Г.Фоллмер
  Эволюционная теория познания
Перевод с немецкого
и общая редакция:
проф. А.В.Кезин
    Введение
    Проблемы теории познания
    A    Спектр ответов 

Английский эмпиризм (Бэкон, Локк, Юм)
Континентальный рационализм (Декарт, Лейбниц, Кант)
Математика и физика (математика, общая физика, Мах, Пуанкаре, Эддингтон, Бриджмен)
Биология и психология (телеономия, Лоренц, Пиаже, Юнг)
Антропология и лингвистика (Леви-Стросс, Витгенштейн, Уорф, Хомский)
    B    Познание и действительность

Доказательность (все науки гипотетичны)
Постулаты научного познания (реальность, структура, непрерывность, чужое сознание, взамодействие, функция мозга, объективность, эвристика, объясняемость, экономия мышления)
Гипотетический реализм
Процесс познания
Структуры восприятия (цвета, пространства, образа)
Приобретение структур познания (главный вопрос)
    C    Универсальная эволюция

Эволюция в космосе (универсум, галактики, звёзды, планетные системы, Земля)
Эволюция живого (Занимает ли биология особое место? Факторы эволюции, законы эволюции, опровержения и доказательства)
Эволюция поведения и высшие достижения животных ( Врождённые и приобретённые структуры поведения. Заключение о чужом сознании. Ощущения, представления, внимание, память, обучение, понимание, невербальное мышление, общение)
Эволюция человека (Данные о происхождении человека. Об особом месте человека. Предпосылки становления человека. Количественное или качественное развитие?)
    D    Эволюционная теория познания

Биологическая и культурная эволюция
Сознание и мозг
Врождённые структуры
Наследование когнитивных способностей
Приспособительный характер структур восприятия
Эволюция познавательных способностей (Главный тезис)
    E    Экскурс: Оценка теорий

Консистентность и другие критерии
Теория познания как метадисциплина
Применение к эволюционной теории познания
    F    Познаваемость мира

Возможность объективного познания
Проективная теория познания
Врождённые структуры и кантовское априори
Рационализм и эмпиризм
Границы познания
    G    Язык и картина мира

Свойства и функции языка
Действительность, язык, мышление (язык и действительность, гипотеза Сепира-Уорфа, язык и мышление)
Хомский и врождённые идеи
Эволюция языка
Для чего пригоден язык?
    H    Наука и объективирование

Проблема индукции
Мир средних размеров (Мезокосмос)
Деантропоморфизация нашей картины мира
Подлинный коперниканский переворот
Эволюция знания
    I    Метаанализ

Эволюция эволюционной теории познания
Междисциплинарный контекст
Открытые проблемы
Резюме
    Примечания
    Литература
    Послесловие к пятому изданию: "Как же мы можем познавать мир?"






    Моим родителям в благодарность
    
    
ГЕРХАРД ФОЛЛМЕР
    
ЭВОЛЮЦИОННАЯ ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ
    
Врождённые структуры познания
в контексте биологии, психологии, лингвистики,
философии и теории науки
    
    
С 12 схемами и 6 таблицами
    
    
Перевод с немецкого
и общая редакция:
    
проф. А.В.Кезин
    
    
    Фоллмер, Г. Эволюционная теория познания : врождённые структуры познания в контексте биологии, психологии, лингвистики, философии и теории науки (Пер. с нем. М., 1998. - с.) Д-р физмат. и д-р филос. наук Г.Фоллмер (р. 17.11.1943) является одним из основоположников нового междисциплинарного направления: эволюционной теории познания. Настоящая книга, впервые опубликованная в 1975г., стала классическим произведением и многократно переиздавалась. Ясность, точность, информативность - отличительные черты этой книги и всех других работ автора. 
    Данное издание осуществлено при финансовой поддержке "Интер Национес", Бонн.



    Проблемы теории познания
Целью философии, утверждал Бертран Рассел, является познание.
Очевидно, что не одна только философия преследует эту цель. Логика и математика, естественные и гуманитарные науки, медицина и теология, а также многие другие дисциплины устремлены к познанию. Тысячелетиями поэтому пытались философы раскрыть особый характер философии (и философского познания). Она определялась как универсальная наука (Древняя Греция), как учение о правильном образе жизни (Стоя), как служанка богословия (Средневековье), как учение об общем (Лейбниц), как наука самого себя постигающего разума (Гегель) , как мировоззрение (системы нового времени), как критика познания (Рассел) , как анализ языка (Витгенштейн) и иначе. Естествено, трактовки философии изменялись, потому что менялась сама философия. Существенно новую ориентацию приобрела она особенно в Новое время.
Прежде всего, была сужена её область: вследствие отделения математики и естествознания, вследствие развития психологии, математической логики и лингвистики, вследствие неверной оценки метафизики и онтологии как языковых недоразумений, наконец вследствие конкуренции с исследованиями поведения, социологией и исследованиями проблемы мира. В основе этой субстанциальной потери лежат, по крайней мере , пять факторов: 
a. Формализация и символизация в математике и логике ведут к большей точности, к "исчисляющей логике", как надеялся Лейбниц. 
b. Наблюдение, проверка и эксперимент создают базис для наук о действительности, который может отдвигать эксплицитную отнесённость к философским принципам. 
c. Образование и проверка гипотез и теорий позволяют давать согласованное описание , объяснение и предсказание. 
d. Выдвижение эмпирических критериев смысла и границ даёт повод оценивать многие философские системы как бессодержательные спекуляции, языковые заблуждения или как "плохую метафизику". 
e. Науки находят решения философских проблем. 
Кажется, что для философии, наряду со спорными "дефисными дисциплинами" , которые занимаются государством и правом, природой и культурой, религией и историей, экономикой и техникой, остались только этика и эстетика, теория познания и интерпретация философских систем и исторических текстов.
Частично это объясняется тем обстоятельством, что предмет больше не относится к философии, как только о нём становится возможным точное познание; тогда, как правило, образуется новая и самостоятельная научная дисциплина.(Russel, 1967, 136). 
Рассматриваемая таким образом, философия была бы лишь источником нерешённых проблем, который течёт всё слабее и слабее, пока, наконец, не иссякнет в нескольких принципиально неразрешимых вопросах. 
Однако область философской деятельности также расширилась. Именно эмансипация и дифференциация наук выдвинули новые проблемы, важная роль в решении которых принадлежит философии. Она рефлектирует и критикует цели, методы и результаты наук и стала благодаря этому метадисциплиной. Поэтому она широко вошла во многие ветви человеческих познавательных устремлений , прежде всего в анализ языка и критику идеологии, аксиоматику, исследования оснований и междисциплинарного взаимодействия наук. Важнейшими "новообразованиями" философии стали теория и философия науки. 
Ни одна из названных областей не принадлежит философии целиком. Поэтому сегодня гораздо сложнее, чем раньше, отграничить и определить философию. Связь между философией и наукой - после 150 лет вынужденного разделения - опять стала теснее. 
Относится ли это к теории познания? Разве не остались теми же её проблемы? Хотя термин "теория познания" возникает лишь в 19 столетии, разве не видел уже Локк свою задачу в том, чтобы исследовать источник, надёжность и границы человеческого познания ? Разве не полагал также Кант, что философ должен уметь определить источник человеческих знаний, охват и границы разума? Представляется, что и сегодня проблемы теории познания можно очертить с помощью своеобразного каталога вопросов : 
    
Что такое познание?
Экспликация понятий
Как мы познаём?
Пути и формы
Что мы познаём?
Предмет
Насколько широко познание?
Охват и границы
Почему мы познаём именно так и именно это?
Объяснение
Насколько надёжно наше познание?
Значение
На чём основана надёжность?
Обоснование
    
В этой книге речь идёт прежде всего о последних трёх вопросах, в ней показано, что современная наука внесла важный вклад в проблематику теории познания. Новыми в теории познания являются не столько её проблемы, сколько её исходный пункт, её методы и ответы. На неё распространяется то, что написал Рейхенбах в 1931 г. о "Целях и путях современой философии природы": 
Её цель состоит в решении ряда фундаментальных теоретико-познавательных вопросов, которые частью играли роль в старой философии, частью стали заметны лишь в наши дни. Её путь принципиально иной, чем путь традиционной философии. Ибо она хочет решить теоретико-познавательные проблемы не посредством абстрактных спекуляций, не посредством погружения в чистое мышление, не посредством анализа разума, как это было свойственно всем прежним философам - она полагает скорее, что сможет решить свои проблемы только в тесной взаимосвязи с естественнонаучными и математическими исследованиями. 
Наши размышления, таким образом, не могут быть "чисто философскими" - чтобы это ни означало -, в существенной степени они являются междисциплинарными. На вопросы, которые поставлены философией, опять отвечает наука. Такие ответы покоятся на результатах физиолологии, теории эволюции и исследованиях поведения, психологии, антропологии и языкознания, а также многих других исследовательских направлений. Они также должны быть соразмерны критериям современной теории науки. Из этого, однако, не следует, что теория познания должна отделиться от философии. Философия именно как метадисциплина берёт на себя совершенно новые задачи. Прежде всего, теория познания превращается в метатеорию par exellence, так как она исследует не мир, а наше знание о мире. 
С учётом этого междисциплинарного характера, мы попытаемся здесь обосновать теоретико-познавательную позицию, которая взаимосогласована с наукой и позволяет дать современый ответ на теоретико-познавательные вопросы: гипотетический реализм (В). Анализ познавательного процесса, прежде всего восприятия, ведёт к центральному вопросу об основах и степени согласования познавательных и реальных категорий. Индуктивно вводя эволюционно ориентированный ответ, мы покажем, что эволюционная мысль продуктивна не только в биологии, но имеет универсальную значимость (С). Гипотетический реализм, эволюционная теория и современнные физиологические и психологические исследования делают возможным, наконец, решение главного вопроса посредством эволюционной теории познания (Д). 
Хотя эта теория также не доказуема ( как все теории!) она может оцениваться по естественнонаучным критериям, в особенности, могут проверяться её следствия. Такие следствия исследуются в последних главах теории познания, где дан анализ языка и философии науки. 
Центральное место в B и F занимают теоретико-познавательные вопросы, в С и D - биолого-психологические , в E и H - теоретико-научные , в G - философско- языковые. 
Лишь вводная глава А посвящена историко-философскому и историко- научному рассмотрению. 






    А    СПЕКТР ОТВЕТОВ

    Один из методов, которые может избрать философ, состоит в том, чтобы попытаться выяснить, что думали и говорили другие по поводу исследуемых проблем. 
(по Попперу, 1971, ХУ) 

Прежде всего, составим ответы так, как они давались в ходе развития философской и научной мысли. Мы ограничимся четырьмя вопросами, которые станут главными проблемами последующего рассмотрения. 
Откуда мы знаем что-либо о мире? 
Этой проблемой занимались философы, прежде всего теоретики познания, в течении тысячелетий. Даже если отвлечься от экстремальных точек зрения, таких как агностицизм (Дюбуа-Реймон), абсолютный скептицизм (Горгий) и солипсизм, то и тогда спектр ответов всё ещё простирается от чистого эмпиризма ( всё познание происходит из опыта) до строгого рационализма (мы получаем познание только посредством мышления). 
Учение о врождённых идеях 
есть исторически исходный пункт многих дискуссий ( Платон, схоластика, Декарт, Локк, Лейбниц, Юм, Кант, Хомкий; понятие встречается уже у Цицерона) . Однако далеко не все, кто его употребляют понимают под ним тоже самое; например, Декарт, Лейбниц или Хомский подразумевают под этим весьма различное. Спорно уже то, представляют ли собой сами идеи уже познание или же они лишь содействуют познанию. Неясность существует по поводу значения термина "врождённый". Под ним понимают " внедрённый Богом от рождения", но иногда также "унаследованный, инстинктивный, необходимо истинный". То обстоятельство, что теория наследственности, эволюционная теория и психология дают этому понятию сегодня научное содержание, ведёт к новой проблеме: 
Имеют ли структуры познания биологическое значение? 
Как бы ни различались обозначенные философские позици в этом вопросе, всем им присущ следующий общий аргумент: слабоумные люди или примитивные животные получают мало или совсем не имеют знаний. Познание мира предполагает, таким образом, определённые познавательные спосбности ( и не только органы чувстсв) . Эти способности - врождённые или приобретённые - имеют определённую структуру, которая описывается "категориями познания" . Категории познания должны каким-либо образом соответствовать объекту познания. Познание оказывается возможным потому, что категории познания и категории реальности соответствуют друг другу. Отсюда вытекает основной вопрос: 
Как получилось, что категории познания и реальности соответствуют друг другу ? 
При обзоре ответов на этот вопрос мы стремились к репрезентативности, а не к полноте."Репрезентативность" следует понимать здесь в двояком смысле: c одной стороны, как срез спектра возможных ответов, с другой стороны, как хронологический срез. Исторический материал рассматривается при этом не критически, а только интерпретативно. Для введения мы пернимаем схему, предложенную Кантом :"Аристотель может рассматривавться как глава эмпириков, Платон как глава ноологистов (= рационалистов)". ( Kant, 1781, А 854 ). Сам Кант полагал найти опосредованное разрешение спора между рационализмом и эмпиризмом. Мы не разделяем этого убеждения и причисляем его к рационалистам. 
    
    
Английский эмпиризм 
    
Одним из первых, начала критической оценки разумного познания, развил Френсис Бэкон (1561 - 1626) в своём "Новом органоне", который он сознательно противопоставил "Органону" Аристотеля. Для него человеческий дух полон вредных предрассудков (идолов, призраков). 
Они пришли к нам либо извне, либо являются врождёнными. Пришедшие извне попали либо из учений и сект философов, либо от искажённых правил доказательства в духе человека. Врождённые же свойственны природе самого духа, который более склонен к заблуждению, чем чувства... Если два первых вида идолов искоренить трудно, то последние два и вовсе невозможно. Остаётся только указать на них, чтобы постичь это коварное свойство разума и с ним бороться. 

(из афоризмов Бэкона). 
Над нами довлеют четыре вида таких идолов; идолы рода ( человеческого рода), пещеры (точки зрения, индивидуальной перспективы), рынка (общества, языка ) и театра ( философских учений). 
Идолы рода свойственны самой человеческой природе, коренятся в самом роде человеческом ... Все восприятия чувств и усмотрения духа соразмерны природе человека, а не универсума. Человеческий разум подобен такому зеркалу, которое отражает вещи не ровной поверхностью, а соответственно своей природе, оно искажает и оскверняет. 

( Erstes Buch , 41) 
Например, мы полагаем в вещах больше порядка и закономерности, чем есть в действительности (45), факт, который в гештальт-психологии XX столетия обозначался термином "Pragnanztendenz" (ср. стр.53). Если мы однажды сформировали мнение, то регистрируем прежде подтверждающие, а не опровергающие случаи. Этим питаются все суеверия, но от этого страдают также филоосфия и наука (46). 
Таким образом, также и у Бэкона имеются врождённые структуры. Но они приводят - в отличие от Платона - не столько к познанию, сколько к заблуждению и должны корректироваться. Поэтому для Бэкона лучшим доказательством является опыт (70). 
    
Английский эмпиризм (Локк, Беркли, Юм, Милль) развил критические начала Ф. Бэкона в критику познания. В своём "Опыте о человеческом разуме" (1690) обращается Джон Локк (1632 - 1704) прежде всего против учения о врождённых идеях. Для него душа при рождении "чистый лист бумаги, без всяких знаков, свободная от всяких идей", tabula rasa, на которой чувственные впечатления отпечатываются как в воске. 
Локк не придумал этот образ. Его применял уже Платон, стремясь показать, что познание может состоять не только в восприятии. Также стоики характеризовали душу при рождении как ещё неисписанный лист; Гоббс и Гассенди говорили о tabula rasa. Заслуга Локка не в том, что он отклонял врождённые идеи. Он первым предпринял серьёзную попытку исследовать прежде всего средства и возможности самого мышления. Поэтому он по праву считается отцом современной критики познания. 
Представлять, что Локк лишь отрицает "ideae innatae", значит упрощать его. Правда, фактически он утверждает о необходимости указать только путь, на котороом мы получаем знание, чтобы показать, что оно не является врождённым (1.1. §1) и описание этого пути занимает большую часть его произведения. Но Локк собирает таже другие аргументы, которые говорят против или только по видимости за врождённые идеи: 
Общее согласие не доказывает врождённости; Многие мнимо врождённые принципы не были предметом всобщего согласия; они , например, не известны детям или идиотам; даже если утверждение принимается, поскольку оно понято, ещё ничего не доказывает; иначе все аналитические суждения были бы врождёнными; специальные утверждения признаются прежде общих; ещё менее ясности в отношении практических принципов. 
Против локковского эмпиризма с его максимой , нет ничего в разуме, чего первоначально не было бы в чувствах, позднее выступил Лейбниц с его знаменитым утверждением "nisi intellectus ipse" (кроме самого разума; ср. стр. 9). 
    
В анализе компелексных идей и законов их ассоциаций Давид Юм (1711 - 1776) систематичнее, чем Локк. В своём "Трактате о человеческой природе" (1748) он писал: 
Простые представления в своём взаимодействии подчиняются некоторым универсальным принципам, которые одинаково значимы для всего человечества ... На мой взгляд, имеются только три таких принципа связи представлений, а именно сходство (resemblance) , пространствено-временная смежность (contiguiti) и причина или действие (cause of effekt) . (111) 
В то время как предложения математики обладают интуитивной или демонстративной определённостью, "независимо от того существует ли нечто где-либо в космосе" факты не так достоверны, а 
все суждения разума о фактах основываются на связи причины и следствия ... Я отваживаюсь выдвинуть утверждение, не терпящее исключений, что знание этих связей никоим образом не может быть получено посредством мыслительного акта a priori, но происходит исключительно из опыта (1У.1) 
Но какова основа всех заключений из опыта? Это не тот разум, который позволяет людям ожидать сходства между прошлым и будущим или одинаковых следствий из одинаковых причин. Имеется другой принцип, который побуждает разум к подобным заключениям: привычка (У.1). Привычка, правда, естественный принцип , который ни приобретён, ни выведен путём медленной и обманчивой дедукции разумом. 
Она больше соответствует обычной мудрости природы, необходимый духовный акт , обеспечиваемый инстинктом или механической тенденцией ... Она представляет собой инстинкт, который внедрён в нас, и побуждает наше мышление идти в направлении , соответствующем господствующим отношениям внешних вещей ... Здесь имеет место род предустановленной гармонии между естественнм ходом событий и последовательностью наших представлений. (V.2) 
Ещё более последователен Юм в разделе "О разуме животных". 
Хотя животные большую часть своих знаний добывают посредством наблюдений, имеется, однако, их другая значительная часть, которая воспринимается первоначально непосредственно из рук природы и значительно превосходит обычные способности, в которых посредством обучения и опыта они добиваются незначительного прогресса или совсем ег