм, жалкое адвокатское фразерство... я возьму большой уголовный процесс. Пусть это будет о любви, о ревности, о чьей-то страшной смерти, о чьей-то печальной и темной душе. (Закрывая уши.) Ах, она мне мешает! Ты понимаешь, Иван Петрович, что это значит: взять в руки человеческий слух, взять в руки его строптивую душу, его пугливую и недоверчивую совесть, взять его чувство красоты, великое чувство, которое одно является источником всех религий, всех революций и переворотов - и над всем этим утвердить свое я, свою волю и царственную мысль. (Смеется.) Кто это сказал: пусть ненавидят, но покоряются? Татарине в. Какой-нибудь генерал. Федор Иванович. Не понимаешь ты этого, Иван Петрович. А я вот помню и не забуду, как тогда после этих криков: вон, после всей этой ненависти и даже отвращения, которые я вызвал, присяжные заседатели все-таки вынесли оправдательный вердикт! Помню, с какой ненавистью глядел на меня старшина и как сквозь зубы прочел: "Нет, не виновен..." Ах, она мне мешает! Татаринов. Вот и еще квитанции нету. Деньги внесены в казначейство, а квитанции нету. И потом, раз уж зашла об этом речь, я должен открыть тебе глаза на Розенталя. Федор Иванович. Ну, что еще? Бог тебя знает, Иван Петрович, хоть бы ты курил... Попробуй! Отчего ты не женишься, на самом деле? Татаринов. Я говорю серьезно, Федор Иванович. Теперь ты уезжаешь, и я должен тебе это сказать. Ты знаешь, что рассказывает этот Розенталь? Во-первых, он рассказывает, что вчера тесть наплевал тебе в лицо, а ты ему за это полбороды вырвал. Федор Иванович. Осел! Татаринов. А во-вторых... Ты помнишь эту сплетню относительно петуховских капиталов? Ну, купчихи этой? Ты тогда рвал и метал, как бешеный. Как это... Федор Иванович. Неужели Розенталь? Вот негодяй! Зачем ты раньше не сказал об этом? Татаринов. Скандала не хотел. Ну, вот и конец. Но только, Федя, завтра утром я опять приеду к тебе, еще часа на два работы осталось. (Конфузливо.) Что ты так смотришь на меня? Понравился я тебе? Федор Иванович. Милый. Ну, отнесись ты к словам моим, как к словам друга, отбрось твое дурацкое самолюбие - возьми ты, наконец, у меня денег. Татаринов (краснея). Нет, нет, и не говори! Федор Иванович (нежно). Ведь ты же ничего не ешь, чудак, ведь ты же арбузными корками питаешься. Ну, голубчик, ну, пожалуйста! Обрадуй меня, ведь у меня же деньги шальные - ты знаешь! Татаринов (краснея еще больше). Ем я хорошо, это твой Розенталь врет. Нет, нет, нет, Федор Иванович, ты и не говори мне. Уйду и никогда больше не приду, хоть ты здесь умирай. Я на днях такое дело выиграл... Федор Иванович (смеется). Ну, и врешь же ты!.. Ну, ладно. Только не забудь, что в случае нужды... Больше не могу! (Подходит к темной двери гостиной и говорит довольно резко.) Анфиса! Сыграй, пожалуйста, что-нибудь другое. (С неудовольствием.) Ты точно хоронишь кого-то! Молчание. Входит Анфиса, несколько бледная от темноты, и молча целует Федора Ивановича. Федор Иванович. Ну, что, голубчик? Не хочешь играть? Ты что такая бледная, и глаза опять как будто подведены? Тебе нехорошо? Анфиса. Нет, хорошо. Вы скоро кончите? Татаринов. Кончаем. Федор Иванович. Посиди со мною, Анфиса. И руки тебя холодные. (С неудовольствием.) Не люблю я холодных рук! Ну, что ты так смотришь? Это нехорошо, Анфиса. Тебе нужно радоваться, а ты и у меня радость отнимаешь. Анфиса. Нет, я радуюсь. Зачем