Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Буковски Чарльз. Женщины -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  -
с хорошими поцелуями, по-тяжелой. Она по-настоящему дала себе волю. Раньше вс было одинаково. Драйер Баба следил сверху - и она хватала меня за хуй, и я игрался с ее пиздой, и вс заканчивалось тем, что она терлась моим хуем вдоль своей пизды, а наутро кожа на члене у меня вся была красной и стертой от трения. Мы перешли к трению. И тут она вдруг захватила рукой мой хрен и скользнула им себе в щель. Поразительно. Я не знал, что мне делать. Вверх и вниз, правильно? То есть, скорее, внутрь и наружу. Как на велосипеде ездить: такое не забывается. Она была поистине прекрасной женщиной. Я не мог сдержаться. Я схватил ее за рыжие-с-золотом волосы, притянул ее рот к своему и тут же кончил. Она встала и ушла в ванную, а я посмотрел на свой голубой потолок спальни и сказал: Драйер Баба, прости ее. Но поскольку он никогда не разговаривал и никогда не прикасался к деньгам, я не мог ни ответа от него ожидать, ни заплатить ему. Сара вышла из ванной. Фигурка тонкая - худенькая и загорелая, но обворожительная. Сара забралась в постель и мы поцеловались. То был легкий любовный поцелуй открытыми ртами. - С Новым Годом тебя, - сказала она. Мы уснули, обернутые друг вокруг дружки. 101 Я переписывался с Таней, и вечером 5 января она позвонила. У нее был высокий возбужденный сексуальный голос, какой раньше был у Бетти Буп. - Я прилетаю завтра вечером. Ты заберешь меня в аэропорту? - Как я тебя узнаю? - На мне будет белая роза. - Клево. - Слушай, ты точно хочешь, чтобы я приехала? - Да. - Ладно, буду. Я положил трубку. Подумал о Саре. Но мы с Сарой ведь не женаты. У мужчины есть право. Я - писатель. Я - грязный старик. Человеческие отношения вс равно не работают. Только в первых двух неделях есть какой-то кайф, потом участники теряют всякий интерес. Маски спадают, и проглядывают настоящие люди: психопаты, имбецилы, одержимые, мстительные, садисты, убийцы. Современное общество насоздавало собственных разновидностей, и все они пируют друг другом. Дуэль со смертельным исходом - в выгребной яме. Самое большое, на что можно надеяться в отношениях между двумя людьми, решил я, - это два с половиной года. У сиамского короля Монгута было 9000 жен и наложниц; у царя Соломона из Ветхого Завета - 700 жен; у Августа Сильного из Саксонии - 365 жен, по одной на каждый день года. Безопасность - в количестве. Я набрал номер Сары. Та была дома. - Привет, - сказал я. - Я рада, что ты позвонил, - ответила она. - Я как раз о тебе думала. - Как дела в старой Таверне здоровой пищи? - Неплохой день был. - Тебе нужно поднять цены. Ты все раздаешь бесплатно. - Если я буду выходить только по нолям, не нужно будет платить налоги. - Слушай, мне сегодня вечером кое-кто позвонил. - Кто? - Таня. - Таня? - Да, мы переписывались. Ей нравятся мои стихи. - Я видела это письмо. То, что она написала. Ты его где-то оставил валяться. Это та, что прислала тебе фотографию, где пизду видно? - Да. - И она к тебе едет? - Да. - Хэнк, мне плохо, мне хуже, чем плохо. Я не знаю, что мне делать. - Она едет. Я уже сказал, что встречу ее в аэропорту. - Что ты пытаешься сделать? Что это значит? - Может, я - нехороший человек. Бывают разные виды и степени, сама ведь знаешь. - Это не ответ. А как же ты, а как же я? Как с нами быть? Ненавижу, когда говоришь, как в мыльной опере, но я позволила вмешаться своим чувствам.... - Она приезжает. У нас с тобой конец, значит? - Хэнк, я не знаю. Наверное. Я так не могу. - Ты была очень добра ко мне. Я не уверен, что всегда знаю, что делаю. - Сколько она здесь будет? - Два или 3 дня, я думаю. - Ты что, не понимаешь, каково мне? - Понимаю, наверное.... - Ладно, позвонишь, когда она уедет, тогда посмотрим. - Ладно. Я зашел в ванную и посмотрел на свое лицо. Оно выглядело ужасно. Я выщипал несколько седых волосин из бороды и над ушами. Здравствуй, Смерть. У меня было почти 6 десятилетий. Ты так часто промахивалась лишь на волосок, что я уже давно должен быть твоим. Хочу, чтобы меня похоронили возле ипподрома... где слышно последний заезд. На следующий вечер я сидел в аэропорту, ждал. Было еще рано, поэтому я пошел в бар. Заказал выпить и услышал чей-то плач. Я оглянулся. За столиком в глубине всхлипывала женщина. Молодая негритянка - очень светлого оттенка - в облегающем синем платье, балдая. Ноги она задрала на стул, платье сползло, и там были эти длинные, гладкие, аппетитные бедра. У каждого парня в баре стояло наверняка. Я не мог оторвать глаз. Раскалена докрасна. Я уже представлял ее на своей кушетке, как она показывает мне всю эту ногу. Я купил еще выпить и подошел. Встал рядом, стараясь не показывать эрекцию. - С вами вс в порядке? - спросил я. - Могу я как-нибудь помочь? - Ага, купи мне злюку. Я вернулся, неся ее виски с мятным ликером, и сел. Она сняла ноги со стула. Я присел рядом в кабинке. Она закурила и прижалась ко мне бедром. Я тоже зажег сигарету. - Меня зовут Хэнк, - представился я. - Я Элси, - ответила она. Я прижался к ней ногой, медленно подвЕгал ею вверх и вниз. - Я поставляю водопроводные принадлежности, - сказал я. Элси промолчала. - Этот сукин сын меня бросил, - наконец, произнесла она, - и я его ненавижу, Боже ты мой. Если б ты знал, как я его ненавижу! - Так бывает почти с каждым от 6 до 8 раз. - Вероятно, но мне от этого не легче. Я просто хочу его убить. - Не бери сильно в голову. Я протянул под столом руку и сжал ей колено. У меня стоял так, что больно. Я был чертовски близок к оргазму. - Пятьдесят долларов, - сказала Элси. - За что? - По-любому, как захочешь. - Ты что, в аэропорту работаешь? - Ага, печенюшки грлскаутские продаю. - Извини, я подумал, что у тебя беда. Мне маму через пять минут встречать. Я встал и отошел. Шлюха! Когда я оглянулся, Элси снова задрала ноги на стул, показывая больше, чем раньше. Я чуть было не вернулся. Чрт бы тебя побрал в любом случае, Таня. Самолет Тани подлетел, приземлился и не разбился. Я стоял и ждал, чуть позади столпотворения встречавших. Какой она окажется? Я не хотел думать о том, каким окажусь я. Пошли первые пассажиры - я ждал. О, посмотрите на эту! Если б только она была Таней! Или эта. Боже мой! Какая ляжка. В желтом, улыбается. Или вон та... В моей кухне, моет посуду. Или та... орт на меня, одна грудь вывалилась. В этом самолете действительно было несколько настоящих женщин. Я почувствовал, как кто-то похлопал меня сзади по спине. Я обернулся - за мной стояло крохотное дитя. Выглядела она на 18, длинная тонкая шейка, немного округлые плечики, длинный нос, но грудки, да, и ножки тоже, и попка, да. - Это я, - сказала она. Я поцеловал ее в щеку. - Багаж есть? - Да. - Пошли в бар. Ненавижу ждать багажа. - Ладно. - Ты такая маленькая.... - Девяносто фунтов. - Господи.... - Я бы раскроил ее надвое. Будет похоже на изнасилование несовершеннолетней. Мы вошли в бар и сели в кабинку. Официантка попросила танины документы. У той они были наготове. - Выглядите на 18, - сказала официантка. - Я знаю, - ответила Таня своим высоким голоском Бетти Буп. - Мне виски кислого. - Дайте мне коньяку, - сказал официантке я. Через две кабинки от нас мулатка по-прежнему сидела, задрав платье на жопу. Трусики у нее были розовые. Она смотрела на меня, не отрываясь. Официантка принесла напитки. Мы начали их не спеша попивать. Я увидел, как мулатка встала. Покачиваясь, подплыла к нашей будке. Оперлась обеими руками на стол и нагнулась. От нее несло пойлом. Она посмотрела на меня. - Так это - твоя мать, а, уебище поганое? - Мама приехать не смогла. Элси перевела взгляд на Таню. - Ты сколько берешь, дорогуша? - Отъебись, - сказала