Хэрри Грей.
    Однажды в Америке


     Перевод: С. и О. Харламовы
     Издательство: "Полярис", 1995
     OCR: K.Mezencev



Глава I

     Косой Хими возбужденно перегнулся через парту Взгляд его
голубых глаз рассеянно блуждал по сторонам.
     -- Эй, Макс! Эй ты, Макс! Послушай, а, Макс? -- заискивающе
заныл он.
     Большой Макс быстро взглянул на учительницу, Старую Заколку
Монс, сурово возвышающуюся над столом в дальнем конце
классной комнаты нашего седьмого класса. После чего неторопливо
опустил себе на колени вестерн в бумажной обложке и с
отвращением посмотрел на Косого. Его взгляд был прямым и
резким, поведение -- властно-спокойным, тон -- полон
пренебрежения
     -- Почему ты не можешь просто заткнуться и читать свою
книгу? -- Он поднял свой вестерн. -- Заноза в заднице.
В ответ Косой укоризненно уставился на Макса. Потом сутулясь
опустился на свое место и обиженно надулся Макс насмешливо
посмотрел на него поверх книжки и примиряюще прошептал:
     -- Ладно, ладно, Косой. Что ты там придумал? Косой замялся.
Ответ Макса несколько поубавил его возбуждение: взгляд Косого
приобрел осмысленное выражение.
     -- Я не знаю. Я просто думал... -- пробормотал он -- Думал? О
чем? -- Макс начал терять терпение. -- Как насчет того, чтобы
удрать из школы на Запад и присоединиться к Джесси Джеймсу и
его банде?
     Большой Макс презрительно посмотрел на Косого и
неторопливо выпростал из-под маленькой парты свои длинные
ноги. Воздев высоко над головой мускулистые руки, он зевнул и
лениво пихнул меня коленкой.
     -- Эй, Башка, ты слышал это дурацкое кудахтанье? -- с видом
отъявленного наглеца проговорил он, оттопыривая губу. -- Ну-ка,
скажи, как в одном парне может
     умещаться столько глупости? Ну-ка, поговори с ним. Бог ты мой,
ну и ничтожество. -- Лопоухое ничтожество, -- уточнил я.
Подавшись в сторону Косого всем телом и чувствуя как всегда свое
полное превосходство, я ухмыльнулся:
     -- Почему ты никогда не пользуешься своей башкой? Эти парни
давным-давно покойники. -- Покойники? -- удрученно
переспросил Косой. -- Да, покойники, Кудахтало, -- насмешливо
подтвердил я. Косой глупо улыбнулся:
     -- Ты знаешь все. У тебя на плечах настоящая башка, да,
Башка? --_ Он угодливо хихикнул и, видя, что я благосклонно
отнесся к его лести, продолжал: -- Ты очень умный, поэтому тебя
и прозвали Башкой, правда, Башка? -- И он вновь заискивающе
хихикнул.
     Я с деланной скромностью пожал плечами и повернулся к Максу:
     -- Чего еще можно ожидать от такого лопуха как
Косой?
     -- Чего ожидать от Косого, Башка? -- переспросил сосед
Макса, Простак, имеющий вид самого отпетого хулигана.
Мисс Монс бросила в нашу сторону злой, предупреждающий
взгляд, который мы проигнорировали. Демонстративно смахнув
чуб со своих густых бровей и поджав верхнюю губу, Простак
принял обычный агрессивный вид. Издав короткий рык, он
задиристо спросил, нарочито произнося слова по слогам: -- Так что
этот глупый болтун сказал на сей раз? Роль информатора взял на
себя маленький пухлый. Доминик, сидящий рядом с Косым.
     -- Он хочет отправиться на Запад и вступить в банду Джесси
Джеймса, -- тоненьким голоском сообщил он. -- Ему охота
поездить на лошадке. -- Доминик начал подпрыгивать, одной рукой
удерживая воображаемые удила, а другой похлопывая себя по
толстому боку. -- Но, но, -- Косой! -- Затем он принялся щелкать
языком.
     Мы трое присоединились к нему. Дружно подпрыгивая, мы
отщелкивали ритм в такт движениям. Улыбка Косого была
растерянной и глупой. -- Эй, ребята, кончайте, я ведь пошутил. --
Тс-с-с. Старый боевой топор, -- прошептал Простак.
     Подобно  темной туче, ползущей по ясному небу, по проходу между партами
на  нас  надвигалась  необъятная,  пышная  и  взлохмаченная  мисс  Монс.  Ее
гаргантюанские  бедра  были  обтянуты  множеством  черных  юбок, скрепленных
английскими булавками.  Нависнув над нами, она остановилась.
     -- Вы, вы, ни-на-что-не-годные малолетние бродяги, чем вы тут
занимаетесь?
     Мисс Монс просто распирало от ярости. Стремительно взмахнув
рукой, она попыталась выхватить вестерн у Косого. Щеки ее
вспыхнули огнями штормового предупреждения.
     --  Вы... вы... бандиты! Вы... вы... гангстеры! Вы... вы -- истсайдские
бездельники, читающие всякую  дрянь!  Немедленно  отдайте  мне  это  грязное
чтиво! -- выдохнула она и поднесла руку под нос Максу.
     Макс не спеша закрыл вестерн и нагло засунул его в ранец.
     -- Немедленно отдай мне эту книгу! -- рявкнула учительница и
яростно топнула ногой. Макс ласково улыбнулся ей.
     -- А поцелуйте меня в ..., милая учительница, -- ответил он,
четко произнося слова на идише.
     По ее ошеломленному виду я понял, что она догадалась, какую
часть тела ее попросил поцеловать Макс.
     На несколько секунд класс потрясенно затих. Единственным
звуком в помещении было' тяжелое, астматическое дыхание,
вырывающееся из темно-красных. челюстей нашей учительницы.
Затем раздался целый хор сдержанных смешков. Шипя и задыхаясь,
она развернулась и в молчаливой ярости обвела глазами остальной
класс. Затем отступила к своему столу. Ее громадная корма
угрожающе покачивалась.
     Макс издал губами неприличный звук. В классе стоял радостный
шум. Мисс Монс остановилась перед столом, наблюдая за сценой
веселья. Ее всю трясло в приступе неконтролируемой ярости. Однако
вскоре она взяла себя в руки. На смену ярости пришла холодная
язвительность. Учительница откашлялась. Класс затих.
     -- Вы, пятеро бандитов, по чьей вине начался этот гнусный
кавардак, вы получите по заслугам! -- провозгласила она. -- Целый
семестр я вынуждена была мириться с вашим мерзким, вульгарным
ист-сайдским поведением. За все годы работы я еще никогда не
встречалась с такими отпетыми малолетними гангстерами. Впрочем, я
ошибаюсь. -- Торжествующая улыбка заиграла на ее губах. --
Много лет назад у меня было несколько жалких негодяев того же
пошиба. -- Ее довольная улыбка стала еще шире. -- И во
вчерашних вечерних газетах я прочитала подробный отчет о
показательном конце двоих из них. Они были точно такими же
хулиганами, как вы. -- Она театрально выставила указательный
палец в нашу сторону. -- Я предрекаю, что вы пятеро в свое время
завершите карьеру таким же образом, как и те двое: на
электрическом стуле!
     Она уселась за стол, улыбаясь нам и покачивая головой в
радостном предвкушении.
     -- Она имеет в виду Луи Левшу и Итальяшку Франка, -- глухо
проворчал Простак. Макс плюнул сквозь зубы.
     -- Пара тупых дурней -- вот кто эти парни! -- Он повернулся
ко мне: -- Этот Луи Левша, он что, правда был твоим дядей, а,
Башка?
     Я скорбно покачал головой: я бы только гордился таким
родством.
     -- Нет, он был лишь другом моего дяди Абрама. Знаешь, того,
которого друзья выбросили с корабля, когда везли контрабандные
алмазы. Макс кивнул.
     Учительница извлекла из складок черной юбки тяжелые
бронзовые часы.
     -- Слава Богу, осталось всего лишь пятнадцать минут до звонка,
     -- произнесла она, глядя на нас с довольным видом, точно
смаковала предсказанный нам конец.
     Макс достал из ранца вс-е тот же вестерн и, вызывающе
посмотрев на учительницу, склонился над партой. Остальные
ученики продолжали заниматься. Я вслед за Максом принял
отстраненный вид и, развалившись, сполз под парту, где принялся
слушать знакомый шум нижнего Ист-Сайда, доносившийся через
открытое окно. Я предался своей любимой фантазии: уличное
смятение представлялось мне похожим на неблагозвучную
оперетту Пронзительный полицейский свисток был стартовым
сигналом дирижера оркестра. Цок-цоки-цок, цок-цоки-цок ломовых
лошадей, тянущих по булыжной мостовой скрипящие
погромыхивающие фургоны, звучало неумолкающим ритмичным
боем барабанов. Звуки рожков грузовых
     и легковых машин, то опускавшиеся до басов, то поднимавшиеся
высоко вверх, были игрой духовых инструментов. Тоненький плач
голодных или больных младенцев напоминал печальную музыку
скрипок, а низкий гул далекой подземки -- вибрирующее дыхание
контрабасов. Мешанина голосов, зовущих и орущих на множестве
диалектов, заменяла хор, а зычный речитатив уличного разносчика,
расхваливающего свой товар, -- исполнение ведущей мужской
'роли. И над всем этим музыкальным переполохом царил
пронзительный хриплый визг толстой женщины, которой я отвел
роль примадонны сопрано. Она высовывалась из окна верхнего
этажа.
     -- Шолойми, Шолойми... Эй, эй, Шолойми, не забудь, скажи
бакалейщику: отличную, толстую, жирную селедку!
Затем я представил себе гоблинов и ведьм, катающихся верхом
на волнах звука и запахах, вливающихся в класс. Чудища въезжали
в комнату на зловонии от гниющих отбросов из открытых
мусорных контейнеров, на вони из водосточных канав, смешанной
с острыми ароматами кухни, смрадом сырых комнатушек и едким
запахом мочи из школьного туалета во дворе. Они влетали в окно
вместе с удушающими волнами. Особенно отвратительными были
гоблины, источающие зловонные выделения. Эти звуки и запахи
ист-сайдских улиц навсегда запечатлелись в моей памяти.
Через несколько секунд я вернулся к реальности и посмотрел на
Большого Макса, Простака, Доминика и Косого, пытаясь угадать, о
чем они думают. Я представил всех нас на конях с револьверами в
руках, удирающих от отряда полицейских. Это было бы весело,
подумал я и рассмеялся над собой. Я, Башка, занимаюсь детскими
фантазиями. Всего через несколько месяцев я смогу посещать бар,
как настоящий мужчина, а мысли в голове дурацкие, как у Косого
Хими.
     -- Чему радуешься, Башка? -- Макс отложил книжку в сторону
и посмотрел на меня. -- Да так. Просто думаю. Макс фыркнул: --
И ты тоже? О чем же?
     -- Я? О Косом, вступающем в банду Джесси Джеймса. -- Да Косой
просто тупица. Чтобы мы присоединились к ним, парням из
маленького городишки! -- Макс презрительно усмехнулся. -- Конечно,
     Джесси Джеймс умеет обращаться с револьвером, но ведь ты, Башка, понимаешь, что я хочу сказать. Использовать для налета лошадей! Да эта рухлядь
только для мелких городишек годится. Когда мы начнем, то
покажем класс! -- Макс вытер нос тыльной стороной ладони. --
Мы добудем миллион долларов, распихаем их по банкам, а потом
завяжем.
     -- Миллион на пятерых, Макс? -- спросил Доминик. -- Нет, по
миллиону на каждого. Башка, как тебе нравится миллион долларов?
     -- Макс был совершенно серьезен.
     -- Миллион? Да, мне это понравилось бы, но, может быть,
хватит и полумиллиона, чтобы завязать? Миллион долларов -- это
огромная сумма, Макс, -- нравоучительно произнес я.
     -- Может быть, для кого-то полмиллиона большие деньги, но
для меня это миллион. -- Во взгляде Макса появился вызов. Я
пожал плечами:
     -- Ладно, хорошо. Пусть будет миллион. В данный момент
какая, к черту, разница?
     -- Мы завяжем, когда у нас будет миллион? -- задиристо
спросил Простак.
     -- Да, мы завяжем, переберемся в Бронкс и станем большими
шишками, -- объявил Макс тоном, не терпящим возражений.
     -- Эй, ребята! -- Косой перегнулся к нам через парту. -- А
сколько это, миллион долларов? Макс раздраженно шлепнул себя
ладонью по голове. -- Ну что за вопросик? Парню перевалило за
тринадцать, а он не знает, что такое миллион долларов.
     -- Косой, ты настоящий дурак, -- вмешался Доминик. --
Миллион долларов это миллион долларов.
     -- Да, правильно, -- кивнул Косой и улыбнулся. -- Но сколько это?
Скажи мне, Домми, сколько это тысяч? Доминик поскреб затылок:
     -- Я думаю, что миллион -- это десять тысяч долларов.
     -- Ты что болтаешь? Это больше чем пятьдесят тысяч, -- верно.
Башка? -- ехидно спросил Простак.
     Я был горд: я всегда знал ответ. Вот почему меня ''звали
Башкой.
     в
     -- Это десять раз по сто тысяч долларов! -- с важным видом
произнес я. Простак нерешительно улыбнулся: -- Да, как раз .это я
и хотел сказать. -- Чтобы скрыть свою растерянность, он быстро
сменил тему разговора: -- Макс, когда мы начнем собирать дрова
для костра в честь выборов?
     -- Мы начнем в это воскресенье, -- рассудительно ответил
Макс. Косой заволновался:
     -- А если Вильсон проиграет, у нас все равно будет большой
костер, как и всегда?
     -- Да. Разве не наш костер всегда был самым большим в округе?
Нам плевать, кто победит, Вильсон или Хьюз, у нас все равно будет
большой костер.
     Прозвенел звонок. Мы схватили свои пожитки. Остальные
ученики почтительно ждали, когда мы первыми "выйдем из класса.
Мисс Монс поднялась со своего места. Когда я проходил мимо, она
протянула руку, чтобы остановить меня.
     -- Ты! -- повелительно произнесла она. -- Кто, я?
Я приготовился оттолкнуть ее. Макс остановился рядом,
готовый оказать помощь.
     -- Да, ты, молодой человек. Мистер 0'Брайен хочет с тобой
поговорить.
     -- Опять директор? -- растерялся я. --Зачем? -- Никаких наглых
вопросов, молодой человек. Давай отправляйся наверх. Я посмотрел
на Макса.
     -- Подождите меня. Я сбегаю наверх и узнаю, чего от меня
хочет старый дурак. Макс проводил меня до лестницы. -- Мы
будем снаружи, если тебе понадобится помощь. Свистни -- и мы
поднимемся и выбросим старого трутня из окна.
     -- Нет, он в порядке. Не такой уж он плохой парень, этот
0'Брайен.
     -- Да, для директора он не так уж плох, -- согласился Макс и
пошел к выходу.
     Я подождал, пока он не скрылся из виду. Мне не хотелось,
чтобы он увидел, как я снимаю кепку. Я тихонько постучал в дверь.
     -- Входите, пожалуйста, -- послышался приятный
бас.
     Я вежливо остановился на пороге и сказал: -- Вы хотели видеть
меня, мистер 0'Брайен? -- Да-да, проходи. -- Его большое красное
лицо расплылось в приветливой улыбке. -- Проходи и закрывай
дверь. Посиди пока, я сейчас закончу. Я как раз знакомлюсь с твоими
контрольными работами. Они очень хорошие, очень хорошие. --
Директор посмотрел на меня и нахмурился. -- Но твое заявление с
просьбой выдать тебе документы расстроило меня. -- Он вновь
уткнулся в бумаги.
     Я сидел напротив него и чувствовал себя не в своей тарелке.
0'Брайен отодвинулся вместе со стулом от стола, откинулся на
спинку и, заложив руки за голову, стал покачиваться взад и вперед.
Его умные синие глаза поблескивали в такт движению. Он смотрел
на меня и молчал. Мне стало совсем не по себе. Внезапно он
перестал раскачиваться и подался в мою сторону, перегнувшись
через край стола. Его лицо приняло суровое выражение.
     -- Иногда я даже не могу понять, почему проявляю к тебе
интерес, -- сказал он. -- Может быть, потому что вижу твои
возможности. Твои школьные успехи свидетельствуют, что ты
необычайно одаренный мальчик. Поэтому я решил поговорить с
тобой. -- 0'Брайен встал и принялся мерить шагами кабинет. -- Но
не подумай, что это очередная нотация. Нет. В этой школе тебе
осталось пробыть несколько месяцев, поэтому то или иное твое
поведение не так уж и важно для нас, но... -- он театрально поднял
палец, -- то, как ты поведешь себя в будущем, очень важно для тебя
и именно для тебя. Этот момент может оказаться поворотным в
твоей жизни. Я повторяю, если бы ты не был умным мальчиком, я бы
не стал тратить на тебя время. Я бы не пытался заставить тебя
понять, по какой дороге идете ты и твои дружки. Поверь мне, эта
дорога не приведет ни к чему хорошему. -- Он произнес все это с
прочувствованной серьезностью.
     Я сидел, ожидая,, когда старик выговорится. Что знает о ребятах
такой старик, как он? Да е^у по меньшей мере сорок пять, и он уже
одной ногой в могиле. Впрочем, он просто замечательный ирландец.
И как директор самый лучший из тех, кого мы видели в этой
помойке. Совсем
     не такой, как тот последний старый ублюдок, который вечно давал
волю рукам. Директор продолжал:
     -- Конечно, в чем-то виновата твоя среда обитания. Ты
понимаешь, что я подразумеваю под этим словом? На секунду я
забылся.
     -- Знаю ли я, что такое среда обитания? -- Я пре- зрительно
фыркнул. Он рассмеялся:
     -- Я забыл, ты тот, кого называют Башкой. Ты знаешь все.
Растерявшись, я изменил поведение и пробормотал: -- Среда
обитания? Вы имеете в виду Ист-Сайд*? --Ида и нет. Но в основном
нет. Многие, очень многие преуспевающие и хорошие люди были
рождены и воспитаны в этом районе. -- Он остановился.и какое-то
время пристально меня разглядывал. -- Эта последняя •заварушка, в
которую попали ты и твои друзья. Что послужило настоящим
поводом? Почему вы это сделали? Я пожал плечами. -- Ты знаешь, о
чем я говорю?
     Я помотал головой. Я врал. Мое лицо горело. Откуда он узнал об
этом?
     -- Ты знаешь, о чем "я говорю. -- Голос директора зазвучал
жестко. -- Послушай, молодой человек, давай будем честны друг с
другом. -- Он опять начал шагать по комнате. Я чувствовал себя,
как арестант на перекрестном допросе. -- Я говорю о
кондитерской Шварца, в которую ты и твои друзья вломились
несколько дней назад.
     Мне захотелось провалиться сквозь пол. Значит, он знал. Значит...
Ну и черт с ним.
     -- Разве ты не понимаешь, что если бы не твой раввин, не
священник твоих дружков-католиков и не моя небольшая помощь
в разговоре с властями, то вы, ребята, были бы отправлены в
исправительное заведение?
     Я пожал плечами. Это он, дурак, так считал. Он не знал, кто
действительно замял дело. Я не мог сообразить, должен ли
объяснить ему, что это сделал дядя Большого Макса, хозяин
похоронного бюро. Он пошел к гангстеру Монаху, а Монах пошел
к районному лидеру Демократической партии, и этот самый парень
и дал
     * Беднейшая часть Нью-Йорка. (Здесь и далее примеч. ред.) II
     указания судье еще до того, как раввин, священник или 0'Брайен
успели с ним встретиться. Тупые дурни, вот они кто. Монах и
районный лидер -- вот парни, за которых надо держаться. Они
начальники всему -- полиции, судьям, всему.
     -- Я обращаюсь к тебе, молодой человек. Почему ты не
отвечаешь?
     Я пожал плечами. Я не мог заставить себя взглянуть-ему в лицо.
Он продолжал расхаживать взад и вперед.
     -- Я спрашиваю, для чего вы это сделали? .Из озорства? Из-за
денег? Скажи-ка, мальчик, ты получаешь деньги на карманные
расходы от своих родителей?
     -- Иногда, когда у отца бывает работа, -- пробормотал я. --
Сейчас он работает? Я отрицательно покачал головой. -- Сколько
раз я тебе говорил, что невежливо мотать головой или пожимать
плечами. Отвечай словами, а не телодвижениями. У тебя это
становится дурной привычкой.
     Я снова пожал плечами. Директор в отчаянии всплеснул руками.
     -- Ну ладно... Есть еще один вопрос, который я хотел бы
прояснить... -- Он на мгновение замешкался. -- На протяжении
всего семестра мне было интересно... Только имей в виду, я вовсе не
собираюсь совать нос в твои личные дела, мне просто интересно
узнать, чтобы я мог в дальнейшем ориентироваться... Почему это ты
и твои приятели не пользуются бесплатными горячими завтраками,
которые предоставляет школа? Вместо этого, как я заметил, вы,
ребята, каждый день во время еды играете во дворе в баскетбол. Ты
такой худой, и думаю, что где-то в полдень ты смог бы справиться с
порцией горячего супа. -- Он говорил доброжелательно и
нерешительно. -- Скажи, "это из-за того, что этот суп вовсе не то,
что вы называете кошером*? Я покачал головой:
     -- Нет, кошер для-меня ничего не значит. -- Тогда почему? Мне
действительно интересно узнать. -- Я не ответил и пожал плечами.
* Кошерная еда -- еда, которую разрешается употреблять благоверным
иудеям.
     -- Город берет на себя пусть небольшие, но расходы и заботы,
чтобы предоставлять эти бесплатные завтраки, -- продолжил
директор. .-- И очень многие из вас, детей, Могли бы
воспользоваться щедростью города, но не делают этого.
     -- Щедростью, -- презрительно фыркнул я. -- Да, щедростью, --
повторил он. -- Что плохого в этих завтраках? -- Суп, --
насмешливо сказал я. -- Суп?
     -- Да, благотворительный суп, -- проворчал я. -- Хм-м-м... Да, к
сожалению, на самом деле именно суп с хлебом -- это основное
блюдо, пос