ля таких калек. Мы не знаем, где мы находимся.
Их довольно много по стране.  Они расположены вдали от жилья и дорог, укрыты
от людских глаз и совершенно изолированы от внешнего мира. Они не фигурируют
ни  в  каких  сводках и отчетах  и не упоминаются ни в  каких докладах. Люди
делают вид, что нас нет. Хотя любому понятно, что мы есть.
     Когда-то нас  здесь  было много. С  годами делалось все  меньше. Теперь
осталась  одна  наша палата.  Иногда мы  строим  предположения, куда  девают
остальных. Но говорим об этом редко, вполголоса и с опаской. Трудно сказать,
откуда появилось чувство, что разговоры на эту тему запретны и опасны, но мы
знаем это совершенно твердо.
     Через неделю нас всех ликвидируют.

ГЛАВА III

     Первой опустела палата No 6.
     Их  сформировали в  59-м  году.  Этому  предшествовал XX  Съезд, разгон
антипартийной группы с примкнувшим к ним Шепиловым, Молотова загнали  послом
в Монголию, и мининдел курировал первый зампред Совмина Микоян.
     Двадцать седьмой бакинский комиссар, удачно увильнувший  от знаменитого
расстрела,  продержавшийся  на плаву  от  Ильича до  Ильича  без инфаркта  и
паралича, знаменитый умением  проходить в дождь без зонта сухим между струй,
славный сын армянского советского народа Анастас Иванович Микоян  был  очень
умным, очень хитрым и очень предусмотрительным.  Именно при  нем иностранные
дела  пришли в наилучшее  состояние --  советская экспансия достигла  своего
апогея:  алый  знак  доблести взвился в сердце Французской  и  Португальской
Экваториальной  Африки, подаривший Индонезии 2-ю эскадру Тихоокеанский  флот
бункеровался в Джакарте, атомные подводные ракетоносцы базировались на Каир,
а  советские  специалисты  в  неброских  серых костюмах  закусывали говяжьей
тушенкой  в  Бомбее. Именно тогда  восходящий красавец-молдаванин Брежнев со
свойственной   ему  чеканной  дикцией  сформулировал:  "Нам   нужен  мир!  И
желательно -- весь".
     Королевская  команда уже  сделала баллистическую ракету под  водородную
бомбу. Ракета была огромна, сложна и дорога. Выведенные ею на орбиту Белка и
Стрелка отпищали свое. Коэффициент удачных  пусков  на коэффициент  реальной
точности попадания давал 0,21. Несравненно  надежные Б-52 висели вдоль наших
границ с  термоядерным комплектом на  борту.  Сменивший на Минобороны Жукова
маршал Малиновский неистовствовал. После  очередного разноса Королев запивал
пузырек валерьянки бутылкой коньяка и шатался меж щитовых домиков Байконура,
сотрясая ночную  пустыню  воплями:  "Космос не терпит импотентов!!". Летучие
взводы его любовниц дополнительно бесили сторонника единоначалия и моногамии
Малиновского, с военной прямотой желавшего сосредоточения всех сил и средств
исключительно на заданном направлении.
     Но  генералы  похаживали,  как  Наполеон перед  брюмером.  Уравновесить
небезопасные   амбиции  было   нечем:   чистка  абакумовско-бериевского  КГБ
выкрошила слоеную зубчатку грозного аппарата.
     Хрущев  побаивался  военных.  И  правильно  делал.  Он знал  кое-что  о
довоенном  Заговоре  маршалов.  Армия  не  одобряла  шельмования  Сталина  и
сожалела о снятом Жукове.
     Хрущев призвал на  дачу Микояна. Они сели в плетеные креслица за стол в
тени яблони.  Хрущев  пил водку и закусывал нежнейшим  украинским, в розовых
прожилках,  салом, шпигованным  чесноком.  Микоян смаковал  коньяк,  отделяя
мандариновые дольки.
     Генералов следовало осадить. Чтоб  знали  свое  место. И  были на  этом
месте заняты и довольны: преданны!
     -- Не отдал бы муд-дак царь Аляску  американцам - проходили  бы  Канаду
танками  в  пять дней,  --сказал  Хрущев,  промакивая губы тыльной  стороной
ладони.
     Микоян понимающе шевельнул смоляными, без седины, усиками.
     --  Мексиканцы не любят гринго,  -- продолжил  он  тему,  опуская ясные
логические  звенья  и подходя к предмету с противоположной  стороны.  Как бы
помогая замкнуть врага в клещи.
