рошлую войну был один человек, который подвел бригадира в  трудную
минуту, - сказал полковник Тиккеридж. - Не из наших, разумеется.  Бен  был
тогда всего лишь командиром роты, а тот человек, служил  в  штабе.  Вскоре
после  этого  Бен  получил  ранение  и  несколько  месяцев  провалялся   в
госпитале. Ко времени его выздоровления этого человека перевели куда-то  в
другое место. Но Бен так и  не  простил  ему  обиды.  Он  разыскал  его  и
испортил ему всю карьеру. В Бене сидит безжалостный охотник.
   - Понятно, понятно, - сказала миссис Ститч. - И все это время формально
он оставался командиром части, которой командовал Томми?
   - На бумаге.
   - И когда же он приезжает?
   - На этой неделе, кажется.
   - Понятно. Пожалуй, мне следует пойти помочь Элджи.


   Через два дня Гай и миссис Ститч сидели  на  солнышке  за  апельсиновым
соком, дыней, кофе и рогаликами. Тишину раннего  утра  неожиданно  нарушил
треск мотоцикла, и в  благоухание  сада  грубо  ворвалось  облако  вонючих
выхлопных газов. Солдат-нарочный вручил Гаю  официальный  пакет.  Это  был
приказ о перемещении его в  транзитный  лагерь  в  Суэце  для  немедленной
отправки в Соединенное королевство. Он  исходил  от  управления  воинскими
перевозками штаба округа. Гай протянул приказ через стол миссис Ститч.
   - О, дорогой! - воскликнула она. - Нам будет недоставать вас.
   - Ничего не понимаю. Меня назначили на  медицинскую  комиссию  в  конце
недели. Они признали бы меня годным к прохождению службы в батальоне.
   - Вы _не хотите_ возвращаться домой?
   - Конечно, нет.
   - А все другие, по-видимому, хотели бы.
   - Здесь какая-то ошибка. Нельзя ли мне взять машину на полчасика, чтобы
выяснить это дело?
   - Берите, если вы действительно считаете, что этим стоит заняться.
   Гай прибыл в штаб и разыскал майора, подписавшего  препроводительную  к
приказу.
   -  Медицинская  комиссия  в  субботу...  Командир   второго   батальона
алебардистов ходатайствует о назначении... Приезжает Ритчи-Хук, - объяснял
ему Гай.
   - Да-а, - протянул майор. - Похоже,  здесь  допущена  какая-то  ошибка.
Большую  часть  дня  я  провожу  в  спорах  с  парнями,  которые   _хотят_
возвратиться. Разбомбили дом, изменила  жена,  душевнобольные  родители  -
хватаются за любой предлог. _Задержать_ кого-то здесь,  видимо,  будет  не
трудно. Я не совсем понимаю, - продолжал он, перелистывая бумаги в  папке,
- откуда появился этот приказ.  Официально  вы  находитесь  в  отпуске  по
болезни. Приказ, по-видимому, исходит из главного штаба в Каире.  Что  это
им взбрело в голову? Никакой срочности  в  вашем  прибытии  домой,  как  я
понимаю, нет. Вам забронировано место на пароходе  "Кэнэри  Касл",  идущем
самым  дальним  из  всех  маршрутов.  Сейчас  он  разгружается  в   Суэце.
Отвратительная старая калоша. На обратном пути его собираются поставить  в
док в Дурбане. Переход займет несколько недель. Вы, случайно, не  замарали
свою аттестацию?
   - Нет, насколько мне известно.
   - Подцепили туберкулез или что-нибудь еще?
   - Нет.
   - Что ж, тогда в этом нет ничего такого, что нельзя было бы  поправить.
Позвоните мне сегодня во второй половине дня.  -  Он  дал  Гаю  добавочный
номер своего телефона.
   Когда Гай возвратился, Джулия была еще дома.
   - Все улажено?
   - Думаю, да.
   - Прекрасно. Сегодня к завтраку никого не будет. Хотите, я подброшу вас
к бару "Юнион"?
   Позже в этот день Гаю удалось переговорить с майором, телефон  которого
очень долго был занят.
   - Я спрашивал о вас, Краучбек. Боюсь, что ничем не смогу  помочь.  Этот
приказ исходит от самой высокой инстанции.
   - Но почему?
   - Об этом вы, вероятно, знаете больше, чем я.
   - Во всяком случае, я могу подождать прибытия моего  бригадира.  Вы  не
возражаете?
   - Сожалею, старина. Вам приказано убыть в Суэц завтра в семь ноль-ноль.
Явитесь сюда в шесть пятнадцать... Сам я буду отсутствовать, но вы найдете
здесь другого. Надеюсь, вам предстоит приятное путешествие. "Кэнэри  Касл"
- довольно устойчивая посудина. Она битком набита пленными макаронниками.
   В этот вечер состоялся большой прием. Приехала большая часть  греческой
королевской семьи. Гай с большим трудом улучил момент, чтобы  переговорить
с миссис Ститч наедине. Когда ему это наконец удалось, он попросил:
   - Джулия, вы способны добиться всего. Устройте так, чтобы меня оставили
здесь.
   - О нет, Гай. Я никогда не вмешиваюсь в дела военных. Элджи это  совсем
не понравилось бы.
   Позже, в тот же вечер, укладывая свои вещи, Гай  наткнулся  на  красный
личный знак, привезенный им с Крита. Он не был знаком с установленной  для
таких случаев процедурой, не знал, куда и кому адресовать этот знак. После
некоторого  размышления  он  написал  на  листе  плотной  бумаги,  которой
пользовалась миссис Ститч: "Снят с трупа английского солдата,  убитого  на
Крите. Точное место  захоронения  неизвестно".  Не  подписав,  Гай  сложил
листок, сунул его в конверт и надписал  просто:  "Главный  штаб  войск  на
Ближнем Востоке". "Так или иначе, - подумал он,  -  знак  попадет  к  кому
следует".
   Однако на следующее утро, увидев миссис Ститч уже на  ногах,  одетой  и
ожидающей, чтобы проводить его в дорогу, Гай подумал, что существует более
надежный способ выполнить свой долг.
   - Джулия, -  спросил  он,  -  как,  по-вашему,  Элджи  сможет  поручить
кому-нибудь из своих подчиненных выполнить за меня одно дело?
   - Конечно. А что именно?
   - Всего лишь небольшое незавершенное дело, оставшееся  с  Крита.  Я  не
знаю, кому надо послать вот это. Секретарь Элджи, видимо, знает.
   Миссис Ститч взяла конверт, взглянула на адрес, затем нежно  поцеловала
Гая.
   Когда машина тронулась, она помахала конвертом,  потом,  войдя  в  дом,
бросила его  в  корзинку  для  ненужных  бумаг.  В  ее  глазах  плескалось
огромное, безбрежное море с мчащимися по ветру крылатыми парусниками.




ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕЧ


1

   - Добрый вечер, Джоуб.
   - Добрый вечер, сэр. Очень рад видеть вас снова.
   - Кажется, у вас здесь довольно тихо.
   - О, не сказал бы, сэр.
   - Я имею в виду воздушные налеты.
   - О, это верно, сэр. Теперь они кончились. Все, что есть у Гитлера,  он
теперь использует на русском фронте.
   - Мистер Бокс-Бендер прибыл?
   - Да, сэр, он здесь.
   - Привет, Гай, вы вернулись?
   - Привет, Гай, где это вы пропадали?
   - Послушайте, Гай, вы были вместе с Томми? Ужасно скверно получилось  с
Эдди и Берти!
   - Не повезло Тони Лаксмору, он попал в плен.
   - Вам-то, во всяком случае, удалось улизнуть.
   - А как Томми?
   - А как Айвор?
   - Я был ужасно рад, когда узнал, что с Айвором все в порядке.
   - А с Элджи и Джулией приходилось встречаться?
   - А, вот и ты, Гай! - сказал  Бокс-Бендер.  -  Я  ждал  тебя.  Если  не
возражаешь, мы сразу поднимемся наверх  и  приступим  к  обеду.  Мне  надо
вернуться в парламент. Кроме того, в наше время, если  не  поспешить,  все
будет съедено без тебя.
   Гай с зятем протолкались через окружавшую их толпу и поднялись наверх в
общую столовую. При свете канделябров официанты  разносили  скудный  обед.
Было  еще  только  половина  восьмого,  но  большинство  столов  оказалось
занятыми. Гай и Бокс-Бендер нашли свободный столик в центре зала.
   - Надеюсь, все останется между нами. Мне кое  о  чем  надо  обязательно
переговорить с тобой. Лучше  возьми  суп.  Другое  блюдо  приготовлено  из
яичного порошка. Как прошло путешествие?
   - Восемь недель.
   - _Восемь недель_! Ты привез что-нибудь с собой?
   - У меня были апельсины. Испортились во время перехода.
   - О-о! Не оборачивайся.  Элдерберри  ищет  свободное  место...  Привет,
Элдерберри, хотите сесть с нами?
   Элдерберри сел за их стол.
   - Слышали об итогах недели "Танки для России"?
   - Да, - ответил Бокс-Бендер.
   - Макс здорово придумал.
   - Хотелось бы мне посмотреть на Гарольда Макмиллана, стоящего навытяжку
под пение "Красного знамени".
   - Я видел это в кинохронике. И миссис Майскую,  торжественно  снимающую
покрывало с портрета Сталина.
   - А вы знаете, это сработало,  -  сказал  Бокс-Бендер.  -  Производство
поднялось   на   двадцать   процентов.   Двадцать   процентов!   А    ведь
предполагалось, что они уже отдали все свои силы.
   - А эта забастовка в  Глазго.  Она  не  прекратилась  бы,  если  бы  не
кампания "помощь России".
   - Да, так пишут в "Экспрессе".
   - Танки для России? - спросил Гай. - Впервые слышу об  этом.  В  танках
достаточно остро нуждаются и в пустыне.
   - Не беспокойся, там тоже получат их, -  успокоил  его  Бокс-Бендер.  -
Естественно, рабочие страстно хотят помочь России. Это их так  научили.  В
том, что они берут ведро с красной  краской  и  повсюду  малюют  огромными
буквами "Добрый старый дядюшка Джо", серпы и молоты, плохого  ничего  нет.
Это смоется. Танки попадут туда, где они больше всего  необходимы.  Можешь
быть уверен.
   - Имейте в виду, я целиком за русских, - предупредил Элдерберри.  -  За
последние несколько недель  нам  пришлось  во  многом  перестроиться.  Они
замечательно дерутся.
   - Жаль, что они продолжают отступать.
   - Заманивают, Гай, заманивают.
   Ни Элдерберри, ни пища не вызывали желания засиживаться за столом.
   - Послушай, - оживленно начал Бокс-Бендер, оказавшись наедине с Гаем  в
углу бильярдной, - у меня мало времени. Я вот что хотел показать  тебе.  -
Он извлек из своей записной книжки бумажку с отпечатанным на ней текстом и
вручил ее Гаю. - Что ты скажешь на это?
   Гай прочитал: "Духовная борьба" Фрэнсиса де Сэйлса,  "Христос  -  идеал
монаха" аббата Мармиона, "Божественные письма" дона  Джона  Чэпмэна,  "Как
почувствовать присутствие бога" Лоуренса".
   - Я полагаю, здесь должно стоять не  дон  Джон,  а  его  преосвященство
[игра слов: don - титул, dom - его преосвященство (англ.)] Джон, - заметил
он.
   - Да, да, очень возможно. Это копия, снятая моей секретаршей. Но что ты
думаешь об этом?
   - Чрезвычайно назидательный подбор литературы. Не могу сказать,  что  я
сам читал много подобного. Вы намереваетесь стать монахом, Артур?
   Эффект этой маленькой колкости был поразителен.
   - Точно! - сказал Бокс-Бендер. - Именно это  я  и  ожидал  услышать  от
тебя. То же самое мне говорили и другие люди, когда я показывал им список.
   - Но что это за список?
   - Книги, которые Тони попросил прислать ему в лагерь военнопленных. Ну,
_а теперь_ что ты скажешь?
   Гай заколебался.
   - На него непохоже, - ответил он.
   - Стоит ли мне говорить, что думаю я? Религиозная мания,  вот  что  это
такое! Ясно как день: бедный мальчик сходит с ума.
   - Ну почему же мания, Артур? Масса совершенно нормальных  людей  читают
книжки подобные этим.
   - Только не Тони. В его-то возрасте! Кроме  того,  ты  знаешь,  следует
помнить об Айво.
   В этом замечании на мгновение приоткрылась семейная тайна Бокс-Бендера:
он не забывал об Айво ни  на  один  день  своей  хлопотливой  обеспеченной
жизни.
   В "Беллами" напряженные ситуации разряжаются быстро.
   - Не возражаете, если я снова присоединюсь к вам? - спросил Элдерберри,
подходя к ним с чашкой кофе в руке. - Больше сесть негде.
   В тот же момент Гай заметил Йэна Килбэннока и  воспользовался  случаем,
чтобы уклониться от разговора о Тони и Айво.
   - Что же все-таки произошло с Айвором Клэром? - спросил Йэн.
   - Понятия не имею. Я восемь недель находился в море. Последнее,  что  я
слышал: он уехал в Индию.
   - Все говорят, что он сбежал с Крита.
   - Все мы сбежали.
   - Говорят, Айвор сбежал быстрее всех. Я думал,  что  тебе  известно  об
этом больше, чем другим.
   - Боюсь, что нет. Как дела в штабе особо опасных операций?
   - Распухает до неузнаваемости. Мы переехали в новое здание. Посмотри-ка
на это. - Он показал нашивки на рукаве своей форменной тужурки.
   - Кажется, их стало больше.
   - Будет еще больше. У меня появился  свой  собственный  штат,  включая,
между прочим, Вирджинию. Она будет рада узнать, что  ты  возвратился.  Она
все время вспоминает о тебе.  В  данное  время  она  в  отъезде  вместе  с
Триммером.
   - Триммером?
   - Помнишь его? Мактейвиш. Теперь он официально именуется Триммером.  Им
понадобилось несколько недель, чтобы решить, как  его  называть.  В  конце
концов дело дошло до министра. Тот решил, что шотландских героев хватает и
без Триммера. К тому же, конечно, он ужасно не похож на шотландца. Триммер
делает большое дело. На прошлой  неделе  мы  потерпели  в  некотором  роде
фиаско. Здесь  появилась  советская  женщина-снайпер,  которая  разъезжает
повсюду и срывает аплодисменты. Поэтому я и  отправил  бедняжку  Вирджинию
поднять бодрость духа у нашего парня. Он затосковал немного.  Теперь  дела
снова пошли на лад, только не у Вирджинии, конечно. Ей очень  не  хотелось
ехать в такие дыры, как Сканторп, Халл, Хаддерсфилд, Галифакс...


   На следующий день Гай явился в казарменный  городок  алебардистов.  Его
старый знакомый, во второй раз произведенный в майоры, по-прежнему  служил
там.
   - Снова вернулись? - удивился он. -  Ваш  приезд  становится  ежегодным
событием! Вы появляетесь с каждым осенним листопадом, ха-ха-ха! -  Получив
чин майора, он стал более общительным. - На этот раз у нас все в  порядке.
Мы ждем  вас  уже  несколько  недель.  Вы,  наверное,  не  прочь  пойти  в
краткосрочный отпуск?
   - Ну что вы, - смутился Гай. - По-моему, не стоит.  Я  бездельничал  на
судне с конца июня. Вполне могу приступить к несению службы.
   - Капитан-комендант  сказал  что-то  о  необходимости  для  вас  пройти
двухнедельную  строевую  подготовку,  чтобы  вернулась  ваша  молодцеватая
выправка.
   - Мне это подходит.
   -  Вы  уверены?   А   мне   это   показалось   несколько   нетактичным.
Возвратившийся герой и все такое. Но капитан-комендант утверждает,  что  в
действующей армии люди забывают решительно все. Лучше я представлю вас ему
сегодня до обеда. У вас есть перчатки?
   - Нет.
   - Возможно, мы найдем пару в офицерском собрании.
   Перчатки они нашли. Они нашли там также и Джамбо.
   - Я прочитал о вашем спасении, - сказал он. - Об этом писали в газетах.
-  Последние  слова  он  произнес   с   мягкой,   добродушной   укоризной.
Офицеру-алебардисту не подобало попадать в газеты, однако подвиг Гая делал
ему честь.
   В  полдень,  натянув  перчатки,   Гай   размеренным   шагом   вошел   к
капитан-коменданту. Полковник Грин заметно постарел.
   - Мистер Краучбек представляется по случаю прибытия с Ближнего Востока,
сэр, - доложил начальник штаба.
   Полковник Грин поднял глаза от стола и, заморгав, посмотрел на Гая.
   - Как же, помню, - заявил он. - Вы -  один  из  первой  группы  молодых
офицеров с временным чином. Эпторп. Так, кажется?
   - Краучбек, - значительно громче сказал начальник  штаба,  вкладывая  в
руки капитан-коменданта относящиеся к данному случаю документы.
   - Да, да, конечно... - Полковник просмотрел  документы,  припомнил  все
хорошее, что знал о Гае. - Краучбек, Ближний Восток... Это плохо,  что  вы
не смогли остаться там и  получить  назначение  во  второй  батальон.  Они
посылали ходатайство о вашем назначении,  я  знаю.  И  ваш  бригадир  тоже
ходатайствовал. Старые бабы эти эскулапы, тем  не  менее  их  предписаниям
приходится подчиняться. Здесь у меня  их  рапорт.  Они  пишут:  вам  очень
повезло, что вы остались живы... необходима  перемена  климата...  Что  ж,
сейчас вы выглядите довольно хорошо.
   - Да, сэр, благодарю вас. В настоящее время я совершенно здоров.
   - Хорошо. Отлично. Надеюсь, мы еще не раз увидимся...
   В тот же день после полудня Гай маршировал по плацу в составе смешанной
команды  новобранцев  и  офицеров,  проходивших  строевую  подготовку  под
командой старшины-алебардиста Олденшоу.
   - Повторяю еще раз подробно. Нечетные номера первой шеренги берут левой
рукой винтовки четных номеров второй шеренги за  ствол,  скрещивают  их  у
дульного среза... Ясно? И разворачивают  магазинными  коробками  наружу...
Ясно? Одновременно, действуя указательным и большим  пальцами  обеих  рук,
поднимают верхние антабки. Ясно?..
   Ясно, старшина-алебардист Олденшоу. Все ясно.



2

   На  протяжении  следующих  двух  лет,  составлявших  в  то  время  одну
двадцатую его жизни, Гай оставался в своем полку. У него появилась одышка,
поэтому на полевых учениях он  преждевременно  выбивался  из  сил,  и  это
раздражало его. Он глубже постиг армейские порядки и в силу этого вырос  в
должности до заместителя командира учебного батальона. Первый  батальон  -
его батальон -  последовал  за  Ритчи-Хуком,  пройдя  с  боями  по  пескам
Северной Африки. К ним отправлялись пополнения из новобранцев. Гая туда не
назначили. Вся оперативная группа Хука, за  исключением  четырех  человек,
попала в плен на Крите. В Англии у него не было товарищей по оружию, кроме
Томми Блэкхауса, который возвратился сюда,  чтобы  сформировать  еще  одну
часть специального  назначения.  Они  встретились  в  "Беллами",  и  Томми
предложил Гаю должность в своем штабе, однако  черное  пятно,  оставленное
Айвором Клэром, надолго определило отношение Гая к частям командос,  и  он
ответил, что предпочитает продолжать службу в алебардийском полку.
   Из алебардистов была сформирована вторая бригада, и в  период  обучения
Гай разделял с ней все превратности судьбы с  периодической  сменой  места
расквартирования от Пенкирка в Шотландии до Брук-парка в Корнуолле. Войска
в  метрополии  больше  не  подвергались  нервотрепке,   их   не   засыпали
противоречивыми приказами, и не было неразберихи первых  двух  лет  войны.
Теперь поражения, схожие с испытанными  ими,  несла  английская  армия  на
Дальнем Востоке. В Европе инициатива перешла к союзникам.  Они  напряженно
собирали силы, снаряжались и проходили обучение.
   Неожиданно в августе 1943 года на Гая свалился удар, подобный тому, что
сокрушил Джамбо на Магге.
   - Сожалею, "дядюшка", но боюсь, что  при  отправке  за  границу  мы  не
возьмем  вас  с  собой.  Ваша  помощь  была  неоценима  во  время   боевой
подготовки. Просто не знаю, как бы я обошелся без вас. Но  брать  человека
вашего возраста на поле боя - это уже рискованно.
   - Разве я намного старше вас, полковник?
   - Не намного, полагаю, но я провел всю жизнь на военной службе. Если  я
выйду из строя, в командование должен будет вступить мой заместитель. Этим
рисковать я не могу.
   - Я пошел бы на меньшую должность с понижением в чине.  Нельзя  ли  мне
получить роту? Или взвод? [В военное время в  английской  армии  наряду  с
постоянными воинскими званиями офицерам присваивали  временные  звания  по
занимаемой должности в соответствии со штатной категорией.  При  повышении
или понижении в  должности  соответственно  повышалось  или  понижалось  и
воинское звание (но не ниже постоянного). После  войны  система  временных
званий была упразднена, но в последнее время снова введена.]
   - Будьте благоразумны, "дядюшка". Ничего не поделаешь.  Это  приказ  из
бригады.
   Новый бригадир, недавно прибывший из Восьмой армии, был знаком Гаю. Это
к нему Гай был временно прикомандирован в Западной Африке,  когда  окружал
заботой и вниманием умиравшего Эпторпа. Тогда бригадир сказал: "Я  никогда
больше не хотел  бы  вас  видеть".  После  этого  бригадир  много  воевал,
участвовал в ожесточенных боях и заслужил орден "За  выдающиеся  заслуги",
но, куда бы  ни  бросала  его  война.  Гая  он  не  забыл.  "Эпторп,  этот
собрат-дядюшка, этот призрак, переселившийся на остров Магг, - думал  Гай,
- все еще бродит в своих "дельфинах" и преследует меня; переселившаяся  из
джунглей магия поверженного владельца "гром-бокса" продолжает действовать;
если алебардист сказал "ничего не поделаешь", значит, действительно ничего
не поделаешь".


   - Конечно, вы понадобитесь нам при посадке  на  суда.  Когда  проводите
нас, возьмите небольшой отпуск. В конце концов, вы  достаточно  пожили  на
свете, чтобы