глазый.
     -- Русский?
     -- Так точно.
     А по виду -- точно азиат. Мустафа такой.
     Витек стал  Мустафой -- пришлось  в  масть. Внешность --  это, конечно,
ерунда, но иногда и она может значить. В Афган!
     Про Афган рассказывали ужасы, снижая голос.
     Зато дедовщины нет и  кормят  хорошо.  Никакой строевой  и  нарядов,  и
офицеры добры и осторожны -- чуть что не так, и получишь в бою пулю в спину.
     Ни хрена. Жрали сухпай не досыта, деды мордовали до тупости и отчаянья,
спали  по три часа  --  все работы на молодых и ночные  охранения.  Застанут
спящим -- бьют в смерть.
     Ну че. Пошли на операцию. Горы раскалены, прешь под солнцем сорок кг --
НЗ,  патроны, вода, спальник, с  пулеметчика или радиста  еще что-нибудь  на
тебя навесят, ноги дрожат и с камней срываются, язык  сбоку. А душман скачет
наверху, как  козел  -- калоши  на босу ногу, халат и автомат через плечо. А
тебя через пару суток марша бери голыми руками, бобик сдох...
     "Крокодилы" встали над горой, ощетинились  вспышками, протянули  дымные
ленты   --   отработали  по  кишлаку,  как  на  гигантской  совковой  лопате
перетряхнули склон. Пошли вперед, где что -- не  понять, дым, треск, тут как
даст под ногами!..

3.

     Гагарин опять  сбивается, считая ресурс десантных АН-12 на одну дивизию
до  Москвы. Полк на  Кремль, батальон  на  телевидение  и радио, батальон на
дачи, по роте на вокзалы и аэропорты, по роте -- оседлать кольцевую и шоссе.
     -- Телефонная станция -- взвод, -- бормочет он. -- Подземный узел связи
-- рота... Генштаб -- две роты... Дежурный по гарнизону -- взвод...
     Считай-считай,  парень.  Учти  еще  по  отделению  --  запечатать  депо
метрополитена  и автобусные парки,  по отделению  на электростанции  --  это
сразу вырубит типографии  и редакции, иначе их не пересчитать, и ради  Бога,
обеспечь  прежде  всего  командующего  ПВО,  который  под автоматом  даст на
запросы с  постов,  без его  решения обойтись  не  захотят,  добро на проход
эшелона.  А иначе получится вечная русская хренотень:  хотели как  лучше,  а
получилось как всегда.
     Нет, теперь он маху не даст. На собственной  шкуре научился, взять хоть
его самого. Вот, скажем, родился Гагарин в 1935 году. Старик  в том году уже
был директором завода,  Каведе -- молодым сержантом НКВД, Жора вступил в КИМ
-- Коммунистический  Интернационал Молодежи,  как тогда  назывался комсомол.
Прямо-таки преемственность поколений, только интервал был упрессован обвалом
времени  с  двадцати  пяти лет, как обычно  считают историки  поколение,  до
десяти, от силы двенадцати. Десяток  и дюжина -- одна, в сущности, единица в
разных системах счета.
     Поэт Багрицкий неслучайно  (и не для  рифмы, писать он умел) настаивал,
что именно  "десять лет  разницы  --  это пустяки", и неслучайно  это именно
"разговор", и с "комсомольцем", и о "войне".  Сознательно он, надо полагать,
никакого особого глобального смысла в то, что именно "десять лет", в виду не
имел. Но тем поэт и характерен, что через него эпоха являет свои истины.
     --  Едем мы, друзья, в дальние края,  станем новоселами и ты,  и я!  --
Сколько жизни звучало в громах над нами.
     Сорокалетие  освоения  Целины не  очень отмечалось,  не до него тут;  и
Гагарин  это переживал.  На войну он не успел,  а в  подвалах и полуподвалах
ребятишкам  хотелось под танки! и, стало быть, в юности понял, что смысл его
жизни в том, чтобы поднять Целину.  Распахать бескрайнюю нетронутую степь --
заколышет тучная  нива  золотое литье  до горизонта.  Встанут белые  города,
задымят заводы, давая счастливое изобилие стране.
     В теплушках  ведь ехали,  под кумачовыми лозунгами.  Под ледяным ветром
гремели палатки в мартовской степи. В землепашестве смыслили,  как свинья  в
апельсинах.
     Это он  здесь уже  досоображался,  что мирно  сопящий  рядом  Каведе за
двадцать лет до того всех природных крестьян, кто понимал землю, выморозил в
Арктике, выморил в  лагерях. Ну, кого не сам, тех коллеги-товарищи, почетные
чекисты, серебряные щиты. И чем больше знаешь, тем меньше во всем смысла.
     В смысле Целины Гагарин -- которого тогда Гагариным, естественно, никто
не  звал, за  отсутствием к тому причины  и повода, а звали Юрой Белкиным --
разочаровался довольно  быстро.  Он  как-то  самостоятельно, не  формулируя,
пришел к чеховскому выводу об идиотизме сельской жизни. Не, ребята, пахать и
сеять и жать не по погоде, а по команде -- это кайф. Это нечто.
     Но результат  --  это одно,  а моральный  смысл его  достижения --  это
другое. Как это там у Бернштейна  (или это ренегат Каутский?): "Движение  --
это  все, конечная  цель  --  ничто".  Понял-нет? Конечной  целью  оказались
песчаные бури и, через восемь лет всего, пожизненные закупки зерна в Америке
--  но моральный смысл ощущался в том, чтобы реализовать  силы молодости для
мощи и процветания  Родины. Радуюсь (радуюсь!) я -- это мой труд вливается в
труд моей республики.  Однако запас сил даже у молодости ограничен все-таки,
в отличии от пути к процветанию Родины, который ну решительно же бесконечен,
бьешься-бьешься -- не цветет, собака. Может, дустом попробовать?
     И  еще не  Гагарин,  стало быть, а Юра  Белкин,  попав  в армию,  решил
поступать  в  военное  училище. Пусть  он  разочаровался  в  Целине,  но  не
принципиально в романтике как таковой. Романтизм ведь качество внутреннее, и
требует внешней точки приложения.
     Это был тоже, знаете,  конфликт эпохи. Романтизм поощрялся единоразово:
бросить город,  удобства, родных, все,  --  и уехать по  зову Партии в степь
(пустыню,  тундру,   тайгу,  нужное   подчеркнуть).  После  этого  романтизм
надлежало сбросить,  как муравьиная  самка сбрасывает одноразовые  крылья, и
пахать дисциплинированно  на одном месте. А  крылья  сдать в Музей  трудовой
славы, чтоб на их примере учить новую молодежь героизму.
     А  которые  имели  нерегламентированный, сверхлимитный романтизм  вечно
менять  местожительство в жажде нового  -- для тех был отрицательный  термин
"летун", и их  пресекали сниманием с очереди  на  квартиру и лишением прочих
социальных благ, льгот и надбавок.
     Романтизм Юры Белкина жаждал  крыльев, на  крыльях нарисовались красные
звезды,  порыв  обрел  военную  ипостась,  и  он, стало  быть,  решил  стать
защитником  Родины,   воином.  Офицером.  Есть  такая  профессия  --  Родину
защищать. Лучше всего -- летчиком. Романтика в квадрате.
     Ближайшим летным  училищем  было  Кокчетавское,  и военком выписал  ему
проездные документы -- была разнарядка, и он стал курсантом-летчиком.
     Махну серебряным тебе крылом.
     Все выше, и выше, и выше.
     А вместо сердца пламенный мотор.
     А город подумал -- ученья идут.
     Среднестатистический советский военный летчик --  это старший лейтенант
или капитан двадцати девяти-тридцати лет. Основное рабочее звено.
     Перегрузки при  высшем  пилотаже  реактивного истребителя достигают 9g.
Некрупный  человек  весит шесть  центнеров.  Литр  крови весит 9 килограммов
-тяжелее железа, близко к свинцу, и сердцу это проталкивать. Мышцы под своей
тяжестью   оползают   с    костей.    Истребитель    уходит   в   воздух   в
противопере-грузочном скафандре -- упругая шнуровка держит тело в целости.
     При  посадке на скорости под  300 км/час  напряжение таково,  что пульс
строчит  под  200, давление прет  к 240 на 160. Это у молодых  тренированных
ребят.
     Поэтому военный летчик изнашивается быстро, к  сорока годам большинство
летать бросает. Подыскивают наземную службу. Кто дорос только до капитана --
в сорок  увольняются из армии, выслуга позволяет:  нет  перспектив, хорошо б
только дотянуть двадцать пять календарных до полной пенсии.
     Так  что  когда Юра, много лет спустя, прочитал  о действующем немецком
летчике нашего  времени, капитане  и  командире  истребительной  эскадрильи,
который летает в 50  (!) лет -- он даже понять не смог, как тот в 50 (!) лет
держит такие перегрузки. А реакция? А зрение?
     Характерно, что летчики  (наши)  после окончания училища ни черта своим
здоровьем не  занимаются.  От природы есть пока?  и ладно. Квасят водку, как
прочие граждане. От давления с похмелья жрут лимоны перед медкомиссией, чтоб
снизить  до нормы.  Главный авиационный фрукт  -- это  лимон.  В дефиците их
доставали где могли, привозили ящиками. Огурцы сами солили, чтоб натуральный
рассол был, с укропчиком, -- тоже способствует.
     Эти  отвлеченные  подробности  есть в  сущности  Юрина  жизнь.  Хотя  в
истребители он не попал, а попал в вертолетчики.
     Вертолеты  летают  медленнее и  ниже,  а  бьются  чаще, особенно  в  те
времена,  когда  КБ  Миля  было  приказано  в  срочном  порядке   копировать
геликоптеры Сикорского. Детали-то копировать несложно, технологию труднее...
у разведки спины дымились. Технология своя. Вот и бились.
     А падающий вертолет с вращающимися  винтами -- это что? это мясорубка в
свободном поиске. Вырубишь движок, загонишь лопасти во флюгирование -- а они
все равно вращаются. Ты выпрыгнешь --  и летишь, согласно закону притяжения,
рядом с ним.
     Когда-то  на  испытаниях  пытались  лопасти отстреливать  стационарными
пиропатронами,  но  это  оказалось  капризно,   опасно,  ненадежно,  и  идею
отставили.
     Юра  получил уже старшего лейтенанта и летал командиром  звена, когда в
космос  запустили  Гагарина!  И в  восторге  и энтузиазме первых недель всех
летчиков-старлеев по  имени  Юра стали невольно как  бы слегка  сравнивать с
Гагариным -- оглушительный блеск  его славы,  карьеры, удачи, обаяния как бы
отсвечивал в  первую очередь  именно на  них. Старшие лейтенанты  авиации на
долгий миг стали  героями эпохи. Гагарин слопал лимон из чая на файв-о-клоке
у  английской  королевы -- она, аристократически разряжая конфуз, сделала то
же самое, и с того  прецедента  они по этикету могут жрать лимон из чашки. У
Гагарина  развязался  шнурок  ботинка  на  ковровой  дорожке  к  Мавзолею  с
встречающим  Политбюро -- с  тех пор  космонавты тщательно затягивают шнурки
перед церемонией официальной встречи.
     Гагарин разбился через семь лет на тренировочной спарке в прах. А тезка
Юра Белкин, тоже маленький улыбчивый крепышок, успевший написать заявление в
отряд космонавтов  (каждый третий лейтенант его тогда написал), разбился тем
же летом 61-го года.
     Добро бы разбился.
     Двигатель  вертолета  расположен вверху,  прямо  под  несущим винтом. В
воздухе вертолет как бы подвешен к своему двигателю с  винтом. Центр тяжести
у него высоко. Поэтому  в  падении он норовит перевернуться  вверх брюхом. И
огромный винт работает под тобой.
     Вероятнее всего,  у них полетело от  дефекта или усталости металла одно
из креплений ротора (заключение  аварийной комиссии), и  ротор разрушительно
загрохотал  в  своем кожухе.  Брызнули осколки, машина  клюнула и затряслась
вразнос, борттехник и штурман прыгнули  сразу,  а Юра не  успел, рвал ручку,
блокировал питание, а сам уже валился  колесами кверху, и винт рубил  воздух
между  ним  и  землей, ни  фига  было  лопасти  не  зафлюгировать,  потеряно
управление.
     Падая внутри машины  и вместе с  ней, Юра сумел долезть  открыть заднюю
створку и  пополз,  как муха  по булавке,  в  воздухе по  хвостовой  трубе к
вставшему  стабилизирующему  винту,  его  вращало вместе  с хвостом, гладкий
заклепанный металл уходил из-под него вбок, а он цеплялся, влеплялся в него,
стремясь выбраться за черту свистящего сверкающего круга работающих лопастей
внизу и  тогда оттолкнуться,  вращение добавит,  стряхнет  в сторону, но его
стряхнуло чуть раньше, винт рубанул, подбросил, добавил и откинул прочь.
     В шоке первых секунд не ощутив боли, он сумел ошметками руки  выдернуть
кольцо  парашюта.  Боль  пришла  с  ударом  приземления  --  ад, который  не
передашь, по сравнению с которым смерть -- рай.
     Дело было над тайгой.  Через  час  штурман и борт-техник  нашли  его --
рядом. Он  был уже без сознания. Ужаснувшись,  они наложили жгуты и посильно
перевязали -- не спасти,  конечно, но чтоб хоть что-то сделать, не  смотреть
же так.  Через полсуток  дым  их  костра нашел в розыске вертолет из  полка.
Поскольку Юра все еще дышал,  его тем же бортом с аэродрома, в сопровождении
младшего полкового врача, доставили в окружной госпиталь.
     Жене с дочерью сообщили,  как он  понимает, что -- погиб, не  спасли; а
хоронили  закрытый  гроб, что у военных  летчиков вполне  в  порядке  вещей.
"Вышли вы -- за обычных, не гуляк, не монахов, думали  -- лейтенантов, вышло
-- за космонавтов." -- И  вот я  здесь, господа! -- закончил  он по прибытии
знакомство палаты со своей эпопеей.
     Фраза  эта пошла  гулять с  фильма  "Мичман  Панин",  где играл  совсем
молодой  красавец  Тихонов. В конце пятидесятых его крутили до  дыр  во всех
гарнизонных клубах. Удравший с царского броненосца в Бресте по революционной
надобности  мичман, тайный большевик, по партийному приказу возвращается  на
корабль -- партии  нужны свои люди  на флоте. Грядет трибунал,  предваряемый
судом  офицерской чести.  Добрый  командир  с  намекающим  прищуром снабжает
обаяшку-дезертира бульварными романами. И на суде он, к зависти и стону всей
кают-компании, излагает сногсшибательную  историю  со  слов: "Роковой случай
завел меня в игорный дом!.." --  через гору  золота,  дворцы, оргии,  хищных
красавиц,  неверных  друзей и  мошенников,  разорение,  нищету,  горе  -  до
рыдающей концовки:  "Тяжелым трудом скопил я денег на возвращение с повинной
головой в родную офицерскую семью... И  вот я здесь, господа!" Аплодисменты,
снисхождение, разжалован в матросы.
     {"С   четвертой  главы  романа   обнаруживается   явная   параллель   с
конструкцией "Моста  короля Людовика Святого" Торнтона Уайлдера.  Ряд разных
судеб  ничем не связанных между собой людей объединяется общим и совместным,
заведомо  случайным  и  трагическим итогом.  В  чем  смысл, где  логика, как
угадать Божественное  провидение?  Вслед  за  простодушным монахом  Юнипером
тщится автор разрешить вечную задачу.
     Разница  в  том,  что  опыт  как  бы  продолжен:  представьте себе, что
путники,  свалившись с мостом в пропасть, не погибли,  а, скажем, переломали
позвоночник  и  доживают  свой  век,  не  вставая  с  коек,  в одной палате,
допустим,   монастырской   больницы,   и  проводя  время   в   разговорах  и
воспоминаниях. Ремейк? Постлитература?"
     Михаил Золотоносов, "Казус  Веллер". "Московские новости",  No 49, 1994
г}
     Завершая этот рассказ,  Юра --  уже  "Гагарин"  -- верил, что скоро его
подлечат,  отправят домой  с пенсией,  жена его заберет отсюда,  с дочкой он
увидится. Сокрушался,  что,  трезво  рассуждая, жене он такой, конечно, ни к
чему, молодая еще женщина, так что жить ему, видимо, придется с матерью, вот
ей обуза...

4.

     Мы хохочем. Чех подвизгивает, Каведе подхрюкивает, Старик подкашливает.
Нет, есть в жизни веселье!
     По радио какие-то большие  умники, гуманисты  и политики, рассуждают  о
Чечне.   Голоса    пикейных   жилетов   исполнены   сердечной   мудрости   и
государственной ответственности. Бриан -- это голова!
     Банда идиотов. Почему  этот народ всегда назначает на  должность головы
жопу?
     --  Вот чего, ребята, я не знаю, -- передыхивает Каведе, -- это оставил
ли великий Парвус после себя какие-нибудь теоретические труды.
     Ход  его мыслей понятен. Чеченская  история  развивается  полностью  по
схеме, разработанной Парвусом для России в 17 году. Во был гениальный мужик.
Прожил  бы  подольше  --  украл  бы  всю  Европу.  Ататюрк  был  просто  его
управляющим  по  Турции.  Но  тут-то случай,  конечно,  гораздо мельче, так,
прореха в карте.
     -- Зимой они его накроют, -- говорит Чех,  разумея Дудаева, и, просунув
в губы язык,  издает глумливый звук, более характерный для тех уст, которыми
Уленшпигель не говорил по-фламандски.
     Боже, какая жалость, что я  уже никогда не узнаю  французского языка...
Какой музыкой  звучат,  с  каким галльским изяществом  сыплют  фонемы и ноты
дивные  поговорки,  вульгарные  в  русском  переводе,  --  как  о  человеке,
тщившемся  блеснуть сверх своих  возможностей: "Так  случается с каждым, кто
хочет пернуть громче, чем позволяет дырка в жопе".
     -- И как всегда, левая рука не будет знать,  что делает правая, а  ноги
наступать  друг другу  на  пальцы, --  добавляет Мустафа, скептик и  спец по
части именно координации практических действий в переворотах.
     Кто  спорит?  Мы со  вкусом прокачиваем ситуацию.  Это ведь относится к
нашим главным  развлечениям.  Зачем  вообще люди  играют в придуманные игры,
когда на свете столько настоящих игр.
     -- Слушатель Матросов!
     -- Я!
     -- Паш-шел на амбразуру! Приступить к разбору задачи!
     -- Есть!
     Итак,  пункт  первый. А кто,  собственно,  позволил  командиру  дивизии
стратегических  бомбардировщиков  генерал-майору  Дудаеву  бросить вверенную
часть,  свалить  домой в  Чечню,  возглавить ее  движение за  независимость,
организовать  (а  финансировал кто?!)  выборы  себя  в президенты? Кто, где,
когда подписал приказ  об увольнении его из  кадров?  --  вопрос  начальнику
Главного управления кадров МО. Кто наложил резолюцию на рапорт об отставке?
     Никаких сведений. Генерал, и все тут, и отныне пусть все называют  меня
генерал Буэндиа.
     Стоп,  братцы.  Если  генерал  --   должен  соблюдать   дисциплину.  За
самовольство генерала  полагается  сдать под трибунал.  Если же он не гремит
под фанфары -- значит, есть на то какая-то негласная установка.
     Дальше --  больше. Чечня объявляет  независимость. Россия не  согласна:
грозит вводом  войск  и чрезвычайным положением. Кто есть  в такой  ситуации
генерал Дудаев? Мятежник, изменник,  предатель,  бунтовщик! Присяга! родина!
долг! Всеми  имеющимися в  распоряжении  армии  и государства  средствами он
должен быть схвачен, арестован с санкции Главного прокурора армии, судим  за
измену и вооруженный мятеж и однозначно расстрелян. Причем лучше и  логичнее
-- военно-полевым судом.
     Но  три года  Дудаеву  дают  дышать. Зачем? Почему? Для чего?  С  какой
целью?
     Пункт  второй. По  фальшивым  авизовкам  "чеченской  мафией" получены в
российских  банках  астрономические   миллиарды  и   триллионы.   Ах,  какие
трагические неожиданности, какие бессовестные обманщики... Ежу  понятно, что
любой  банк,  прежде  чем выдать или  перевести  от  себя  десять  миллионов
долларов -- раз сорок проверит, кто ж такие бабки хочет снять, да почему, да
зачем, да нельзя ли обойтись без этого, ведь банк выгребается допуста, -- ан
нет, давали деньги без звука. Значит, что? -- значит, имели основание и свой
интерес. А какой при деньгах интерес? -- в карман отслюнить.
     Было открыто  хоть одно уголовное  дело? Нет --  концы  в  воду, искать
некого, корреспондент самоликвидировался.
     Да  Госбанк и Минфин должны  были простачков-банкиров на кол  вздеть за
такое головотяпство, да так, как на востоке  умели: чтоб кол тот в зад вошел
и через кончик  языка вышел,  на радость султану  и в назидание  богатенькой
публике. По десять, двадцать, тридцать лимонов зелени  за раз крали, мировой
масштаб! Нет, никто не наказан, никто не пострадал.
     Это что значит? Значит, дело было согласовано  с самым верхом.  Значит,
российская верхушка имела свой интерес, чтоб было так.
     Какой интерес? Деньги -- раз, политические цели-- два. С деньгами ясно,
время реформ -- большой хапок; а что до политических целей...
     Пункт третий. Политический. А:  Дудаев  поддерживал  Ельцина, его голос
отнюдь не был лишним при развале Союза и становлении Ельцина как президента.
А  где есть "а", там есть и "б": буферная зона.  Ельцин выступал  пред миром
как миротворец, хороший. Дружба. Нет больше советской военной угрозы. Любовь
с  Америкой.  Но  а'д  аржан  -- а'д амур:  нет  денег-- нет  любви.  Любовь
придумали русские, чтоб не платить за нее. Кре