еред тобой,- сказала она,- не правда ли?
- Э! - сказал я,- не спеши одеваться.
Она посмотрела на меня, прищурив глаза, и откинула назад закрывавшую лицо челку.

- Чего тебе понадобилось? - сказала она.- Первый раз вижу тебя здесь так рано.
Я положил шляпу на стол и сел рядом с ней.
- А ты ничего,- сказал я.
- Сама знаю, какая я. Тоже мне новость.
- Вполне ничего,- сказал я.
- Странный ты сегодня. Дан.
- Недовольна? - сказал я.
- Чем недовольна?
- Ну, что я пришел...
- Ты лучше скажи, зачем пришел.
- Брось упираться,- сказал я.
Она была совсем рядом, рукой дотронуться можно, и я притянул ее к себе. Она даже
не попыталась запахнуть халат и подчинилась без малейшего сопротивления.
- Странный ты тип, Дан,- сказала она.
- Почему это?
- Никто о тебе ничего не знает у Ника...
- А что надо обо мне знать?
Она медлила с ответом, а я уже расстегивал ей лифчик. Ей было лет девятнадцать.
Не больше. У Ника всегда бывает свежатинка.
- Откуда ты родом?
- Оттуда...- ответил я, неопределенно махнув рукой.
- Из Чикаго?
- Угу.
- Смешно,- прошептала она.- Они всегда сначала напиваются, а потом уж к нам
лезут. Как будто без этого не решаются.
- Вы их неплохо выставляете,- сказал я.
- Но не тех, которые нам нравятся,- ответила она с вызовом и приблизилась ко
мне.
Я все сидел на столе, как раз удобно, чтобы целовать ей груди. Это заняло добрых
пять минут. Она закрывала глаза и прижималась к моим губам душистой кожей. Я
собирался уже раздеть ее догола одним движением, но она меня опередила. Я уже
снял с нее, из-под халата, прозрачный лифчик. Живот был совсем без волос, голый
и золотистый.
- Странный ты...- повторила она, высвобождаясь.- Что, так на столе и будешь
сидеть?
- А ты откуда родом? - спросил я в свою очередь.
- Из Бруклина.
Она засмеялась и потянула меня за руки, чтобы поднять со стола.
- Не стану врать, что родилась в самом шикарном доме на юге от Центрального
парка.
- Да и не нужно. Скажи лучше, ты в форме? - Она потянулась.
- Вполне.
Я сбросил пиджак, а она растянулась на кровати. Я скинул башмаки и все
остальное. Она зажгла сигарету и спокойно курила, поглядывая на меня краешком
глаза. Я уже собрался прилечь к ней, но она остановила меня жестом.
- Достань виски на кухне.
- Я не пью,- ответил я.- Редко.
Во рту еще был вкус спиртного, что я выпил час тому назад.
- Виски тебе бы не помешало,- сказала она, подтрунивая.
Я прекрасно понимал, на что она смотрит.
- Не боись,- сказал я ей,- эта штука заработает, когда надо.
- А я думала, что тебе надо немного горючего,- сказала она.
- Бак полон под завязку.
- Тогда иди сюда...
Она свесила руки с кровати и потушила сигарету в стоявшей на ковре пепельнице. Я
подошел и растянулся рядом с ней. Несколько мгновений я ласкал ее. Она молчала и
не смотрела на меня.
Я начал думать о том, что со мной случилось. Я попытался целовать все ее тело,
сверху донизу. Обычно это помогает, даже когда я очень устал.
Никакого эффекта.
Я продолжал, зная, что мои поцелуи начинают ее возбуждать. Ее голый живот был
теплым и крепким, словно золотистая слива на солнцепеке.
Внезапно я отодвинулся. От нее резко пахло мылом.
К черту. Лучше уж спать со стиральной машиной.
Я отстранился и встал. Она раскинула руки и повернула голову набок. Легкая
улыбка открывала белоснежные зубы, а ногти цвета бычьей крови впивались в
раскрытые ладони. Грудь учащенно вздымалась.
Поняв, что я ухожу, она резко села.
- Дан! Что случилось?
- Ничего.
- Не уходи.
- Нет.
- Почему? Дан... Я тебя умоляю...
- Ты была права,- сказал я.- Ничего не выходит. Ты тут не причем. Я хотел
убедиться и теперь, к сожалению, знаю.
- Дан... Прошу тебя... Ты меня так завел...
- Ладно, ладно,- сказал я.- Ложись. Мы это дело устроим.
Она вновь растянулась, а я сел рядом с ней и сделал уж все, что только мог. Не
так уж это было весело, но бывает работенка и похуже. По крайней мере, она была
чистая. Через несколько минут я увидел, как ее тело напряглось и раскрылось,
ладони снова сжались, а затем раскрылись, и вот она уже лежала на спине,
спокойная и расслабленная.
- Дан...- прошептала она.- Миленький.
- Все в порядке?
- Дан... Мне очень, очень было хорошо.
- Рад за тебя,- сказал я.
- Не слишком было неприятно. Дан?
- О! - прошептал я,- не хуже, чем на бегах ставить...
- Скотина ты. Дан... но... ты еще попробуешь?
- Не вижу необходимости,- сказал я.- Результат, на мой взгляд, скорее плачевный.

- Я так не считаю,- сказала она.- С тобой мне все равно.
- Я тоже так думаю,- сказал я.- Я пришел к тебе, чтобы узнать, могу я еще или
нет. Результат налицо. Не могу.
- Мне ты сделал очень хорошо.
- Спасибо. Ты с другой девочкой спать еще не пробовала? Мне кажется, что это как
раз чего тебе надо.
- Ну... Я бы не прочь попробовать,- сказала она.- Думаешь, будет так же хорошо?
- Мне-то уж точно все равно.
- Не волнуйся. Дан. Есть же лекарства.
- Брось трепаться,- сказал я.- Соображаешь... в моем-то возрасте?
Я вдруг понял, что мы болтаем очень по-дружески, уж и не думал, что так будет.
Смешно. Может, женщинам нравятся импотенты. Полноценный мужчина их всегда
немного пугает. Боятся, что им больно сделают. А импотент - это ровно как добрая
подружка.
- Со всеми случается,- сказала она.- Я-то уж знаю.
- Да из десяти твоих клиентов девять вдупель пьяны,- сказал я.- Нет ничего
лучше, чем нажраться, чтобы вы отвязались.
- И это правда,- призналась она.- Но ты-то не пьешь. Может, тебе просто надоело?
А если тебе с парнем попробовать?
Она рассмеялась, увидев мое нахмуренное лицо.
- А, пошла бы ты...- сказал я.- Уж лучше с кобылой!
- Ты ей и больно-то не сделаешь...- хихикнула она.
Ну, опять вроде как с доброй подружкой. Я промолчал.
- Можно и другое попробовать,- сказала она.- Двух женщин, трех...
- Целый пансионат, чего уж там,- сказал я.
- Или черненькую. Говорят, они...
- Заткнись!..
На этот раз я обозлился. По-настоящему. Прямо из себя вышел.
Она непонимающе глядела на меня. Хорошо, что больше ничего не сказала. А то бы я
ей врезал.
Я отвернулся и молча стал одеваться. Я слышал. как она шебуршится на кровати.
Злость прошла.
- Дан,- сказала она шепотом,- прости меня... Вообще-то, славная она девочка.
- Ладно,- сказал я.- Все в порядке,
- Не расстраивайся. Дан... Я... правда... Дан, спасибо тебе.
Господи Боже, да она меня почти растрогала, шлюха этакая. Чем у них только башка
набита?
Что их заставляет говорить такие вещи?
Она встала и мелкими шагами двинулась к креслу за халатом.
- Хочешь кофе, Дан? Я застегивал штаны.
- Не откажусь.
Я схватил ее, когда она проходила мимо. Она вздрогнула от страха и встревожеино
уставилась на меня. Я обхватил ее за плечи и поцеловал по-дружески.
- Спасибо, сестренка.
Она сразу же успокоилась, ответила на мой поцелуй и помчалась в крохотную
кухоньку. Слышно было, как она стучит посудой и зажигает газ. Она напевала
популярный мотивчик.
Я оставил свой пиджак там, где он был, и погрузился в кресло. Ноги меня больше
не держали. Я чувствовал себя безумно усталым. Хоть в инвалидную коляску садись.

X
Она вскоре вернулась с кофе и яичницей на подносе. Пока она расставляла чашки и
тарелки на складном столике, я спросил ее:
- Так что, правда тебе понравилось, не хуже, чем раньше?
- Когда это раньше? - не согласилась она.- Не слишком-то часто ты заходишь...
- В общем, большого впечатления на тебя это не произвело,- сказал я,
- Господи,- ответила она,- немало здесь перебывало народу с тех пор, знаешь ли.
Но вот так, как ты мне сейчас сделал...
Она покраснела.
- Не люблю я про это говорить, Дан. Я, может, и шлюха и все такое, но говорить
про это не люблю. Когда за деньги, то совсем другое.
- У тебя нет дружка, чтобы так же тебе делал? - спросил я.
- Нет,- ответила она.- Был один, он-то меня на панель и пристроил, Дан, только
он был грязный тип. Ему лишь денежки подавай. А я-то думала, что он меня любит,
потому и согласилась на это ради него, а он надо мной надсмеялся. С тех пор я
больше его и не видела. У него и другие девочки были. Потом ему пришлось уехать
из Нью-Йорка после какой-то там истории с ребятами Люки Лучьяно*.
* Знаменитый гангстер, глава нью-йоргской мафии.
- Так почему ты не бросила? - спросил я.
- Не подыхать же вечно с голоду, Дан. Работенка не такая уж плохая. А ты-то
почему не бросаешь эту работу?
- У меня жена и ребенок,- сказал я.- И я их очень люблю. Верно ты говоришь,
работенка не такая-то уж и плохая.
- Везет тебе,- сказала она.- Хотя вообще-то я предпочитаю жить одна.
- Столько подружек живут вместе,- сказал я.- Наверно, так все-таки полегче.
- Не знаю. Дан. Мне бы скорее хотелось...- она заколебалась.
- Ну, чего, говори,- сказал я, наливая себе кофе.
- Мне бы хотелось жить с таким парнем, как ты. Дан. Сильным и очень нежным. И ты
бы мне делал еще, как сегодня.
Она уселась мне на колени, вовсе не заботясь о том, что у меня в руках чашка
опасно подрагивает.
- Ты не хочешь, Дан.
Вот здорово. Я приперся, сказал девке, что переспать с ней хочу, у меня ничего
не вышло, ну ни на йоту, а она ко мне клеится, как пластырь. Психопатки все они.

- У меня же жена и ребенок, говорю тебе. Я вздрогнул от стыда, подумав о Шейле.
Шейле, которую я столь жестоко разочаровал прошлой ночью. Шейла. На секунду я
представил не себя с этой шлюхой, а Шейлу с другим мужчиной, и сердце мое
закровоточило от бешенства. Так вот всегда. Женишься, спишь с другими девками
без малейшего стыда. А как вообразишь свою жену с другим, хочется все вокруг в
щепки разнести. Совсем разные вещи. Мужчина жене никогда не изменяет.
- Очень мило с твоей стороны,- сказал я.- Но не хочу. Ты заслуживаешь лучшего,
чем импотента.
Мне нравилось ласкать ей грудь. Розовый сосок натянул прозрачный шелк халата.
Она обескураженно махнула рукой и половина моего кофе пролилась на блюдечко.
- Стоп,- сказал я.- Это неосторожно. А ну-ка, вставай да поживее. Поведу тебя в
кино.
- Вот здорово! - сказала она.- Как будто мы жених и невеста.
- Точно,- согласился я.
Само собой понятно, что не стану ей говорить, зачем я веду ее в кино. Ни ей не
скажу, ни кому другому. Даже самому себе. Я старался об этом не думать.
XI
Когда она кончила одеваться, было уже два часа пополудни. Это всегда занимает
больше времени, чем кажется, но это меня даже устраивало. В кино будет больше
народу.
А кинотеатр, куда ее вести, я уже выбрал: маленький кинозал рядом с женским
колледжем, всегда полный. Конечно, мой замысел может и плачевно провалится, но у
меня было в запасе еще одно решение.
Мы вышли из ее квартиры, и лифт спустил нас в вестибюль. Я украдкой взглянул на
нее. При всей ее молодости, походка и манера одеваться как-то сразу выдавали,
кто она есть. Мне в голову пришла мысль: удалось же мне скрыть нечто гораздо
более постыдное. Удалось и еще удастся.
А для чего все это? - подумал я, подтрунивая сам над собой. Все мои старания,
годы работы у Ника? А в конечном счете, вот я стал импотентом. А, ладно!..
Теперь я успокоился, это быстро вернется.
Странно все. Вчера, с Шейлой, я был подавлен. Сегодня, с этой девкой, обозлился.
Тоже сморозила не то. Теперь я чувствовал себя спокойным, как никогда.
Я знал, что мне делать.
Она шла рядом со мной. Ничего девочка. Ноги, груди, мордашка - все по высшему
разряду.
Нужно уметь выбирать свое алиби.
Мы дошли до кино, и я взял два билета.
Я шел за ней по сверкающей железной лестнице, устланной толстым ковром. Луч
электрического фонарика билетера прорезал тьму. Он посмотрел билеты.
- Вместе не получится,- сказал он.- Потом пересядете.
Везет же старине Дану.
Она уселась, а я на два ряда дальше.
Через десять минут я бесшумно встал и пошел в глубь зала. Я нашел запасной выход
и очутился на улице. Мимо проходило свободное такси. Я уже было поднял руку.
Нет, никаких такси. Метро.
Я взглянул на часы. Времени больше, чем достаточно.
Я бросился к метро.
XII
Прежде чем войти в замызганный кабак, где я накануне встретился с Ричардом, я,
не привлекая внимания, посмотрел направо и налево. Народу было мало. Негры,
полукровки, да и белые тоже. Нейтральная полоса.
Я вошел, специально поглубже надвинув шляпу, и направился прямо к лестнице.
Мужчина за стойкой едва взглянул на меня. Терпкая сырость коридора обдала меня,
и я глубоко вдохнул, чтобы снова к ней привыкнуть.
Я нашел дверь и вошел без стука, стараясь не шуметь. Ричард спал, растянувшись
на грязном диване. На столе пустая бутылка. Ни Энн, ни Салли. Везет, даже
слишком. Но комната была пропитана их запахом. Я почувствовал, что мое тело само
собой напрягается, чего не было ни с Шейлой, ни со шлюхой из бара Ника.
Ричард. Он мне за это заплатит.
Одним прыжком я оказался верхом на нем и сжал ему горло.
Он не успел закричать. Я жал изо всех сил и чувствовал, как под моими пальцами
прогибается подъязычная кость.
Осторожно, следов не оставлять. Я его почти сразу отпустил и, не давая ему
перевести дух, накрыл ему лицо одной из дырявых диванных подушек. А затем я
надавил на подушку. Его узловатое тело извивалось словно угорь и чуть не
ускользнуло от меня. Я почти лег на него, пытаясь усмирить. Я зажимал ему ноги.
Я отчаянно налегал, но его колено больно заехало мне в низ живота. Закружилась
голова, меня затошнило, но подушки я не выпустил и сумел пригвоздить Ричарда к
желтой обивке. Его руки вцепились в мое правое запястье, силясь сбросить, но я
заложил правую руку под его затылок, а уж из такого захвата Ричарду никак не
вырваться.
Он бился добрых пять минут. Силы оставляли меня, глаза прямо выскакивали из
орбит. Я чувствовал, как пот торопливыми каплями катится по груди и как
прилипает к напрягшимся мускулам рубашка.
Рука Ричарда все цеплялась за мое запястье, но пальцы ослабли. Я с усилием
высвободился.
Больше давить незачем.
Не снимая подушки с его лица, я быстренько обыскал карманы. Грязная записная
книжка. Мелочь, Всякие отвратительные штуковины. Талоны с бегов. Блокнот.
Остальное не представляло опасности.
Теперь надо пошевеливаться.
Я приподнял подушку. Красивого было мало, Я пошел к столу, взял бутылку,
осторожно обернув ее носовым платком, и поставил рядом с ним, предварительно
окропив спиртным лицо и одежду.
Мало шансов, что этот номер пройдет. Но кто же будет разбираться, действительно
ли этот полукровка, обнаруженный в подвале вонючего гарлемского кабака, умер от
кровоизлияния.
Фараоны, во всяком случае, этим заниматься не станут.
Я осмотрел комнату. Все как раньше. Я привел одежду Ричарда в порядок. Уже когда
обыскивал, я старался не слишком-то его трепать. И хорошо сделал. Он был твердый
и холодный, словно бетонная глыба. Всегда так бывает, когда умирают, совершая
усилие.
Я быстро вышел. За моей спиной вроде бы открылась дверь. Я обернулся. Нет.
ничего. Я пожал плечами и поднялся по лестнице. Пересек зал и очутился на улице.

Уже время. Прошел час. Ладно. Я повернул обратно и вошел в метро.
До кино я добрался быстро. У запасного выхода никого. Я толкнул дверь с надписью
<вход воспрещен>. Снова сыроватый коридор. Совсем как тот, другой.
Никаких угрызений я не испытывал.
Я заглянул в темное стекло двери в зал. За ней никого.
Я толкнул дверь. Голоса актеров сразу же обволокли меня, и я вздрогнул. В лицо
ударил фонарик билетера. Он быстро шел ко мне.
Вот глупость. Ну, что уж теперь, У меня был готовый предлог.
- Что вы здесь делаете? Я протянул ему билет.
- Где туалет?
- Не сюда,- сказал он, рассматривая мой надорванный билет, который тотчас мне
отдал.- Вот тут.
- Спасибо,- сказал я.
Через две минуты я вернулся в свой ряд. Мое место было занято, но я нашел
свободное как раз впереди, куда я и сел. Я похлопал мою подружку по плечу.
- Привет! - сказал я.
Она схватила меня за руку, словно я призрак, и слабо вскрикнула.
- Дан! - шепнула она.- Ты меня напугал!
Она почти тут же выпустила мою руку и уставилась на экран.
Все прекрасно.
Но мне не понравилось, что она сжала мне запястье в том самом месте, за которое
час тому назад цеплялся Ричард.
А, черт с ним.
Лучше уж о таких вещах вообще не думать.
XIII
Дальше все пошло, как я и думал.
На следующий день появилась заметка из нескольких строк, а потом ничего. Я снова
лежал рядом с Шейлой. Она только что уснула, а я опять констатировал, что мое
состояние не улучшилось.
В баре у Ника сегодня тоже ничего не получилось. Я и пробовать не стал. Я
пытался овладеть собой, найти объяснение.
Но, похоже, это было выше моих сил.
Почему у меня ничего не выходит с этими девками? И с моей женой тоже? В ушах
прозвенела произнесенная накануне фраза:
<Или с черненькой. Говорят, они...>
Может, потому, что те две негритянки пробудили в самом потаенном закоулке моего
существа ощущение, что я негр? А это ощущение разбудило все унаследованные от
предков ужасы и страхи: страх негра перед белыми женщинами...
То, что называют комплексами. Может быть, это комплекс и есть. И ни сегодня, ни
вчера, у меня не было ощущения, что я негр. Я продолжал чувствовать себя белым,
не меньше, как всегда,
Так в чем же дело? Не бывает, что ли, неосознанных комплексов? Может быть,
все-таки, бывают?
Я искал причину. Искал, а мои руки ощупывали тело, убеждаясь в моей
недееспособности.
Я умышленно искал не там, где надо. Ведь в глубине души я знал, чего хочу, и в
конце концов себе в этом признался. Попробовал с Шейлой - безрезультатно. С
другой белой - безрезультатно.
Теперь мне нужно было негритянку. Вот и все. Я решил больше не медлить. Я должен
был попробовать.
Как и накануне, я встал украдкой, не поднимая шума.
Было, наверное, часа три ночи. Открытых ночных заведений найдется, сколько душе
угодно.
Там-то я и найду мулаток.
Мне хотелось какую потемнее. Потную. И пухлявую.
Я быстро оделся и закрыл за собой входную дверь. Я рассчитывал вернуться раньше,
чем Шейла проснется.
Я прошел три квартала, прежде чем подвернулось такси. Я пробормотал шоферу
какой-то адрес в районе Гарлема. Не так-то легко белому заполучить там то, что я
искал. Но не зря же я уже пять лет вышибала, я знал местечки.
Не такая уж редкость - белые, что котят сменить цвет кожи.
XIV
Заведение было невзрачным. Жалкий бар, каких много. Три-четыре женщины,
пятеро-шестеро мужчин и бармен в замызганной куртке.
Я заказал виски с содовой. Бармен обслужил меня. Когда он склонился ко мне,
протягивая сдачу, я шепнул:
- Девочки свободные есть?
Он посмотрел на меня подозрительно.
- Я от Льва Айки,- сказал я.
- Порядок,- сказал он, успокоившись. Его черное лицо расслабилось. Он
наклонился, позвенел бутылками, а затем выпрямился и протянул мне довольно
потрепанную визитку.
- В двух кварталах отсюда,- уточнил он.- Скажите, что вы от Джека.
- Спасибо.
Я оставил ему щедрые чаевые и вышел. Два квартала. Пять минут. Я вошел. Дом с
виду довольно приличный. Вестибюль слабо освещен, а швейцар спит за своей
конторкой. Я поднялся на седьмой этаж. Позвонил два раза, как рекомендовала
карандашная пометка на визитке, что дал мне бармен. Мне открыла женщина лет
тридцати, хорошо одетая, но слишком увешанная побрякушками. С виду никак не
скажешь, мулатка она или просто мексиканка. Но я-то в таких вещах не ошибаюсь.
- Входите,- сказала она, когда я протянул ей визитку и произнес имя Джека.
Она закрыла дверь и задернула штору. Я пошел за ней. Она открыла другую дверь,
приподняла другую штору. Теперь я оказался в довольно хорошо обставленной
комнате.
Я опустился в кожаное кресло.
- Хотите очень черную? - спросила меня она.
- Почернее,- ответил я.
Как-то неуютно было под ее взглядом.
- И не слишком худенькую? - спросила она опять.
Она слегка улыбнулась.
- А выбрать можно? - спросил я.
- Конечно,- ответила она.- Я вам двоих пришлю.
Она исчезла за другой дверью, а я стал ждать. Сердце билось быстрее, чем обычно.

Она вернулась почти тотчас же, подталкивая крупную, очень черную девицу и
молодую метиску посветлее, стройную и высокую, с безупречно правильными чертами
лица. Первой было лет двадцать пять. Второй же - не больше шестнадцати.
- Вот Рози,- сказала мне хозяйка.- А это Джо,- добавила она и положила правую
руку на плечо молоденькой.
Платье Рози