Таня. - Отсасываешь хорошо? - Продолжай в том же духе. Тогда из желтой станешь синей в подпалинах. - И чем ты это сделаешь? Мешочком с дробью? Элси отошла, покачивая нам своей кормой. Она едва доползла до своей кабинки и снова вытянула эти свои достославные ноги. Ну почему я не могу обеих сразу? У короля Монгута 9000 жен. Подумать только: 365 дней в году разделить на 9000. Никаких ссор. Никаких менструальных периодов. Никакой психической перегрузки. Лишь пир, и пир, и пир один. Должно быть, королю Монгуту было очень трудно умирать - или же очень легко. Среднего не бывает. - Кто это? - спросила Таня. - Это Элси. - Ты ее знаешь? - Она пыталась меня снять. Хочет 50 долларов, чтобы взять за щеку. - Она меня вывела... Я знала много гроидов, но... - Что такое гроид? - Гроид - это черномазый. - А-а. - Что, никогда не слышал? - Ни разу. - Так вот, а я знала много гроидов. - Ладно. - Хотя у нее великолепные ноги. Она чуть было меня не распалила. - Таня, ноги - это лишь часть. - Какая часть? - БЛльшая. - Пошли багаж забирать... Когда мы уходили, Элси заверещала нам вслед: - До свиданья, мама! Я так и не понял, к кому из нас она обращалась. Снова у меня, мы сидели на кушетке и пили. - Ты несчастлив оттого, что я приехала? - спросила Таня. - С тобой я не несчастлив... - У тебя была подружка. Ты мне писал о ней. Вы до сих пор вместе? - Не знаю. - Хочешь, чтобы я уехала? - Не думаю. - Слушай, я считаю, что ты - великий писатель. Ты - один из немногих писателей, кого я еще могу читать. - Да? А остальные мерзавцы кто? - Сейчас ни одно имя в голову не лезет. Я наклонился и поцеловал ее. Ее рот был открыт и влажен. Она сдалась легко. Ну и штучка. Девяносто фунтов. Как слон и церковная мышка. Таня встала вместе со своим стаканом, поддернула юбку и села мне на колени верхом, лицом ко мне. Трусиков она не носила. Она начала тереться своей пиздой о мою восставшую плоть. Мы хватали друг друга, мы целовались, а она продолжала тереться. Очень эффективно. Извивайся, маленький змееныш! Затем Таня расстегнула на мне штаны. Взяла мой хуй и втолкнула себе в пизду. Начала скакать. Она это могла, всеми своими 90 фунтами. Я едва мыслил. Я производил слабые, полуодушевленные движения, время от времени встречая ее. Иногда мы целовались. Отвратительно: меня насиловал ребенок. Она всем заправляла. Загнала меня в угол, в капкан. Безумие. Одна плоть, никакой любви. Мы пропитывали воздух вонью чистого секса. Дитя мое, дитя мое. Как может твое крохотное тельце делать вс это? Кто изобрел женщину? С какой конечной целью? Прими же этот столп! И мы ведь совершенно незнакомы! Будто ебешь собственное говно. Она работала, как обезьянка на поводке. Таня была верной читательницей всех моих работ. Она ввинтилась в меня. Это дитя кое-что знало. Она чувствовала мою злость. Она работала яростно, играя со своим клитором одной рукой, откинув назад голову. Мы вместе попались в старейшую и самую возбуждающую на свете игру. Мы кончили одновременно, и оно вс длилось и длилось, пока я не подумал, что сердце у меня сейчас остановится. Она опала на меня, крохотная и хрупкая. Я коснулся ее волос. Она была вся в поту. Затем оторвалась от меня и ушла в ванную. Изнасилование ребенка, итог. Детей нынче учат хорошо. Насильник изнасилован сам. Предел справедливости. Это она-то - эмансипированная женщина? Дудки, она просто-напросто горяча. Таня вышла. Мы выпили еще. Черт возьми, она начала смеяться и болтать как ни в чем ни бывало. Да, вот где собака зарыта. Для нее это просто какое-то упражнение, как пробежка или круг по бассейну. Таня сказала: - Наверное, мне придется съехать оттуда, где я живу. Рекс меня уже достал. - О. - Я имею в виду, секса у нас нет, и никогда не было, однако, он такой ревнивый. Помнишь тот вечер, когда ты мне позвонил? - Нет. - Так вот, когда я повесила трубку, он аж телефон от стенки оторвал. - Может, он тебя любит. Ты б получше с ним обращалась. - А ты сам хорошо обращаешься с теми, кто тебя любит? - Нет, не хорошо. - Почему? - Я инфантил; тут я не могу ничего поделать. Мы пили весь остаток ночи, потом легли спать перед самой зарей. Мне не удалось расколоть эти 90 фунтов напополам. Она могла справиться и со мной, и со многими, многими другими. 102 Когда я проснулся через несколько часов, Тани в постели не было. На часах всего 9. Я нашел ее на кушетке - она сидела и отхлебывала из пинты вискача. - Господи, ну и рано же ты начинаешь. - Я всегда просыпаюсь в 6 и сразу встаю. - Я всегда встаю в полдень. У нас с тобой будет проблема. Таня продолжала шпарить виски, а я вернулся в постель. Вставать в 6 утра - безумие. Должно быть, у нее нервы не в порядке. Не удивительно, что она ни шиша не весит. Она зашла в спальню: - Схожу погуляю. - Давай. Я снова уснул. Когда я проснулся в следующий раз, Таня сидела на мне. Хуй у меня был тверд и похоронен у нее в пизде. Она снова на мне скакала. Она закидывала назад голову, вся изгибалась. Всю работу делала сама. Она тихонько ахала от восторга, ахи раздавались вс чаще и чаще. Я тоже начал покряхтывать. Громче. Я чувствовал, что уже приближаюсь. Я уже был в нем. Потом он произошел - хороший, долгий, жсткий оргазм. Затем Таня с меня слезла. Я по-прежнему оставался тверд. Таня опустила туда свою голову и, глядя мне прямо в глаза, стала слизывать сперму прямо с головки члена. Судомойка еще та. Она встала и ушла в ванную. Я слышал, как набегает вода. Всего 10.15 утра. Я снова уснул. 103 Я повез Таню в Санта-Аниту. Сенсацией сезона был 16-летний жокей, скакавший со своим весовым преимуществом в 5 фунтов. Откуда-то с востока и выезжал в Санта-Аните впервые. Ипподром предлагал приз в 10.000 долларов тому, кто правильно угадает победителя гвоздевого заезда, но его или ее выбор надо было вытягивать из всех остальных названных. На каждую лошадь по одному человеку - с этого вс и начиналось. Мы приехали где-то к 4-му заезду, а эти обсосы уже заполнили трибуны под завязку. Все места заняты, негде даже машину поставить. Ипподромные служители направили нас к ближайшему торговому центру. Оттуда нас должны были привезти на автобусе, а обратно после последнего заезда явно пришлось бы тащиться пхом. - Это безумие. Поехали лучше домой, - сказал я Тане. Та отхлебнула из своей пинты. - Поебать, - сказала она, - мы уже здесь. Мы вошли внутрь - там я знал одно особое местечко, удобное и уединенное, и повел ее туда. Единственная неприятность - дети его тоже обнаружили. Они бегали вокруг, поднимая ногами пыль и вопя, но это все равно лучше, чем стоять. - Мы уходим после 8-го заезда, - сказал я Тане. - Последние из этой толпы не смогут выбраться отсюда до самой полуночи. - Спорить готова, на скачках хорошо можно мужиков кадрить. - Шлюхи в клубе работают. - А тебя тут когда-нибудь снимали? - Один раз, но это не считается. - Почему? - Я ее уже знал раньше. - Ты разве не боишься чего-нибудь подцепить? - Боюсь, конечно, поэтому большинство мужиков дает только за щеку. - А тебе так нравится? - Ну да, еще бы. - Когда ставки делать? - Сейчас. Таня пошла со мной к окошечкам тотализатора. Я подошел к тому, что на 5 долларов. Она стояла рядом. - А откуда ты знаешь, на кого ставить? - Этого никто не знает. Но в основе своей система очень простая. - Типа как? - Ну, в общем и целом, лучшая лошадь стартует с почти равными шансами, и по мере того, как лошади становятся хуже, шансы нарастают. Но так называемая лучшая лошадь выигрывает один раз из трех с шансами меньше, чем 3 к одному. - А можно ставить на всех лошадей в заезде? - Да, если хочешь обнищать побыстрее. - Выигрывает много народу? - Я бы сказал, примерно один из 20 или 25. - Зачем они сюда приходят? - Я не психиатр, но я - здесь. И могу вообразить, что пара-тройка психиатров тоже сюда ездит. Я поставил 5 на победителя на 6 лошадь и мы отправились смотреть заезд. Я всегда предпочитал лошадей с ранним стартом, особенно если они вылетают в последнем заезде. Игроки называли таких лодырями, но ведь всегда получаешь лучшую цену за те же самые способности, что и у зубрил, финиширующих резко. Я получил 4 к одному за своего лодыря; он опередил на 2 с половиной корпуса и оплачивался 10.20 долларами на каждые 2. Я был в выигрыше в 25.50 баксов. - Давай возьмем чего-нибудь выпить, - предложил я Тане. - Бармен здесь делает лучшие Кровавые Мэри во всей Южной Калифорнии. Мы пошли в бар. Там попросили танины документы. Мы получили напитки. - Кто тебе нравится в следующем заезде? - спросила Таня. - Заг-Зиг. - Думаешь, выиграет? - А у тебя две груди? - А ты заметил? - Да. - Где тут дамская комната? - Два раза направо. Как только Таня ушла, я заказал еще одну КМ. Ко мне подошел черный парень. На вид ему был полтинник. - Хэнк, старик, как поживаешь? - Держусь. - Мужик, мы в натуре по тебе скучаем на почте. Ты был у нас одним из самых смешных парней. В смысле, нам тебя очень не хватает. - Спасибо, скажи ребятам, что я привет передавал. - А сейчас что делаешь, Хэнк? - О, стучу на машинке. - Это в каком смысле? - Стучу на машинке.... Я поднял руки и попечатал по воздуху. - В смысле, машинисткой в конторе? - Нет, пишу. - Что пишешь? - Стихи, рассказы, романы. Мне за это платят. Он посмотрел на меня. Потом отвернулся и отошел. Вернулась Таня. - Какой-то сукин сын пытался меня снять! - Во как? Извини. Надо было пойти с тобой. - Нет, какой хам, а? Терпеть не могу таких типов! Мерзость какая! - Если б у них было хоть немного оригинальности, было б лучше. У них просто нет воображения. Может, поэтому они совсем одни. - Я поставлю на Заг-Зига. - Пойду куплю тебе билетик.... Заг-Зиг просто не раскочегарился. Он пришел к воротам слабо, жокей уныло сшиб побелку со столбика своим хлыстом. Заг-Зиг хило оторвался, потом помчался вприскочку. Опередил всего одну лошадь. Мы вернулись в бар. Ну и заездик, бля, с 6 к 5 попыткам. Мы взяли две Мэри. - Так тебе нравится, когда берут за щеку? - спросила меня Таня. - Вс зависит. Некоторые это хорошо делают, а большинство не умеет. - Ты здесь когда-нибудь с друзьями встречаешься? - Только что встретился, перед предыдущим заездом. - С женщиной? - Нет, с парнем, на почте работает. У меня, на самом деле, нет друзей. - У тебя есть я. - Девяносто фунтов ревущего секса. - И это - вс, что ты во мне видишь? - Конечно, нет. У тебя еще есть эти огромные, огромные глаза. - Ты не очень-то мил. - Пойдем, на следующий заезд успеть надо. Мы успели на следующий заезд. Она поставила на своих, я - на своих. Оба проиграли. - Поехали отсюда, - предложил я. - Ладно, - согласилась Таня. Вернувшись ко мне, мы сели на тахту выпивать. На самом деле, она неплохая девчонка. Есть в ней что-то печальное. Носит платья и шпильки, и лодыжки у нее ничего. Я не вполне был уверен, чего именно она от меня ожидала. Мне не хотелось обижать ее. Я ее поцеловал. Длинный, тонкий язычок затрепетал у меня во рту. Я подумал о серебристой рыбке тарпон. Во всем столько печали, даже когда вс получается. Потом Таня расстегнула мне ширинку и взяла мой хуй в рот. Вытянула его и взглянула на меня. Она стояла на коленях у меня между ног. Смотрела мне прямо в глаза и обводила языком головку. У нее за спиной остатки солнца протекали сквозь мои грязные жалюзи. Потом приступила. Она абсолютно не владела никакой техникой; она ничегошеньки не знала о том, как это надо. Прямое и простое покусывание и полизывание. Как лобовой гротеск оно прекрасно, но трудно списать его на прямой гротеск. Я до этого пил, и теперь мне не хотелось ранить ее чувства. Поэтому я рванул в страну грез:

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору