Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Васильев Борис. Глухомань -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  -
лять убийственные реплики. Но по-детски обиженного профессора надо было сначала приучить к новой обстановке, а затем заставить улыбаться, позабыв все невзгоды. И ей это блистательно удалось. Потом был ужин, за которым профессор был очень удивлен давно исчезнувшим натуральным грузинским мукузани. Он не пил - он смаковал вкус и букет, показывая пример, как пьют настоящее вино. Это имело под собой некоторую основу, так как дедушка в бытность молодым за какую-то там работу был приглашен в Сорбонну на годичный курс повышения квалификации, говоря нашим советским языком. Там он научился понимать толк в хорошем вине и освоил еще массу полезных знаний, которые и выплеснул на мою голову после выпитой бутылки. - Культуры всего мира - а без культуры немыслимо никакое человеческое сообщество, потому что она и есть та крепость, которая отделяет человека от природы, - делятся на две неравные категории. На культуру системную, требующую подготовки, воспитания и знаний, и на культуру стихийную, бессистемную, которая присуща всему человечеству приблизительно в равной степени. Все народы мира обладают как той, так и другой культурой, но мы считаем цивилизованными лишь тех, в которых высоко развита культура системная. Вот ее-то и уничтожила советская власть в России, и сегодня в нашей свободной стране господствует культура бессистемная, то есть крестьянская. Профессор не говорил, а излагал. Он отдохнул от житейских невзгод и обид, успокоился и жаждал аудитории. А я был лучшей из всех местных аудиторий, поскольку слушал заинтересованно и порой задавал вопросы. Профессор отвечал с живейшим интересом и даже с азартом, точно все время приглашал собеседника спорить с ним. Но... Но тут Танечка появилась. Пригласила к столу, и разговор прервался. Очень для меня важный разговор: понял я кое-что. Доселе непонятное. Ну, к примеру, строить демо-кратическое общество в стране, где, по сути, нет ни одного демократа, - опасное занятие. И - пустое. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 1 Вдруг в Москву вызвали. В министерство. Уж и Советского Союза не существовало ни на каких картах, кроме исторических, а министерства благоденствовали при старых, очень даже знакомых мне именах. В частности, мой вызов подписал однокурсник, доселе носивший, правда, папки из кабинета в кабинет. Ну, думаю, дело плохо: закроют моих патронников вместе с оружейниками ввиду нехватки средств для нелегального вывоза за рубеж. Того же мнения придерживался и Херсон Петрович: - Похоже, что возвращение будет огорчительным. А накануне отъезда, когда у меня уж и билет на руках был и Танечка чемодан уложила, заехали афганцы. Все трое - Андрей, Федор и Валера. С бутылкой и озабоченностью на лицах. Я подумал сперва, что пронюхали о моем вояже в столицу, но оказалось - по делу. - Странный звонок, крестный, - вздохнув, сказал Андрей. - Звонил сам Юрий Денисович Зыков. Лично отцу. Без секретаря, напрямую. Сказал, что месяц пробыл за границей, только что вернулся. Выразил свое сочувствие и добавил при этом, что с долгом готов обождать, это, мол, не к спеху. И главное, никакого счетчика и никаких процентов за просрочку. Все - согласно договору. Странно? - Он и вправду отсутствовал? - Отдыхал на Кипре, - сказал Федор. - Это точно. - Значит, местная банда работала, пока его не было, - предположил я. - Ну и, как говорится, слава богу. - Не совсем, - Андрей вздохнул. - Есть одна неувязочка. Двусторонняя, как медаль. - Какая еще неувязочка? - Валера третьего отловил, из тех, кто над Катькой издевался, - сказал Андрей. - Припугнул, тот все и выложил. - Что именно? Не темни, Андрей, я этого не люблю. - Два факта, - сказал Валерий. - Но оба - непроверенные. Может, так просто ляпнул, чтобы только отговориться. - Давай непроверенные. - Первый: все трое подкрутков - действительно из спортлагеря, которым Спартак Иванович руководил. Бывший ваш первый секретарь. - Ну, это еще ни о чем не говорит. - Зато второй говорит, - сказал Андрей, перехватив инициативу разговора: за ним такое водилось. - Будто припугнуть отца через Катьку ребятам велел сам Спартак. Потому-то и не изнасиловали: ему уголовщина не с руки, у него - планы. Я призадумался. Это могло быть похоже на правду, если бы я лично не знал Спартака. Веселого, даже чуточку бесшабашного парня, умевшего и подраться, и забыть про драку чисто по-мужски. Что-то тут явно не сходилось, особенно если учесть, что Спартак Иванович и впрямь любил мою Тамарочку, а Тамарочка не утратила и очень не хотела утрачивать дружбу со мной. Нет, тут что-то было не так, о чем я и сказал ребятам. - Отец тоже так считает, - тотчас же согласился Андрей. - Он сразу сказал, что парень просто на авторитет сослался, только и всего. Похоже на правду, крестный? - Похоже, - сказал я. И с чего-то вздохнул. Не удержался. - Ну, тогда выпьем на дорожку, - с огромным облегчением сказал Андрей. - Танюшка, вали на стол закуску! Хорошо выпили, хорошо закусили. Потом Танюша вместе с ребятами меня на поезд усадила, и укатил я в столицу нашей Родины. В город-герой Москву. Только не спалось мне в том поезде, несмотря на мягкий вагон и выпитую водку. Что-то тревожно было... - Он - злопамятный, - сказал мне Ким о Спартаке. Но ведь он же первым и отмел признания перепуганного паренька. Правда, до этого был звонок Зыкова. А я так и не успел с Альбертом поговорить. И что-то меня тревожило. Впрочем, почему - "что-то"? Спартак Иванович меня тревожил. Точнее, не столько он, сколько его внезапное возникновение в этом страшноватом деле. С до ужаса перепуганной девочкой и двумя порядком избитыми парнями в больнице. А парни-то из спортивного лагеря, который организовал Спартак и которым долгое время руководил, всегда лично отбирая кандидатов в будущие чемпионы. А поезд мчал сквозь всю нашу необъятную глухомань, в которой жили свои танечки и тамарочки, свои спартаки ивановичи и херсоны петровичи, свои кимы и пока еще живые вахтанги, свои "подкрутки" и свои беспощадные ребята, прошедшие Афган и оставившие там всякое сострадание как излишний балласт. Мчал поезд. 2 Встретили меня в министерстве почти с распростертыми объятьями. Мой сокурсник за это время получил вдруг чуть ли не двухступенчатое повышение и теперь имел право на личную подпись в каких-то там очень даже обещающих документах. А потому, порадовавшись свиданию, тотчас же и приступил к существу: - Значит, дела такие. Принято решение о закрытии у тебя производства винтовок устаревшего образца. - А людей куда я дену, вы подумали? - Не гоношись, подумали, - он обещающе улыбнулся. - Вместо винтовок к тебе полностью переводится оборудование для производства подствольных гранат. Ну, а впоследствии и автоматов, это специально оговорено. Деньги на замену оборудования и запуск цеха в производство уже выделены. И план по выпуску тоже уже подписан. Очень даже впечатляющий план. Будешь гнать подствольные гранаты в массовом порядке. - Воевать, что ли, собрались? Он улыбнулся, погрозил пальчиком. - Поперед батьки в пекло не суются. Твое дело - клепать эти самые подствольные гранатки. А наверху - решать, как и когда их использовать. Да ты же вприсядку пу-ститься должен, а не дурацкие вопросы задавать: зачем да для чего. В наше время получить такой заказ для оборонки - это, знаешь, миллион по трамвайному билету. Да, недаром я побегал. Кстати, с тебя по этому поводу причитается. - Да хоть сейчас. Называй ресторан. - Сейчас - служба на благо отечества, брат. - Он вздохнул. - Но уж вечерком ресторанчик я тебе укажу! Вечером указал. Дорoг\й вышла встреча друзей, доложу я вам. Хорошо, Танюшка вовремя мне деньжат подсунула: "Мало ли. Москва все-таки". Не Москва, милая ты моя! Не Москва, а - чиновники в Москве. Однокашника ободрать готовы как липку... Мой знакомец выбрал какой-то неприметно маленький ресторанчик, но цены там!.. Сроду не подозревал, что могут быть такими. А мой как бы приятель заказывал черт знает что. Вкусно - спору нет, но я все время про себя считал, хватит ли мне семейных денег. И поэтому слушал не очень вдумчиво, хотя было что послушать. - Слыхал о генерале Дудаеве? Ну, Герой Советского Союза, вспомни! Так вот, он создал в Чечне отлично вооруженную армию. Зачем, спрашивается? А затем, чтобы послать нас, Россию, к такой-то бабушке, вот зачем. Можем мы это допустить? Нет уж, хрена вам, с нас развала Союза во как достаточно! А к этому идет. Напрямую к этому топает! Ты телевизор-то смотришь? - Смотрю, - сказал я, мучительно подсчитывая в уме, сколько может стоить востребованная осведомленным приятелем осетрина на вертеле, которой я сроду не пробовал. - Гонят муть вместо дела. - Значит, не тот канал смотришь, - укоризненно сказал устроитель благополучия моего оборонного предприятия. - Поди в НТВ вцепился? Так нечего там смотреть, это - Гусинского пропаганда. Тоже - фрукт! Нет, ты ОРТ смотри внимательно. И внимательно слушай... Тут принесли заказанную им осетрину на вертеле, и он малость приумолк. Вкусная штука, я попробовал. Сколько же она стоит?.. Однако надолго от разговоров его даже осетрина не удержала: - Откуда у него деньги на современное вооружение, скажи? Он же за рубежом его покупает! Тогда - деньги откуда? - За рубежом - и наше вооружение? - усомнился я. - А может, ему проще у наших генералов его купить? - Нехорошо думаешь... - он оторвался от осетрины и погрозил мне пальчиком. - Непатриотично думаешь о нашей славной армии. Это все глухомань проклятая, ее мыслишки. Слетелись туда непризнанные политики и вас, наивных, с толку сбивают. - Ну, а в какой еще стране можно купить наше оружие? В странах НАТО, что ли? Так они от своего не знают, куда деваться. - В Грузии! - рявкнул мой собеседник. - В Грузии и Азербайджане! Думаешь, они позабыли уроки, которые им преподнесла наша славная армия? Не-ет, ничего они не забыли, ничего... Признаться, очень мне захотелось треснуть его кулаком по физиономии, как когда-то Спартака, но - сдержался. Ну, тресну, ну, выпущу пар, а чем работяг своих кормить буду? Он же наверняка заказ на подствольные гранатки другому отдаст. Да хоть за угощение в этой же самой неприметной точке частнопита. Как бог свят, отдаст, а меня в милицию упечет и с работы снимет... И я - проглотил. Проглотил вместе с осетриной на вертеле, как последний подонок. Вахтанг, наверно, с грустной горечью вздохнул на том свете... А проглотив, спросил. Так, очень по-свойски: - Ты в верхах вертишься, все знаешь. Скажи мне честно: будем с Чечней воевать? - Непременно, - жестко, едва ли не по складам сказал он. - С сепаратизмом надо бороться огнем и мечом. Огнем и мечом!.. - Может, сначала все-таки поговорить с Дудаевым? - Это еще зачем? Чтобы наобещал с три короба? Кавказцы - они хитрые. Они заговаривать зубы умеют. - Кому? Нашим генералам вроде Грачева? Так ему и я зубы заговорю, не говоря уже о красноречивых кавказцах. - Ты кончай эту демагогию, - зло сказал мой бывший сокурсник. - Получил правительственный заказ? Вот и выполняй, пока этого решения не отменили. И еще бутылку коньяка закажи. Армянского! Будем пить и говорить о бабах. И ни слова больше о политике! Я заказал, упирая на национальную принадлежность заказа. Официант с готовностью ринулся исполнять, а я, грешен, не удержался: - Когда, по твоему мнению, эта война возможна? - Когда ты первую партию подствольных гранат выпу-стишь, - сказал он, глазки прищурив. И зубы при этом вперед выбросил. Как змея. 3 На душе у меня было тошно после этого ужина. Настолько, что я не стал искать гостиницу, а пошел на вокзал и взял билет на первый же поезд в мою родную Глухомань. Поезд оказался ползуще пассажирским, в мягкий или плацкартный билетов уже не было, и я поехал общим. Мне досталась нижняя боковая полка в последнем купе. Именно последнем, потому что служебное купе проводницы оказалось у другого выхода из вагона. А народу было невпроворот: на нижних полках сидели плечом к плечу, на вторых кое-где устраивалось и по два человека. Шум, гам, повышенные тона, "ты меня уважаешь?..", детский плач... Россия стронулась с мест насиженных с мешками, детьми, обидами и узлами и снова, как в гражданскую, заметалась в поисках чего-то до крайности насущного. То ли хлеба, то ли справедливости. Как в гражданскую?.. Подумалось об этом случайно, в тесном вагонном проходе подумалось, а, как говорится, "попало в цвет". Судя по разговорам и намекам моего разлюбезного студенческого друга, у нашего порога стояла новая гражданская война. Что я знал о чеченцах? Да, в общем-то, ничего, не считая, разумеется, Лермонтова: "Злой чечен ползет на берег, точит свой кинжал..." Но Ким в Казахстане жил бок о бок с чеченцами, выселенными державной волей в степи уж совершенно непонятно за какие провинности. Он дружил с их ребятишками, его вместе с ними кормили за одним столом чем бог послал, но всегда - поровну. И он утверждал, что честнее и надежнее друзей не бывает. Просто - не бывает, и все. - Если чеченец сказал "да", можешь быть уверен: он повторит это "да" и на Страшном суде, - говорил он. - На троих скинешься? - вдруг прервал мои размышления круто прокуренный голос. Я поднял голову. Надо мной заговорщицки склонился парень лет тридцати в сильно потрепанном пиджачке и с еще более потрепанной физиономией - А где возьмем-то? - спросил я. - Да тут бабы специальные ездиют, - пояснил он. - Маленько переплатим, только и делов. И ей хорошо, и нам приятно. Скинулись. Прокуренный взял деньги, куда-то шустро исчез и вскоре вернулся с бутылкой, одним стаканом и бородатым мужиком лет за пятьдесят. - Этот - в доле, - сказал он. - Внес свои кровные. А проводница - совмещает. - Что совмещает? - спросил я довольно тупо, поскольку мысли мои еще не вернулись в отведенное им природой стойло. - Продажу паршивой водки с пьянством в вагоне. - Грубо говоришь, - проворчал бородатый, сделавший вклад в общее удовольствие. - Водка паршивой не бывает. Паршивыми бывают только людишки. Он достал из сумки хлеб, соль и огурцы. Второй извлек из кармана три сырые сардельки, а я честно признался: - Ребята, закуской я не запасся, но зато с меня - бутылка, если нам не хватит. - Это даже лучше, - сказал прокуренный, наливая полстакана. - Тебе - первому за доброе согласие. Пили мы неспешно, но я бы не сказал, что с отменным удовольствием. Что-то мне мешало, а что - понять не мог. Водка была явно разбавленной, хмель в голову не ударял, а вот тяжесть - ударяла. Но я относил ее возникновение на моральный счет дружеского ужина в ресторане, поскольку мои партнеры крякали и похваливали. - А водочка-то разбавленная, - сказал я. - Ты во рту ее подольше катай, - посоветовал бородатый. - Она и достанет в конце концов. За второй порцией начались разговоры, как то у нас и водится. Говорили в основном прокуренный и бородатый, а мне, признаться, было пока не до разговоров. Паршиво мне было, если уж сказать откровенно. И водка тут не помогала, а, как мне почему-то показалось, даже как бы содействовала. - Дерьмократов ненавижу, - говорил тем временем бородатый. - Будет сигнал - а он будет, точно говорю, что будет! - сам автомат возьму. И уж - от души! - А чем тебя демократы не устраивают? - довольно миролюбиво спросил прокуренный. - От советской власти тебя