стился шоколадным тортом и закусил
его  ананасом (интересно, каковы на вкус эти ананасы?). Желудок застонал
в экстазе, и голодный чародей охлодил его дрожь двумя порциями пломбира.
Какое  легкомыслие  -  две!  Двенадцать!  А  если бефстроганов смешать с
вишнями и залить какао, что выйдет? - блюдо богов! Жаль, что  их  нет  и
они этого не знают.
     Нет  грез  слаще,  чем  гастрономические  грезы  голодающего.   Как
говорится,  жизнь  крепео  меня ударила, но сейчас я ударю по жратве еще
крепче. Валерьянка зарылся в  яства,  как  роторный  канавокопатель:  он
давал сеанс одновременной жратвы.
     Черствая жизнь обернулась своей съедобной стороной. Вмпсто супов  и
каш  были  семечки.  В полях самовыкапывался картофель фри в масле, а на
лугах паслись бифштексы. Конфетные города шумели лимонадными  фонтанами.
С домов отваливались балконы из пирогов, водопровод плевался компотом, а
в унитазе... э, стоп, это чересчур.
     В   газетных  киосках  давали  печенье.  Школьный  буфет  награждал
пирожным в компенсацию за каждый отсиженный срок урока, Арбузы и персики
катились  по улицам, тормозя перед светофорами. Мармеладный милиционер в
шоколадной будке махал копченой колбасой.
     -  Дорогу жиртресту! - скомандовал милиционер, и Валерьянка обмер и
провалился. Верно - он стал "плечист в животе": он был просто приделан к
этому дирижаблю, а где застегивались брюки, торчало опорное колесико как
у самолета. Где-то внизу пересупали, с натугой толкая вес, нечищеные (не
достать!)  ботинки...  Правда,  мороженое  вызывало  хроническую ангину,
избавившую от школы, но не такой же ценой... а если вместо этого  гланды
вырежут?..
     Его дразнили на улице и лупили  во  дворе.  Спасибо  вам  за  такие
возможности!


                                - 34 -

     2) Прожорливый волшебник закручинился. Мочь все -  занятие  не  для
слабых: шагнул шаг - и послдствий не оберешься...
     Скажем, еда: возьмется ниоткуда - или все же откуда-то? Если  да  -
то  откуда?  А  вдруг  там  после  этого  голодают? и ОБХСС ищет... Тень
тюремной решетки пала на веер кошмарных картин:
     Арбузная  бахча укатилась на север, и сторож продает свое имущество
- шалаш, берданку и  пугало,  покрывая  убытки.  Продукция  кондитерской
фабрики  испарилась  в  неизвестном  направлении,  но  клятвам директора
вторит саркастический смех прокурора. Магазин пуст,  и  денег  в  кассе,
естественно, не прибавилась: ревизия вызывает конвой.
     Ничего себе закусили. Теперь  требуется  какое-то  сверхмогущество,
чтобы вызволить невинных из скверных ситуаций...
     Может, лучше всеп за все платить?  Но  тогда  -  кому,  сколько,  а
главное  -  чем?..  на  такую диету мама с папой отреагируют касторкой и
клизмой в лучшем случае, но не карманными деньгами - на его  аппетит  их
зарплат не хватит.
     Еда должна браться ниоткуда - это решит массу  трудностей.  Порядок
возможен при одном условии: чтобы все делалось из ничего.
     А есть явно или тайно? Тайно - нехорошо, явно  -  еще  хуже:  могут
занести в Красную книгу и в зоопарк, как достопримечательность.
     Ясно одно: толстеть отменяется. Проблему питания лучше всего решить
таким  образом,  чтобы  вообще  не есть, но всегда быть сытым. А на фига
такое всемогущество, если даже не поестьтолком?..
     А  если  потечет  пироговая крыша? Вода-то ладно, подставил таз - и
порядок, а варенье потечет? это замучишься потолок облизывать.
     Благое  предприятие  рушилось  девятым валом проблем. Всемогущество
требовало продуманности и организации. И  оно  было  было  организовано:
Валерьянка придумал

                     Первое правило всемогущества.

     Что бы ни делалось - это хорошо, и ничего плохого не будет.


     И,   упорядочив  этем  всеобщий  хаос,  переключился  на  следующую
страницу славных деяний, где
     3)  в  подъзде его по обычаю приветствовал падла Колька Сдориков из
88-й квартиры: в зад пинок, в лоб щелбан: "Привет, Валидол!"
     Пусть  победит  достойный  (хоть раз в жизни)! Изящная поза, легкое
движение, и - поет  победная  труба,  воет  "скорая",  спешат  санитары,
связку гипсовых чурок задвигают в машин: поправляйся, Коля, уроки я тебе
буду носить.
     - Всех не перебьешь! - доносится мстительно из-под гипса.
     - Перебью, - холодно парирует Валерьянка. - Рубите мебель на гробы.
     Вендетта   раскручивается,   как   гремучая   змея:  в  карательную
экспедицию  выходят,  загребая  пыль,  дворовые  террористы  -  жать  из
Валерьянки  масло,  искать  ему пятый угол, снимать портфель с проводов.
Трепещет дор и жаждет зрелищ: балконы усеяны,  как  в  Колизее  (девочки
опускают большой палец: не щадить!).
     - Открываем долгожданный субботник по  искоренению  хулиганства,  -
возвещает Валерьянк. - Концерт по заявкам жертв проходит под девизом "За
одного битого двух небитых бьют". Соло на костях врагов!
     Страшный   восьмиклассник   Никита-Башня   рушится,  как  небоскреб
(длинного бить интерснее - он дольше падает). Похабщик  Шурка  висит  на


                                - 35 -

древе:  во  фрукт поспел, пора и падать. Дурной Рог перепахивает клумбу:
жуткая рожа среди цветов. А обзывала Чеснок  влетел  в  песочницу,  одни
ноги дрыгаются (и те кривые).
     С балконов летят цветы и рукоплескания: "Свободу храброму  Спарт...
тьфу, Валерьянке! Освободить его от физкультуры до конца школы!"
     Поигрывая сталью  мускулов,  Валерьянка  превращает  поверженных  в
тимуровскую  команду и гонит носить воду бабуле Никодимовой. (А на черта
ей вода, у нее ж водопровод?.. Его прорвало!  Чем  меньше  удобств,  тем
больше можно заботиться о человеке.) И под гром оваций...
     4) Ага; вот заявятся родители этих битых  оболтусов  -  будет  гром
оваций...
     Толпа ярилась в прихожей, разрывая рубахи и тряся кулаками в  жажде
крови.  А  впереди  сурово качал гербовой фуражкой участковый, предлагая
пройти в милицию - и далее, лет на... сколько влепят?..
     Что  бы  ни  сделал  - одновременно получается и противоположное...
Отпадает всякая охота  действовать,  если  в  итоге  неприятности  вечно
забивают  удовольствие.  Нет  худа  без  добра - а вот есть ли добро без
худа?.. Тоже нет?..
     Да где же справедливость?! Сейчас будет. И Валерьянка ввел

                     Второе правило всемогущества.

     Что бы ни делалось - справедливость  ненаказуема.


     Но один считает справедливым одно, другой - другое... туманная вещь
эта справедливость: рехнешься мозги ломать в  каждом  отдельном  случае.
Понемногу думать над всем - вообще ничего сделать невозможно, разозлился
он. И в окончательной, исправлнной и дополненной редакции

                     Второе правило всемогущества.

звучало так:

     Что бы ни делалось - все довольны.


     Это означало то же самое, но было гораздо проще и удобнее.
     О! Сияющие родители в очередь жали ему руку, благодаря за  чудесное
перевоспитание их бандитов. "У вас огромные педагогические способности",
- позавидовал доцент пединститута Малинович. Участковый отдал ему  честь
и  пригласил  возглавить детскую комнату милиции: "Только вы в состоянии
исправить  современную  молодежь".  А  тренер  Лепендин  из  25-го  дома
восхитился:  "Бойцовский  характер!  Вы - феномен атлетики! Бокс по тебе
плачет: жду завтра на тренировку".
     5) В зале Валерьянка сделал заявление - исключительно в целях славы
сорта - о включнии егов собрную Союза. Тренер имел предложить сборную по
нахальству  и  украситься  скромностью. Непонятливый (по голове, видать,
много били).
     Валерьянка  украсился  скромностью  и  на  построении  нокаутировал
неверующую секцию одним боковым ударом. Шеренга сложилась, как  веер,  и
хлопнулась  со стуком, как кегли. В заключние тренировки он нокаутировал
тренера, что было квалифицировано как  действие,  заслуживающее  минимум
звания мастера спорта.


                                - 36 -

     ...На чемпионате мира сборная была представлена во всех одиннадцати
весовых  категориях  одним  человеком (так зато это ж был человек!). Что
позволило значительно сократить расходы на содержание команды и тенеров.
Экономилось  и  время:  бои кончались досрочно - на тринадцатой секунде:
две тратились на сближение с соперником, одна на удар и  десять  -  счет
рефери над поверженным.
     - Чего считать: снимай  шкуру,  пока  теплый,  -  добродушно  шутил
чемпион; публика восхищалась его обаятельным остроумием.
     Восторженным репортерам Валерьянка охотно  открыл  свой  спортивный
секрет победы:
     - Я бью только два раза: второй - по крышке гроба.
     Сэкономленное в боях время он уделял пропаганде спорта:
     - Было бы здоровье, - говорил он, - а остальное купим. Сила есть  -
ум найдут. Плюс утренняя зарядка!
     Триумф был заслуженный и сокрушительный. Фотографии: Валерьянка  на
пьедестале  весь  в  лентах и венках, как юбилейный монумент, - сияла со
всех изданий от "Пионерской правды"  до  "Курьера  ЮНЕСКО".  одиннадцать
золотых   медалей   положили   начало   музею   наград,  в  который  жэк
переоборудовал его комнату.
     По  утрам  подъезжал  грузовик  с  цветами,  кубками  и  вымпелами.
Сантехник Вася сидел у дверей и выдавал посетителям  тапочки,  а  физрук
Пал  Иваныч  проводил  экскурсии,  рассказывая  о школьных годах героя и
первых успехах, бессовестно приписывая их себе (или наоборт  -  каясь  в
близорукости: эх, не сумел разглядеть...).
     Председатель спорткомитета отдавал Валерьянке рапорт  и  благодарил
за  образцовую  организацию  работы:  весь спорткомитет руководил теперь
одним человеком - им; а он неизменно оправдывал,  поддерживал,  защищал,
не  срамил, умножал, поднимал и радовал, побеждая всех, везде и во всем,
на воде, в небесах и на суше.
     Он   вывел  в  чемпионы  мира  футболистов,  уронил  в  воду  судей
результатами плавания, сломал штангу взятием тонного веса и метнул молот
из Лужников на стадион Кирова. Он обыграл Каспарова, дав ему ферзя форы;
Каспаров похудел на десять кило.
     Большой  спорт превратился в физкультуру, потому что смысл рекордов
исчез: все они принадлежали Валерьянке. Бывшие  чемпионы  вытерли  слезы
спортивной  злости  и  возглавили  группы  здоровья.  Самые  отчаянные и
честолюбивые смотрели кино, анализируя его  приемы  и  оспаривая  вторые
места.
     Международная федерация присвоила ему почетное звание  супермастера
по  всеборью,  а  в  награду  остальным  отлила  его золотую статуэтку с
крылышками и надписью: "Валерьянка - бог победы".
     Уфф!,,
     6) Зинка, по глупости родителей  -  старшая  сестра,  а  по  нудной
манере - придира, отреагировала на это так (завидует):
     - Вырос-таки спортсменом. Лоботряс. Предупреждала я. У  тебя  ум  в
пятках, а образование в кулаках. Не стыдно, неуч?..
     - Балеты долго я терпел, -  сказал  Валерьянка  и  превратил  ее  в
кобру,  предусмотрительно  лишенную  ядовитых  зубов.  Кобра  в отчаянии
раскачивалась над задачником по алгебре, не имея рук записать решение. В
крохотном  мозгу  с трудом умещалась лишь та мысль, что один плюс один -
это много, иногда даже слишком. На капющоне у  кобры  блестели  очки  во
французской  пятидесятирублеой  оправе  -  Зинкина  гордость. Пока кобра
пыталась сквозь эти очки учить "Лучь света в темном царстве", Валерьянка
развратил  ее  обратно,  а  сам - познал все и стал президентом Академии
наук. Был большой академический праздник.  Академики  от  радости  прямо
давились  друг  на  друга,  поздравляя  его. Премию за открытие всего он


                                - 37 -

отдал на... на что лучше.. на  то,  что  государству  нужнее,  оно  само
определит. (Личный автомобиль - инвалиду Яну Лукичу, шофера - на стройку
кирпичи возить).
     -  Пора  нам  изобрести  все  и  оторваться  от  всех еще дальше, -
напомнил Валерьянка во вступительной речи.
     -  Пора,  - обрадовались старенькие академики, не чаявшие дожить до
полного торжества науки над природой.
     -  Неучи,  -  укорил Валерьянка, качая умной и большой головой. - У
вас ум в пятках, а образование в кулаках!
     Пристыженные  академики  покраснели.  Самые  сознательные сложили с
себя звание и пошли работать в школу. Даже почин такой объявили:  "Узнал
сам - научи других!".
     Валерьянка подарил Академии стадион для бега трусцой и  диетическую
столовую, а саму Академию упразднил за ненадобностью. Чего надо - он сам
откроет. Они же все такие старенькие -  просто  зверство  гонять  их  на
работу:  куда  смотрит  общественность?..  Пусть отдохнут на заслуженной
пенсии. Как поется: старикам везде у нас почет. Все равно они у же плохо
соображают.
     Хотя у академиков, наверно, мозги устроены иначе, чем у других: чем
страрше,   тем   умней?   Тогда   Валерьянка   вывел   на   Кавказе  вид
академиков-долгожителей, а  самого  старшего,  двухсотлетнего,  назначил
своим вице-президентом.
     - В каком фраке вы  полетите  на  конгресс  в  Париж,  когллега?  -
осведомился вице-президент. - Вам пойдет алое с золотом.
     7) Путь славы уперся в благосостояние. Ум  умом,  а  пожить  любому
хочется.
     По городу Валерьянка раскатывал в белом "мерседесе", а на природе -
в  желтом  "лендровере".  Он  облачился в белые кроссовки, синие джинсы,
клетчатую сорочку, алый пуссер и  черный  вельветовый  пиджак.  На  руке
тикали  и  звонили  часы  "Ролекс",  палец  охватывал золотой перстень с
печаткой, а  на  груди  блестел  орден.  Он  невзатяжку  курил  сигареты
"Ява-100"  и  жевал  земляничную  резинку.  Он  поражал  взор  и  слепил
воображение.
     Фарцовщики  льство  здоровались,  а прохожие рыдали от зависти. Они
еще б не так зарыдали, если б знали, что джинсов у него целый чемодан, а
кроссовок три пары.
     Видеомагнитофон услаждал его  "Белым  солнцем  пустыни",  стереомаг
гремел  "ашину  времени",  а  с  проигрывателя  забрасывала юного набоба
миллионом алых роз Алла Пугачева.
     -  Мой  сын  - барахольщик, - презрительно отвернулся папа. - Оброс
рухлядью, жалкий потребитель, - в доме шагу ступить негде!
     Сами  обрастете  -  другое  запоете!  Валерьянка  подарил родителям
четырехкомнатную квартиру - чтоб они  не  возникали.  Начальник  чего-то
главного  перерезал  ленточку  в  подъезде.  Сборная штангистов затащила
новую мебель.  Сводный  оркестр  вышиб  из  труб  "Взвейтесь  кострами".
Родители просили у крутого сына прощения и разных хороших вещей.
     8) И вот тогда - к нему робко приблизилась Люба  Рогольская...  Она
потеребила передник, в раскаянии заплакала и прошептала:
     - Прости меня, Валерьянка, что я не пошла с тобой на каток...  Меня
родители не пустили...
     Валерьянка знал, что она врет, но простил. Благородства в нем  было
еще больше, чем ума.
     Они посетили  каток,  кино,  цирк  и  буфет,  а  потом...  все  так
делают... может, не надо? Валерьянка покраснел, оглянулся и женился.


                                - 38 -

     Свадьбы, конечно,  не  было  -  чувствам  реклама  противопоказана:
задразнили  бы  на  фиг.  Идиоты.  В  гробу  он  их все видал. (Траурная
церемония влачилась по проспекту.  Рупора  рвали  рокот  из  "Последнего
дюйма": "Какое мне дело до вас до всех, а вам до меня". На балконе стоял
Валерьянка - весь в белом: и показывал гробам фигу.) (Но он не зверь  же
был: назавтра всех оживил. Пусть живут и помнят. Рыцари еще есть, просто
возможностей у них нет.)
     Любовь пропела свою журавлиную (соловьиную? лебединую? жаворонью? а
от песни горлицы как будет прилагательное?) песнь: они жили счастливо  -
выходили  из  подъезда  вместе,  при  всех держась за руки. А дома имели
супружеское счастье целоваться. Без света тоже. летом ходили в походы  и
купались  на  речке,  а  на обед Люба варила компот и пекла пирожки. Все
остальное время она слушала, что он  ей  рассказывает,  и  ждала  его  с
чемпионатов и конгрессов: она оказалась идеальной женой.
     (Все это здорово - но что же дальше с ней делать?..)
     9) Как, однако, быстро разнообразие семейной жизни исчерпывается до
однообразия. А настоящему мкужчине хочется решительно всего -  испытать,
совершить,  попробовать;  какая  к  чертям семья, пожили и хватит, - дел
невпроворот! время летит!..
     Чтобы успешно выполнить все намеченное, Валерьянка раздвоился: один
открывал звезды, другой валил лес. Мало! И  он  размножился  до  полного
покрытия потребностей:
     Он варил сталь и суп, рыл каналы и золото, сеял  пшеницу  и  добро,
разведывал  нефть и вражеские секреты, сдавал кровь и рапорты, спускался
в шахты и поднимался до мировых проблем; он успевал везде и делал все.
     Деятельность  завершилась  космосом. Пульс был отличный, и особенно
аппетит. Все  бортовые  системы  фунционировали  лучше  нормального.  Он
проявил  отъявленное  мужество  в критических ситуациях, предусмотренных
заранее,  а  годовую  программу  выполнил   полностью   за   неделю:   в
невесомости-то  легко,  не устанешь, это не металлолом таскать. Пролетая
над всеми, он наблюдал их подзорную трубу:  поприветствовал  всех,  кого
надо  приветствовать, и послал им в поддержку свой привет. А кому надо -
тем он сверху прямо сказал что надо. Без дипломатии.  Не  стесняясь.  на
агрессоров  он плевал из открытого космоса. На каждого лично. На главных
- по два раза. А на базы еще не то,  эти  поджигатели  потом  замучились
дезинфекцию проводить.
     Один из... них? (или надо сказать - один  из  его?)  забил  блатное
место:  сужил  моделью для фото-, теле- и кинорепортеров, избавленных от
метаний по миру: снимай себе спокойно всю жизнь его одного и  подписывай
что  хочешь.  Благодарные за такой технический переворот в репортерстве,
фотошники провозгласили  своего  кормильца  лучшей  моделью  столетия  и
мистером  Солнечная  система.  (Если  на  других  планетах  и  обнаружат
марсианина, вряд ли он окажется красавцем.)
     10)  Мистер  Система выглядел всем мистерам мистер. Так что девочки
краснели, а мужчины бледнели,  и  те  и  другие  предлагали  дружить,  -
понимая под дружбой вещи несколько разные, но безусловно приятные.
     Валерьянка перевел классические шесть футов два дюйма в метрические
меры  и  получил  сто  восемьдесят  восемь:  отличный рост, и на кровати
помещаешься.  Вес  его  равнялся,  согласно  "Занимательной  математике"
Перельмана,  росту рослого римского легионера: восьмидесяти килограммам.
Окружность  бицепса  -  шестьдесят  сантиметров,  талии   -   пятьдесят:
кинозвезды матерились, культуристы плакали.
     Волосы вились  черные,  глаза  синие,  подбородок  квадратный,  нос
перебитый.  Ровные  белоснежные  зубы  ему вставили в Голиивуде. Нет, на
"Мосфильме". Что у нас, своих зубов мало?
     Легкая  походка,  тяжелый  бас,  мягкая улыбка, твердый характер. И
все, что надо. тоже будь здоров.


                                - 39 -

     А  возраст  ему  пришелся, в котором Александр акедонский дрался на
Ганге, а Наполеон стал первым консулом: тридцать лет.
     Конечно - таким и жить можно!..
     11)  Расправившись  с  первоочередными  задачами,  он   вдарил   по
культуре. Культура взлетела вверх и больше отттуда не спускалась.
     Он написал тысячу  книг,  и  их  перевели  на  тысячу  языков.  Эта
сокровищница  мысли  и  стиля  внчала  мировую  литературу,  а  заодно и
философию с прочей гуманитарной ерундой,  для  понимания  которой  много
знать не надо.
     От прозы Валерьянка перешел к поэзии, и  тогда  Пушкин  перешел  на
второе место, а Евтушенко и Данте спортили за третье.
     Наконец с литературой было покончено. После его гениального  вклада
сказать  было  уже  нечего: прозаики создавали его биографию, а поэты ее
воспевали.
     Очередь  в  Эрмитаж, где поражали его картины, тянулась от Русского
музея, где потрясали его скульптуры; нетленным шедевром высилась  статуя
Любы  Рогольской  в  закрытом  купальнике  и с веслом. Под веслом плакал
Хаммер, сидя на мешке с долларами, и ытался всучить  миллион.  Куда  мне
твои доллары?