Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
я самому.
Дело, похоже, тяжелое. Может быть, стоит с ним повозиться. Я откупорил водку
и немного глотнул. Как-никак, а оставались еще Красный Воробей и Синди Басс.
Я взял монету и подбросил: орел -- Красный Воробей; решка -- Синди Басс.
Выпала решка. Я улыбнулся, откинулся в кресле и подумал о ней: Синди Басс.
Надо прищучить.
32
Итак, чтобы отпраздновать мои успехи как лучшего, возможно, детектива в
Лос-Анджелесе, я закрыл кабинет, спустился вниз на лифте и вышел на улицу.
Попробовал пойти на юг, получилось. Вышел на бульвар Сансет и зашагал
дальше. Чем плох Сансет в моем районе -- там маловато баров. Пришлось
пройтись. Наконец отыскал один, не первосортный. Мне не хотелось сидеть на
табурете. Я сел за столик. Подошла официантка. Она была на высоких каблуках,
в мини-юбке, в прозрачной блузке с бюстгальтером на поролоне. Все ей было
мало: ее наряд, ее мир, ее мозги. Лицо твердое как сталь. Когда она
улыбалась, было больно. Больно ей, и больно мне. Но она улыбалась. Улыбка
была такая фальшивая, что у меня поднялись волосы на руках. Я отвернулся.
-- Здравствуй, птенчик! -- сказала она. -- Что будем пить? Я не смотрел
на ее лицо. Я смотрел ей в живот. Он был голый. На пупок налеплена бумажная
розочка. Я сказал бумажной розе:
-- Водку и тоник с лимоном.
-- Несу, птенчик!
Она засеменила прочь, стараясь заманчиво вертеть помидорами. Не
получалось.
У меня сразу испортилось настроение.
Не смей, не смей, Билейн, сказал я себе.
Не подействовало. Кругом гумозники. Победителей нет. Есть только
кажущиеся победители. Все мы гоняемся за килограммом пустяков. Изо дня в
день. Единственная потребность, кажется, -- выжить. Но, кажется, этого
недостаточно. Когда тебя дожидается Леди Смерть. Эта мысль сводила меня с
ума.
Не думай об этом, Билейн, сказал я себе.
Не подействовало.
Пришла официантка со стаканом. Я выложил деньги. Она их взяла.
-- Спасибо, птенчик.
-- Погоди, -- сказал я, -- принеси мне сдачу.
-- Тут сдачи нет.
-- Тогда считай ее чаевыми.
Она широко раскрыла глаза. Они были пустые.
-- Ты кто? Тоже ковбой чертов?
-- Кто такой ковбой?
-- Не знаешь, кто такой ковбой?
-- Нет.
-- Это кто даром прокатиться хочет.
-- Это ты сама придумала?
-- Нет. Так их девушки называют.
-- Какие девушки? Пастушки?
-- Мистер, у тебя клещ в жопе или что?
-- Скорей всего "что".
-- МЕРИ ЛУ! -- услышал я громкий голос. -- ЭТОТ МУДАК ТЕБЯ ДОСТАЕТ?
Кричал бармен, пигмей с большими бровями.
-- Не беспокойся, Энди, с этим мудаком я управлюсь.
-- Да, Мери Лу, -- сказал я, -- вижу, ты любишь с ними управляться.
-- AX ТЫ ГОВНОЕД! -- завизжала она.
Я увидел, что бровастый перемахнул через стойку. Неплохо для такого
плюгавого. Я осушил стакан и встал ему навстречу. Нырнул под его правую и
въехал коленом ему между ног. Он упал, покатился по полу. Я пнул его в зад и
вышел на бульвар Сансет.
Чем дальше, тем больше не везет мне с барами.
33
Я отправился домой и стал пить, и так прошли этот день и ночь.
Проснулся я в полдень, удалил шлаки, почистил зубы, побрился, задумался.
Чувствовал себя неплохо. Мало чего чувствовал. Оделся. Взял яйцо, поставил
варить. Выпил стакан томатного сока пополам с пивом. Облил яйцо холодной
водой, облупил и съел. Теперь я был в полной готовности, полнее некуда. Я
взял телефон и позвонил в контору Джеку Бассу. Сказал ему, кто я. Он как
будто не обрадовался.
-- Джек, -- сказал я ему, -- помнишь, я говорил тебе про француза?
-- Да? Что с французом?
-- Я его устранил.
-- Как?
-- Он умер.
-- Хорошо. Так это он был?
-- Ну, он был с ней в контакте.
-- В контакте? Что еще за контакт?
-- Не хочу тебя огорчать.
-- А ты попробуй.
-- Слушай, я пытаюсь прищучить Синди. Ты меня для этого нанял. Так?
-- Не знаю, зачем я тебя нанял. Кажется, это была ошибка.
-- Джек, я разобрался с французом. Он мертв.
-- Ну и что это нам дает?
-- Он не может ее трахать.
-- А он трахал?
-- Джек...
-- А ты? Все эти "взять за жопу"! Ты что, извращенец?
-- Слушай, я сел ей на хвост. Нам нужны неопровержимые улики.
-- Ну вот, снова здорово!
-- Мы близки к цели, Джек. Теперь уже недолго. Доверься мне.
-- Так там был не один француз?
-- Я думаю, да.
-- Ты думаешь? Думаешь? Дьявол, я плачу тебе хорошие деньги. Сколько
недель прошло? И все, что ты можешь мне сообщить, это мертвый француз и "я
думаю"? Ты там груши околачиваешь! Мне нужен результат! Мне нужны
доказательства! Мне нужна полная ясность!
-- Еще семь дней, Джек.
-- Даю тебе шесть.
-- Шесть дней, Джек.
Трубка замолчала. Потом он снова заговорил:
-- Ладно. Через час я уезжаю в аэропорт. У меня дела на Востоке.
Вернусь через шесть дней.
-- Все будет разгадано, малыш.
-- Не называй меня малышом. Что еще за номера?
-- Это уменьшительное.
-- Кончай тянуть волынку, или я пошлю тебя к чертовой матери, говноед!
-- Это ты мне, Джек?
Трубка у меня в руке молчала. Он там повесил. Балбес. Ладно... пора
было браться за дело...
34
И вот я снова сижу в машине невдалеке от дома Басса, за треть квартала.
Вечер, часов 8. Красный "мерседес" Синди стоял на дорожке. Я чувствовал: что-
то будет. Что-то должно случиться. Это носилось в воздухе. Я погасил сигару.
Взял радиотелефон и позвонил в тотализатор, чтобы узнать результаты 9
заезда. Опять проиграл. Жизнь изнуряла. Я ощущал подавленность, пустоту.
Болели ступни.
Синди, наверно, сидит там, скрестив теплые ноги, смотрит какую-нибудь
очередную глупость по телевизору и смеется. Потом я подумал о Джинни Нитро и
пяти ее космических приятелях. Они хотят завербовать меня. Я не продаюсь. Я
должен накрыть эту шайку. Есть какой-нибудь способ. Может быть, если сумею
найти Красного Воробья, Красный Воробей пропоет мне ответ. Или я рехнулся?
Или это сон?
Я взял телефон и позвонил Джону Бартону. Он был на месте.
-- Алло, Джон, говорит Билейн. Никак не могу выйти на Красного Воробья.
Может, вам взять другого человека?
-- Нет, Билейн, я в вас верю, вы справитесь.
-- Вы правда так думаете? Не сомневаюсь ни минуты.
-- Хорошо, я продолжаю поиски.
-- Правильно.
-- Если что-то возникнет, я с вами свяжусь.
-- Действуйте. Спокойной ночи.
Он повесил трубку. Хороший мужик.
Я хотел было снова зажечь сигару. Чуть не выплюнул ее. Из дома вышла
Синди Басс. Она направлялась к машине. Влезла.
Детка, детка, откройся мне.
Она завела мотор, включила фары, задом подала на улицу. Развернулась,
поехала на север. Я следовал за ней в нескольких десятках метров. Потом она
свернула на главный бульвар, точнее, на Тихоокеанское прибрежное шоссе. Она
направлялась на юг. Я держался в трех корпусах за ней. Она проехала
перекресток, а передо мной зажегся красный свет. Пришлось рисковать. Прошел
под чьим-то носом, но не столкнулся. Я услышал гудки, и кто-то обозвал меня
мудаком. Не хватает людям оригинальности.
Я снова шел за ней в трех корпусах. Она ехала по правой полосе. Сбавила
e.$, свернула направо, к мотелю. Мотель "Медовые дюны". Мило. Остановилась у
номера 9. Я подъехал к номеру 7. Выключил зажигание, погасил фары и стал
ждать.
Она вылезла, прошла по дорожке к двери и постучалась. Дверь открылась,
там стоял мужчина.
Эх, Синди!
Мужчина стоял на свету, и я разглядел его. Интересная внешность. То
есть не для меня. Для нее, наверно. Он был молод. Невыразительное гладкое
лицо с тонкими бровями, пышные волосы. Похоже было, что у него косичка. Вы
знаете эту породу. Заплетенная. Законченный осел. Они обнялись в дверях. Ну
и поцелуйчик! Я услышал смех Синди. Потом она вошла, и дверь закрылась.
Я схватил видеокамеру и отправился к администратору. Вошел. Там никого
не было. Маленький письменный стол. Звонок. Я нажал кнопку. Ничего. Нажал со
всей силы, шесть раз.
Потом он появился. Старый пердун. Он был босой, в длинной ночной
рубашке и вязаном колпаке.
-- Ага, -- сказал я, -- наладился маленько вздремнуть, а?
-- Может, наладился, а может, нет. Твое какое дело?
-- Без обид, сэр. Нужна комната. Есть свободные?
-- Ты сутенер?
-- О нет,сэр.
-- Торгуешь наркотиками?
-- Нет, сэр.
-- Жалко. Мне бы коксику.
-- Я продаю Библии, сэр.
-- Какая гадость!
-- Несу людям Слово.
-- Ко мне это говно не вноси.
-- Как угодно.
-- На хер!
-- Хорошо, сэр, мне нужна комната.
-- Есть две. Номер 8 и номер 3.
-- Вы сказали -- номер 8?
-- Я сказал -- номер 8 и номер 3. Плохо слышишь?
-- Дайте номер 8.
-- Тридцать пять долларов. Наличными.
Я отсчитал. Он схватил деньги, швырнул ключ.
-- А квитанции не полагается?
-- Что?
-- Квитанции?
-- Скажи по буквам.
-- Не сумею.
-- Тогда не получишь.
Я взял ключ, вышел от него, дошел до номера 8, отпер дверь. Приятная
комнатка -- если ты бездомный.
Я нашел на кухне стакан. Принес его в комнату и приставил к стене
соседнего номера 9. Повезло. Их было слышно.
-- Билли, -- услышал я голос Синди Басс, -- давай не торопиться. Давай
сперва немного поговорим.
-- Потом поговорим, -- сказал Билли. -- У меня вон шлямбур, с ним что-
то надо делать. Мне нужно тело, а не слова!
-- Я хочу сперва в душ, Билли.
-- В душ? Ты что, в саду работала?
-- Ох, Билли, какой ты остроумный!
-- Ладно, иди в душ. А я пока лед положу на эту кобру!
-- Ой, Билли, ха-ха-ха!
Я улыбнулся, впервые за несколько недель.
Теперь я ее прищучу.
35
Я прижимал стакан к стене и продолжал слушать. Послышался шум воды в
душе. Бедняга Басс, он был прав. Но тут все правы -- или не правы. Или задом
наперед. И какая разница, в конце концов, кто кого пялит? Как это все уныло.
Бум-бум-бум. Но люди втягиваются. Только перережут им пуповину, они
привязываются к другим вещам. К зрелищам, звукам, сексу, деньгам, миражам,
матерям, онанизму, убийству, к утренним похмельям в понедельник.
Я опустил стакан, залез в пиджак, нашел полбутылки джина, глотнул. Это
всегда прочищает мозги.
Я задумался, а не сменить ли мне работу? Вот сейчас я ворвусь и засниму
сцену совокупления -- и мне это совсем неинтересно. Это просто работа,
деньги на квартиру, на водку, просто коротаешь время до последнего дня или
ночи. Жвачка. Муть. Мне бы стать великим философом -- я бы сказал им, как
это глупо -- торчать тут и гонять через легкие воздух.
Черт, что-то я впал в мрачность. Я еще врезал джина, потом приставил
стакан к стене. Она уже, наверно, выходит из душа.
-- Мамочки, -- сказал он, -- ты сложена как десять кирпичных сортиров!
-- Ой, Билли, ты правда так думаешь?
-- Я же сказал тебе, а?
-- Ты всегда что-нибудь приятное скажешь, Билли.
-- Нет, ты посмотри, какого размера груди! Ты бы все время
падала на нос, но, думаю, тебя уравновешивает большой зад.
-- Нет, у меня зад не большой, Билли.
-- Рыбка, это не зад! Это фруктовый сад, желе и сливки с ямочками!
-- А я сама, Билли? Тебе неинтересно, что у меня внутри?
-- Рыбка, ты что, не видишь, как эта вещь передо мной пульсирует и
скачет? Я буду у тебя внутри.
-- Билли, кажется, я передумала...
-- Детка, нечего тут думать! Иди сюда! И влезь на эту Башню Страсти!
Я отнял стакан от стены, проверил мою камеру, выскользнул за дверь и
подошел к крыльцу номера 9. Замок был легкий. Я открыл его кредитной
карточкой.
Услышал, как просят пощады пружины в спальне. Я включил камеру и
бросился туда. Есть. Билли пахал, как десять кроликов. Каким-то образом он
заметил меня. Слез, соскочил на пол. Разинул рот. Он был очень удивлен, а
потом очень разозлился. Естественно.
Он смотрел на меня.
-- Бля, это что еще такое?! Синди села на кровати.
-- Он сыщик, Билли. Он ненормальный. Он вломился к нам, когда мы лежали
с Джеком, и стал снимать. Он совсем помешанный. Я посмотрел на нее.
-- Заткнись, Синди! Допрыгалась! Я все-таки взял тебя за жопу! Билли
двинулся ко мне.
-- Эй ты, думаешь, я выпущу тебя отсюда живым?
-- Еще как, мой мальчик, у меня не будет никаких проблем с уходом,
никаких.
-- Это кто сказал?
-- Это мой дружок сказал.
Я вынул из наплечной кобуры мой 0,32.
-- Эта дрянь меня не остановит.
-- А ну попробуй, гниль! Он медленно шел на меня.
-- Я убил трех человек, четвертый для меня -- пустяк!
-- Врунишка, врунишка. -- Он улыбнулся, наступая на меня. -- Твоя мамка
ворочается в гробу!
-- Еще шаг, педрила, и тебе конец! Он сделал шаг. Я выстрелил.
Он не шелохнулся. Потом залез себе в пупок и вынул пулю. Ни крови, ни
даже синяка.
-- Пули для меня -- тьфу, -- сказал он, -- и ты тоже.
Он отнял у меня револьвер и швырнул в угол.
-- А теперь потолкуем как мужчина с мужчиной, -- сказал он.
-- Слушай, друг, давай обсудим. Можешь взять мою видеокамеру. Я бросаю
эту работу. Ты меня больше не увидишь.
-- Знаю, что не увижу, потому что я убью тебя!
-- Да, -- крикнула с кровати Синди, -- убей этого подлого шпика! Я
обернулся.
-- А ты не лезь, Синди, мы с джентльменом сами разберемся. Я поглядел
на Билли.
-- Правда, Билли?
-- Правда, -- ответил он.
Потом он поднял меня и швырнул через всю комнату. Я ударился о стену и
упал на пол.
-- Билли, -- сказал я, -- неужели нас поссорит эта курва? С ней
полгорода спало!
Билли засмеялся и двинулся ко мне.
36
Тут меня осенило. Этот тип тоже космический пришелец. Вот почему он не
почувствовал пулю. Я встал и прижался к стене.
-- Я раскусил тебя, Билли! Он остановился.
-- Да? Ну-ка скажи.
-- Ты космический пришелец! Синди захохотала.
-- Я же сказала -- он ненормальный! Я поглядел на Синди.
-- Этот малый просто-напросто мохнатая змея одноглазая. Он прячется как
бы в человеческом теле, но это мираж. Билли замер и смотрел на меня.
-- Где ты познакомилась с этим малым? -- спросил я.
-- В баре. Но я в эту чушь не верю. Он не пришелец.
-- Спроси его.
Синди снова рассмеялась.
-- Ну, Билли, ты космический пришелец?
-- А? -- спросил он.
-- Вот видишь, видишь! -- сказал я Синди. Билли повернулся к ней.
-- Ты поверишь этому полоумному?
-- Конечно нет, Билли. Ну давай, кончай его!
-- Сейчас, детка.
Билли двинулся ко мне. Но тут в комнате вспыхнул малиновый свет, и
перед нами возникла Джинни Нитро.
-- Джинни, -- сказал Билли, -- я...
-- Заткнись, паскудник, -- сказала Джинни.
-- Что за чертовщина тут творится? -- спросила Синди и начала
одеваться.
Билли по-прежнему стоял голый, как дурак.
-- Паскудник, -- продолжала Джинни, -- сказала тебе: никакого братания
с людьми!
-- Детка, я не удержался, меня разобрало. Сижу как-то вечером в баре, и
входит эта цыпа.
-- Был приказ: Никакого Секса С Землянами!
-- Джинни, ты же знаешь, кроме тебя мне никто не нужен. Ты просто была
занята и прочее...
-- Ты доигрался, Билли! -- Она направила на него правую руку.
-- Нет, Джинни, нет!
Вспыхнул малиновый свет, и Билли мгновенно превратился в волосатую змею
с одним мокрым глазом. Извиваясь, он быстро пополз по полу. Снова Джинни
показала на него правой рукой, снова вспышка и грохот, и гость из космоса
Билли исчез.
-- Я не верю своим глазам! -- сказала Синди.
-- Да, -- сказал я, -- понимаю. Тогда Джинни повернулась ко мне.
-- Не забывай, Билейн, ты избран служить нашему Делу, Делу Зароса.
-- Да, -- сказал я, -- не забуду.
Затем третья вспышка, и Джинни исчезла.
Синди уже была полностью одета, но не могла прийти в себя.
-- Я не верю своим глазам.
-- Малютка, Джек нанял меня, чтобы разгрести твою грязь, и я это
сделал.
-- Я хочу уйти отсюда! -- сказала она.
-- Ступай. И не забудь, что тут у меня заснято. Будь паинькой, иначе
отдам это Джеку.
-- Ладно, -- вздохнула она, -- твоя взяла.
-- Я лучший детектив в Лос-Анджелесе. Теперь ты это поняла.
-- Слушай, Билейн, я могу тебе кое-что дать за эту кассету.
-- А?
-- Ты знаешь, о чем я.
-- Нет-нет, Синди, меня ты не купишь. Но молодец, что предложила.
-- Ну и черт с тобой, толстый! -- сказала она. Она повернулась и пошла
к двери. Я смотрел, как движутся изумительные ягодицы.
-- Синди! -- сказал я. -- Подожди минуту! Она обернулась с улыбкой.
-- Да?
-- Нет, ничего. Ступай...
И она вышла за дверь. Я отправился в ванную и там облегчился -- я имею
в виду не кишечник.
Но работу я сделал профессионально. Распутано еще одно дело.
37
На другой день у себя в кабинете я набрал номер Джека Басса.
-- Ты все еще хочешь развестись с ней, Джек?
-- Не знаю. У тебя на нее что-нибудь есть?
-- Скажем так. Два джентльмена, имевшие с ней контакт, теперь мертвы.
-- Контакт? Да что за контакт, черт возьми?
-- Послушай, Джек, оба парня умерли: там был француз и космический
пришелец.
-- Космический пришелец? Что за хреновину ты несешь?
-- Не хреновину, Джек. К нам вторглись несколько космических пришельцев
с Зароса. С одним она познакомилась в баре. Малый с приличным прибором.
-- Так он умер?
-- Да, я же говорю -- и он, и француз.
-- Ты убиваешь людей?
-- Джек, этих ребят нет. Синди больше баловать не будет. Можешь быть
спокоен.
-- Почем я знаю, что она больше не будет баловать?
-- Не беспокойся. У меня на нее прихватка. Баловать не будет.
-- Ты что-то снял на пленку, и она не хочет, чтобы я это видел, так?
-- Может быть, так, может быть, нет. Скажем просто: я могу ее прижать,
если забалует.
-- Но я хочу, чтобы она была со мной ради меня, а не из-за какого-то
шантажа.
-- Шантаж, монтаж, Джек, больше она баловать не будет. Я убрал ее
знакомых, и она не будет спускать штанишки. Чего ты еще хочешь? Может быть,
она тебя даже полюбит. Дай ей шанс исправиться. Молодая, захотелось
оттянуться, какого черта?
-- С космическим пришельцем?
-- Будь доволен. Никто не узнает, кем он был. Этого почти как бы не
было.
-- Но было же. Говоришь, с приличным прибором? А что, очень большой?
-- Трудно сказать. Он был занят...
-- И ты смотрел?
-- Я это прекратил.
-- А француз? Он тоже с хорошим прибором?
-- Джек, оба парня мертвы. Забудь об этом. Через пару дней ты получишь
мой счет по почте.
-- Что-то в этом не совсем мне нравится.
-- Она больше не забалует, Джек.
-- А если?
-- Никаких "если" -- она знает, что я прищемлю ей хвост.
-- Опять ты за свое. Ты ее не трахал, скажи?
-- Джек, Джек, Джек, прошу тебя! Я профессионал.
-- А эти мужики умерли? Откуда мне знать?
-- Джек, ты поймешь по ее поведению. И кончай дергаться. Тебе ничего
больше не надо распутать? Я лучший сыщик в Лос-Анджелесе.
-- Сейчас пока нечего.
-- Ладно, Джек, всего хорошего.
-- Пока, пока...
Я положил трубку.
Я выдвинул ящик стола и достал водку; врезал. Все путем. Теперь
осталось только найти Красного Воробья. И как-нибудь отвязаться от
космических пришельцев. И от Леди Смерти.
Я еще врезал водки. И позволил себе расслабиться. На время.
38
Потом я позвонил Джону Бартону. О