избавили. Теперь куда хочешь, туда и поезжай. Хоть в эту... Майами. - А на какие шиши я туда поеду? Дерьмократы меня не от советской власти избавили - она вон как была в нашей глухомани, так и осталась. Только что вместо серпа с молотом у них теперь свечки в руках. Не-ет, друг, они меня от работы избавили, а чем я семью кормить должен? Их обещаниями? Так от них с души уж воротит. - Друг, ты бутылку обещал? - спросил меня прокуренный. - Так дай денег, я сбегаю. Денег я дал, и он сбегал. И тут же, не садясь, разлил нам по половине стакана, поскольку пили мы поочередно, а я - первым, как держатель основных акций. - Ну, будемте, - угрюмо сказал бородатый, когда до него дошла очередь глотать. - Взятки лопатами гребут, во!.. - Он потер большим и указательным пальцами, будто щупал ткань. - Всю торговлю чернозадым отдали. Всю!.. Куда ни сунешься, везде - они. А о рынках вообще и разговору больше нет. Их рынки, лиц кавказской национальности. И по-всюду. От Москвы до самых до окраин. Это ж сколько стоило подмазать, от кого бумажка зависела. Это ж страшно подумать, как Россию продают! - Прямо на рынке? - спросил я, не удержавшись. - Прямо на рынке! - агрессивно огрызнулся бородатый. - Ты смотри, сколько дерут с нашего брата. Это ж уму страшно! - А ты что же, прямо Россией с ними расплачиваешься? - поинтересовался прокуренный. - А ты со мной не шути, - с угрозой негромко сказал бородатый. - Не шути, а то в тамбур выйдем... - Шутить мне с тобой - интересу мало. А вот наливать тебе я больше не буду. Ни глотка. Хоть до тамбура, хоть после тамбура. - Ах вон как!.. - бородатый тяжело поднялся с места. - Ну-ка, выйдем. Ну-ка, потолкуем. Прокуренный, не вставая, ткнул его прямой ладонью в живот. Уж не знаю, куда именно ткнул, а только бородатый захрипел и согнулся пополам, как перочинный ножик. - Валяй из вагона к чертовой матери, - тихо сказал прокуренный. - А то я тебя так отделаю, что ты полгода в сторону баб глядеть не будешь. Не на того ты нарвался, патриот. Вон, я сказал! Чтобы я тебя в нашем вагоне больше не видел, понял?.. Бородатый мужик молча поднялся, взял свою торбу и, согнувшись, поплелся к выходу, порой заходясь в кашле. Правда, пошел он не в сторону проводницы, а в противоположную, чтобы перейти в другой вагон. Прокуренный победитель плеснул мне в стакан, я выпил, он выпил после меня и зло сказал: - Не выношу таких!.. - Где ты такому удару научился? - спросил я. - Этому всю жизнь учатся, - с видимой неохотой сказал он. Потом добавил вдруг: - Выйдем в тамбур? Перекурить. Вышли в тамбур, который был совсем рядом, за запертой дверью второго служебного купе. - Сократили проводников, - сказал мой собутыльник. - Они теперь - полупроводники: одна - на вагон. Закурили. Парень помолчал, сосредоточенно разглядывая сигарету. Потом сказал, вздохнув: - Я спортом еще с пионеров увлекался. И не только увлекался, как все ребята, а в кружок поступил. Сперва - самбо, а потом разрешили восточные единоборства, и меня спортобщество рекомендовало туда. Ну, и я вскоре в кружке этом стал отличником. И как-то на всесоюзных соревнованиях выиграл золотую медаль среди юниоров. Он вдруг замолчал, замкнулся. Долго молча курил, по-прежнему пристально изучая огонек сигареты. Потом сказал: - Деньги у тебя есть? Только - честно. - На бутылку хватит, - сказал я, поняв, что самое главное в его рассказе зазвучит только после очередной поллитровки. И протянул прокуренному деньги. 4 Однако утолить свое жгучее желание тому было не суждено. Внезапно открылась дверь тамбура, и передо мной предстал Маркелов. Глянул удивленно: - Приветствую. Признаться, не ожидал. Прокуренный попытался было куда-то шмыгнуть, но сегодня, как выяснилось, не его был день. - Ты куда намылился, Хромов? - строго пророкотал

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору