Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
на одном месте! - возликовал пожилой
джентльмен.
Они и в самом деле не стояли на одном месте, о чем мог засвиде-
тельствовать мистер Пиквик, ежеминутно наталкивавшийся то на твердую
стенку кареты, то на своего соседа.
- Держитесь! - посоветовал дородный старик, когда мистер Пиквик, ныр-
нув, уткнулся головой в его широкую грудь.
- Никогда еще не испытывал я такой встряски, - сообщил мистер Пиквик.
- Не беда, - отозвался его спутник, - скоро это кончится. Держитесь
крепче.
Мистер Пиквик постарался устроиться поплотнее в своем углу; карета
неслась еще быстрее.
Они проехали таким образом около трех миль, как вдруг мистер Уордль,
через каждые две-три минуты высовывавшийся из окна, повернул к мистеру
Пиквику забрызганное грязью лицо и, задыхаясь от волнения, воскликнул:
- Вот они!
Мистер Пиквик высунул голову из своего окна. Да, впереди на небольшом
расстоянии от них мчалась галопом четверка лошадей, запряженных в каре-
ту!
- Вперед, вперед! - завопил пожилой джентльмен. - Каждому по две ги-
неи, ребята! Не упустить их! Догоняйте, догоняйте!
Лошади первой кареты пустились во весь опор, а лошади мистера Уордля
мчались за ними бешеным галопом.
- Я вижу его голову! - рассвирепев, воскликнул старик. - Черт меня
возьми, я вижу его голову!
- И я вижу, - подтвердил мистер Пиквик, - это он! Мистер Пиквик не
ошибся. В окне кареты ясно видна была физиономия мистера Джингля, сплошь
покрытая летевшей с колес грязью; а рука его, которой он неистово разма-
хивал, обращаясь к форейторам, призывала их напрячь все силы.
Возбуждение дошло до предела. Поля, деревья, изгороди проносились ми-
мо, словно подхваченные вихрем, - с такою быстротой летели лошади. Они
почти поравнялись с первой каретой. Даже стук колес не мог заглушить го-
лос Джингля, понукавшего форейторов. Старый мистер Уордль бесился от
ярости и нетерпения. Он десятки раз выкрикивал "мошенник" и "негодяй",
сжимал кулаки и выразительно грозил ими объекту своего негодования, по
мистер Джингль отвечал только презрительной улыбкой, а на угрозы отоз-
вался ликующим возгласом, когда его лошади, в ответ на усиленное вмеша-
тельство хлыста и шпор, развили еще большую скорость и опередили пресле-
дователей.
Мистер Пиквик только что втянул голову в карету, а мистер Уордль, ус-
тав кричать, последовал его примеру, как вдруг страшный толчок швырнул
обоих к передней стенке экипажа. Сотрясение... громкий треск... Колесо
отлетело, и карета опрокинулась.
После нескольких секунд смятения и растерянности, когда лошади рва-
лись вперед, сыпались стекла и больше ничего нельзя было разобрать, мис-
тер Пиквик почувствовал, что его энергически вытаскивают из разбитой ка-
реты; и как только он встал на ноги и сбросил с головы завернувшиеся по-
лы пальто, которые препятствовали пользоваться очками, ему открылись во
всей полноте размеры постигшего их несчастья.
Старый мистер Уордль без шляпы, в изорванном костюме стоял около не-
го, а у их ног валялись обломки кареты. Форейторы успели перерезать
постромки и стояли теперь возле своих лошадей, облепленные грязью и
взлохмаченные от бешеной езды. Впереди, ярдах в ста, виднелась другая
карета - она остановилась, когда раздался треск. Форейторы, ухмыляясь во
весь рот, взирали на противников со своих седел, а мистер Джингль с яв-
ным удовольствием созерцал картину крушения из окна кареты. Загорался
день, и в серых лучах рассвета можно было разглядеть все подробности.
- Эй" вы! - крикнул бесстыжий Джингль. - Никто не пострадал? - пожи-
лые джентльмены - немалый вес - опасное предприятие - весьма!
- Негодяй! - заревел Уордль.
- Ха-ха! - ответил Джингль; затем, многозначительно подмигивая и ука-
зывая большим пальцем внутрь кареты, добавил: - Послушайте - она прек-
расно себя чувствует - шлет поклон - просит, чтобы вы себя не утруждали
- поцелуйте Таппи - не хотите ли влезть на запятки? - Вперед, ребята!
Форейторы выпрямились в седлах, и карета загрохотала; мистер Джингль,
высунувшись из окна, насмешливо махал белым носовым платочком.
Приключение не могло смутить спокойный и уравновешенный дух мистера
Пиквика - даже опрокинувшаяся карета. Однако подлость человека, который
сначала взял деньги у верного его ученика, а затем позволил себе сокра-
тить его фамилию в "Таппи", переполнила чашу терпения. Он с трудом пере-
вел дыхание, покраснел до самых очков и проговорил медленно и вырази-
тельно:
- Если я еще когда-нибудь встречу этого человека, я...
- Да, да, все это прекрасно, - перебил Уордль, - но, пока мы тут сто-
им да разговариваем, они получат лицензию и заключат брачный союз в Лон-
доне.
Мистер Пиквик умолк, а жажду мести спрятал в бутылку и закупорил ее.
- Далеко ли до станции? - обратился мистер Уордль к одному из форей-
торов.
- Шесть миль. Верно, Том?
- Малость побольше.
- Малость побольше шести миль, сэр.
- Ничего не поделаешь, Пиквик, - сказал Уордль, - придется идти пеш-
ком.
- Ничего не поделаешь! - отозвался сей великий муж.
Отправив вперед одного из форейторов верхом на лошади, чтобы вытребо-
вать новый экипаж и лошадей, и оставив разбитую карету на попечение вто-
рого форейтора, мистер Пиквик и мистер Уордль мужественно продолжали
путь пешком, обмотав предварительно шарф вокруг шеи и надвинув шляпу на
глаза, чтобы защититься насколько возможно от проливного дождя, который
хлынул снова после небольшого перерыва.
ГЛАВА X,
разрешающая все сомнения (если таковые имели место) касательно беско-
рыстия мистера Джингля
Есть в Лондоне немало старых гостиниц - они служили приютом для прос-
лавленных карет в те дни, когда кареты совершали свои путешествия более
торжественно и более степенно, чем в наше, время; теперь эти гостиницы
пришли в упадок и служат лишь для остановок и погрузки прибывающих из
провинции возов. Читатель тщетно искал бы один из этих старинных заезжих
дворов среди "Золотых Крестов", "Быков и Пастей", которые вздымают свои
величественные фасады на парадных улицах Лондона. Чтобы натолкнуться на
какое-нибудь из Этих древних пристанищ, он должен направить свои стопы в
более уединенные кварталы города, и там, в каких-нибудь глухих закоул-
ках, найдет он несколько домов, которые продолжают стоять с мрачным
упорством, окруженные современными постройками.
В Боро еще уцелело с полдюжины старых гостиниц, которые сохранили
внешние свои черты неизменными и спаслись от муниципальной мании благо-
устройства и спекулятивной горячки. Огромные, несуразные, странные эти
здания, с галереями, коридорами и лестницами, достаточно широкими и вет-
хими, чтобы доставить материал для сотни рассказов о привидениях, - в
случае, если мы будем доведены до прискорбной необходимости измышлять
таковые, а мир просуществует достаточно долгий срок, дабы исчерпать бес-
численные правдивые легенды, связанные со старым Лондонским мостом и
ближайшими его окрестностями на Сарййской стороне.
Ранним утром, наступившим вслед за событиями, изложенными в последней
главе, во дворе одной из этих славных гостиниц - а именно во дворе зна-
менитой гостиницы "Белый Олень" - какой-то человек усердно Занимался
чисткой сапог. На нем был полосатый жилет с синими стеклянными пуговица-
ми и черные коленкоровые нарукавники, серые штаны и гамаши. Ярко-красный
платок, завязанный небрежно и неискусно, обвивал его шею, а старая белая
шляпа была беззаботно сдвинута набекрень. Перед ним выстроились два ряда
сапог, один ряд чистый, другой грязный, и, пополняя первый ряд, он каж-
дый раз отрывался от работы и с явным удовольствием созерцал достигнутые
результаты.
Во дворе не было и следов той суеты и оживления, какие всегда харак-
терны для гостиницы с большим каретным двором. Три-четыре подводы, наг-
руженные товарами чуть ли не до второго этажа дома, помещались под высо-
ким навесом, занимавшим один конец двора; да еще одна подвода, которой
предстояло, должно быть, отправиться в это же утро, стояла на открытом
месте. С двух сторон двора шли вдоль комнат для приезжих два яруса гале-
реи с неуклюжими старыми перилами, и два ряда колокольчиков, защищенных
от непогоды маленькой покатой крышей, болтались над дверью, ведущей в,
буфетную и столовую. Несколько двуколок и дорожных карет были загнаны в
маленькие сараи и под навесы; а тяжелый топот ломовой лошади и звяканье
цепи, время от времени доносившиеся из дальнего конца двора, возвещали
каждому интересующемуся этим вопросом, что именно в той стороне находит-
ся конюшня. Если мы добавим, что несколько парней в рабочих блузах спали
на громоздких тюках, мешках с шерстью и тому подобных предметах, валяв-
шихся на кучах соломы, мы с достаточной полнотой изобразим общий вид
двора гостиницы "Белый Олень" на Хай-стрит в Боро в то утро, о котором
идет речь.
Громкий звон колокольчика вызвал на верхнюю галерею кокетливую гор-
ничную, которая, постучав в дверь одной из комнат и получив оттуда ка-
кое-то приказание, крикнула, наклонившись через перила:
- Сэм!
- Что? - отозвался человек в белой шляпе. - Номеру двадцать второму
нужны сапоги.
- Спросите номер двадцать второй, хочет он получить их сейчас или по-
дождет, - последовал ответ.
- Ну, не дурите, Сэм, - заискивающе сказала девушка. - Сапоги нужны
джентльмену сию же минуту.
- Ладно, я знаю, вы умеете сладко петь, - сказал чистильщик сапог. -
Поглядите-ка на эти вот сапоги: одиннадцать пар сапог да один башмак из
номера шестого, с деревянной ногой. Одиннадцать пар должны быть готовы к
половине девятого, башмак к девяти.
Кто такой номер двадцать второй, чтобы все ему уступали? Э, нет, в
порядке очереди, как говорил Джек Кеч, вздергивая людей на виселицу:
простите, что заставляю пас ждать, сэр, но сейчас я вами займусь.
С этими словами человек в белой шляпе с удвоенным рвением принялся
чистить сапог.
Раздался другой громкий звонок - и на противоположной галерее появи-
лась выбежавшая впопыхах старая хозяйка "Белого Оленя".
- Сэм! - крикнула она. - Где этот лодырь, этот лентяй?.. Ах, вот вы
где, Сэм! Почему же вы не отвечаете?
- Было бы невежливо отвечать, пока вы не замолчали, - проворчал Сэм.
- Сейчас же вычистите эти башмаки для номера семнадцатого и отнесите
их в отдельную гостиную, номер пятый, второй этаж.
Хозяйка швырнула на двор пару дамских башмаков и улетучилась.
- Номер пятый, - сказал Сэм, подбирая башмаки, и, достав из кармана
кусок мела, сделал отметку на подошве. - Дамские башмаки и отдельная
гостиная! Ну, уж она-то, верно, не на подводе прикатила.
- Она приехала сегодня спозаранку! - крикнула девушка, которая еще
стояла, перегнувшись через перила галереи. - Приехала с джентльменом в
наемной карете, вот ему-то и нужны сапоги, вычистите их поскорей, и ко-
нец делу.
- Что же вы раньше-то не сказали! - с превеликим негодованием воск-
ликнул Сэм, выуживая вышеупомянутые сапоги из находившейся перед ним ку-
чи. - Я думал, ему регулярная цена три пенса. Отдельная гостиная! И вдо-
бавок леди! Если он хоть сколько-нибудь похож на джентльмена, это ему
обойдется шиллинг в день, не считая отдельных поручений.
Подхлестываемый утешительными соображениями, мистер Сэмюел столь
рьяно работал щеткой, что через несколько минут и сапоги и башмаки, пок-
рытые глянцем, который преисполнил бы завистью душу любезного мистера
Уоррена (ибо в "Белом Олене" употребляли ваксу Дэя и Мартина), появились
у двери номера пятого.
- Войдите! - раздался мужской голос в ответ на стук Сэма.
Сэм отвесил изысканнейший поклон и очутился в присутствии леди и
джентльмена, сидевших за завтраком. Услужливо расставив сапоги
джентльмена справа и слева от него, а башмаки справа и слева от леди, он
попятился к двери.
- Коридорный! - сказал джентльмен.
- Сэр? - отозвался Сэм, закрывая дверь и придерживая рукой дверную
ручку.
- Не знаете ли вы - как это называется? - Докторс-Коммонс?
- Да, сэр.
- Где это находится?
- Улица собора св. Павла, сэр. Вход под низкой аркой, на одном углу
книжная лавка, на другом - гостиница, а посередке - два привратника, за-
зывалы.
- Зазывалы! - удивился джентльмен.
- Да, зазывалы, - ответил Сэм. - Два молодца в белых фартуках, хвата-
ются за шляпы, когда вы входите: "За лицензиями, сэр, за лицензиями?"
Чудные ребята, сэр, да и хозяева их тоже - прокторы прямо для ОлдБей-
ли... без промаха!
- Что они там делают? - осведомился джентльмен.
- Делают? Вас, сэр, обделают! А бывает и похуже. Такое вбивают в го-
ловы старым джентльменам, что тем и не снилось. Мой отец - кучер. Овдо-
вел, а тучный - с какой стороны ни подойти, - до чего тучный! Умерла его
хозяйка и оставила ему четыреста фунтов. Вот он и пошел в Коммонс посо-
ветоваться с законником и выправить капитал, расфрантился - сапоги с от-
воротами, букет в петлице, широкополая шляпа, зеленый шарф, - совсем
джентльмен. Проходит под аркой и думает, куда бы ему поместить денежки.
Тут подскакивает зазывала, хватается за шляпу: "Лицензия, сэр, лицен-
зия?" - "Что Это такое?" - спрашивает отец. "Лицензия, сэр", - отвечает
тот. "Какая такая лицензия?" - "На вступление в брак", - объясняет зазы-
вала. "Да я, черт побери, - говорит отец, - и не думал об этом". - "А я
думаю, что вам нужна лицензия, сэр", - говорит зазывала. Отец остановил-
ся и призадумался. "Нет, говорит, черт подери, слишком я стар, да и раз-
меры у меня неподходящие". - "Ничуть не бывало, сэр", - говорит зазыва-
ла. "Думаете, подходящие?" - спрашивает отец. "Ясное дело, сэр, - отве-
чает тот, - в понедельник мы женили джентльмена вдвое против вас
объемистей". - "Да ну?" - говорит отец. "Будьте уверены, женили, - гово-
рит тот, - вы перед ним младенец... Сюда, сэр, сюда". Ну, мой отец и по-
шел За ним, как ручная обезьяна за шарманкой, и входит в какую-то ком-
натку окнами во двор, кругом куча грязных бумаг и жестянок, сидит ка-
кой-то крючок и делает вид, будто занят. "Прошу присесть, сэр, - говорит
юрист, - пока я показания с вас сниму". - "Благодарю вас, сэр", - гово-
рит отец, садится, разинул рот и таращит глаза на имена, выписанные на
ящиках. "Ваше имя, сэр?" - спрашивает юрист. "Тони Уэллер", - отвечает
отец.
"Какого прихода?" - спрашивает юрист. "Прекрасная Дикарка", - отвеча-
ет отец, потому что он всегда останавливался там с лошадьми, а в прихо-
дах он и в самом деле ничего не разумел. "А как зовут леди?" - спрашива-
ет юрист. Тут отца огорошило: "Черт побери, откуда же я Знаю!" - говорит
он. "Не знаете!" - говорит юрист. "Не больше вас, - отвечает отец. - А
не могу я вставить это потом?" - "Никак нельзя!" - говорит юрист. "Ну,
ничего не поделаешь, - подумав минутку, говорит отец. - Пишите, мистер,
Кларк". - "Какая Кларк?" - спрашивает юрист, обмакнув перо в чернила.
"Сьюзен Кларк, "Маркиз Гренби", Доркинг, - говорит отец, - она пойдет за
меня наверняка, если я попрошу. Я ни слова ей не говорил, а знаю, что
пойдет". Выправили лицензию, а она и в самом деле пошла за него, а что
еще хуже, и теперь его обхаживает; а мне из четырехсот фунтов так ничего
и не досталось, такое невезение. Прошу прощения, сэр, - добавил Сэм,
окончив рассказ, - но стоит мне натолкнуться на эту вот обиду, и я пока-
тился, как новая тачка со смазанным колесом.
Сэм подождал секунду, чтобы узнать, не нуждаются ли в его услугах, и
вышел из комнаты.
- Половина десятого - пора идти - сразу - в путь, - сказал
джентльмен.
Едва ли есть надобность говорить читателю, что это был мистер
Джингль.
- Пора? Куда идти? - кокетливо спросила незамужняя тетушка.
- Идти за лицензией, прелестнейший ангел, - предупредить в церкви -
назвать вас завтра своей, - ответил мистер Джингль, пожимая руку тетуш-
ке.
- Лицензия! - краснея, сказала Рейчел.
- Лицензия! - повторил мистер Джингль. - Вмиг за лицензией помчусь,
Вмиг, тили бом, я возвращусь!
- Как вы стремительны! - сказала Рейчел.
- Моя стремительность - ничто - а вот часы, дни, недели, месяцы, годы
- когда мы соединимся - они полетят - стрелой - помчатся - как паровоз -
тысяча лошадиных сил - никакого сравнения.
- Нельзя ли... нельзя ли нам обвенчаться до завтрашнего дня? - осве-
домилась Рейчел.
- Невозможно - немыслимо - предупредить в церкви - добыть лицензию
сегодня - обряд совершается завтра.
- Я смертельно боюсь, как бы брат не нашел нас! - сказала Рейчел.
- Найти - вздор - совершенно сбит крушением - кроме того - тысяча
предосторожностей - дорожная карета брошена - пешком - наняли городскую
- доставлены в Боро - последнее место, куда заглянет - ха-ха! - блестя-
щая идея!
- Не уходите надолго, - нежно сказала старая дева, когда мистер
Джингль напялил на себя свою измятую шляпу.
- Уйти надолго от вас, жестокая чародейка! - И мистер Джингль игриво
подскочил к незамужней тетушке, запечатлел на ее устах целомудренный по-
целуй и, приплясывая, вышел из комнаты.
- Какой милый! - сказала старая дева, когда закрылась за ним дверь.
- Смешная старуха, - сказал мистер Джингль, шагая по коридору.
Тягостно думать о вероломстве наших ближних, а посему мы не будем
распутывать клубок мыслей мистера Джингля, направившего свои стопы к
Докторс-Коммонс. Для наших целей вполне достаточно, если мы сообщим,
что, избежав западни драконов в белых фартуках, охраняющих вход в эту
заколдованную обитель, он благополучно добрался до кабинета генерального
викария и, получив в высшей степени лестное послание на пергаменте от
архиепископа Кентерберийского "с наилучшими пожеланиями своим верным и
возлюбленным Альфреду Джинглю и Рейчел Уордль", заботливо спрятал маги-
ческий документ в карман и с торжеством направил свои стопы обратно в
Боро.
Он был еще на пути к "Белому Оленю", когда два толстых джентльмена и
один тощий вошли во двор и огляделись по сторонам в поисках заслуживаю-
щего доверия человека, у которого можно было бы навести некоторые справ-
ки. Случилось так, что в этот самый момент мистер Сэмюел Уэллер наводил
блеск на цветные отвороты сапог, являвшихся личной собственностью ферме-
ра, который после утомительных занятий на рынке Боро подкреплялся легким
завтраком, состоявшим из двух-трех фунтов холодного ростбифа и од-
ной-двух кружек портера; именно к мистеру Сэмюелу Уэллеру прямехонько
подошел тощий джентльмен.
- Друг мой, - начал тощий джентльмен.
"Он, видно, любит получать советы на даровщинку, - подумал Сэм, -
иначе он не воспылал бы любовью ко мне". Но вслух он сказал только:
- Что угодно, сэр?
- Друг мой, - миролюбивым тоном заговорил тощий джентльмен, - много у
вас в гостинице сейчас постояльцев. Дела небось по горло, а?
Сэм украдкой посмотрел на вопрошавшего. Это был маленький сухопарый
человек со смуглым высохшим лицом и беспокойными черными глазками, кото-
рые все время подмигивали и поблескивали по обеим сторонам пытливого но-
сика, словно вели с этим органом вечную игру в прятки. Он был одет в
черное, ботинки блестели у него так же, как и глаза, на нем была белос-
нежная рубашка с брыжами и узкий белый галстук. Из кармана для часов
спускалась золотая цепочка с печатками. Черные лайковые перчатки он снял
и держал в руках; разговаривая, он засовывал руку под фалды фрака, с ви-
дом человека, который привык задавать труднейшие вопросы.
- Дела по горло, а? - спросил маленький человек.
- Да ничего себе, сэр, - ответил Сэм. - В трубу не вылетим, да и ка-
питала не сколотим. Едим вареную баранину без каперсов, а дадут жаркое -
о хрене не думаем.
- Э, да вы шутник! - сказал маленький человек.
- У меня старший брат страдал этой болезнью, - Заметил Сэм, може