Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Дансени Лорд. Пьесы о богах и людях -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  -
Лорд Дансени Пьесы о богах и людях Lord Dunsany Plays of gods and men First published by Talbot Press, Dublin, 1917 © Александр Сорочан, перевод, 2004 Любое коммерческое использование данного перевода, воспроизведение текста или его частей без разрешения переводчика запрещено. Текст предназначен для ознакомительной публикации на сайте lib.ru. Содержание От переводчика Шатры Арабов Смех Богов Враги Королевы От переводчика Данный сборник классических пьес не нуждается в представлении. Неудивительно, что именно эта книга вызвала такой интерес Г.Ф. Лавкрафта - созданные Дансени сцены драматического ужаса и сейчас потрясают. Надеюсь, в переводе я хоть отчасти смог передать свое собственное восхищение удивительным первоисточником. При переводе имен и географических названий я старался воспроизводить на русском написания Дансени, которым нет аналогов в истории и мифологии, не мудрствуя и избегая отсебятины. Таким образом я поступал и в предшествующих переводах и буду поступать впредь... В оригинале в сборник входит еще одна пьеса, тоже упомянутая в эссе Лавкрафта "Сверхъестественный ужас в литературе". Перевод ее под названием "Ночь на постоялом дворе" вышел в книге: Антология фантастической литературы / Сост. Х.Л. Борхес, А. Бьой Касарес, С. Окампо. СПб., Амфора, 1999. Думаю, большинству эта антология известна; вот и еще один повод ее найти и прочитать. Ведь перевод В. Кулагиной-Ярцевой выполнен, как всегда, на высочайшем уровне. И мне тягаться с мастерами ни к чему... Впрочем, остается и собственная ниша - первые переводы. Сейчас идет работа над книгами Дансени "Рассказы о войне", "За пределами знакомого мира", "Почему молочник боится рассвета", "Время и боги". Будет и кое-что еще... Приятного чтения! Александр Сорочан (bvelvet@rambler.ru) Шатры Арабов Действующие лица Король. Бел-Нарб \ погонщики верблюдов. Ауб / Гофмейстер. Забра, придворный. Эзнарза, цыганка из пустыни. Сцена: - у ворот города Таланны. Время: - Неизвестно. -------- Акт 1 [У ворот города Таланны.] Бел-Нарб: К вечеру мы снова будем в пустыне. Ауб: Да. Бел-Нарб: И много недель не будет вокруг нас городов. Ауб: Ах! Бел-Нарб: Оборачиваясь с верблюжьей тропы, мы увидим, как гаснут огни; это будет последнее, что мы увидим. Ауб: Потом мы будем в пустыне. Бел-Нарб: Древняя жестокая пустыня. Ауб: Как ловко пустыня прячет свои колодцы. Можно сказать, что она враждует с человеком. Она не приветствует нас, как города. Бел-Нарб: Она таит ЗЛО. Я ненавижу пустыню. Ауб: Я думаю, нет в мире ничего прекраснее городов. Бел-Нарб: Города красивы. Ауб: Я думаю, что они прекраснее всего после рассвета, когда ночь оставляет здания. Они медленно отводят ее прочь и позволяют ей пасть подобно плащу и стоят нагими в своей красоте, будто в сиянии широкой реки; и свет нисходит и целует их в лоб. Я думаю, что тогда они прекраснее всего. Голоса мужчин и женщин начинают раздаваться на улицах, еле слышимые, один за другим, пока не зазвучит неспешный громкий ропот и все голоса не сольются в один. Я часто думаю, что тогда город говорит со мной, говорит своим голосом: "Ауб, Ауб, который на днях должен умереть, я не принадлежу Земле, я был всегда, я не умру". Бел-Нарб: Я не думаю, что города прекраснее всего на рассвете. Мы в любой день можем увидеть рассвет в пустыне. Я думаю, что они прекрасны только тогда, когда солнце уже встало и пыль стелется по узким улицам, это своего рода тайна - мы можем видеть скрытые фигуры и все же не совсем понимаем, кто перед нами. И только когда опускается тьма, и в пустыне не на что смотреть, разве что на черный горизонт и на черное небо над ним, именно тогда зажигаются подвесные фонари, и огни зажигаются в окнах один за другим и меняются все краски мира. Тогда, возможно, женщина выскользнет из маленькой дверцы и растворится на ночной улице, и мужчина будет красться с кинжалом в руке, чтобы уладить старую ссору, и люди будут сидеть на скамьях у дверей, играя в скабаш при ярком свете маленького зеленого фонаря, в то же время заправляя свои кальяны и куря наргруб. O, как чудесно наблюдать это! И пока я курю, мне нравится думать об этом и наблюдать, как где-то далеко-далеко над пустыней подобно крылу вздымается огромное красное облако; и тогда все Арабы узнают, что на следующий день промчится сирокко, проклятое дыхание Иблиса, отца Сатаны. Ауб: Да, приятно думать о Сирокко, когда ты в безопасности в городе, но я не люблю думать о нем в такое время, поскольку до исхода дня мы повезем паломников к Мекке, и кто может узнать или предсказать, что у пустыни на уме? Наш путь в пустыне подобен бросанию костей собаке: какие-то она поймает, а какие-то уронит. Она может поймать наши кости, но мы можем и достичь сверкающей Мекки. O, если бы я был торговцем в маленькой палатке на людной улице, если б я мог сидеть весь день и торговать... Бел-Нарб: Да, куда легче обмануть какого-нибудь лорда, покупающего шелк и украшения в городе, чем обмануть смерть в пустыне. О, пустыня, пустыня; как я люблю красивые города, и как я ненавижу пустыню. Ауб: [Указывая налево] Кто это? Бел-Нарб: Где? На краю пустыни, там, где верблюды? Ауб: Да, кто это? Бел-Нарб: Он смотрит на тропу, которой идут караваны. Говорят, что Король приходит на край пустыни и часто смотрит в ту сторону. Он подолгу стоит там вечерами, устремив взор к Мекке. Ауб: И с чего это Королю смотреть в сторону Мекки? Он же не может отправиться в Мекку. Он не может уйти в пустыню даже на день. Посыльные помчатся за ним, выкрикивая его имя, и вернут его в зал совета или в палату суда. Если они не сумеют найти его, их головы отрубят и вывесят на какой-нибудь высокой крыше; судьи укажут на них со словами: "Оттуда им лучше видно!" Бел-Нарб: Нет, Король не может уйти в пустыню. Если бы Бог сделал МЕНЯ Королем, я вышел бы однажды на границу пустыни и отряс бы песок с моего тюрбана и с моей бороды, а затем я никогда больше не взглянул бы на пустыню. Жадная, выжженная солнцем древняя мать тысячи дьяволов! Она могла бы засыпать колодцы песком, задувать своим сирокко год за годом и столетие за столетием и никогда не удостоиться ни единого моего проклятия - если бы Бог сделал МЕНЯ Королем. Ауб: Говорят, что ты похож на Короля. Бел-Нарб: Да, я похож на него. Ведь его отец назвался когда-то погонщиком верблюдов и прошел через наши деревни. Я часто говорю самому себе: "Все в руках Божьих. Если б я только мог сделаться Королем, а короля превратить в погонщика верблюдов, это было бы угодно Богу, ибо во всем воля его". Ауб: Если бы ты сделал это, Бог сказал бы: "Взгляните на Бел-Нарба, которого я сделал погонщиком верблюдов и который забыл об этом". И затем он покинул бы тебя, Бел-Нарб. Бел-Нарб: Кто знает, что сказал бы Бог? Ауб: Кто знает? Его пути неисповедимы. Бел-Нарб: Я не сделал бы этого, Ауб. Нет, не сделал бы. Я только говорю это самому себе, когда курю, или ночью в пустыне. Я говорю самому себе: "Бел-Нарб - Король в Таланне". И затем я говорю: "Гофмейстер, пришли сюда Скарми с бренди, с фонарями и с досками для игры в скабаш, и пусть весь город соберется перед дворцом, пусть все пьют, веселятся и восхваляют мое имя". Паломники: [Зовут] Бел-Нарб! Бел-Нарб! Собачий сын. Иди и отвяжи своих верблюдов. Давай, мы отправляемся в святую Мекку. Бел-Нарб: Проклятие пустыни. Ауб: Верблюды встают. Караван отправляется в Мекку. Прощай, прекрасный город. [Голоса Паломников снаружи: "Бел-Нарб! Бел-Нарб!"] Бел-Нарб: Я иду, порождения греха. [Бел-Нарб и Ауб уходят.] [Король входит через большую, увенчанную короной дверь. Он садится на ступень.] Король: Корону не нужно носить на голове. Скипетр не нужно носить в руках. Корону следует превратить в золотую цепь, а скипетр - вбить в землю так, чтобы Короля можно было приковать к нему за лодыжку. Тогда он ЗНАЛ БЫ, что он не сможет удалиться в прекрасную пустыню и никогда не сможет увидеть пальмы в оазисах. O Таланна, Таланна, как я ненавижу этот город с его узкими, узкими улочками, и этих пьяных вечер за вечером людей, играющих в скабаш в кошмарном игорном доме этого старого негодяя Скарми. O, если б я мог жениться на девушке из неблагородной семьи, поколения предков которой не знали этого города, и если б мы могли уехать отсюда по длинной тропе через пустыню, только мы вдвоем, пока мы не прибудем к шатрам Арабов. А корона - какой-нибудь глупый и жадный человек заберет ее себе на горе. И всего этого не может случиться, ибо Король - это все же Король. [В дверь входит гофмейстер.] Гофмейстер: Ваше Величество! Король: Ну что ж, мой лорд Гофмейстер, у Вас есть ЕЩЕ работа для меня? Гофмейстер: Да, нужно очень много сделать. Король: Я надеялся освободиться этим вечером, ибо верблюды поворачивают к Мекке, и я мог бы поглядеть, как караваны уходят в пустыню, куда я не могу отправиться сам. Гофмейстер: Вашему Величеству предстоят серьезные дела. Иктра восстала. Король: Где это - Иктра? Гофмейстер: Это маленькая страна, принадлежащая вашему Величеству, возле Зебдарлона, среди холмов. Король: Если б не это, я уже почти готов просить, чтобы Вы позволили мне уйти с погонщиками верблюдов в золотую Мекку. Я исполнял все, что требуется от Короля, в течение пяти лет и слушал моих советников, и все это время пустыня взывала ко мне; она говорила: "Ступай в палатки моих детей, в палатки моих детей!" И все это время я оставался среди этих стен. Гофмейстер: Если ваше величество оставите город теперь... Король: Я не оставлю, мы должны собрать армию, чтобы наказать людей Иктры. Гофмейстер: Ваше Величество назначит командующих. Племя воинов вашего Величества должно быть вызвано из Аграрвы и другое из Кулуно, города джунглей, а еще одно из Мирска. Это должно быть сделано указами, запечатанными вашей рукой. Советники Вашего Величества ждут Вас в зале совета. Король: Солнце уже очень низко. Почему караваны еще не отправились? Гофмейстер: Я не знаю. И затем, ваше Величество... Король: [Опускает свою руку на плечо Гофмейстера.] Взгляни, взгляни! Это - тени верблюдов, идущих к Мекке. Как тихо они скользят по земле, прекрасные тени. Скоро они растворятся в пустыне, укрытой золотым песком. И потом солнце сядет, и они останутся наедине с ночью. Гофмейстер: Если у вашего Величества есть время для подобных вещей, то вот и сами верблюды. Король: Нет, нет, я не желаю видеть верблюдов. Они никогда не смогут забрать меня в дивную пустыню, чтобы навеки освободить от городов. Я должен остаться здесь, чтобы исполнять работу Короля. Только мои мечты могут уйти, и тени верблюдов понесут их на поиски мира в шатры Арабов. Гофмейстер: Ваше Величество теперь отправится в зал совета? Король: Да, да, я уже иду. [Голоса издалека: "Хо-йо! Хо-йей!"] Вот и весь караван двинулся. Прислушайтесь к погонщикам верблюдов. Они будут бежать позади первые десять миль, а завтра они оседлают их. Они будут тогда далеко от Таланны, и пустыня будет лежать вокруг них, и солнечный свет подарит им свою золотую улыбку. И новое выражение обретут их лица. Я уверен, что пустыня шепчет им ночью: "Мир вам, дети мои, мир вам". [Тем временем Гофмейстер открыл дверь для Короля и ожидает там, склонив голову и решительно придерживая рукой дверь.] Гофмейстер: Ваше Величество идет в зал совета? Король: Да, я иду. Если бы не Иктра, я мог бы уйти и прожить в золотой пустыне год, и увидеть священную Мекку. Гофмейстер: Возможно, ваше Величество могли бы покинуть нас, если бы не Иктра. Король: Будь проклята Иктра! [Он проходит в дверь.] [Когда они стоят в дверном проеме, справа входит Забра] Забра: Ваше Величество. Король: Oх... Еще работа несчастному Королю. Забра: Иктра усмирена. Король: Усмирена? Забра: Это случалось внезапно. Люди Иктры встретились с несколькими воинами вашего Величества и лучники случайно уничтожили лидера восстания, и поэтому толпа рассеялась, хотя их было много, и они все кричали три часа: "Король велик!" Король: Я все-таки увижу Мекку и шатры арабов, о которых давно мечтал. Я уйду теперь в золотые пески, я... Гофмейстер: Ваше Величество... Король: Через несколько лет я вернусь к Вам. Гофмейстер: Ваше Величество, этого не может быть. Мы не сможем управлять людьми больше года. Они заговорят: "Король мертв, Король..." Король: Тогда я вернусь через год. Всего лишь через год. Гофмейстер: Это слишком долго, ваше Величество. Король: Я вернусь ровно через год, считая с сегодняшнего дня. Гофмейстер: Но, ваше Величество, уже послали за принцессой в Тарбу. Король: Я думал, что она прибыла из Каршиша. Гофмейстер: Было бы желательно, чтобы ваше Величество сочетались браком в Тарбе. Проходы в горах принадлежат Королю Тарбы, и у него прекрасное сообщение с Шараном и Островами. Король: Да будет так, как Вы желаете. Гофмейстер: Но, ваше Величество, послы выезжают на этой неделе; принцесса будет здесь через три месяца. Король: Пусть явится через год и один день. Гофмейстер: Ваше Величество! Король: Прощайте, я спешу. Я собираюсь в пустыню [выходит через дверь, все еще приотворенную], древнюю, золотую праматерь счастливых людей. Гофмейстер: [Забре.] Тот, кого Бог не вовсе лишил ума, не стал бы передавать это сообщение нашему безумному молодому Королю. Забра: Но это следовало сообщить. Многое могло бы случаться, если б это не стало известно сразу. Гофмейстер: Я уже знал об этом утром. А теперь он уедет в пустыню. Забра: Это действительно дурно; но мы можем вернуть его назад. Гофмейстер: Возможно, через несколько дней. Забра: Благоволение Короля подобно золоту. Гофмейстер: Оно подобно огромному сокровищу. Кто такие эти Арабы, чтобы покровительство Короля досталось им? Стены их домов - холсты. Обычная улитка, и у той в домике стены получше. Забра: O, это самое большое зло. Увы мне, что я принес ему весть. Мы теперь станем бедняками. Гофмейстер: Никто не даст нам золота в течение многих дней. Забра: Но Вы будете управлять Таланной, в то время как он будет далеко. Вы сможете увеличивать торговые налоги и дань с тех людей, что работают в полях. Гофмейстер: Они платят налоги и дань Королю, который раздает свои щедроты приближенным только тогда, когда он находится в Таланне. Но в то время как он будет далеко, все его богатства пойдут недостойным людям - людям, чьи бороды грязны и тем, кто не боится Бога. Забра: Мы в самом деле станем бедняками. Гофмейстер: Немного золота нам перепадет от нарушителей закона. Или немного денег, чтобы решить спор в пользу какого-нибудь богача; но больше ничего не будет, пока не вернется Король, которого хранит высшая сила. Забра: Бог да возвеличит его. И Вы все же попробуете его удержать? Гофмейстер: Нет. Когда он отправится в путь со свитой и эскортом, я буду идти возле его лошади и рассказывать ему, что блестящее шествие через пустыню произведет впечатление на Арабов и обратит к нему их сердца. И я побеседую с глазу на глаз с одним капитаном в задней части эскорта, а он впоследствии поговорит с главнокомандующим о том, что нужно сойти с верблюжьей тропы через несколько дней и поблуждать в пустыне с Королем и его последователями и как бы случайно возвратиться снова в Таланну. И все сложится для нас очень хорошо. Мы будем ждать здесь, пока они не пройдут мимо. Забра: Главнокомандующий, конечно, сделает это? Гофмейстер: Да, это будет один такбарец, бедный человек и разумный. Забра: Но если это будет не такбарец, а какой-нибудь корыстолюбивый человек, который потребует больше золота, чем такбарец? Гофмейстер: Ну, тогда мы дадим ему все, что он потребует, и Бог накажет его за жадность. Забра: Он должен пройти мимо нас. Гофмейстер: Да, он пройдет здесь. Он вызовет кавалерию из Салойа Саманг. Забра: Уже почти стемнеет, когда они двинутся в путь. Гофмейстер: Нет, он очень спешит. Он выступит перед закатом. Он заставит их отправиться тотчас же. Забра: [смотрит направо] я не вижу движения в Салойа. Гофмейстер: [Смотрит туда же.] Нет... Нет. Я не вижу. Он ДОЛЖЕН двинуться в путь. [Пока они смотрят, в дверной проем выходит человек, облаченный в грубый коричневый плащ, скрывающий его голову. Он украдкой уходит налево] Кто этот человек? Он пошел к верблюдам. Забра: Он дал деньги одному из погонщиков верблюдов. Гофмейстер: Смотри, он садится в седло. Забра: Может быть, это Король! [Голоса слева: "Хо-йо! Хой-йей!"] Гофмейстер: Это всего лишь погонщик, уходящий в пустыню. Как радостно звучит его голос! Забра: Сирокко поглотит его. Гофмейстер: Что - если это БЫЛ Король! Забра: Ну, если это был Король, нам придется подождать год. ЗАНАВЕС Акт II [Та же самая сцена.] [Прошел год.] [Король, завернувшийся в плащ погонщика, сидит с Эзнарзой, цыганкой из пустыни.] Король: Теперь я познал пустыню и жил в шатрах Арабов. Эзнарза: Нет земли подобной пустыне и людей, подобных Арабам. Король: Все это осталось позади; я возвращаюсь к стенам моих отцов. Эзнарза: Время не может уничтожить всего; я возвращаюсь в пустыню, которая взлелеяла меня. Король: Ты думала в те дни в песках, или по утрам среди палаток, что мой год когда-нибудь закончится, и я силой данного слова возвращусь в тюрьму своего дворца? Эзнарза: Я знала, что время сделает это, ибо моему народу ведомы его пути. Король: Выходит, это Время отмахнулось от наших бесполезных молитв? Выходит, оно больше, чем Бог, раз оно насмеялось над нашей просьбой? Эзнарза: Мы не можем сказать, что оно больше Бога. Ведь мы просили, чтобы наш собственный год никогда не кончился. Бог не мог помочь нам. Король: Да, да. Мы просили именно так. Все люди посмеялись бы над этим. Эзнарза: Молитва была не смешной. Только он - повелитель лет - закоснел. Если бы человек молил за свою жизнь разъяренного, беспощадного Султана, ответом ему был бы смех рабов Султана. И все-таки молить о собственно

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору