Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Буковски Чарльз. Женщины -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  -
И Лидия закричала. Я слышал возню, кряхтенье, падение тел. Переворачивалась мебель. Минди завопила снова - будто на нее напали. Завопила Лидия - как тигрица, идущая на убийство. Я выпрыгнул из кровати, собираясь их разнять. Вбежал в переднюю комнату в одних трусах. Там происходила безумная сцена с выдиранием волос, плевками и царапаньем. Я подбежал растащить их, но, споткнувшись о собственный ботинок на ковре, тяжело грохнулся. Минди выскочила за дверь, Лидия - следом. Они побежали по дорожке к улице. Я услышал еще один вопль. Прошло несколько минут. Я встал и прикрыл дверь. Очевидно, Минди спаслась, поскольку неожиданно вошла Лидия. Она села в кресло около двери. Взглянула на меня. - Извини. Я описялась. Так оно и было. В промежности у нее было темное пятно, и одна штанина вся вымокла. - Да ладно, - сказал я. Я налил Лидии, и та просто сидела, держа стакан в руке. Свой я в руке удержать не мог. Никто ничего не говорил. Немного погодя, в дверь постучали. Я встал в одних трусах и открыл. Мой огромный, белый, дряблый живот переваливался за резинку трусов. В дверях стояли два полицейских. - Здрасьте, - сказал я. - Мы по вызову о нарушении тишины и порядка. - Это просто небольшой семейный спор, - сказал я. - Подробности нам тоже сообщили, - сказал фараон, стоявший ко мне поближе. - Там было две женщины. - Обычно так и бывает, - ответил я. - Хорошо, - сказал первый. - Я только хочу задать вам один вопрос. - Ну. - Какую из них вы хотите? - Я возьму вот эту, - я показал на Лидию, сидевшую в кресле, всю обоссанную. - Хорошо, сэр, а вы уверены? - Уверен. Полицейские ушли, и я остался с Лидией снова. 29 Телефон зазвонил на следующее утро. Лидия уехала к себе. То был Бобби - паренек, что жил в соседнем квартале и работал в порнографическом книжном магазине. - Минди у меня. Она хочет, чтобы ты пришел и поговорил с нею. - Ладно. Я пришел с 3 бутылками пива. На Минди были высокие каблуки и черный просвечивавший наряд из Фредерикса. Он напоминал кукольное платье, и сквозь него виднелись черные трусики. Лифчика у нее не было. Валери куда-то девалась. Я сел и свернул пробки с пивных бутылок, передал их всем. - Ты возвращаешься к Лидии, Хэнк? - спросила Минди. - Извини, да. Я вернулся. - Гнило вс это - то, что случилось. Я думала, у вас с Лидией вс. - Я тоже так думал. Такие вещи - очень странные. - Вся моя одежда у тебя осталась. Надо будет прийти забрать. - Конечно. - Ты уверен, что она уехала? - Да. - Она как кобл., эта женщина, как лесбуха настоящая. - Не думаю. Минди встала и вышла в ванную. Бобби посмотрел на меня. - Я ее отъебал, - сказал он. - Она не виновата. Ей некуда было больше пойти. - Я ее и не виню. - Валери взяла ее с собой во Фредерикс, настроение поднять, купила ей новый наряд. Минди вышла из ванной. Она там плакала. - Минди, - сказал я, - мне пора идти. - Я за одеждой потом зайду. Я поднялся и вышел за дверь. Минди вышла следом. - Обними меня, - сказала она. Я ее обнял. Она плакала. - Ты никогда не забудешь меня... никогда! Я пошел к себе пешком, размышляя: интересно, а Бобби действительно ебал Минди? Они с Валери врубались во много странных новых дел. Наплевать на их отсутствие обычных чувств. Дело в том, как они вс делали, не показывая никаких эмоций: точно так же, как кто-нибудь другой мог зевнуть или сварить картошку. 30 Ради умиротворения Лидии я согласился съездить в Башку Мула, штат Юта. Ее сестра ушла в поход в горы. Сестры, на самом деле, владели там большей частью земли. По наследству от отца досталась. Глендолина, одна из сестер, поставила в лесах палатку. Она писала роман Дикая Женщина с Гор. Приезда остальных ждали со дня на день. Мы с Лидией прибыли первыми. У нас была крошечная армейская палатка на двоих. Мы втиснулись в нее в первую ночь, и комары втиснулись туда вместе с нами. Ужасно. На следующее утро мы сидели вокруг походного костра. Глендолина с Лидией готовили завтрак. Я купил припасов на 40 долларов, что включало несколько полудюжин пива. Я положил их остужаться в горный ручей. Мы доели завтрак. Я помог им с тарелками, а потом Глендолина извлекла свой роман и стала нам читать. Он был, на самом деле, неплох, но очень непрофессионален и требовал большой обточки. Глендолина подразумевала, что читатель так же зачарован ее жизнью, как и она сама - а это смертельная ошибка. Другие смертельные ошибки, сделанные ею, слишком многочисленны, чтоб их тут упоминать. Я сходил к ручью и вернулся с 3 бутылками пива. Девчонки отказались, пива им не хотелось. Они были сильно настроены против пива. Мы обсудили роман Глендолины. Я уже вычислил, что все, кому хочется читать свои романы вслух, неминуемо неблагонадежны. Если это - не старый добрый поцелуй смерти, то его тогда вообще не существует. Разговор сменил русло, и девчонки защебетали о мужиках, вечеринках, танцульках и сексе. У Глендолины был высокий возбужденный голос, и смеялась она нервно, смеялась беспрерывно. Далеко за сорок, довольно жирная и очень неопрятная. Помимо этого, как и я сам, она была просто страхолюдиной. Глендолина говорила без передыху, должно быть, больше часа - и об одном лишь сексе. Перед глазами у меня все поплыло. Она размахивала руками над головой: - Я ДИКАЯ ЖЕНЩИНА С ГОР! О ГДЕ, О ГДЕ ТОТ МУЖЧИНА, ТОТ НАСТОЯЩИЙ МУЖЕСТВЕННЫЙ МУЖЧИНА, ЧТО ВЗЯЛ БЫ МЕНЯ? Ну, здесь его определенно нет, подумал я. Я взглянул на Лидию: - Пошли погуляем. - Нет, - ответила она, - я хочу почитать вот эту книгу. - Та называлась Любовь и Оргазм: Революционный Путеводитель Полового Осуществления. - Хорошо, - сказал я, - тогда я один схожу. Я дошел до горного ручья. Сунул в него руку и достал еще одну бутылку, открыл и сел выпить. Я в этих горах - в капкане, да еще и с двумя ненормальными бабами. Они отнимают всю радость у ебли, постоянно болтая о ней. Мне тоже нравится ебстись, но она ведь для меня - не религия. В ней чересчур много смешного и трагичного. Люди наверняка не знают, как с ней вообще обращаться, поэтому превратили в игрушку. В игрушку, разрушающую их самих. Самое главное, решил я, - найти подходящую женщину. Но как? У меня с собой был красный блокнотик и ручка. Я нацарапал в нем медитативную поэмку. Затем подошел к озеру. Выгоны Вэнсов называлось это место. Сестры владели большей его частью. Мне требовалось посрать. Я снял штаны и присел в кустарнике с мухами и комарами. Городскими удобствами я смогу воспользоваться в любое время. Здесь же нужно подтираться листвой. Я подошел к озеру и сунул одну ногу в воду. Та была холодной, как лед. Будь мужчиной, старик. Заходи. Моя кожа была белой, словно слоновая кость. Я чувствовал, что очень стар, очень мягок. Я двинулся в ледяную воду. Зашел по пояс, затем глубоко вдохнул и прыгнул вперед. Залез полностью! Ил взвихрился со дна и набился мне в уши, в рот, в волосы. Я стоял в грязной воде, зубы стучали. Я долго ждал, пока вода осядет и успокоится. Потом зашагал назад. Оделся и стал пробираться вдоль края озера. Дойдя до конца, я услышал что-то похожее на шум водопада. Я зашел в чащу, продираясь на звук. Пришлось огибать какие-то скалы, овраг. Звук вс приближался и приближался. Вокруг роились мухи и комары. Мухи были крупными, злыми и голодными, гораздо крупнее городских, и они определяли свою еду издали, навскидку. Я продрался сквозь какие-то густые кусты, и вот он - мой первый в жизни, ей-Богу настоящий, водопад. Вода просто стекала с горы и переливалась через скальный уступ. Он был прекрасен. Вода вс шла и шла. Эта вода притекала откуда-то. И куда-то утекала. Вероятно, к озеру вели 3 или 4 ручья. Наконец, мне надоело смотреть на него, и я решил вернуться. Кроме этого, я решил пойти другой дорогой, напрямик. Я пробрался на другую сторону озера и свернул к лагерю. Я примерно знал, где он. Моя красная записная книжка по-прежнему оставалась со мной. Я остановился и написал еще одно стихотворение, менее медитативное, потом пошел дальше. Я вс шел и шел. Лагерь не появлялся. Я прошел еще немного. Огляделся, ища глазами озеро. Озера я найти не смог - я не знал, где оно. Внезапно меня осенило: я ЗАБЛУДИЛСЯ. Эти ебучие сексуальные суки свели меня с ума, и я теперь ЗАБЛУДИЛСЯ. Я огляделся вокруг. Поодаль стояли горы, меня окружали только деревья и кусты. И никакого центра, никакой точки отсчета, никакой связи ни с чем. Я перепугался, по-настоящему перепугался. Зачем я разрешил им увезти себя из города, из моего Лос-Анжелеса? Там мужику можно вызвать такси, позвонить по телефону, там есть разумные решения разумных проблем. Выгоны Вэнсов расстилались вокруг меня на многие, многие мили. Я выкинул свой красный блокнот. Что за смерть для писателя! Я уже видел в газете: ГЕНРИ ЧИНАСКИ, МЕЛКИЙ ПОЭТ, НАЙДЕН МЕРТВЫМ В ЛЕСАХ ЮТЫ Генри Чинаски, бывший почтовый служащий, ставший писателем, вчера днем был найден в разложившемся состоянии лесником У. К. Бруксом-мл. Возле останков также найдена небольшая красная записная книжка, содержащая, очевидно, последнее произведение, написанное мистером Чинаски. Я пошел дальше. Вскоре я очутился в каком-то заболоченном месте, полном воды. То и дело какая-нибудь нога у меня проваливалась в трясину по колено, и мне приходилось себя вытягивать. Я дошел до изгороди из колючей проволоки. Я сразу же понял, что через нее мне лезть не нужно. Я знал, что это будет неправильно, и просто стоял, сложив ладони в рупор, и орал: - ЛИДИЯ! Ответа не было. Я попробовал еще раз: - ЛИДИЯ! Голос мой звучал очень скорбно. Голос труса. Я двинулся дальше. Славно будет, думал я, вернуться к сестренкам, слушать, как они смеются и над сексом, и над мужиками, и над танцульками с вечеринками. Славно будет слышать голос Глендолины. Славно будет запускать руку в длинные волосы Лидии. Я преданно буду брать ее на все посиделки в городе. Я даже буду танцевать со всеми женщинами и отпускать блистательные шуточки обо всем на свете. Я выдержу всю эту недоразвитую говенную бредятину с улыбкой. Я почти что слышал собственный голос: - Эй, да это великолепная танцевальная мелодия! Кто хочет по-настоящему пошевелиться? А ну, кто хочет буги сбацать? Я шел по болоту дальше. Наконец, достиг сухой земли. Выбрался на дорогу. Просто старая грунтовка, но выглядела она хорошо. Я мог разглядеть следы шин, отпечатки копыт. Над головой даже тянулись провода, они несли куда-то электричество. Мне нужно было просто-напросто идти за этими проводами. Я шел по дороге. Солнце стояло высоко, должно быть, уже наступил полдень. Я шел дальше, чувствуя себя дураком. Я добрался до запертых ворот посреди дороги. Что это означает? Сбоку маленькая калитка. Очевидно, ворота не пускают скот. Но где этот скот? Где владелец скота? Может, он наезжает сюда только раз в полгода. Макушка у меня начала раскалываться. Я поднял руку и пощупал то место, по которому мне навернули дубинкой в филадельфийском баре 30 лет назад. Остался шрам. Теперь этот шрам, пропеченный солнцем, распух. Он выпирал небольшим рогом. Я отковырял кусочек и выбросил на дорогу. Я шел еще час, потом решил повернуть назад. Значит, придется тащиться обратно весь путь, однако я чувствовал, что сделать это надо. Я снял рубашку и обмотал ею голову. Раз или два я останавливался и вопил: - ЛИДИЯ! - Ответа не было. Через некоторое время я добрел до тех самых ворот снова. Нужно было лишь обойти их, но кое-что меня не пускало. Оно стояло перед воротами, футах в 15 от меня. Это была маленькая важенка, олененок, что-то типа того. Я медленно двинулся к нему. Оно не пошевелилось. Пропустит или нет? Казалось, оно меня совсем не боится. Наверное, чует мое смятение, мою трусость. Я подходил все ближе и ближе. Оно никак не уступало мне дорогу. У него были большие прекрасные карие глаза - прекраснее глаз любой женщины, что я когда-либо встречал. Невероятно. Я стоял от него в 3 футах, уже готовый сдать назад, когда оно рванулось с места и сигануло с дороги в леса. Оно было в отличной форме - бегать могло еще как. Идя дальше по дороге, я услышал, как где-то течет вода. Вода мне нужна. Без воды ведь долго не проживешь. Я сошел с дороги и двинулся на шум воды. На пути стоял небольшой пригорок, покрытый травой, и, перевалив через него, я ее увидел: вода лилась из нескольких цементных труб в стене плотины в нечто вроде водохранилища. Я уселся на край и снял ботинки с чулками, закатал штанины и сунул ноги в воду. Потом полил себе на голову. Потом попил - но не слишком много и не слишком быстро, совсем как это делают в кино. Немного придя в себя, я заметил пирс, выступавший в водохранилище. Я вышел на него и наткнулся на большой железный ящик, привинченный к стенке пирса. Он был заперт на засов. Там, внутри, вероятно, телефон! Я мог бы позвонить и вызвать подмогу! Я сходил, нашел камень побольше и начал сбивать им замок. Тот не поддавался. Что, к дьяволу, сделал бы на моем месте Джек Лондон? Что бы сделал Хемингуэй? Или Жан Жене? Я продолжал колотить камнем по замку. Время от времени я промахивался и попадал по замку или по самому ящику рукой. Содрал кожу, потекла кровь. Я собрался с силами и нанес замку один последний удар. Дужка отскочила. Я снял его и открыл железную дверцу. Телефона внутри не было. Внутри был ряд каких-то переключателей и какие-то толстые кабели. Я сунул туда руку, коснулся провода - и меня ужасно тряхнуло. Затем потянул на себя выключатель. Заревела вода. Из 3 или 4 дыр в цементной стене плотины ударили гигантские белые струи воды. Я дернул второй переключатель. Еще три или четыре дырки открылись, выпуская тонны воды. Я потянул за третий - и вся плотина дрогнула. Я стоял и смотрел, как вырывается вода. Может, у меня получится устроить наводнение, приедут ковбои на лошадях или в маленьких видавших виды пикапах и спасут меня. Я уже видел заголовок: ГЕНРИ ЧИНАСКИ, МЕЛКИЙ ПОЭТ, ТОПИТ ШТАТ ЮТА, СПАСАЯ СВОЮ МЯГКУЮ ЛОС-АНЖЕЛЕССКУЮ ЖОПУ. Я решил, что лучше не стоит. Вернул все переключатели в нормальное состояние, закрыл железный ящик и повесил на место сломанный замок. Я ушел от водохранилища, чуть повыше нашел еще одну дорогу и пошел по ней. Казалось, ею пользовались чаще, чем первой. Я шел. Никогда я так не уставал. Глаза едва видели. Вдруг навстречу мне попалась маленькая девчушка лет 5. В синем платьице и белых туфельках. Похоже, она испугалась, увидев меня. Я постарался выглядеть приятным и дружелюбным, бочком придвигаясь к ней. - Девочка, не уходи. Я ничего плохого тебе не сделаю. Я ЗАБЛУДИЛСЯ! Где твои родители? Девочка, отведи меня к своим родителям! Маленькая девочка ткнула куда-то пальцем. На дороге впереди я увидел трейлер, а рядом - машину. - ЭЙ. Я ЗАБЛУДИЛСЯ! - закричал я. - ГОСПОДИ, КАК ЖЕ Я РАД, ЧТО ВАС УВИДЕЛ! Из-за трейлера вышла Лидия. Из волос торчали красные бигуди. - Иди сюда, хлюздя городская, - сказала она. - Пошли домой. - Я так рад тебя видеть, крошка, поцелуй меня! - Нет. Иди за мной. Лидия пустилась бегом футах в 20 впереди. Не отставать было сложно. - Я спросила тех людей, не видали ли они поблизости парня из города, - крикнула она через плечо. - Они сказали, что нет. - Лидия, я люблю тебя! - Давай быстрей! Как ты медленно! - Постой, Лидия, подожди! Она сиганула через колючую проволоку. У меня не получилось. Я запутался в колючках. Я не мог пошевелиться. Как корова в мышеловке. - ЛИДИЯ! Она вернулась со своими красными бигудями и стала отцеплять меня от проволоки. - Я пошла по твоему следу. Нашла твой красный блокнотик. Ты специально заблудился, потому что тебе моча в голову стукнула. - Нет, я заблудился из невежества и страха. Я незавершенная личность - я городская личность с задержкой в развитии. Я, в какой-то степени, - моросливый говенный неудачник, которому нечего предложить. - Господи, - сказала она, - ты думаешь, я этого не знаю? Она освободила меня от последней колючки. Я припустил за ней. Я снова был с Лидией. 31 Через 3 или 4 дня я должен был лететь на чтения в Хьюстон. Я съездил на бега, надрался там, а после поехал в бар на Бульваре Голливуд. Вернулся домой в 9 или 10 вечера. Пересекая спальню на пути к ванной, я зацепился за телефонный шнур. Упал и ударился об угол кровати - стальной край рамы, острый, как лезвие ножа. Поднявшись на ноги, я увидел, что чуть выше лодыжки у меня глубокая рана. Кровь хлестала на ковер, и я оставлял за собой кровавую полосу, идя в ванную. Кровь лилась на кафель, и, расхаживая, я оставлял везде кровавые следы. В дверь постучали, и я впустил в дом Бобби. - Святый Боже, чувак, что стряслось? - Это СМЕРТЬ, - сказал я. - Я истекаю кровью до смерти.... - Дядя, - сказал он, - лучше тебе что-нибудь сделать с этой ногой. Постучалась Валери. Ее я тоже впустил. Она завопила. Я налил по одной Бобби, Валери и себе. Зазвонил телефон. Лидия. - Лидия, маленькая моя, я истекаю кровью! - Это опять один из твоих драматических приходов? - Нет, я истекаю кровью до смерти. Спроси Валери. Валери взяла трубку. - Это правда. Он раскроил себе лодыжку. Тут кровищи повсюду, а он ничего не хочет делать. Лучше приезжай.... Когда Лидия приехала, я сидел на тахте. - Смотри, Лидия: СМЕРТЬ! - Из раны свисали крохотные сосудики, похожие на спагетти. Я дергал некоторые из них. Потом взял сигарету и стряхнул пепел в рану. - Я МУЖЧИНА! Дьявольщина, я МУЖЧИНА! Лидия сходила, нашла где-то перекиси водорода и залила ею рану. Славно. Из раны ринулась белая пена. Она шипела и пузырилась. Лидия подбавила еще. - Тебе бы лучше в больницу, - посоветовал Бобби. - Не нужна мне ваша ебаная больница! - сказал я. - Само пройдет.... На следующее утро рана выглядела кошмарно. Она все еще не закрылась, но, казалось, уже покрывалась хорошенькой коростой. Я сходил в аптеку за перекисью, бинтами и горькой солью. Налил в ванну горячей воды, насыпал туда горькой соли и залез. Я начал представлять себя с одной ногой. Преимущества тоже были: ГЕНРИ ЧИНАСКИ, БЕЗ СОМНЕНИЯ - ВЕЛИЧАЙШИЙ ОДНОНОГИЙ ПОЭТ В МИРЕ Днем заглянул Бобби. - Ты не знаешь, сколько стоит ампутировать ногу? - 12.000 долларов. После его ухода я позвонил своему участковому врачу. Я полетел в Хьюстон с плотно забинтованной ногой. Пытаясь вылечить инфекцию, я принимал антибиотики в пилюлях. Мой врач упомянул, что любое пьянство уничтожит то хорошее, что мне принесут эти антибиотики. На чтение, проходившее в музее современного искусства, я пришел трезвым. После того, как я прочел несколько стихотворений, кто-то из публики спросил: - А как получилось, что вы не пьяный? - Генри Чинаски не смог приехать, - ответил я. - Я его брат Ефрем. Я прочел еще одно стихотворение и признался насчет антибиотиков. К тому же, сказал я им, по музейным правилам распивать в его помещениях запрещено. Кто-то из публики подошел с пивом. Я выпил и почитал еще немного. Кто-то подошел еще с одним пивом. После этого пиво полилось рекой. Стихи становились все лучше. После в кафе была вечеринка с ужином. Почти напротив меня за столом сидела абсолютно прекраснейшая девушка, что я видел в жизни. Похожая на юную Кэтрин Хэпбрн. Года 22 и просто лучится красотой. Я продолжал острить, называя ее Кэтрин Хэпбрн. Ей, казалось, нравилось. Я не ожидал, что из этого что-то выйдет. Она пришла туда с подругой. Когда настало время уходить, я сказал директору музея, женщине по имени Нана, в доме у которой остановился: - Мне будет ее не хватать. Она слишком хороша, чтобы в нее поверить. - Она едет с нами домой. - Я вам не верю. ...но впоследствии она там и оказалась, у Наны, в спальне вместе со мной. На ней была прозрачная ночнушка, и она сидела на краю постели, расчесывая свои

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору