ы определишь точно?
     ЭДУАРДОВ. Ну пой, если не веришь. Мне-то что? (Не  сразу.)  Ну?  Будешь
петь?

     Наконечников прокашлялся, молчит.

     Ну что?
     НАКОНЕЧНИКОВ (мается). Да ведь это... Чудно как-то - ни  с  того  ни  с
сего...
     ЭДУАРДОВ  (подначивает).  А  ты  как  думал?  Давай,  давай.  Пользуйся
случаем. А вдруг у тебя талант.
     НАКОНЕЧНИКОВ (не сразу). Чего спеть-то?
     ЭДУАРДОВ. Это уж твое дело.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Может, "Тройку"?
     ЭДУАРДОВ. Как хочешь.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Или "Рябину"?
     ЭДУАРДОВ. Все равно. Но лучше что-нибудь поживей, потемпераментней.
     НАКОНЕЧНИКОВ (потом вдруг начинает петь фальшиво и нелепо).
     Бирюзовы да златы колечики,
     Эх, да раскатились по лужку...

     Эдуардов с трудом  подавляя  смех,  стучит  по  спинке  стула,  как  по
барабану.

     Ты ушла, и твои плечики
     Скрылися в ночную мглу!
     Пой-звени, гитара семиструнная,
     Разгони ты грусть-тоску-печаль,
     Эх, ты, жизнь моя цыганская,
     Ничего теперь не жаль.
     Хватит?

     ЭДУАРДОВ. Да. Вполне достаточно.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Ну что?
     ЭДУАРДОВ. Неплохо, но... как бы тебе сказать...
     НАКОНЕЧНИКОВ. Говори, как есть.
     ЭДУАРДОВ. Хорошо. Будем откровенны. Голоса у тебя нет...
     НАКОНЕЧНИКОВ. Ясно.
     ЭДУАРДОВ. Что "ясно"? Голоса у тебя нет, но на эстраде он и  не  всегда
нужен.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Да?
     ЭДУАРДОВ. Держаться ты не умеешь, вкуса никакого. Стоит тебе запеть  на
улице, и тебя обязательно заберут в милицию. Но и это не беда:  твои  манеры
можно выдать за непосредственность... Пойдем дальше. Местами ты не поешь,  а
воешь, как голодный пес, и хрипишь, как будто бы тебя давят.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Ладно. Я тебя понял.
     ЭДУАРДОВ. Что ты понял? Как раз это,  возможно,  и  есть  твоя  сильная
сторона, твой, так сказать, шарм. Не знаю. Воешь ты, конечно, примитивно, но
в твоем хрипе, по-моему, есть что-то своеобразное. Именно на него ты мог  бы
рассчитывать, если бы у тебя было хоть немного слуха.
     НАКОНЕЧНИКОВ (неожиданно). А без слуха нельзя?
     ЭДУАРДОВ.  Нельзя,  к  сожалению.  Сейчас  сочиняют  такие  мелодии   -
запомнить их никакого слуха не хватает. Так что извини,  но  певца  из  тебя
выйдет. (Открыл дверь и снова выглянул  на  улицу  и  вернулся.)  Но  ты  не
грусти. Может, у тебя какой другой талант.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Думаешь?
     ЭДУАРДОВ. Ну кто тебя знает? (Осматривает  Наконечникова  с  головы  до
ног.) Так... Парень ты видный... Не изболел... Шарниры в порядке?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Чего?
     ЭДУАРДОВ. Суставы, мышцы, ступни... Ноги целы?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Да в норме вроде бы... Не жалуюсь|
     ЭДУАРДОВ. Пляшешь?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Бывает...
     ЭДУАРДОВ. А ну сбацай.
     НАКОНЕЧНИКОВ. А что, и такая есть профессия?
     ЭДУАРДОВ. А ты как думал? Та же эстрада. Давай.
     НАКОНЕЧНИКОВ. А что именно?
     ЭДУАРДОВ. Не знаю.  Болеро,  па-де-труа,  вальс-чечетка  -  выбирай  по
своему вкусу.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Вальс-чечетка.
     ЭДУАРДОВ.  Так.  Вкус  у  тебя  неиспорченный.  Шуруй!  (Напевает  ему,
отстукивает такт.) Ну! Не заставляй себя ждать!

     Наконечников пляшет вальс-чечетку. По  ходу  сбрасывает  куртку,  затем
руки держит строго по швам. Пляшет довольно долго.

     Чаще!.. Чаще! (Увеличивает темп.) Дерзай!

     Наконечников не выдерживает темпа, сбивается и останавливается.

     Все?

     Наконечников падает в кресло. Тяжело дышит.

     Ну что ж... совсем неплохо. Своеобразно... Но для узкого круга.  Боюсь,
что широкая публика тебя не поймет.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Воды... Воды подай...
     ЭДУАРДОВ (подает ему воды, с сочувствием). Устал?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Запарился.
     ЭДУАРДОВ. Тяжело, конечно, с непривычки... М-да... Пожалуй,  это  мы  с
тобой зря затеяли. Похоже, этим  делом  надо  заниматься  систематически,  с
самого детства. (Не сразу.) Тебе сколько лет?

     Наконечников показывает на пальцах.

     Так...  Видишь,  время,  можно   сказать,   упущено...   Давно   ты   в
парикмахерской?

     Наконечников показывает три пальца.

     Три года... Надоело?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Как сказать?.. Сначала ничего. Потом  так-сяк...  (Тяжело
дышит.) Сейчас - не знаю... Короче, надоело... (Не сразу.) Что делать?  Куда
податься?
     ЭДУАРДОВ. Женат?

     Наконечников кивает.

     Уже хуже... Давно женат?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Три года... Осел здесь после армии.
     ЭДУАРДОВ. А откуда родом?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Родом деревенский.
     ЭДУАРДОВ. Это заметно... Дети есть?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Двое.
     ЭДУАРДОВ. М-да... Чем тебе  помочь  -  даже  и  не  знаю.  (Не  сразу.)
Спортивную карьеру ты, считай, тоже прозевал... Слушай, ты стихи писал?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Было дело.
     ЭДУАРДОВ. Прочти... Помнишь наизусть?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Не-е... Да какие там стихи? Так что-то, один раз написал,
к празднику...
     ЭДУАРДОВ. К празднику?.. Ну  что  ж.  Направление  у  тебя  здоровое...
Может, тебе литературой заняться?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Да что ты. У меня всего семь классов...
     ЭДУАРДОВ. Это неважно.  Даже  наоборот:  пойдешь  от  жизни...  Ну,  со
стихами сейчас непросто, поэтов тьма, ты можешь  не  выдержать  конкуренции.
Так. Роман тебе не по  зубам,  прямо  скажем...  Что  там  у  нас  остается?
Драматургия... А что? Пожалуй, это идея! Я в газете вчера  читал:  в  театре
репертуарный голод, драматургия отстает, пьес никто не пишет. А? Что  ты  на
это скажешь?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Что такое драматургия?
     ЭДУАРДОВ. Привет! Ты бывал хоть раз в театре?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Был.
     ЭДУАРДОВ. Что ты там видел?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Постановку... Какую - не помню...
     ЭДУАРДОВ. Что такое постановка?

     Наконечников молчит.

     Ну хорошо. На сцене ты видел актеров. Что они там делают?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Показывают...
     ЭДУАРДОВ. Что показывают?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Ходят, разговаривают... Один все молчал, а потом говорит:
дальше, говорит, так жить  нельзя,  вы,  говорит,  не  люди,  а  тушканчики,
скучно, говорит. Я вас, говорит, в тюрьму пересажу и сам с вами сяду.
     ЭДУАРДОВ. Так. Это драма.
     НАКОНЕЧНИКОВ. А другую видел, там все больше смехом. И  мужик  веселый.
Жену, говорит, вы у меня, конечно, отбили, сына, конечно, тоже увели, есть у
вас, говорит, и другие недостатки, но теперь, говорит,  дело  прошлое,  и  в
целом, говорит, вы все же  люди  неплохие.  Поэтому,  говорит,  давайте  все
вместе будем веселиться.
     ЭДУАРДОВ. А это  комедия.  И  придумал  все  это  и  написал  -  автор,
писатель, он же драматург - понятно тебе?
     НАКОНЕЧНИКОВ (вдруг). А чего тут не понять?
     ЭДУАРДОВ. Вот и попробуй. Вдруг - талант.
     НАКОНЕЧНИКОВ. А за это платят?
     ЭДУАРДОВ. Платят хорошо. Кроме того - слава,  почет  и  уважение...  Но
предупреждаю: написать - это полдела, главное  -  пробиться.  Тут,  конечно,
тебе не повредили бы связи, знакомства...
     НАКОНЕЧНИКОВ. Погоди, у меня есть знакомый. В театре.
     ЭДУАРДОВ. Парикмахер?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Директор.
     ЭДУАРДОВ. Сам директор?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Он у меня бреется. Уже третий год.
     ЭДУАРДОВ. Да?.. Что ж,  для  начала  это  совсем  неплохо.  Ты  подаешь
надежды. (Выглянув на улицу.)  Ушли...  (Подходит  к  Наконечникову.)  Давай
прощаться, я пошел...
     НАКОНЕЧНИКОВ. Погоди... А как их писать - пьесы-то?
     ЭДУАРДОВ. Здравствуйте,  приехали!  (Смеется.)  Берешь  бумагу,  ручку,
садишься, пишешь название. Дальше - действующие лица. Ну  и  пошел.  Пишешь:
"Катя". Ставишь точку. Потом пишешь, что эта  Катя  говорит.  Потом  "Петя".
Снова ставишь точку и что этот Петя той Кате отвечает. Например. Катя: Петя,
ты куда собрался? Петя: До свидания, дорогая Катя, я уезжаю. Катя: Как  так,
Петя? Ты уезжаешь, а как же я? Разве ты меня  не  любишь?  Почему,  отвечает
Петя, я тебя люблю, но у меня уже билет в кармане. И так далее. И  пошел,  и
пошел. (Подает  Наконечникову  руку.)  Ну!  Желаю  тебе.  Дерзай.  Приеду  в
следующий раз - чтобы ты пригласил меня на свою премьеру.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Что такое премьера?
     ЭДУАРДОВ. Первое представление. Желаю тебе - еще раз. (Идет к двери.)
     НАКОНЕЧНИКОВ. Постой!

     Эдуардов останавливается.

     Про что мне писать?
     ЭДУАРДОВ. А  уж  это  тебе  лучше  знать.  Возьми  какой-нибудь  случай
интересный - может, из своей жизни,  а  нет,  так  что-нибудь  придумай.  Но
смотри, ври да знай меру. Чтоб на правду было похоже,  понял?..  Все.  Желаю
успеха. (Уходит.)

     Оставшись один, Наконечников погружается в глубоком размышление.  Через
некоторое время на улице раздается шум толпы, который приближается  к  самым
дверям парикмахерской. Наконечников подходит к двери.
     НАКОНЕЧНИКОВ (неожиданно, тоном Эдуардова.) Что! вам угодно?
     ГОЛОС ИЗ ТОЛПЫ. Вы не видели Эдуардова?
     НАКОНЕЧНИКОВ (небрежно). Вадима?.. Он  только  что!  ушел.  А  что  вам
угодно? Если автограф, то пожалуйста, могу дать. Но предупреждаю, водку я  с
вами пить не буду.
     ГОЛОС ИЗ ТОЛПЫ. А кто вы такой?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Михаил Наконечников. Драматург. Не знаете такого?

     Из толпы доносятся смех и голоса: "Кто такой Наконечников?" "Такого  мы
не знаем". "Первый раз видим".

     ГОЛОС ИЗ ТОЛПЫ. Первый раз слышим.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Ну ничего. Еще услышите.


                               Картина вторая

     Квартира  Наконечникова.  Небольшая,  сильно  загроможденная   комната.
Посредине круглый стол, у окна - письменный,  диван,  две  детские  кровати,
трюмо, один из углов отгорожен ширмой.
     Капитолина, жена Наконечникова, молодая,  не  в  меру  полная  женщина,
гладит детские пеленки. Из-за ширмы сначала послышался кашель, затем  слабый
голос теши Наконечникова - Полины Матвеевны.

     ПОЛИНА МАТВЕЕВНА. Капитолина... Капитолина!
     КАПИТОЛИНА (громко). Чего опять?
     ПОЛИНА МАТВЕЕВНА. Капитолина!
     КАПИТОЛИНА (подходит к ширме, кричит). Чего тебе?
     ПОЛИНА МАТВЕЕВНА. Кто к нам пришел?
     КАПИТОЛИНА (кричит). Никого! (Исчезает за ширмой, кричит там.)  Никого,
говорю, нет. (Возвращается, продолжает работу.)

     Пауза.

     ПОЛИНА МАТВЕЕВНА. Капитолина!.. (Через некоторое время.) Капитолина!
     КАПИТОЛИНА (прошла за ширму, кричит). Ну  что?  Что  ты  меня  дергаешь
поминутно? У меня голова болит кричать.
     ПОЛИНА МАТВЕЕВНА. ЧТО ГОВОРИШЬ? Не СЛЫШу.
     КАПИТОЛИНА (кричит). Голова, говорю, болит!  С  тобой  разговаривать  -
голова болит! И тебе нельзя. Спокойно тебе надо лежать! Слышишь, спокойно!
     ПОЛИНА МАТВЕЕВНА. Капитолина! Что это Михаил по ночам  свет  жжет?  Что
это он делает?
     КАПИТОЛИНА (вбегает за ширму,  яростно).  Какое  твое  дело,  мама!  Ты
можешь помолчать или нет?
     ПОЛИНА МАТВЕЕВНА. Вроде как за столом сидит. А что делает?
     КАПИТОЛИНА (кричит). Пьесу пишет! Книгу ли! (Негромко.) Черт его знает,
что он там пишет. (Кричит.) Напишет - ему за это  деньги  дадут!  Понимаешь?
(Негромко.) Дадут - держи карман шире.
     ПОЛИНА МАТВЕЕВНА. Деньги?.. Батюшки мои! Неужто он деньги  подделывает?
В тюрьму попадет!
     КАПИТОЛИНА. Да нет! (Смеется. Потом снова кричит.) Не поняла ты!  Книгу
он пишет! Книгу! Сочиняет он! (Негромко.) Человек  был  как  человек,  и  на
тебе. (Кричит.) Писателем, говорю, заделался! Сочинителем!
     ПОЛИНА МАТВЕЕВНА (неопределенно). А-а... Ну это ничего...

     Входит Наконечников.

     КАПИТОЛИНА. Явился.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Чтоб  она  сгорела,  эта  парикмахерская...  Ты  подумай,
сколько бы я мог написать за целый день!
     КАПИТОЛИНА. Может,  ты  работу  бросишь?  (Берет  с  письменного  стола
увесистую папку, потрясает ею в воздухе.) Мало ты бумаги извел?.. А кому это
надо?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Положь  на  место.  Сколько  я  просил  тебя  не  трогать
рукопись руками? (Взял папку.) Здесь только начало. Главное впереди.
     КАПИТОЛИНА. Мать вон думает, что ты ночами деньги печатаешь.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Невежество... Но в фигуральном смысле верно.  Ты  знаешь,
сколько зашибают в драматургии, какие деньги?
     КАПИТОЛИНА. Кто зашибает?  Ты  писать-то  грамотно  не  умеешь.  Ну!  А
сколько книжек ты вообще прочитал? Две? Три?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Это не имеет значения. Я иду от жизни.
     КАПИТОЛИНА. Куда ты идешь?.. Иди лучше в садик, за ребятишками. Помоги.
Мне в магазин надо, в аптеку, в  химчистку.  Где  же  я  успею?..  Сходи  за
ребятишками.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Не могу. Сажусь писать. Посижу, пока их нет.
     КАПИТОЛИНА (неожиданно ласково). Миша... (Подходит к  нему.)  Брось  ты
эту писанину, прошу тебя. Забудь, Миша, не твое это дело... (Обнимает  его.)
Опомнись. Ну зачем тебе эти бумажки?..

     Наконечников поддался было на ее ласку, но лишь на мгновение.

     Вспомни, как хорошо было нам без литературы...
     НАКОНЕЧНИКОВ (отстраняя жену от себя, решительно). Я должен писать.
     КАПИТОЛИНА (зло). Ненормальный! Псих! (Хватает сумку, в дверях.)  Лучше
бы ты водку пил! (Уходит, громко хлопнув дверью.)
     ПОЛИНА МАТВЕЕВНА. Капитолина! Кто к нам пришел?.. Капитолина!
     НАКОНЕЧНИКОВ (прошел за ширму, кричит).  Капитолина  ушла!  Я  один!  Я
работаю! Прошу вас мне не мешать! (Сел за  стол,  раскрыл  папку.  Поднялся,
подвинул стол поближе к  окну,  сел  этак,  сел  так.  Задумался.  Поднялся,
принялся ходить по комнате. Остановился перед  зеркалом,  как  следует  себя
осмотрел,  затем  приосанился,  поклонился  воображаемой   публике.   Дважды
повторил поклон. Снова уселся за стол. Задумался.)
     ПОЛИНА МАТВЕЕВНА. Капитолина!.. Капитолина!
     НАКОНЕЧНИКОВ (вскочил, прошел за ширму). Что такое?
     ПОЛИНА МАТВЕЕВНА. Какой сегодня день?
     НАКОНЕЧНИКОВ (кричит). Понедельник! Какая вам разница?
     ПОЛИНА МАТВЕЕВНА. Пятница?.. А число какое?
     НАКОНЕЧНИКОВ (кричит). Какая вам, говорю, разница?
     ПОЛИНА МАТВЕЕВНА. Пятница... Стало быть, девятое. число... Стало  быть,
сегодня ровно полгода, как я не встаю с постели. (Охает.)
     НАКОНЕЧНИКОВ  (появляясь,  негромко,  почти  молитвенно).  Если  бы  ты
встала! Я в ту же минуту турнул бы тебя к  родичам.  (Усаживается  за  стол,
задумывается. Отмахивается от мухи. Сгоняет ее.  Снова  отмахивается,  затем
поднимается  и  преследует  муху  по  всей  комнате.   Увлекается,   достает
мухобойку, громко хлопает ее по стенам, бьет мух.)
     ПОЛИНА МАТВЕЕВНА. К нем кто-то пришел?
     НАКОНЕЧНИКОВ (с мухобойкой в руках забегает за ширму, орет). Никого!

     Раздается звонок. Наконечников поспешно усаживается за стол и  начинает
неправдоподобно быстро писать. Звонок повторяется.

     Войдите!

     В дверях появляется страховой агент,  женщина  лет  тридцати,  веселая,
общительная, внешне она напоминает Незнакомку, но эта постарше и попроще.

     ЖЕНЩИНА. Можно войти?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Да, прошу вас.

     Женщина входит.

