- Вы, кажется, страдаете, мистер Джингль, -  жалобным  тоном  сказала
леди. - Позвольте мне,  в  благодарность  за  ваше  великодушное  вмеша-
тельство, осведомиться о причине этих страданий и попытаться  их  облег-
чить.
   - Ха! - воскликнул мистер Джингль, снова вздрогнув.  -  Облегчить!  -
Облегчить мои, страдания, когда ваша любовь отдана человеку, который  не
ценит этого блаженства - который даже сейчас строит свои  планы...  вос-
пользовался чувствами племянницы того создания, которое... но нет  -  он
мой друг - не буду разоблачать его пороки. - Мисс Уордль, - прощайте!
   Закончив эту речь, самую связную из когда-либо им произнесенных, мис-
тер Джингль приложил к глазам остатки носового платка, о котором мы  уже
упоминали, и повернулся к двери.
   - Останьтесь, мистер Джингль! -  энергически  потребовала  незамужняя
тетушка. - Вы намекнули на мистера Тапмена, объяснитесь!
   - Никогда! - воскликнул мистер Джингль профессиональным (то есть  те-
атральным) тоном. - Никогда! И, как бы в доказательство того, что он  не
желает подвергаться допросу, мистер Джингль придвинул  стул  вплотную  к
стулу незамужней тетушки и уселся.
   - Мистер Джингль! - сказала тетушка. - Я вас умоляю,  заклинаю,  если
есть какая-то страшная тайна, имеющая отношение к мистеру Тапмену,  отк-
ройте ее.
   - Могу ли я, - начал мистер Джингль, устремив взгляд  на  тетушку,  -
могу ли я видеть - прелестное создание приносится в жертву -  чудовищной
жадности!
   В течение нескольких секунд он, казалось, боролся  с  противоречивыми
чувствами, а затем глухо произнес:
   - Тапмен добивается только ваших денег.
   - Негодяй! - энергически воскликнула старая дева.  (Сомнения  мистера
Джингля рассеялись: деньги у нее были.)
   - Мало того, - продолжал Джингль, - он любит другую.
   - Другую! - возопила старая дева. - Кого?
   - Маленького роста - черные глазки - вашу племянницу Эмили.
   Наступило молчание.
   Если существовала на свете особа, которая могла вызвать у  незамужней
тетушки чувство ревности смертельной и неискоренимой,  то  такой  особой
была эта самая племянница. Румянец залил лицо и шею тетушки, молча  и  с
невыразимым презрением она тряхнула головой. Потом, закусив тонкие  губы
и задрав нос, сказала:
   - Этого быть не может. Не верю.
   - Наблюдайте за ними, - предложил Джингль.
   - Буду наблюдать, - ответила тетушка.
   - Следите за его взглядами.
   - Буду следить.
   - За его нашептыванием.
   - Буду.
   - За обедом он сядет рядом с ней.
   - Пусть.
   - Будет говорить ей комплименты.
   - Пусть.
   - Будет за ней ухаживать.
   - Пусть.
   - И бросит вас.
   - Бросит меня! - взвизгнула незамужняя тетушка. - Он бросит меня! - И
она затряслась от злости и разочарования.
   - И тогда вы убедитесь? - спросил Джингль.
   - Да.
   - И будете стойки?
   - Да.
   - И после этого не примиритесь с ним?
   - Никогда.
   - Изберете кого-нибудь другого?
   - Да.
   - Изберете?
   Мистер Джингль упал на колени и в этой позе оставался в течение  пяти
минут; встал он признанным возлюбленным незамужней тетушки -  при  усло-
вии, что вероломство мистера Тапмена будет обнаружено и доказано.
   На мистере Альфреде Джингле лежало бремя доказательств, и  он  собрал
улики в тот же день за обедом. Незамужняя тетушка  едва  могла  поверить
своим глазам: мистер Треси Тапмен уселся рядом с Эчяли, делал ей глазки,
нашептывал и улыбался, соперничая с мистером Снодграссом. Ни словом,  ни
взглядом, ни кивком не подарил он ту, которая накануне вечером была вла-
дычицей его сердца.
   "Черт бы побрал этого парня! - думал старый  мистер  Уордль,  который
узнал обо всем от матери. - Черт бы побрал этого парня! Ну, конечно,  он
спал. Все это одна фантазия".
   "Предатель! - думала незамужняя тетушка. - Милый мистер Джингль  меня
не обманывал. Ух, как я ненавижу этого злодея!"
   Нижеследующий разговор объяснит нашим читателям эту, казалось бы, не-
постижимую перемену в поведении мистера Треси Тапмена.
   Время - вечер; место действия - сад. По боковой дорожке прогуливались
двое: один - невысокий и толстый, другой - рослый и тощий. Это были мис-
тер Тапмен и мистер Джингль. Разговор начал толстый.
   - Как я держал себя? - осведомился он.
   - Блистательно - замечательно - мне самому лучше не сыграть -  завтра
вы должны повторить ту же роль - каждый вечер, впредь до нового распоря-
жения.
   - Рейчел все еще на этом настаивает?
   - Конечно - ей это неприятно - ничего не поделаешь -  нужно  рассеять
подозрения - боится брата - говорит, другого выхода нет - еще  несколько
дней - старики успокоятся - подарит вам блаженство.
   - Она ничего не просила мне передать?
   - Любовь - горячую любовь - нежнейшие приветы -  и  самую  неизменную
привязанность. Может быть, я от вас могу что-нибудь передать?
   - Дорогой друг, - ответил ничего не ведавший мистер Тапмен,  с  жаром
пожимая руку "другу", - передайте пламенную мою любовь,  объясните,  как
трудно мне притворяться, передайте наилучшие пожелания. Но  не  забудьте
добавить, что я понимаю необходимость последовать  совету,  который  она
сегодня утром передала мне через вас. Скажите, что я  преклоняюсь  перед
ее благоразумием и восхищаюсь ее осторожностью.
   - Передам. Еще что-нибудь?
   - Больше ничего. Добавьте только, что я страстно жду того  мгновения,
когда назову ее своей и когда исчезнет необходимость притворяться.
   - Конечно, конечно. Еще что?
   - О друг мой! - воскликнул бедный мистер Тапмен, снова  пожимая  руку
приятелю. - Примите искреннейшую мою благодарность за вашу  бескорыстную
доброту и простите меня, если я когда-нибудь хотя бы  мысленно  оскорбил
вас подозрением, будто вы можете стать мне поперек дороги.  Дорогой  мой
друг, удастся ли мне когда-нибудь вас отблагодарить?
   - Не стоит об этом говорить, - отозвался  мистер  Джингль.  Но  вдруг
запнулся, словно о чем-то вспомнил, и добавил: - Кстати - не  можете  ли
одолжить мне десять фунтов, а? - исключительный случай, верну через  три
дня.
   - Думаю, что могу, - с готовностью ответил мистер Тапмен.  -  На  три
дня, говорите вы?
   - Только на три дня - тогда все уладится - никаких затруднений.
   Мистер Тапмен отсчитал приятелю деньги, а тот опустил  их  монета  за
монетою в карман, после чего оба направились к дому.
   - Будьте осторожны, - сказал мистер Джингль. - Ни единого взгляда.
   - Ни единого знака, - сказал мистер Тапмен.
   - Ни слова.
   - Ни звука.
   - Все  ваше  внимание  племяннице  -  с  теткой  скорее  грубоваты  -
единственный способ обмануть стариков.
   - Постараюсь, - вслух сказал мистер Тапмен.
   "Я тоже постараюсь", - мысленно сказал мистер Джингль, и оба вошли  в
дом.
   Сцена, разыгранная за обедом, повторилась и вечером, а также в  тече-
ние следующих трех дней и вечеров. На четвертый день хозяин был в  прек-
расном расположении духа, ибо убедился в том, что обвинение против  мис-
тера Тапмена ни на чем не основано. Доволен был мистер Тапмен, ибо  мис-
тер Джингль сообщил ему, что решительный  момент  приближается.  Доволен
был мистер Пиквик, ибо он редко бывал  чем-нибудь  недоволен.  Недоволен
был мистер Снодграсс, ибо он начал ревновать к мистеру Тапмену. Довольна
была старая леди, ибо  она  выигрывала  в  вист.  Довольны  были  мистер
Джингль и мисс Уордль - в силу оснований, достаточно важных в столь чре-
ватой событиями истории, чтобы о них рассказать в особой главе.


   ГЛАВА IX
   Открытие и погоня

   Ужин был подан, стулья придвинуты к столу, бутылки, кувшины и стаканы
расставлены на буфете, и все предвещало приближение самого веселого часа
в течение всего дня.
   - Где же Рейчел? - спросил мистер Уордль.
   - И Джингль? - добавил мистер Пиквик.
   - Верно! - воскликнул хозяин. - Странно, что я до сих пор не  заметил
его отсутствия. Право, я вот уже по крайней мере два часа как  не  слышу
его голоса. Эмили, милая, позвони.
   На звонок явился жирный парень.
   - Где мисс Рейчел?
   На это он не мог ответить.
   - Ну, а где мистер Джингль?
   Этого он не знал.
   Все с недоумением посмотрели друг на друга. Было поздно - двенадцатый
час. Мистер Тапмен посмеивался в рукав. Они где-нибудь задержались,  бе-
седуя о нем! Ха! Чудесная выдумка - забавно!
   - Не беда, - помолчав, сказал мистер Уордль, -  конечно,  они  сейчас
придут. Я никогда и ни для кого но откладываю ужина.
   - Прекрасное правило, - заметил мистер Пиквик, - превосходное.
   - Пожалуйста, садитесь, - сказал хозяин.
   - Благодарю вас, - ответил мистер Пиквик; и они уселись.
   На столе красовался гигантский кусок  холодного  ростбифа,  и  мистер
Пиквик получил солидную порцию. Он поднес вилку к губам и только раскрыл
рот, чтобы отправить туда кусок мяса, как из кухни долетел  многоголосый
гул. Мистер Пиквик замер и положил вилку. Мистер Уордль тоже замер и ма-
шинально разжал руку, сжимавшую нож, который так и остался  вонзенным  в
ростбиф. Он посмотрел на мистера Пиквика. Мистер Пиквик посмотрел на не-
го.
   В коридоре послышались тяжелые шаги; дверь распахнулась, и в  комнату
ворвался слуга, который в день прибытия мистера Пиквика чистил ему сапо-
ги, а вслед за ним ввалились жирный парень и остальные слуги.
   - Черт побери, что это значит? - воскликнул хозяин.
   - Эмма, уж не показался ли огонь в кухонном дымоходе? -  осведомилась
старая леди.
   - Ах, нет, бабушка! - крикнули обе юные леди.
   - Что случилось? - заревел хозяин дома.
   Слуга перевел дух и робко проговорил:
   - Они уехали, хозяин... так-таки и уехали, сэр.
   (Было замечено, что в этот момент мистер Тапмен положил нож и вилку и
очень побледнел.)
   - Кто уехал? - сердито спросил мистер Уордль.
   - Мистер Джингль и мисс Рейчел, в дорожной карете из "Синего Льва"  в
Магльтоне. Я был там, но не мог их задержать. Вот я и  прибежал  расска-
зать вам.
   - Я дал ему денег на дорогу! - закричал мистер Тапмен, вскакивая, как
сумасшедший. - Он у меня выманил десять фунтов!..  Задержите  его!..  Он
меня одурачил! Я этого не допущу! Я с ним расплачусь, Пиквик! Я этого не
потерплю!
   Испуская такого рода бессвязные восклицания, злополучный джентльмен в
припадке бешенства кружился по комнате.
   - Да сохранит нас бог! - воскликнул мистер Пиквик, с ужасом и изумле-
нием наблюдая необычайные движения своего друга. - Он помешался! Что нам
делать?
   - Что делать? - подхватил дородный хозяин, который  расслышал  только
последние слова. - Запрягайте лошадь в двуколку! Я возьму карету в  "Си-
нем Льве" и помчусь прямо за ними. Где этот злодей Джо? - воскликнул он,
когда слуга побежал исполнять приказание.
   - Здесь, но я не злодей, - раздался голос. Это был голос жирного пар-
ня.
   - Дайте мне расправиться с ним, Пиквик!  -  закричал  мистер  Уордль,
бросаясь на злополучного юношу. - Его подкупил  этот  мошенник  Джингль,
чтобы навести меня на ложный след дурацкими небылицами о моей  сестре  и
вашем друге Тапмене. (Тут мистер Тапмен упал на стул.) Дайте мне распра-
виться с ним!
   - Не пускайте его! - завизжали все женщины, но их возгласы не  заглу-
шали всхлипываний жирного парня.
   - Не смейте меня удерживать! - кричал старик. -  Уберите  ваши  руки,
мистер Уинкль! Мистер Пиквик, пустите меня, сэр!
   В этом хаосе и суматохе великолепное зрелище являла философски благо-
душная физиономия мистера Пиквика, хотя и покрасневшая слегка от  напря-
жения, когда он стоял, крепко обхватив руками обширную  талию  дородного
хозяина, сдерживая таким образом бурное проявление его  страстей,  в  то
время как жирного парня, царапая и теребя, выталкивали из  комнаты  тол-
пившиеся там женщины. Мистер Пиквик не разжимал рук, пока не вошел  слу-
га, доложивший, что двуколка подана.
   - Не отпускайте его одного! - завизжали  женщины.  -  Он  кого-нибудь
убьет!
   - Я еду с ним, - заявил мистер Пиквик.
   - Вы - славный человек, Пиквик! - воскликнул хозяин, пожимая ему  ру-
ку. - Эмма, дайте мистеру Пиквику какой-нибудь шарф на шею. Пошевеливай-
тесь! Позаботьтесь о бабушке, дочки, ей дурно. Ну, что,  готовы?  Рот  и
подбородок мистера Пиквика были поспешно обмотаны шарфом,  шляпа  надета
на голову, пальто переброшено через руку, и мистер Пиквик  дал  утверди-
тельный ответ.
   Они вскочили в двуколку.
   - Гони вовсю, Том! - крикнул хозяин, и они помчались по узким просел-
кам, подпрыгивая на выбоинах, задевая за живые  изгороди,  тянувшиеся  с
обеих сторон, и рискуя в любой момент разбиться.
   - На сколько они нас опередили? - крикнул Уордль, когда они подъехали
к воротам "Синего Льва", где, несмотря на позднее время,  собралась  не-
большая толпа.
   - Не больше чем на три четверти часа, - отвечали все.
   - Карету и четверку! Живо! Двуколку доставите после!
   - Ну, ребята! - закричал хозяин гостиницы. - Карету и четверку! Пото-
рапливайтесь! Не зевать!
   Конюхи и форейторы пустились бегом. Мелькали фонари,  метались  люди;
копыта лошадей цокали по плохо вымощенному двору; с грохотом  выкатилась
карета из сарая; шум, суета.
   - Подадут когда-нибудь карету? - кричал Уордль.
   - Она уже на дворе, сэр, - ответил конюх.
   Карету подали, лошадей впрягли, форейторы вскочили  на  них,  путники
мигом влезли в карету.
   - Помните, перегон в семь миль - полчаса! - кричал Уордль.
   - В путь!
   Форейторы пустили в ход хлыст и шпоры, лакеи кричали, конюхи  подбад-
ривали, и лошади бешено помчались.
   "Недурное положение, - подумал мистер Пиквик, улучив минутку для раз-
мышлений. - Недурное положение для президента Пиквикского  клуба.  Сырая
карета... бешеные лошади... пятнадцать миль в час... и вдобавок  в  пол-
ночь".
   На протяжении первых трех-четырех миль оба джентльмена не  произнесли
ни слова, ибо каждый был слишком поглощен  своими  думами,  чтобы  обра-
щаться с какими-либо замечаниями к спутнику. Но когда они  проехали  это
расстояние и лошади, разгорячившись, взялись за дело не на шутку, мистер
Пиквик, возбужденный быстрой ездой, не мог долее хранить мертвое  молча-
ние.
   - Мне кажется, мы непременно их настигнем, - сказал он.
   - Надеюсь, - ответил его спутник.
   - Славная ночь, - продолжал мистер Пиквик, глядя на ярко сиявшую  лу-
ну.
   - Тем хуже, - возразил Уордль, - потому что при лунном свете им легче
удрать от нас, а нам луна недолго будет  светить.  Она  закатится  через
час.
   - Пожалуй, не очень-то будет приятно мчаться во весь опор в  темноте?
- осведомился мистер Пиквик.
   - Несомненно, - сухо ответил его друг.
   Возбуждение, охватившее мистера Пиквика,  начало  понемногу  спадать,
когда он подумал о неудобствах и опасностях экспедиции, в которую  столь
легкомысленно пустился. Он очнулся от громких криков переднего  форейто-
ра.
   - Йо-ой-йо-йо-йо! - кричал первый форейтор.
   - Йо-йо-йо-йо-йо! - кричал второй.
   - Йо-йо-йо-йо-йо! - бодро подхватил сам старик Уордль, высунув из ок-
на кареты голову и часть туловища.
   - Йо-йо-йо-йо-йо! - присоединился к хору и мистер Пиквик, хотя  поня-
тия не имел, какой в этом смысл.
   И под эти "йо-йо" всех четверых карета остановилась.
   - В чем дело? - осведомился мистер Пиквик.
   - Застава, - ответил Уордль. - Мы наведем справки о беглецах.
   Минут через пять, потраченных на непрерывный стук и оклики,  из  сто-
рожки вышел старик в рубахе и штанах и поднял шлагбаум.
   - Давно ли проехала  здесь  дорожная  карета?  -  осведомился  мистер
Уордль.
   - Давно ли?
   - Да.
   - Вот уж этого я хорошенько не знаю. Не так, чтобы  очень  давно,  но
нельзя сказать, что недавно, этак, пожалуй, середка на половину.
   - Может быть, здесь и вовсе не проезжало никаких карет?
   - Да нет, проехала одна.
   - А давно, друг мой? - вмешался мистер Пиквик. - Час назад?
   - Да, пожалуй, что так.
   - Или два часа? - спросил форейтор, сидевший на задней лошади.
   - А кто его знает, может и два.
   -  Вперед,  ребята,  погоняйте!   -   крикнул   вспыльчивый   пожилой
джентльмен. - Нечего нам тратить здесь время на этого старого идиота!
   - Идиот! - ухмыляясь, воскликнул старик, стоя  посреди  дороги  перед
полуопущенным шлагбаумом и провожая взглядом быстро уносившуюся  карету.
- Э, нет, не такой уж я идиот! Вы тут десять  минут  потеряли  и  ничего
путного не узнали. Если все сторожа, получив по  гинее,  постараются  ее
отработать не хуже, чем я, - не догнать вам, старый пузан,  этой  кареты
до Михайлова дня!
   И, еще раз ухмыльнувшись, старик закрыл ворота, вошел в дом  и  запер
за собой дверь на засов.
   Тем временем карета, не уменьшая скорости, летела к  концу  перегона.
Луна, как и предсказывал мистер Уордль,  скоро  зашла,  тяжелые,  темные
гряды облаков, постепенно затягивая небо, слились над головой в сплошную
темную массу, и крупные дождевые капли, барабанившие в окна кареты,  ка-
залось, возвещали путникам приближение ненастной ночи. Ветер, дувший  им
прямо в лицо, яростно проносился вдоль узкой  дороги  и  уныло  завывал,
раскачивая окаймлявшие ее деревья. Мистер Пиквик запахнул  пальто,  при-
мостился поудобнее в углу кареты и заснул крепким сном, от которого  оч-
нулся, когда экипаж остановился, зазвенел колокольчик конюха и  раздался
громкий крик:
   - Лошадей, живо!
   Но здесь снова произошла задержка.  Форейторы  спали  таким  подозри-
тельно крепким сном, что понадобилось пять минут на каждого, чтобы  раз-
будить их.
   Конюх затерял ключ от конюшни, а когда его, наконец, нашли, два  зас-
панных помощника перепутали упряжь, и пришлось заново перепрягать  лоша-
дей. Будь мистер Пиквик здесь один, эти многочисленные препятствия  зас-
тавили бы его немедленно прекратить погоню, но не так-то легко было уст-
рашить старого Уордля; он с такой Энергией взялся за дело, одного угощая
толчком, другого - пинком, тут застегивая пряжку, там  подтягивая  цепь,
что карета была готова значительно раньше, чем можно было надеяться  при
наличии стольких затруднений.
   Они продолжали путь, и, разумеется, перспективы были отнюдь не утеши-
тельны. До станции оставалось пятнадцать миль, ночь была темная, ветер -
сильный, и дождь лил потоками. Невозможно было с  достаточной  быстротой
подвигаться вперед, одолевая столько препятствий. Был уже час ночи. Что-
бы добраться до станции, понадобилось почти два часа. Но  здесь  выясни-
лось одно обстоятельство, которое вновь пробудило надежду  и  воскресило
бодрость.
   - Когда приехала эта карета? - закричал старик Уордль, выскакивая  из
своего экипажа и указывая на облепленную жидкой грязью карету,  стоявшую
во дворе.
   - Четверти часа еще не прошло, сэр, - ответил конюх, которому был за-
дан этот вопрос.
   - Леди и  джентльмен?  -  задыхаясь  от  нетерпения,  спросил  мистер
Уордль.
   - Да, сэр.
   - Высокий джентльмен во фраке, длинноногий, худой?
   - Да, сэр.
   - Пожилая леди, худое лицо, костлявая, да?
   - Да, сэр.
   - Ей-богу, это наша парочка, Пиквик! - воскликнул пожилой джентльмен.
   - Они бы раньше здесь были, - сообщил конюх, -  да  у  них  постромки
порвались.
   - Они! - заявил Уордль. - Клянусь Юпитером, они! Живо карету  и  чет-
верку! Мы их догоним еще до следующей станции. Ребята, каждому по гинее!
Живей! Пошевеливайтесь, молодцы!
   Выкрикивая такие увещания, пожилой джентльмен метался по двору,  суе-
тился и пребывал в таком возбуждении, что оно передалось и мистеру  Пик-
вику; и, заразившись им, сей джентльмен бросился  помочь  запрягавшим  в
сложных манипуляциях, со сбруей и запутался между  лошадьми  и  колесами
экипажа, твердо веря, что Этим он может существенно ускорить приготовле-
ния к дальнейшему путешествию.
   - Влезайте, влезайте! - кричал старик  Уордль,  забираясь  в  карету,
поднимая подножку и захлопывая за собой дверцу. - Торопитесь! Скорее!
   И не успел мистер Пиквик сообразить, в чем  дело,  как  почувствовал,
что рывок пожилого джентльмена с одной стороны и толчок конюха - с  дру-
гой вбросили его в карету с противоположной стороны, и они снова  помча-
лись.
   - Ну, уж теперь-то мы не стоим