сегодня приходила Ниночка? Федор Иванович. С запиской от жены, то есть от Саши. Я Ниночки не видал, мне кучер записку передал. Пишет, чтобы я не оставлял ее. Странная у тебя сестра, Анфиса. Анфиса. Саша очень несчастна. Федор Иванович (с неудовольствием). Ну, конечно, несчастна. Все вы несчастны, когда мужчина уходит от вас. Ну, ну, не сердись! (Целует.) Я шучу. Анфиса. От твоих шуток бывает больно. Иногда они похожи на правду... Ведь ты же сам радуешься, когда принимают за правду. Федор Иванович (смеясь). Какие пустяки! Ты не веришь мне? Анфиса гладит его волосы и молчит. Федор Иванович. Ну? Не веришь? Анфиса (улыбаясь). Зачем ты спрашиваешь? Ведь ты же любишь иногда, чтобы тебе не верили. Федор Иванович (улыбаясь). Как ты меня узнала! Анфиса (грустно, с какой-то странной покорностью). Я ничего не знаю. (Улыбаясь, все с той же покорно перед чем-то непреложным и страшно печальным.) Ведь я только сейчас заметила, что ты бороду подстригаешь. Я думала, что она такая... Федор Иванович (улыбаясь). От природы? Татаринов. Итак, значит, чтобы не забыть: два билета первого класса, купе, до Петербурга. Для курящих, конечно. Верно? (Собирает бумаги.) Ну, а затем... измучился я, как лошадь, в твоих авгиевых конюшнях. Анфиса. Неужели мы действительно поедем? Федор Иванович. Ты уложила вещи? Анфиса (удивленно). Нет. Когда поезд, Иван Петрович? Татаринов. Ровно в два. Вы это напрасно не укладывались, вам нужно торопиться. Анфиса. Да, да, я уложу. Что ты так смотришь на меня, Федя? Ты улыбаешься или нет? (Тихо.) Ну, что ты, голубчик, ты думаешь о чем-нибудь нехорошем? Федор Иванович (медленно). Размышляю. Анфиса. О чем? Федор Иванович. О вчерашнем. Не ошиблись ли мы с тобой, Анфиса? Вчера я был в каком-то угаре и плохо помню, что говорил. Но сегодня я вглядываюсь трезво и вижу: мы ошиблись, Анфиса. Ведь, в сущности, ничего не изменилось. Твой вчерашний порыв... Анфиса. Федя, не надо! Федя, Бога ради, не надо! Федор Иванович. Твой вчерашний порыв - случайность, одна из тех красивых случайностей, которые бывают у женщин. А сегодня ты увидела меня ясно, поняла, что я... в сущности, не люблю тебя... Ну, что ж ты не смеешься, Анфиса? (Хватает ее за руки.) Что же ты не смеешься, Анфиса, ведь я же шучу! Татаринов. Конец. Анфиса (вставая). Что, какой конец? Федя, не надо! Я умоляю тебя, не надо. Если б ты знал, что ты делаешь мною! (Вздрагивает.) Федор Иванович (резко). Ведь я же шучу! Анфиса. Да, да, но, Бога ради, не надо! Бога ради, Федя! Татаринов деликатно отходит к окну. Федор Иванович (гневно). Это не правда, что мне нужно недоверие! Мне нужна вера, и ты оскорбляешь меня недоверием. Сказать правду в лицо - это только половина; нужно еще суметь поверить, широко поверить, великодушно поверить, как верит мужчина. Анфиса (в страхе прячется к нему на грудь). Ах, Федя, если бы ты знал, что ты делаешь со мною! Ах, если бы Господь открыл твои глаза - ты не стал бы так говорить со мною. Ой, спрячь меня! Федор Иванович (тревожно и ласково). Ну, что ты, ну, что ты? Ну, спрячься, спрячься... Беспокойная ты душа. (Целует в голову.) Это я твои мысли, твое беспокойство целую. Звонок. Федор Иванович. Это еще кто пожаловал? Мне даже как-то странно, что ко мне - звонятся. Надо было и звонки обрезать. Анфиса (беспокойно). Федя, не принимай, пожалуйста. Я тебя прошу. Федор Иванович (подозрительно). Это еще почему? Иван Петрович, будь друг, открой дверь: мне самому не хочется, мало ли там кто может быть. Татаринов выходит. Федор Иванович. Почему ты не хочешь, чтобы я кого-нибудь принимал? Ты боишься чего-нибудь? Анфиса. Нет. Да. Боюсь. Федор Иванович (хмуро улыбаясь). Странный у нас вечер!.. А, господин Розенталь! Анфиса (радостно). Андрей Иванович! Розенталь быстро идет к Анфисе Павловне, Татаринов угрюмо шагает до своего места. Федор Иванович (Татаринову). Зачем ты пропустил его? Татаринов. Прошел. Розенталь. Все еще злишься? Как глупо. Вашу ручку, Анфиса Павловна. Как вы себя чувствуете после вчерашней передряги? Но вы молодец. Ей Богу, молодец. Я вчера залюбовался вами! Федор Иванович. Напрасно ты даешь руку, Анфиса. Розенталь, уходите, пожалуйста, или я вас вытолкаю в шею. Розенталь. Что? Нет, это ты серьезно? Ты с ума сошел, Федор Иванович. Ну, вчера, в раздражении, я еще понимаю, ну, а сегодня? И что я тебе сделал такое, скажи, пожалуйста, - ты действительно сошел с ума. Я, наконец, требую, Федор Иванович, объясни ты мне. Федор Иванович (брезгливо). Это вы распустили про меня сплетни относительно петуховских капиталов? Розенталь. Ах, это? Ну я. Господи! Неужели же ты, Федя, умный человек, не понимаешь той простой истины, что если здесь ничего не соврать - так завтра же нужно удавиться или перейти в вегетарианство. Черт тебя знает, Федор, большой ты человек, а обращаешь внимание на пустяки, на недостойную мелочь. А вот что я тебя люблю, что я у тебя (сквозь слезы) ни разу ни копейки... не взял, ты этого не видишь. Нехорошо, Федя, Господь с тобой! Анфиса (тихо Федору Ивановичу). Ну, оставь его, Федя, ведь он не злой. Федор Иванович (так же тихо). Ты ему рада? А знаешь, что мне неприятнее всего? Это то, что он похвалил тебя. (Розенталю.) Ну, ну, ладно. Только все-таки уходи, пожалуйста: я сегодня устал, и вообще я не в настроении. Розенталь. Ну, вот это другой разговор. Я с наслаждением ухожу. Значит, завтра с курьерским? Анфиса. Да, кажется. Розенталь (хватается за голову). Ну и букет же я вам привезу! Ты знаешь, денег я достал. Ну и букет же я вам привезу! Федор Иванович. Это еще зачем? Пожалуйста, не надо. Розенталь. Хочешь удрать потихоньку? Нехорошо, Федя, лицемерить, от тебя я этого не ожидал. Да ведь я и не тебе привезу, а вот этой... храброй... мужественной (целует руку) героине! Федор Иванович (брезгливо). Ну, довольно, оставь. Розенталь. Пожалуйста, не строй таких разбойничьих рож. Все это у тебя оттого, что ты ешь мясное. Взгляни на Татаринова! До свидания, Анфиса Павловна. (Уходит.) Татаринов (вставая, возмущенно). Такая бесхарактерность, Федор Иванович, обязывает меня... Федор Иванович (морщась). Ах, какая гадость! Побыл человек одну минуту, а стало так скучно, что ничего уж не хочется, и ехать не хочется, и чувствовать не хочется, Анфиса, зачем ты позволила поцеловать руку? Анфиса. Но ведь это просто вежливость. Федор Иванович. Вежливость, вежливость. Скучно с тобой, Анфиса. Татаринов (примирительно). Ну, ну, не сердись, голубчик, не стоит! Ты просто устал - вы дайте ему хорошенько отдохнуть, Анфиса Павловна. Стало быть, завтра в одиннадцать, - раньше ты не встанешь. Прощайте, Анфиса Павловна. Федор Иванович. Прощай, голубчик. Спасибо тебе... Татаринов. Ну, ну!.. (У дверей тихо.) Вот что,

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору