команде  "Выполняйте"  вы   делаете   шаг   вперед   и
поворачиваетесь кругом, лицом к вашим товарищам.  Выполняйте!  Теперь  это
ваша группа. Меня здесь нет. Я  хочу,  чтобы  вы,  без  винтовок,  но  как
подобает солдатам, прошли на  кухню.  Если  вы  не  знаете,  где  она,  то
принюхайтесь,  сэр.  Сначала  повторите  для  освежения  в   памяти,   как
выполняется  прием  составления  винтовок  в   козлы,   а   потом   дадите
исполнительную команду.
   Прием составления винтовок в козлы был  самым  трудным  разделом  курса
боевой подготовки, пройденного ими до настоящего дня.  Сарам-Смит  изложил
порядок весьма неуверенно. Вызванный из строя Гай также  потерпел  фиаско.
Де Сауза излагал уверенно, но многое перепутал. Наконец вызвали  всегда  и
ко всему готового Эпторпа. Хотя и с напряженным выражением лица, он все же
изложил прием верно:
   - Нечетные номера первой шеренги  берут  левой  рукой  винтовки  четных
номеров второй  шеренги  за  ствол,  скрещивают  их  у  дульного  среза  и
разворачивают  магазинными  коробками   наружу.   Одновременно,   действуя
указательными и большими пальцами обеих рук, поднимают верхние антабки...
   После этого группа направилась на кухню.  Всю  остальную  часть  второй
половины дня они осматривали очень жаркие помещения кухни и очень холодные
складские помещения, где хранилось мясо. Им показали огромные фиолетовые и
желтые мясные туши и рассказали, как по количеству ребер отличить кошку от
кролика.
   В четыре часа их распустили. В  офицерской  столовой  к  этому  времени
приготавливали чай - для тех, впрочем, кто считал, что этот напиток  стоит
того, чтобы из-за него еще раз переодеться. Большинство же заваливались на
свои койки и отдыхали до начала занятий по физической подготовке.
   В комнату Гая вошел Сарам-Смит.
   - Я хотел спросить, "дядюшка", вам денежное содержание уже  выплачивали
или нет еще?
   - Ни одного пенса.
   - А нельзя ли предпринять что-нибудь в связи с этим?
   - Я говорил об этом с заместителем командира. Он  сказал,  что  на  это
всегда требуется некоторое время. Тут все дело  просто  в  том,  что  надо
подождать.
   -  Это  хорошо  тем,  кто  может  ждать.  Некоторые  фирмы  выплачивают
поступающим в армию оклад, и поэтому они ничего не  теряют.  Там  же,  где
работал я, не выплачивают. У вас с  деньгами  все  в  порядке,  "дядюшка",
правда?
   - Гм, пока еще я не обанкротился.
   - Хотел бы и я быть в таком  положении.  Для  меня  все  так  нескладно
получилось. Вы представляли себе, когда поступали, что с нас  будут  брать
деньги за питание?
   - Да, но мы, собственно, платим не за питание, а только за  прибавку  к
пайку. Причем прибавка обходится довольно дешево.
   - Все это очень мило, конечно, но, по-моему, уж что-что, а кормить  нас
в военное время - это прямая обязанность начальства. Этот первый  счет  за
столовую свалился мне на голову как снег в летний день. На что же,  по  их
мнению, мы должны жить? У меня в кармане ни пенса.
   - Понятно, - сказал Гай без энтузиазма и совершенно не удивившись,  ибо
в течение последних недель с подобными словами к нему обращались и  многие
другие, а Сарам-Смит вовсе не был таким человеком,  к  которому  он,  Гай,
питал бы особые симпатии. - Насколько я понимаю, тебе нужно взаймы.
   -  Вот  здорово,  "дядюшка",  вы  просто  читаете  мои   мысли!   Я   с
удовольствием занял бы пятерочку, если вы можете одолжить. Не долее чем до
нашей первой получки.
   - Только никому не болтай об этом.
   - Нет, конечно, нет!  Надо  сказать,  что  у  нас  многие  находятся  в
несколько  затруднительном  положении.  Я  пытался  сначала  попросить   у
"дядюшки" Эпторпа. Он посоветовал обратиться к вам.
   - Весьма разумно с его стороны.
   - Конечно, если _вас_ это затрудняет...
   - Ничего, ничего. Однако я вовсе не желаю превратиться в кредитора  для
всего корпуса алебардистов.
   - Я верну долг сразу же после получки...
   Гаю уже были должны пятьдесят пять фунтов.


   Время переодеваться во  фланелевый  костюм  для  физической  подготовки
настало  очень  быстро.  Это  было  занятие,  к  которому  Гай   испытывал
отвращение. Группа стажирующихся офицеров  собралась  в  зале,  освещенном
дуговыми лампами. Два капрала гоняли по залу футбольный мяч. Один  из  них
так наподдал по мячу ногой, что тот сильно ударился о  стену  чуть  повыше
голов офицеров.
   - Это наглость, - возмутился молодой парень по фамилии Ленард.
   Мяч ударился еще раз, намного ближе к ним.
   - По-моему, паренек делает это умышленно, - сказал Сарам-Смит.
   - Эй вы, двое там! -  неожиданно  раздался  громкий  и  властный  голос
Эпторпа. - Вы что, разве не видите, что здесь офицеры?! А ну-ка  забирайте
мяч и - вон отсюда!
   Капралы бросили на них мрачный, недовольный  взгляд,  подобрали  мяч  и
медленно вышли из зала  с  выражением  полного  презрения  и  безразличия.
Закрыв за собой дверь, они громко расхохотались.
   Зал  для  физических  занятий  представлялся  Гаю  в   виде   какого-то
экстерриториального помещения, в виде  посольства  враждебного  иноземного
народа, которое никак  не  вписывалось  в  размеренную  казарменную  жизнь
военного городка.
   Преподавателем  физической  культуры  был  холеный  молодой  человек  с
напомаженными волосами, большим задом и неестественно блестящими  глазами.
Он демонстрировал свое мастерство, силу и ловкость с  кошачьей  грацией  и
довольно обидным для Гая самообладанием.
   -  Цель  физической  подготовки  -  расслабиться,  -  сказал  он,  -  и
нейтрализовать цепенящее влияние старомодных строевых  занятий.  Некоторые
из вас значительно старше других. Не напрягайтесь. Не делайте больше того,
на что вы чувствуете себя способными.  Я  хочу,  чтобы  вы  занимались  _с
удовольствием_. Начнем с игры в мяч.
   Эти игры оказывали удручающее влияние даже  на  молодых,  Гай  стоял  в
шеренге, ловил футбольный мяч, когда он катился к нему между  ног  впереди
стоящего,  и  посылал  его  дальше.  По  идее  две  шеренги  должны   были
соревноваться.
   - Давайте, давайте! - кричал преподаватель.  -  Они  опережают  вас!  Я
играю за вас! Не подводите меня!
   За игрой следовали гимнастические упражнения.
   -  Выполняйте  их  плавно  и  грациозно,  джентльмены,  как  будто   вы
вальсируете с вашей любимой девушкой. Очень хорошо, мистер Триммер.  Очень
ритмично. В старые времена подготовка солдата заключалась в  том,  что  он
длительное время стоял по стойке "смирно" и выполнял упражнение "ходьба на
месте". Современная наука доказала, что  ходьба  на  месте  может  вызвать
сотрясение позвоночного столба. Именно поэтому в наше время всякая дневная
работа заканчивается получасовой разминкой.
   "Этот человек на войну не пойдет, - подумал Гай. - Он останется в своем
ярко освещенном зале, будет  тренировать  свои  мышцы,  ходить  на  руках,
прыгать, как резиновый мяч, пусть даже небеса разверзнутся".
   - В Олдершоте занятия повышенного тина проводятся под музыку...
   "Этому человеку, - продолжал размышлять Гай, - не нашлось  бы  места  в
почетной роте свободных алебардистов графа  Эссекса.  Он  не  стал  бы  ни
"медным каблуком", ни "яблочником".
   После физической подготовки  еще  одно  переодевание,  а  затем  лекция
капитана Бозанке по военному праву. И лектор,  и  слушатели  находились  в
одинаковом коматозном состоянии. Капитан  Бозанке  вполне  довольствовался
тишиной.
   - ...Очень важно своевременно  вносить  все  поправки  в  общеармейский
устав, сразу же, как только они опубликуются, и строго придерживаться их в
дальнейшем. Своевременно вносите поправки в свой экземпляр  общеармейского
устава, и тогда крупные ошибки будут исключены.
   В шесть  тридцать  их  подняли,  распустили,  и  рабочий  день  наконец
закончился. Капитан Бозанке попросил Гая и Эпторпа задержаться.
   - Послушайте, - сказал он, - я наблюдал, как вы занимаетесь  физической
подготовкой. Как вы полагаете, она приносит вам какую-нибудь пользу?
   - Я не сказал бы, - ответил Гай.
   - По-моему, для таких, как вы, это просто нелепо. Если  хотите,  можете
не посещать эти занятия. Только не болтайтесь в буфетной комнате. Сидите в
своей комнате, а если кто-нибудь спросит - скажите,  что  зубрите  военное
право.
   - Большое спасибо, сэр.
   - Не исключено, что  вам  придется  командовать  ротой.  Военное  право
пригодится куда скорее, чем физкультура.
   - Если позволите, я хотел бы посещать занятия по физической подготовке,
- сказал Эпторп. - Чувствую, что после строевых  занятий  мне  обязательно
надо хоть немного разминаться.
   - Как вам угодно.
   - Я привык к большим физическим нагрузкам, - сказал Эпторп  Гаю,  когда
они пришли в свою комнату. - В том, что сержант Прингл сказал о сотрясении
позвоночного столба, много правды. Боюсь, что с моим  позвоночным  столбом
частично это уже произошло. В последние дни я чувствую себя  не  совсем  в
своей тарелке. Возможно, именно по этой причине. Я не хочу, чтобы обо  мне
могли подумать, что я чем-то хуже других. Вся беда, старина,  в  том,  что
моя жизнь была довольно трудной, и теперь это дает себя знать.
   - Кстати, раз уж ты не хочешь быть хуже других, не  посылал  ли  ты  ко
мне, случайно, Сарам-Смита?
   - Правильно, посылал. Я не люблю ни давать, ни  брать  взаймы.  Слишком
много того и другого я испытал за свою жизнь.
   На каждом этаже было  по  две  ванны.  В  каждой  комнате  потрескивали
угольки  в  камине.  Об  этом  заботились  призванные  из  запаса   старые
солдаты-алебардисты, которых мобилизовали  для  обслуживания  казарм.  Это
были лучшие часы дня. Гай слышал, как молодые офицеры  весело  сбегали  по
лестнице и направлялись в местные кинотеатры, отели и  танцевальные  залы.
Он принял теплую ванну  и  сладко  подремывал  перед  камином  в  плетеном
оксфордском кресле. Ни на какой вилле на Средиземноморском побережье он не
чувствовал себя так хорошо.
   Вскоре появился  Эпторп  и  начал  звать  его  в  офицерское  собрание.
Парадная форма одежды для стажирующихся офицеров была  необязательной.  Ее
приобрели себе только Эпторп и Гай, и это обстоятельство известным образом
выделило их из числа других и приблизило к кадровым офицерам,  не  потому,
разумеется, что они смогли ассигновать на покупку формы двенадцать  гиней,
чего другие были не в  состоянии  позволить  себе,  а  потому,  что  таким
образом они внесли личный вклад в традиции корпуса алебардистов.
   Когда оба "дядюшки" вошли в  своей  синей  парадной  форме  в  буфетную
комнату офицерского собрания, они застали там только майора  Тиккериджа  и
капитана Бозанке, сидящих перед камином.
   - Входите, входите, - пригласил майор  Тиккеридж,  -  присаживайтесь  с
нами. - Он хлопнул в ладошки. - Музыку и баядер! Четыре джина!
   Гаю нравились майор Тиккеридж и капитан Бозанке. Ему  нравился  Эпторп.
Ему нравилась написанная маслом  картина  над  камином,  на  которой  была
изображена длинная, растянувшаяся до  самого  горизонта  походная  колонна
алебардистов  в  пустыне.  Он  горячо  и   нежно   полюбил   весь   корпус
алебардистов.
   Обед в этот день был  официальным.  Председатель  столовой  офицерского
собрания ударил по столу молотком из  слоновой  кости,  капеллан  прочитал
молитву. Молодые офицеры, привыкшие  к  более  быстрым  и  менее  обильным
приемам пищи, считали всю эту процедуру угнетающей.
   - Я бы назвал это излишней церемониальностью, - заметил  Сарам-Смит.  -
Элементарный прием пищи они превращают прямо-таки в ритуальное действо.
   Стол освещался массивными, многорожковыми  серебряными  канделябрами  в
форме пальм, поставленных на колени варваров, знаменовавших собой  военную
историю прошедшего столетия. В  столовой  в  этот  вечер  собралось  около
двадцати офицеров. Многие молодые офицеры  веселились  в  городе;  офицеры
постарше находились со своими женами на виллах по соседству. Пить вино  за
обедом не разрешалось, за исключением случаев, когда  приглашались  гости.
Гай совершил ошибку во время своего первого обеда  здесь,  заказав  сухого
вина. Ему сделали шутливое замечание:
   - Алло, дружище! Разве сегодня чей-нибудь день рождения?


   - Сегодня  ассоциация  зрелищного  обслуживания  дает  здесь  небольшой
концерт. Пойдем? - спросил Эпторп.
   - А почему бы и не пойти?
   -  Я,  откровенно  говоря,  намеревался  внести  некоторые  поправки  в
общевойсковой устав.
   - А я слышал, что писарь делает это всего за один фунт.
   - По-моему, такие вещи лучше делать самому, - сказал Эпторп. -  Тем  не
менее  надо,  пожалуй,  сходить  хоть  разок.  Возможно,  там  будет   наш
капитан-комендант. Я еще ни разу не разговаривал с ним.
   - А о чем ты намереваешься говорить с ним?
   - Да так, ни о чем особенном. Обо всем, что придет в голову.
   - Ты же слышал, как начальник штаба сказал, что нас, возможно, назначат
командирами рот, - заметил Гай через некоторое время.
   - А тебе не кажется, старина, что это похоже скорее на болтовню, чем на
правду?
   Вскоре снова раздался удар молотка, капеллан  прочитал  молитву,  и  со
стола все убрали.  Гай  никогда  не  переставал  восхищаться  ловкостью  и
проворством,  с  которыми  снималась  со   стола   скатерть.   Капрал   из
обслуживающего  персонала  вставал  у  одного   конца   стола.   Несколько
солдат-официантов приподнимали над столом канделябры с  горящими  свечами.
Затем едва уловимым, молниеносным движением рук капрал  сдергивал  длинную
скатерть, и она, словно стремительный белый поток, послушно спадала к  его
ногам на пол.
   После  этого  всем  предложили  портвейн  и  нюхательный  табак.   Обед
закончился.
   В казарменном городке алебардистов был свой  гарнизонный  театр.  Когда
Гай и Эпторп вошли в зал, почти все места были уже заняты. Первые два ряда
предназначались для офицеров. В середине  первого  ряда  сидел  полковник,
которого в соответствии со структурной организацией  корпуса  алебардистов
величали капитан-комендантом; около него сидели его жена  и  дочь.  Гай  и
Эпторп поискали взглядом свободные места и обнаружили таковые только рядом
с полковником. Они постояли некоторое время  в  нерешительности.  Гай  уже
хотел повернуть обратно, но Эпторп робко пошел вперед.
   - Проходите, проходите, - подбодрил их полковник. - Или вы боитесь, что
вас увидят сидящими рядом с нами? Познакомьтесь с моей супругой и дочерью.
   Они заняли места бок о бок с высокопоставленными персонами.
   - Вы уезжаете домой на уик-энд? - спросила дочь полковника.
   - Нет. Видите ли, мой дом в Италии, - ответил Гай.
   - В самом деле?! Вы артист или кто-нибудь в этом роде? Как интересно!
   - А мой дом был в Бечуаналенде, - сказал Эпторп.
   - О, вам, наверное, есть что рассказать, - оживился полковник. - Ну что
ж, пожалуй, пора начинать.
   Он дал знак кивком головы; загорелись огни рампы; полковник поднялся по
ступенькам на сцену.
   - Мы все с  нетерпением  ждем  этого  концерта,  -  сказал  он.  -  Эти
очаровательные леди и совершеннейшие джентльмены проделали большой путь  в
такой холодный вечер, чтобы занять наш  досуг.  Давайте  окажем  им  самый
радушный прием, на который только способны алебардисты.
   Полковник под громкие аплодисменты возвратился на свое место.
   - По-настоящему артистов должен был бы представлять капеллан, -  сказал
он Гаю. - Но иногда я даю этому  человеку  возможность  отдохнуть  от  его
обязанностей.
   Из глубины сцены донеслись  звуки  рояля,  и  занавес  медленно  пополз
вверх. Еще до того, как он полностью поднялся,  капитан-комендант  впал  в
глубокий, но не совсем беззвучный сон. На авансцене под  эмблемой  корпуса
алебардистов расположилась небольшая  концертная  труппа  в  составе  трех
престарелых, сильно подкрашенных дам, бледного как мертвец и совершенно не
подкрашенного пожилого мужчины и животного среднего рода и неопределенного
возраста за роялем. Все они были одеты в костюмы пьеро и пьеретт. Раздался
гром одобрительных аплодисментов. Представление началось бойкой  песенкой.
Головы в первом ряду одна за другой осели на стоячие воротники.  Гай  тоже
не выдержал и задремал.
   Он проснулся примерно через час, разбуженный мощным голосом,  ударившим
в уши с расстояния всего нескольких футов. Это был голос бледного мужчины.
Казалось, в его хилое нордическое тело  на  какое-то  время  вселился  дух
необыкновенно  сильного  тенора  с  юга.  Этот   же   голос   разбудил   и
капитан-коменданта.
   - О господи, не может быть, неужели уже "Боже, храни короля!"?
   - Нет, сэр, только еще "Да будет вечно Англия!".
   Капитан-комендант сосредоточился и прислушался.
   - Совершенно верно, - согласился он. - Никогда не могу определить  вещь
по мелодии, пока не услышу слова. У этого старика,  кажется,  есть  голос,
правда?
   Это был последний номер программы. Когда он закончился, все  встали  по
стойке "смирно" и артисты  вместе  с  присоединившейся  к  ним  аудиторией
исполнили государственный гимн.
   - В таких случаях мы всегда приглашаем артистов выпить  бокал  вина,  -
сказал полковник. - Вы можете собрать несколько молодых офицеров и оказать
артистам  эту  честь.  Я  надеюсь,  у  вас  больше  опыта  в  обращении  с
артистическим миром, чем у нас. И еще, если в  воскресенье  вы  никуда  не
уезжаете и ничем не заняты, милости просим к нам на завтрак.
   - С большим удовольствием, сэр, - сказал Эпторп, хотя не  было  никакой
уверенности в том, что приглашение полковника относится не только  к  Гаю,
но и к нему.
   - Вы тоже останетесь здесь? Да, да, конечно, приходите и вы.  Мы  будем
очень рады.
   Капитан-комендант не пошел с ними в офицерское собрание.  Два  кадровых
офицера и три или четыре офицера из группы Гая выступали  в  роли  хозяев,
принимавших гостей. Пожилые леди, снявшие с себя всякий грим и причудливые
костюмы, потеряли все свое театральное обаяние и теперь  очень  напоминали
своим видом домашних хозяек, только что совершивших ежедневные покупки.
   Гай оказался рядом с тенором, который был теперь без парика и на  лысой
голове  которого  торчало  несколько  клочков  седых  волос,  что  немного
молодило его, но тем не менее оставляло очень пожилым. Его щеки и нос были
усеяны прыщами, угрями  и  фиолетовыми  прожилками,  а  глаза,  окруженные
множеством морщинок,  слезились.  Уже  много  недель  Гай  не  видел  лица
больного человека.
   - Вы все очень гостеприимны. Особенно вы, алебардисты. "Медные  головы"
всегда занимали в моем сердце особое место.
   - "Медные каблуки", - поправил его Гай.
   - Да, да, конечно, я хотел сказать "медные каблуки". Однажды, в прошлую
войну, мы были на фронте рядом с  алебардистами.  Мы  тогда  быстро  нашли
общий язык с вашими ребятами. Я служил в группе артистов, но не  офицером.
Пошел в армию рядовым и прослужил так всю войну.
   - А я пробрался в алебардисты совсем недавно.
   - О, вы так молоды!.. Нельзя ли еще чашечку этого замечательного  кофе?
Когда поешь, теряется так много энергии.
   - У вас хороший голос.
   - По-вашему, я пел хорошо? Никогда нет полной уверенности.
   - О, сегодня вы пели замечательно.
   - Конечно, мы далеко не первоклассная труппа.
   - Нет, нет, успех был полнейший.
   Они постояли молча. В группе офицеров, окруживших дам,  раздался  взрыв
смеха. Там, по-видимому, все чувствовали себя свободно.
   - Еще кофе?
   - Нет, спасибо.
   Молчание.
   - Новости за последнее время, кажется, стали лучше,  -  сказал  наконец
тенор.
   - Да?
   - О, _намного_ лучше.
   - У нас времени на чтение газет почти не остается.
   - Да, представляю себе. Я завидую вам. В газетах сплошная ложь, - уныло
проговорил тенор. - Нельзя верить ни одному слову. Но новости  хорошие.  В
самом деле - отличные новости. Они поднимают настроение, -  продолжал  он,
всплывая  на  поверхность  из  глубин  уныния.  -  Каждое  утро   сообщают
что-нибудь ободряющее. Как раз то, в чем мы нуждаемся в такое время.
   Вскоре прием закончился, и гости укатили в ночную тьму.
   - Довольно интересная л