Арк. Голиков.
   В ДНИ ПОРАЖЕНИЙ И ПОБЕД
 
 
   I.
 
   Сергей получил от приятеля такое письмо:
   "Ты, по всей вероятности, думаешь, что я спокойно сижу на агиткурсах,
куда послал меня Комсомол, но в таком случае ты глубоко ошибаешься. Не в
моем характере работать словом тогда, когда можно агитировать руками,  а
потому с агитационных я ушел на Командные Курсы Красной Армии, где нахо-
жусь уже 2-ю неделю. Через 10 дней мы в полном составе уезжаем в  только
что очищенную от петлюровцев Украину - в Киев. Ты  себе  представить  не
можешь, как рады этому все наши ребята. Еще бы! Работа  в  этой  стороне
должна быть живой и интересной. Мой горячий совет тебе: бери  немедленно
документы и аттестации из Горкома и валяй тоже вместе с нами. Будем  ра-
ботать и учиться вдвоем. Только решай скорей -  времени  осталось  мало.
Жду тебя. А пока крепко жму твою лапу. Прощай. Твой Колька".
   Внизу подле набросанной чернилами пятиконечной звезды, совсем не  от-
личавшейся пропорциональностью линий, следовала приписка: "Да здравству-
ет Красная Армия и ее надежный пролетарский Комсостав".
   Получив это письмо, Сергей думал не больше пяти минут, подошел к  ма-
тери и сказал:
   - Завтра я уезжаю.
   - Куда? - несколько побледнев, спросила она.
   - В Москву, а затем на Украину. В армию, - добавил он.
   Спорить было бесполезно, да мать и не спорила. С  грустью  посмотрела
она на него, вспомнила об убитом на войне муже и только тяжело  вздохну-
ла.
   Документы Сергей получил хорошие.
 
   II.
 
   Москва.
   Пятницкая, 48.
   Пониже прибитой красной звезды надпись: "9-е Советские Командные Кур-
сы Рабоче-Крестьянской Красной Армии".
   Во дворе Сергея сразу же удивили толкотня и разговоры. Бегали курсан-
ты, таскали на грузовики доски и столы. Куда-то волокли набитые  соломой
тюфяки, а у  стены  наваливали  в  огромную  груду  деревянные  топчаны.
_______________
   - Товарищ, - обратился Сергей к стоявшему у ворот курсанту  (судя  по
штыку - дневальному). - Как мне в канцелярию пройти?
   - В канцелярию? - переспросил тот, - вот уж,  право,  не  знаю.  Была
раньше вон там, - показал он рукою, - но еще утром  сегодня  оттуда  уже
все повыволокли. А вам зачем туда?
   - Документы сдать. Я на курсы приехал.
   - А! - улыбнулся тот. - Так вы жарьте к комиссару. Егоров! - окликнул
он одного из проходивших. - Проводи товарища к комиссару.
   Сергей пошел со своим проводником через длинный ряд комнат,  носивших
на себе следы все того же разгрома.
   - Завтра уезжаем, - весело пояснил его проводник. - А вы что?  К  нам
что ли приехали?
   - К вам.
   - Ну вот и хорошо, что во-время еще захватили, а то пришлось  бы  вам
оставаться где-нибудь в Москве.
   Сергей согласился, что точно хорошо.
   Вот и комиссар. Сергей отворил дверь и вошел.  Напротив,  за  столом,
заваленным бумагами, сидел человек лет 40 - 45.
   - Поздновато, - окинул он взглядом Сергея, вручившего ему  бумаги,  -
поздновато. Канцелярия уже упакована.
   Сердце Сергея дрогнуло. Комиссар о чем-то думал.
   - Строй проходили?
   - Проходил.
   - Где?
   - В боевой дружине коммунистов.
   - Так вы - член партии? - уже более мягко спросил он.
   - Да.
   - Знаете ли вы, что служба курсанта трудна и что с  вас  много  будет
спрашиваться?
   - Знаю, - твердо ответил Сергей. - Но тем не менее решил пройти ее  и
последующую за ней службу красного командира до конца.
   Комиссар взглянул на него, улыбнулся и, написав что-то на клочке  бу-
маги, подал написанное Сергею.
   - Оставьте ваши документы, а это передайте командиру первой роты.
   Среди суматохи, царившей на дворе, Сергей не без труда нашел команди-
ра первой роты. У того в это время шла горячая работа - погрузка цейхга-
уза. Едва взглянув на записку, он окрикнул  выглядывавшего  из-за  груды
шинелей курсанта.
   - Эй, старшина!... Лебедев! Передай-ка товарища в первый взвод.
   Старшина, невысокий, крепкий, с солдатской походкой, выдававшей в нем
старого унтера, повел Сергея на самый верх.
   - Вот, - сказал он, обращаясь к взводному  курсанту,  -  возьми  его,
брат, к себе на попечение.
   - Ставь свою сумку сюда, - проговорил тот, переходя сразу на ты. -  А
спим мы сами вторые сутки на голых досках. Обойдется до завтрого-то.
   - Обойдется, - засмеялся Сергей.
   Он примостил свои вещи в угол к пустой койке, умылся под  водопровод-
ным краном, потом решил сходить поискать Николая.
   - Вы его не найдете, - сказал ему первый, кого он спросил, - он в ка-
рауле на вокзале. Завтра в десять им смена будет, тогда и придет.
   "Жаль, - подумал Сергей. - И сходить нельзя, очень уж далеко".
   От нечего делать он отправился во двор. Сначала глядел, а потом и сам
стал грузить цейхгауз, мебель из  клуба,  библиотеку,  огневые  припасы.
Проработав наравне со всеми до самого вечера, он, усталый, но возбужден-
ный работой и новыми впечатлениями, наконец добрался до своего  жесткого
ложа. Подложил под голову шапку, патронташ,  укрылся  шинелью,  и  почти
тотчас крепко заснул.
   Утром он снова работал на дворе. Погрузка уже близилась к  концу.  Он
нес вместе с тремя курсантами последний ящик с книгами, когда вдруг уви-
дел возвращающийся с вокзала караул. Присмотревшись, он сразу узнал  Ни-
колая и окликнул его. Тот удивленно взглянул и подбежал к нему  с  ожив-
ленными и радостными расспросами:
   - Как? И ты здесь?
   - Как видишь.
   - Давно?
   - Со вчерашнего дня.
   Николай помог взвалить ящик на грузовик, и они отправились в  помеще-
ние.
   - Втроем-то мы ух как загуляем на Украине, - сказал Николай, усажива-
ясь рядом с другом на голом топчане.
   - Как втроем? - переспросил несколько удивленный Сергей.
   - А! ты еще не знаешь! - спохватился тот и завопил: -  Володька!  Во-
лодька!... Егоров! Вот! - продолжал он, указывая на подходившего  к  ним
курсанта. Сергей узнал в нем своего вчерашнего провожатого. - Это и есть
третий.
   - Мы уж знакомы, - перебил его тот. И три новых друга уселись  вместе
и начали оживленно болтать.
   Случай свел новых товарищей в один взвод первой роты. Ростом они были
разные. Николай стоял вторым от правого фланга, Сергей  -  посредине,  а
Владимир - на левом.
 
   III.
 
   Напоследок все особенно много бегали и суетились.  А  вот  и  сигнал:
"повестка" или "сбор". С подсумками и винтовками выбегают курсанты.  За-
пыхавшийся завхоз торопит какую-то отставшую подводу.
   Раздается команда:
   - ... Станови-и-ись......
   - Командир батальона, - шепчет Сергею, убегая на свое  место,  Влади-
мир.
   Длинная, длинная серая лента, - шестьсот  человек.  Роты  рассчитаны.
Музыканты на местах.
   - Батальон, смирно. Под знамя. Слуш-а-ай. На-караул. Раз... два!..  -
Ровная щетина стальных штыков.
   Потом вновь раскатывается протяжная команда:
   - Батальон направо. Отделениями правые плечи вперед. Ша-агом марш.
   Затем - коротко и резко:
   - Прямо.
   И батальон двинулся под раскаты боевого марша.
 
   ---------------
 
   На вокзале быстро погрузились в вагоны.
   Двадцать теплушек с курсантами, классный вагон со штабом, а дальше  -
платформы с кухнями и двуколками.
   Отправление было назначено через час.
   Николай пошел за кипятком на станцию, Владимир - в цейхгауз  -  полу-
чать на троих хлеб и сахар.
   В вагоне было тепло от топившейся железной печки, шумно и весело. Че-
рез полуоткрытую дверь мелькнула голова пробегающего мимо  дежурного  по
эшелону комроты. Вздрогнул состав  от  толчка  прицепившегося  паровоза.
Прозвучал последний сигнал, и поезд тронулся. Несмотря на  вечерний  хо-
лод, курсанты разом распахнули двери и окна.
   - Прощай, Москва!
   - До свидания!
   - Счастливо оставаться!
   Запели:
 
   "Прощайте, матери, отцы, прощайте, жены, дети,
   мы победим, - народ за нас!
   Да здравствуют Советы!"
 
   Стало уже совсем темно. Тысячи огненных искр летали  и  кружились  за
окнами. Мерно постукивали колеса и мощно ревел, ускоряя свой ход,  паро-
воз.
 
   IV.
 
   Мелькали грязные серые деревушки; с покрытых снегом полей бежали мут-
ные ручьи, леса стояли черные и голые. Но чем  дальше  уходил  эшелон  к
югу, тем зеленее и приветнее становились рощи и поля, а там, где впервые
начали попадаться белые мазанки хуторков, было уже  совсем  по-весеннему
сухо и тепло.
   На одной из небольших станций Сергей в первый раз  увидел  начальника
курсов.
   Он шел рядом с комбатом и говорил ему коротко и сухо:
   - Вы останетесь за меня. На станции Конотоп мы со вторым эшелоном вас
нагоним.
   - Слушаю, - ответил комбат. И они прошли мимо.
   "Так вот он какой", - подумал Сергей, входя в вагон.
   На следующей станции испортилось что-то в паровозе. Пользуясь  вынуж-
денной остановкой, дежурный по эшелону распорядился выдать  обед  раньше
времени. Паровоз чинили долго - курсанты уже успели отобедать,  уже  ка-
кой-то товарный поезд проскочил мимо скучающего эшелона, - а они все еще
стояли.
   Наконец раздались три жиденьких свистка. Застучали колеса. Обрадован-
ный Владимир принялся мастерить что-то своим крепким перочинным ножом.
   - Ты что это делаешь? - спросил у него Сергей.
   - Пропеллер! - шутя ответил тот. - Сейчас приделаю к вагону, и эшелон
полетит как аэроплан.
   Через полчаса он действительно смастерил пропеллер, и тот  с  веселым
жужжанием завертелся на-ходу.
   Однако, хитрая штука не помогла поезду. Даже, наоборот, паровоз  тре-
вожно загудел и вдруг  круто  затормозил,  останавливаясь  на  небольшом
разъезде, перед человеком с красным флагом на путях.
   - В чем дело? - кричал, подбегая, дежурный по эшелону.
   Маленький железнодорожник, путаясь, скороговоркой ответил:
   - Впереди, в пяти верстах, крушение, - товарный разбился!
   - С встречным что ли столкнулся?
   - С рельс сошел? - посыпались вопросы.
   - Нет! - испуганно ответил тот. - Была банда... разобрала путь.
   Взводные командиры роздали из раскупоренных  ящиков  боевые  патроны.
Громыхая щитом, забирается пулемет на паровоз. Двери и окна  открыты,  и
без гудков, без свистков бесшумно эшелон продвигался вперед. Сергей  ле-
жал на верхних нарах рядом с Владимиром и зорко всматривался в  медленно
двигающуюся чащу леса.
   - Смотрите! смотрите! - вдруг заговорили кругом. - Вон... видно...
   Впереди, в пятидесяти саженях, чернели разбитые вагоны товарного  по-
езда, недавно обогнавшего эшелон. Рядом стояли два человека и больше ни-
кого.
   Поезд остановился... Первый взвод быстро выскочил из  вагона.  Вот  и
место крушения, около которого стоит путевой сторож.
   - Нету, - кричит он подбегающим, - нету, ушли бандиты.
   Сергей прошел мимо разбитых вагонов  и,  вздрогнув,  остановился  не-
вольно. На лужайке подле сваленного расщепленного вагона лежали три изу-
родованных трупа.
   Напрасно вторая рота до поздней ночи обыскивала кругом окрестность, -
шайка пропала бесследно, ничего не тронув и не разграбив.
   Старик-сторож из соседней будки рассказывал: обходя линию, он заметил
до двадцати вооруженных  людей,  развинчивавших  гайки  и  накладывавших
рельсы поперек пути. Он быстро повернул и побежал домой к телефону, что-
бы предупредить несчастье. Но дома у аппарата он застал двух  человек  с
винтовками, спокойно справлявшихся у разъезда о времени выхода поезда.
   Не успел он опомниться, как получил прикладом по спине и очутился за-
пертым в небольшом  чулане.  Через  несколько  минут  бандиты  вышли.  С
большим трудом он выбрался через узенькое окошко. В это время мимо пром-
чался товарный, и через несколько минут послышался страшный грохот. При-
бежав на место крушения, он нашел только одного уцелевшего кондуктора, с
которым и вытащили они из-под обломков четыре трупа - машиниста, кочега-
ра и двоих из бригады.
   - А знаете, что я вам скажу, - обратился к  товарищам  Николай.  Ведь
крушение-то, должно быть, предназначалось нам.
   - Как?... Почему? - послышались удивленные голоса.
   - А вот почему. Если бы наш паровоз не попортился на последней  стан-
ции, где мы обедали, и если бы его не чинили так долго, то раньше прошел
бы наш эшелон. Странно и то, что ничего не  тронуто  и  не  разграблено.
Очевидно рельсы выворачивались не для этой цели.
   - Да как же впереди могли знать, что следует наш эшелон?
   - Уж не предупредил ли какой-нибудь телеграфист-петлюровец?
   Все согласились, что предположение очень и очень правдоподобно.
   Ночью пришел вспомогательный поезд с рабочими, а утром эшелон с  кур-
сантами по очищенному пути двинулся снова вперед.
   На станции Конотоп их догнал второй эшелон.
   Начальник курсов, выслушав доклад командира батальона, нахмурил брови
и пошел в вагон к комиссару.
   Три звонка... сигнал, и опять дальше, дальше. Конец пути  прошел  без
приключений и, проснувшись рано утром на пятый день  путешествия,  через
раскрытые окна и двери увидали курсанты столицу Украины - Киев.
 
   V.
 
   Огромное трехъэтажное здание бывшего  кадетского  корпуса,  способное
вместить в себя чуть ли не дивизию. Впереди корпуса -  красивый  зеленый
сад с фонтаном, справа - широкий, обсаженный тополями плац для  строевых
занятий, а позади, подле высокой каменной стены большого двора,  -  гус-
тая, зеленая роща.
   Первую роту поместили наверху в просторных светлых комнатах с окнами,
выходящими в рощу. В различных частях корпуса стали размещаться  комсос-
тав, его семьи, служащие, музкоманда, околоток, похожий по  оборудованию
на лазарет, всевозможные цейхгаузы, классы, кабинеты.
   Весь день кипела работа. Часам к пяти, когда койки были  расставлены,
а матрацы набиты, курсантам объявили, что они свободны,  и  для  первого
дня желающие могут, даже без увольнительных, отправляться в город.
   - Ты пойдешь куда-нибудь? - спросил Николай у Сергея.
   - Нет. Не хочется что-то.
   - Ну, а я пойду. По делам, - добавил он.
   - Какие же у тебя могут тут быть дела? - удивился Сергей.
   - В поиски, брат. У моей матери тут  где-то  сестра  живет,  то-есть,
значит, моя собственная тетка. Но кроме того, что она живет на  какой-то
Соломинке, я ничего не знаю.
   Он ушел, а Сергей и Владимир спустились  вниз,  повернули  налево  за
угол и очутились в роще. Воздух был теплый, пряный и немножко сыроватый.
   Приятели прошли через небольшое болотце. Потом  поднялись  в  гору  и
добрались до того места, где проходила линия железной дороги.  Тут  роща
обрывалась, и дальше шли овраги и поля.
   Лежа под деревом, они разговорились.
   - Ты добровольцем пошел? - спросил Сергей.
   - Ага, - ответил тот. - Когда отца убили, я убежал и поступил в  пер-
вый попавшийся отряд.
   - Кто убил?.. От кого убежал?
   Владимир рассказал о том, как в Луганске к ним нагрянула банда  Крас-
нова, а у его отца скрывался раненый коммунист.  После  чьего-то  доноса
отца повесили, коммуниста замучили, а он  сам,  выпрыгнувши  из  окошка,
разбил себе здорово голову, но все же убежал.
   - Сволочи какие! - заметил Сергей.
   - Ничего не сволочи, - возразил Владимир. - Были бы наши на их  месте
- то же самое сделали бы.
   - То-есть как это?
   - А так. Поживешь вот, увидишь. Потому что враги-то мы уж очень  неп-
римиримые, - пояснил он. - Конечно, издеваться  -  вон  как  петлюровцы:
шомполами, нагайками да четвертования шашками, - это  мы  не  будем,  но
ведь я и сам не задумался бы уничтожить при удобном случае всякого  вра-
га.
   - Но раненый?
   - Раненый? - усмехнулся Владимир. - Посмотрел бы ты, как этот раненый
всаживал пулю за пулей из нагана в дверь, когда к нему ломились.  Офицер
так и тюхнулся. Жаль только, что своя последняя осечку дала. Вот  и  по-
пался. Нет, брат, - прибавил он, немного подумавши.  -  Коммунист  может
быть или у своих - живым, или у врагов - мертвым. А... раненый?  Слишком
уж это дорого будет ему стоить...
 
   Пока приятели разговаривали, Николай разыскивал тетку.
   Соломинка оказалась совсем рядом, и он без труда узнал от  первой  же
повстречавшейся хохлушки, где живет Марья Сергеевна Агорская.
   Подошел к беленькому домику с небольшим садом, засаженным кустами си-
рени, и остановившись заглянул сначала в щелку забора.
   За небольшим столиком в саду сидели две женщины и  пили  чай.  Внима-
тельно приглядевшись, он узнал в одной из них свою тетку.
   Николай отворил калитку.
   Обе старухи испуганно смотрели на него, но  он  уверенно  подходил  к
столу.
   - Здравствуйте, тетя.
   - Что?.. Что такое? - с беспокойством спросила одна из сидящих.
   - Не узнали, должно быть? Николай, ваш племянник.
   - Ах, батюшки мои! - взмахнула тетка руками. - Да откуда же  ты?  Ну,
иди, поцелуемся.
   - Эммочка, Эмма, - закричала она после первых приветствий, - иди  сю-
да, беги скорее, смотри, кто к нам пришел.
   На ее зов из двери выбежала девушка лет девятнадцати в  ситцевом  бе-
леньком платьице, с книжкой в руках, и удивленная остановилась.
   - Твой двоюродный брат. Да поздоровайся же, чего же столбом стоять?
   - Здравствуйте, - подошел к ней Николай, протягивая руку.
   - Здравствуйте, - ответила Эмма.
   - Да вы что? - вскричала тетка. - Или на балу  познакомились?  Вместе
на стульях верхом катались, а теперь з-д-р-а-в-с-т-в-у-й-т-е!
   - Это еще от непривычки, - звонко засмеявшись, сказала Эмма. - Садись
пить чай.
   Николай сел. Старуха засыпала его разными вопросами.
   - Ну, как мать, сестры?
   - Ничего, живут.
   - А отец? Ох! - вздохнула она, - непутевый он у тебя был.  Наверно  в
большевики пошел.
   Николаю ничего не оставалось делать как подтвердить, что  отец  точно
"в большевики пошел".
   - А ты что в эдаком облачении? - ткнула она пальцем на его гимнастер-
ку. - Или тоже забрали?
   - Забрали, - уклончиво ответил Николай. Он не  хотел  сразу  огорчать
ее.
   - Вот что... В полку что ли служишь?
   - Нет, на курсах учусь.
   - Учишься? - протянула она. - Юнкер значит вроде как? Ну,  доброволец
видно, а то и коммунист, пожалуй?
   - Мама, - прервала ее Эмма. - Уже давно звонили. Опоздаете намного.
   - Правда, правда, - засуетилась старуха. - Не пропустить бы. Поди  уж
"от Иоанна" читают.
   Вскоре обе старухи ушли, и Николай остался с Эммой вдвоем.
   Далеко чуть-чуть звонили колокола.
   Николай посмотрел на Эмму и улыбнулся.
   - Слушайте, то-есть, слушай, - поправился он. - Если бы не я,  то  ты
верно тоже пошла бы в церковь?
   - Пошла бы, - ответила она. - Сегодня служба большая.  А  ты,  должно
быть, никогда не ходишь?
   - Никогда.
   - Почему? Значит правда, что ты - коммунист?
   - Правда, Эмма.
   - Жаль.
   - Почему же? Я так только горжусь этим.
   - А потому, что пропадешь и ты, когда коммунистов разобьют. А во-вто-
рых - без веры все-таки очень нехорошо.
   - Но позволь, - удивился Николай. - Во-первых, почему ты знаешь,  что
нас разобьют? Мы и сами на этот счет не промахнемся. А во-вторых, мы то-
же не совсем без веры.
   - Какая же у тебя вера? - засмеялась она. - Уж не толстовская ли?
   - Коммунистическая! - горячо ответил Николай. - Вера в свое  дело,  в
человеческий разум и торжество не небесного, а земного, нашего царства -
справедливого труда. А главное, - вера в свои руки и только в  собствен-
ные силы, с помощью которых мы этого достигнем.
   Эмма удивленно посмотрела на него.
   - О! Да ты - фанатик.
   - А ты - разве нет?
   - Нет, - на минуту задумавшись, уклончиво ответила она, потом  хотела
еще что-то сказать, но промолчала.
   - А сознайся, что ведь ты веришь-то больше  по  привычке?  -  немного
насмешливо сказал Николай.
   - А хотя бы и так, - вспыхнув, ответила она, раздосадованная тем, что
он так верно ее понял.
   Немного помолчали.
   - Расскажи мне что-нибудь о Москве, -  примирительным  тоном  сказала
Эмма. - Здесь так много разных слухов.
   Николай начал довольно сухо, но потом увлекся и  разгорячился.  Тетка
от его рассказа пришла бы в ужас.
   Эмма слушала внимательно, но недоверчивая  и  ироническая  улыбка  не
сходила с ее губ. Когда же он с жаром стал говорить о рабочих и даже ра-