     Присаживайтесь. (Важно.) Минуточку. Сейчас я поставлю точку. (Пишет.)
     ЖЕНЩИНА. Я подожду. (Присаживается на стул.)
     НАКОНЕЧНИКОВ. Так. Я вас слушаю.
     ЖЕНЩИНА. Извините, если помешала.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Ничего... Я как раз собрался передохнуть.
     ЖЕНЩИНА (улыбается). Видите, как удачно я подошла.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Да. Вы в самый раз.
     ЖЕНЩИНА. Я из Госстраха. (Улыбается.) Что вы на это скажете?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Что ж. Дело хорошее. Государственное. Я - за.
     ЖЕНЩИНА. Приятно слышать. А то, знаете, многие не понимают...
     НАКОНЕЧНИКОВ. Невежество. От него все происходит.
     ЖЕНЩИНА. Совершенно с вами согласна.
     НАКОНЕЧНИКОВ (приближается к ней). По-моему, мы с вами договоримся.
     ЖЕНЩИНА (улыбается). Я думаю,  мы  уже  договорились.  (Открывает  свою
сумочку.) Вы где работаете?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Я?.. Как вам сказать... Профессия у меня  непростая...  И
нелегкая. Отчасти даже с риском...
     ЖЕНЩИНА. Вот как? Чем же вы занимаетесь?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Как бы вам объяснить... Вы ходите в театр?
     ЖЕНЩИНА. Еще бы. Я безумно люблю театр.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Да?.. Значит, вы меня поймете. Я - драматург.
     ЖЕНЩИНА. Вы?
     НАКОНЕЧНИКОВ. А что?.. Вы не верите?
     ЖЕНЩИНА. Нет, почему же! Простоя первый раз вижу живого драматурга.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Да, наш  брат  драматург  -  явление  редкое.  Раз-два  и
обчелся. Выводятся драматурги. Скажу вам честно: труд тяжелый. Легче  бревна
ворочать.
     ЖЕНЩИНА. Но зато, наверное, как это интересно!
     НАКОНЕЧНИКОВ. Да, интересно... Но с другой стороны -  все  время  один.
Представьте себе, днями и ночами со своими героями. И никакого общества.
     ЖЕНЩИНА. Да-да, я вас понимаю...
     ПОЛИНА МАТВЕЕВНА. Капитолина!.. Капитолина!
     НАКОНЕЧНИКОВ. Одну минутку. (Проходит за ширму, громко.) Ее нет!
     ПОЛИНА МАТВЕЕВНА. Михаил... Где Капитолина?
     НАКОНЕЧНИКОВ (кричит). Нету! И меня  тут  тоже  нет!  (Появляется.)  Не
обращайте внимания. Она глухая и  вот  уже  полгода  как  не  поднимается  с
постели. (Лицемерно.) Несчастная женщина.
     ЖЕНЩИНА. Ваша хозяйка? Да... Дальняя  родственница...  Так  на  чем  мы
остановились?.. Да! Труд тяжелый. Не всякий в наше время возьмется за  такое
дело. А как ваша фамилия? Может, что-нибудь ваше я уже видела?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Вряд ли. Здесь меня еще  не  показывали.  Но  сейчас  мне
заказали... Вот (кивнул в сторону стола)  работаю.  Для  здешнего  театра...
Премьера будет зимой. Не раньше.
     ЖЕНЩИНА. О! Но на премьеру, наверное, не попадешь.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Почему? Для вас, раз вы это дело любите...
     ЖЕНЩИНА. Правда?
     НАКОНЕЧНИКОВ. Вам одно место? Два?
     ЖЕНЩИНА. Одно.
     НАКОНЕЧНИКОВ.  Все.  Договорились.  Буду  ждать  вас   в   вестибюле...
(Приближается.)  Знаете  что...  Этот  стул,  он  не  совсем  в   порядке...
Пересядьте, пожалуйста, сюда.
     ЖЕНЩИНА. Зачем? Мне кажется, стул вполне надежный.
     НАКОНЕЧНИКОВ. Нет-нет. Одна нога у него  гнилая.  (Пересаживает  ее  на
диван, усаживается рядом.) Честное слово, этот стул давно пора выбросить.
     ЖЕНЩИНА (шутливо). Не говорите так о вашем имуществе.  Учтите,  мы  его
еще не застраховали.

     За ширмой слышится скрип кровати, кашель.

     НАКОНЕЧНИКОВ. Какое  имущество,  у  меня  так.  Временное.  И  квартира
временная... Все это, можно сказать, временное явление...
     ЖЕНЩИНА. Понятно...  Значит,  для  начала  мы  застрахуем  вашу  жизнь.
(Взялась было за сумочку, но Наконечников ее остановил.)
     НАКОНЕЧНИКОВ.  Жизнь?  А  зачем  так  спешить?  (Придвинулся  поближе.)
Поговорим... Вас как зовут?
     ЖЕНЩИНА. Эльвира... [...]


                                Комментарии

     Вампилов  успел  написать  только  две  картины.  Первая  картина  была
опубликована в газете "Советская  молодежь"  (23  сентября  1972  г.)  после
гибели драматурга. Обе картины вошли во второй том двухтомника А. Вампилова,
выпущенного Восточно-Сибирским книжным изд-вом (Иркутск, 1988).
     О предполагавшемся развитии сюжета пьесы А. Вампилов  рассказал  своему
первому московскому редактору И. Граковой:
     ""Все, что я написал до сих пор,  -  это  юность.  Сейчас  мне  хочется
писать по-другому и о другом. Я вот тут задумал комедию, почти  водевиль,  о
парикмахере, который стал драматургом."
     Он  не  слишком-то  подробно  рассказывал  мне  о  пьесе  "Несравненный
Наконечников", помню только в его изложении задуманный им финал.
     - Представляешь, герой после всех своих мытарств бежит  из  театра,  он
ничего этого уже не хочет, бежит  через  зрительный  зал,  а  за  ним  бежит
режиссер, который все же надумал ставить его пьесу...
     - Хочешь поделиться своим богатым опытом общения с театрами? - спросила
я.
     - Да уж, есть о чем  порассказать,  -  засмеялся  Саня"  (О  Вампилове:
Воспоминания и размышления // Вампилов А. Дом окнами в поле. С.608).
                                                                 Т. Глазкова



   Александр Вампилов
   Рассказы


----------------------------------------------------------------------------
     Алек