     -- А ты  кто?  Впрочем,  ты армяшка...  А я, хохол,  тоже  гринго.  Эх,
двинули бы им в сорок пятом! Кто нам тогда в Европе мог противостоять? Разве
была у кого-нибудь  еще такая армия -- огромная, закаленная, с таким опытом?
И ведь было, было же такое негласное указание -- прощупать слегка союзничков
на  вшивость!..  под  марку  выравнивания демаркационной линии. Разок-другой
сунули им слегка... разве это немцы! ты что... не вояки.
     -- Говорили ж тогда военные. И какой момент был...
     -- В две недели докатывались до океана! И никакого Франко!
     -- Вся Европа была бы сейчас наша. Эх, если бы хозяин еще слушал иногда
кого-нибудь  -- цены б ему не было. Громя огнем, сверкая блеском стали... --
напел Хрущев. -- В огонь и в воду!
     -- Бомба, -- деликатно напомнил Микоян.
     --  Хиросима,  --  согласился Хрущев. -- Бомбардировщик  на  двенадцати
километрах  дошел бы  до  Москвы  спокойно.  М-да.  Засели за океаном!  суки
зажравшиеся.
     Подавальщик в крахмальной куртке, беззвучно вдавливая штиблеты в газон,
принес дымящуюся гречневую кашу со шкварками и сменил степлившийся графинчик
на запотевший.
     -- Фотозонды  запускают над нами  с Турции, -- наябедничал  Хрущев, жуя
гриб.
     --  Штык-то  русский им  не  выдержать,  -  с артистичной  искренностью
произнес Микоян и, подумав, под кашу, налил себе тоже полрюмки чистой.
     -- А ты дотянись им, штыком. -- Хрущев зло  шлепнул комара  на лысине и
хлопнул две подряд. -- А вискарь дерьмо рядом с водкой, носками пахнет.
     -- А не пригласить ли нам третьего, для компании, так сказать, Никита?
     -- Два ума -- хорошо, а три -- уже пьянка. Ты кого имеешь в виду?
     -- А кого-нибудь  помоложе, необразованней нас, стариков. Хоть  того же
Шурика Шелепина.
     -- Сноровистый пацан... ну-ну.  Он тебе, значит, уже удочки  закидывал?
Лих.
     "Железный Шурик", сорокачетырехлетний Шелепин ломился наверх. Студентом
проходя с демонстрацией через Красную площадь,  он  сказал друзьям,  кивая в
сторону  вождей на Мавзолее:  "Я еще  буду там  стоять". В  38-м,  секретарь
Краснопресненского РК  комсомола, он  вручал  билет  Зое  Космодемьянской. В
черном  ледяном декабре 41-го,  уже  глава  МГК РКСМ,  он лично  организовал
похороны  героини и создание легенды. В  58-м был поставлен вместо убранного
генерала Серова руководить КГБ.
     Всегда готовый  ко всему  Шелепин захватил  с собой  начальника  ПГУ --
пусть  посидит  за дверью,  вдруг  понадобится  конкретность. Начальник  ПГУ
захватил с  собой начальника аналитического отдела. Начальник аналитического
отдела захватил с собой портфель с картами.
     Карты  были раскрыты,  карты  были  сданы.  К закату  Хрущев  пришел  в
приятное возбуждение. Глазки его искрились. Энергичный ум, быстрый и цепкий,
взвешивал детали.
     -- Соображаете, значит, что-то... молодежь! --  Поощрительно  улыбаясь,
заплеснул  водочной  волной  Аргентину, утвердил локоть  на  Атлантике. -- А
мулаты  все эти --  несерьезный народ, шебутной, им бы только бабу за жопу и
плясать  под  гитару... налей  им,  Шурику  налей,  заслужили.  Будь здоров,
генерал!
     Хлопнул по Панаме:
     -- Завтра  в десять -- ко мне. Свободны. Анастас --  Устинов тоже пусть
будет. Вояк не надо. Им потом скажут.
     Работать вечером он  не любил. По старой крестьянской привычке, вставал
рано. Кто  рано встает, тому Бог подает. Память о ночной жизни под  хозяином
была ему несносна.
     Решения принимались по утрам -- трезво и резко. Через сутки он подписал
директиву. Деньги рачительно  взял из  бюджета МО. В четверг на еженедельном
рабочем заседании Политбюро утвердило создание Кубинского отдела, засекретив
протокол высшей категорией в шесть ромбов.
     В Институте  военных  переводчиков  объявили  дополнительный  набор  на
испанское отделение. Одновременно создали  группы переводчиков на  испанской
филологии  Московского  и  Ленинградского  университетов.  Форсированную,  с
практической направленностью, программу склепал старый интербригад овец, зав
романской кафедрой ЛГУ одноглазый профессор Плавскин.
     Со  скрежетом  ГРУ  передало  КГБ  законсервированные  досье  на  семьи
испанских эмигрантов в СССР. Шелепин наматывал вожжи.
     И  стал, наконец, вспомянут, срочно обменян  и  вытащен из мексиканской
тюрьмы,  награжден  Героем  Советского Союза  и  приписан консультантом  при
"пятерке" ПГУ  непроизносимо-легендарный и как бы не  существующий полковник
Меркадор.
     Если бы в  американской контрразведке  работали  столь же знающие  свое
дело ребята, как восхитившие  Хрущева  невадские  кукурузоводы, то они бы (и
контрразведчики, и кукурузоводы) покрылись холодным потом. Но они сидели под
своими кондиционерами в своем Вашингтоне, вальяжно спустив узлы галстуков, и
самодовольно расчерчивали графики полетов высотных разведчиков У-2 над СССР,
за  госзаказ  на  каковые  самолеты  "Локхид"  и совал  баснословные  взятки
Пентагону.  Только  наивные  отпрыски  технократии  могли   полагать,  будто
фотоаппаратура  с  высокой  разрешающей  способностью  способна  фиксировать
боевые приготовления бульдогов под ковром.
     Куба  их  не  колыхала. Бордель с бухлом  и  казином:  банановый остров
расслабухи.  Если  Кастро хочет сесть на  место Батисты  -- это их проблемы.
Режиму  полезно  освежаться.  А у  латиносов,  склонных понимать  демократию
исключительно как отмену платы в борделе с дармовой выпивкой, перевороты  --
единственная   форма   освежения  заворовавшегося   госаппарата.  Ну,  пусть
постреляют друг в друга,  кому с того вред: житье у них скучное, развлечений
мало  -- работать  они  не любят, читать не умеют. Новая метла хоть поначалу
выметает немного мусора.
     Тем более  что Батиста -- жадный  проходимец, а Кастро  -- образованный
молодой человек из хорошей и уважаемой  семьи. Меньше нищих, возможно, будет
приставать к туристам, меньше триппера будет у проституток.
     Так  докладывали   информаторы,  и   докладывали   они   сущую  правду.
Двадцатишестилетний  Фидель  был  полон  самых благих  намерений,  чистых  и
безвредных.
     Таким  образом,  очередной переворот в  очередной  банановой республике
завершился всенародными плясками самбы, приветствовавшими нового  диктатора,
молодого и красивого, образованного кабальеро и огненного оратора.
     -- Вива команданте Фидель! Вива команданте Камило! Вива команданте Че!
     Что вива, то вива.
     Вот тут-то, хрен  им  всем в глотку чтоб голова не болталась, со вторым
из   возобновленных   рейсов  "Канадиан  Аирз",  с  паспортом  аргентинского
бизнесмена Бенхамина  Сормьенте, прибыл в Гавану лично генерал ГБ под крышей
секретаря МИДа СССР Верижников.
     У него были  серьезные предложения о крупных  поставках дешевого мяса и
закупках сахара. Из намеков можно было понять, что в прейскуранте найдутся и
более полезные для режима продукты различного калибра и скорострельное≥.
     Бизнесмен  заботился о  конфиденциальности. Новое правительство  еще не
было  признано  Аргентиной. Он поселился в пустом "Хилтоне" и грамотно вышел
на встречу с  не самым заметным лицом молодого государства -- братом  Фиделя
Кастро Раулем. Братец  ведал порядком и внутренней безопасностью. Информация
об его ведомстве была собрана в Москве наиболее полно. Не один наш человек в
Гаване трудился на благо славной революции; естественно.
     Юный министр отвел для встречи  полчаса и закончил ее через двое суток.
Сеанс коррекции  политико-экономических взглядов прошел  успешно.  Маленькие
глазки министра разинулись шире пределов, назначенных природой. Безбрежность
перспектив не  вмещалась в окоем.  Широкие карманы маскомбинезона  явственно
оттопырились.
     -- Вы понимаете,  как занят  сейчас команданте Фидель,  --  значительно
сказал он. -- Он работает по двадцать часов в сутки. Я постараюсь, чтобы для
нас он нашел время.
     Спесивая  блоха, хмыкнул  про себя Верижников. Вы слышите: нет  времени
протянуть  руку  за безразмерной халявой...  еще будете  у меня в приемной в
очереди сидеть.
     Верижников поехал отсыпаться. Рауль рванул к родственничку.
     После сьесты черный батистовского гаража крайслер  вкатился под охраной
виллиса с  автоматчиками в раздвижные  ворота правительственной  резиденции.
Несерьезно-гордые  барбудос  в  пропотевших  зеленых  куртках  эскортировали
визитеров через мозаичный двор и  паркетные коридоры в необозримый кабинет и
затворили белозолоченые лепные двери.
     Фидель работал за столом. С затяжкой он воздвиг  свои сто девяносто два
сантиметра  и  протянул  загорелую  лапу.  Поставленный  взгляд  Верижникова
выражал величие миссии.
     Этим взглядом он обвел помещение, пока хозяин лично,  у народных вождей
слуг  нет, смешивал хайболлы и  раскрыл  ящик  огромных  черных  сигар своей
любимой марки "Партагас Эминентес".
     -- Мои  люди все проверили, -- гарантировал Рауль отсутствие аппаратуры
прослушивания, которую  американская разведка  могла всадить  в  кабинет еще
Батисте.
     "На природу  бы,  на  морской бережок... да  не тот уровень, статус  не
позволяет".
     --  Простите  гостю,  --  извинился  Верижников.  Кивнул  на  телефоны,
светильники.
     Фидель шевельнул  бородой, заорал. Вошедшие барбудос  деловито  вырвали
провода, унесли люстру.
     Фидель нахмурился. Сказал, улыбнувшись:
     -- Нам не нужна роскошь.
     Он  начал  раздражаться,  глядя  на обнюхивающего  взглядом  картины  и
выключатели   Верижникова,   и   только   мысль,   что   подобная   дурацкая
бесцеремонность чревата чем-то  необычайно сверхважным, удерживала его, чтоб
не  вышибить  гостя за дверь пинком рифленой  армейской  бутсы сорок шестого
размера.
     Строго  говоря,  Рауль его  уже  окучил:  информировал. Но  Фидель  был
прирожденным лидером: не верил никому, и во всем должен был убедиться лично.
     Верижников начал с  оружия. Революциям всегда  нужно оружие. Поставки в
любых количествах и  на самых льготных условиях.  Беспроцентная рассрочка, в
обмен на сахар-сырец.
     -- Какое оружие?
     --   Из  легкого   стрелкового  --  чехословацкие   автоматы  "26"  под
маузеровский патрон и чехословацкие пистолеты под тот же патрон.
     Рауль  кивнул.  На  боку его болтался  короткоствольный  "боло"-маузер,
предпочитаемый всему другому.
     -- Я  не люблю  пистолеты,  -- сказал  Фидель. -- Их часто заедает. Это
городское  оружие  для  чистых   квартир.  Народным  бойцам  нужны  простые,
неприхотливые машины.
     -- Чехословацкие оружейные заводы "Шкода" -- лучшие в  Европе. Во время
II Мировой войны  они  производили всемирно  знаменитые  немецкие  пистолеты
"парабеллум"  и  автоматы "шмайссер". Сейчас  они делают и револьверы, точно
как у Кольта, но лучше и дешевле.
     -- Какого калибра?
     -- 38 спешл и 357 магнум.
     Этот,  начальный момент  переговоров,  зацепка, тщательно  проигрывался
аналитиками.  На  выбор  могло  быть  предложено аргентинское,  бразильское,
испанское оружие --  дешевое, но  ненадежное  (плюс приходилось тратиться на
перекупку-продажу). Советским оружием светиться не следовало.
     "Пацаны-революционеры  --  их главное: купить красивыми  трещотками, на
это  они клюют сразу,  как дети на мороженое. Это ж  латиносы, им дай только
попалить вволю".
     -- Образцы доставят самолетом в любой день.
     -- Маузеры у них тоже есть, -- сказал Рауль. -- Точно такие.
     -- А патроны?
     -- В любых количествах. Нет проблем.
     -- Откуда? Чьи?
     -- Чехословакия, Польша, Китай, СССР. Под этот патрон  сделан советский
автомат  ППШ и  знаменитый  пистолет ТТ, стоящий на вооружении многих стран.
Максимальная пробивная сила.
     Регион, лагерь был обозначен. Без лишнего акцентирования.
     Спокойно, со  вкусом  профессионалов  они  побеседовали о  пулеметах, о
легких  минометах, столь  незаменимых  в  горной  войне;  о  вертолетах  для
патрулирования и десанта, о легкой бронетехнике и необходимом ей горючем.
     ' Верижников плавно развивал взаимное вежливое понимание:
     --  Дешевле  обойдется  сырая  нефть  с  переработкой  прямо  на  Кубе.
Строительство  нефтеперерабатывающего   завода  даст  новые  рабочие  места,
поднимет благосостояние населения. А собственная промышленность  позволит не
зависеть от других государств.
     Разговор естественно перетек в следующую фазу: благо народа.
     -- Становление новой власти всегда связано  с  трудностями. Уничтожение
коррупции вызывает саботаж старых кадров, а новые еще не обрели квалификацию
и опыт. Период экономического спада тут неизбежен  --  через  это прошли все
государства. А люди хотят есть каждый день.  Сытый желудок -- он лучше всего
убеждает простых людей в преимуществе строя.
     -- Мы -- народная власть, -- сказал Фидель. -- Все, что делается -- для
народа. Он это понимает и поддерживает нас.
     -- Безусловно. И реальные  плоды вашей правоты могут быть очевидны  уже
завтра. Важно быстрее  пройти первый этап, наладить хозяйство.  Хлеб и  мясо
могут быть  уже сейчас.  В  количествах, достаточных для нормального питания
всех.
     -- Аргентинские? -- выдерживая видимость игры, спросил Фидель.
     -- Экономически выгоднее советский хлеб и китайское мясо.
     Фидель кивнул, подумал. Сложил морщину на лбу:
     -- Это потребует хранения... переработки. Надо произвести расчеты.
     --  Безусловно.   А  после  расчетов  --  строительство  мукомольных  и
мясокомбинатов. Это требует  как минимум  времени...  и средств.  Пока можно
поставлять готовую  муку и  тушеное мясо в консервах.  Хранение  -- в  любых
портовых  складах  без всякого специального  оборудования  и  дополнительных
затрат.
     Фидель помахал сигарой. "Во  что же, в конечном  счете, может  вылиться
стоимость  этого всего?  Мы им  нужны...  насколько?"  Холодок  кондиционера
сдувал с огонька пряный дым.
     Он поднялся и заорал в сторону двери. Решил:
     -- Мы все устали! Давайте-ка прокатимся и перекусим.
     Втроем сели в лимузин  -- Фидель на заднем диване, Рауль с Верижниковым
напротив. Джипы охраны замкнули кортеж.
     Вечерняя Гавана веселилась на улицах. Попугаи трещали в резных пальмах,
контрастный закат  сдвигался за горизонт. Теплый морской  воздух шевелился в
окнах, не освежал.
     С освещенной набережной свернули в трущобы. Включенные фары выхватывали
из фиолетовой мглы фантастический пейзаж: жесть и картон.
     -- Вот так живут у нас простые люди, -- показал Фидель. -- Нужно  много
сил и много денег, чтоб стало иначе. Мы только начинаем.
     Верижников вздохнул; отозвался:
     -- У вас хоть нет страшных северных зим. Кое-где... бедняки рыли жилища
в земле, как звери. А сейчас живут в светлых квартирах со  всеми удобствами.
Простые трудящиеся.
     -- Вы знаете, сколько стоит жилье в Гаване?
     -- Были созданы самые  дешевые в  мире домостроительные комбинаты. Дома
делают  на  конвейере --  быстро,  как  автомобили.  Бетон,  никакой  лишней
роскоши. Но --  электричество, канализация, ванная  с горячей водой. Да  еще
центральное отопление: дома  плюс двадцать -- когда на  улице минус сорок. А
на Кубе не нужно отопления -- обойдется куда дешевле.
     Фидель хмыкнул в темноте салона, пахнущей дорогой кожей.
     -- Это прямо как сказка.
     -- Есть  у одного народа такая песня, -- Верижников стал  переводить на
испанский: -- Мы рождены, чтоб сказку сделать былью...
     -- Это у какого народа?
     -- У русского...
     На перекрестке остановились у жаровни -- толстая негритянка замерла над
ней.  Выскочившие  из  машин  солдаты  выстроились  кругом.  Фидель  сел  на
сломанный  ящик,  жестом пригласил Верижникова  на соседний.  Тот лишний раз
позавидовал практичности комбинезона: его белый костюм промок под мышками, а
теперь  еще  задница будет  грязной  от  этого  ящика;  а в  запасе  остался
последний,  третий, костюм, а прачечная в отеле  не работает; и не факт, что
завтра где-то удастся купить новый... причем на  собственные деньги. Черт бы
подрал эту игру в народность.
     Ели жареные на реш