Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
ут мистер Уинкль запнулся, ибо на физиономиях как мистера Тапмена,
так и доктора отразилось сильное волнение.
- Этого джентльмена я уже встречал, - с ударением сказал доктор.
- Вот как! - воскликнул мистер Уинкль.
- И... и этого человека тоже, если не ошибаюсь, - добавил доктор,
устремив испытующий взгляд на незнакомца в зеленом фраке. - Вчера вече-
ром я сделал этому субъекту одно весьма настоятельное предложение, кото-
рое он счел уместным отклонить.
С этими словами доктор грозно посмотрел на незнакомца и шепнул что-то
своему другу, лейтенанту Теплтону.
- Не может быть! - воскликнул этот джентльмен, когда замер шепот.
- Я утверждаю! - возразил доктор Слеммер.
- Вы обязаны рассчитаться с ним сейчас же! - внушительно пробормотал
владелец складного стула.
- Не волнуйтесь, Пейн, - вмешался лейтенант. - Разрешите вас спро-
сить, сэр, - обратился он к мистеру Пиквику, который был весьма озадачен
этой неучтивой интермедией, - разрешите вас спросить, принадлежит ли
Этот человек к вашей компании?
- Нет, сэр, - ответил мистер Пиквик. - Он - наш гость.
- Если не ошибаюсь, он состоит членом вашего клуба? - осведомился
лейтенант.
- Никоим образом, - сказал мистер Пиквик.
- И он не носит значка вашего клуба? - продолжал лейтенант.
- Нет! - отвечал изумленный мистер Пиквик.
Лейтенант Теплтон круто повернулся к своему другу доктору Слеммеру,
слегка пожав плечами, словно не совсем доверял его памяти. У маленького
доктора вид был гневный, но озадаченный, а мистер Пейн злобно взирал на
лучезарную физиономию ничего не подозревавшего мистера Пиквика.
- Сэр! - сказал доктор, внезапно обратившись к мистеру Тапмену, таким
током, что этот джентльмен вздрогнул, как будто ему в икру коварно вотк-
нули булавку. - Вчера вечером вы были здесь на балу?
Мистер Тапмен слабо прошептал "да", не спуская в то же время глаз с
мистера Пиквика.
- Этот человек вас сопровождал? - продолжал доктор, указывая на нез-
накомца, оставшегося невозмутимым. Мистер Тапмен подтвердил этот факт.
- Итак, сэр, - сказал доктор незнакомцу, - я вас спрашиваю еще раз, в
присутствии этих джентльменов, угодно ли вам вручить мне вашу визитную
карточку и дать мне возможность обращаться с вами, как с джентльменов,
или вы вынудите меня расправиться с вами самолично и незамедлительно?
- Позвольте, сэр! - сказал мистер Пиквик. - Не получив некоторых
объяснений, я не могу допустить дальнейшего развития этой истории. Тап-
мен, расскажите, в чем дело.
После такого торжественного призыва к нему лично мистер Тапмен вкрат-
це изложил суть дела; слегка коснулся вопроса о позаимствованном фраке;
распространился на тему о том, что все произошло "после обеда"; в заклю-
чение добавил несколько покаянных слов и предоставил незнакомцу оправды-
ваться по мере собственных сил и умения.
Тот, казалось, готов был приступить к делу, как вдруг лейтенант Тепл-
тон, посматривавший на пего с большим любопытством, спросил, не скрывая
презрения:
- Не видал ли я вас в театре, сэр?
- Несомненно, - ответил незнакомец, нимало не смутясь.
- Это странствующий актер! - презрительно сказал лейтенант, обращаясь
к доктору Слеммеру. - Он играет в пьесе, которая идет завтра вечером в
Рочестерском театре для офицеров Пятьдесят второго полка. Вы не можете
требовать от него удовлетворения, Слеммер... это невозможно!
- Никак! - с достоинством заметил Пейн.
- Сожалею, что поставил вас в такое неприятное положение, - обратился
лейтенант Теплтон к мистеру Пиквику. - Разрешите вам сказать, что во из-
бежание повторения подобных сцен следует быть более осмотрительным в вы-
боре друзей. Прощайте, сэр! - И лейтенант быстро вышел из комнаты.
- А мне разрешите сказать, сэр, - произнес вспыльчивый доктор Пейн, -
что, будь я Теплтоном или будь я Слеммером, я дернул бы за нос вас, сэр,
и всех ваших друзей. Да, сэр, всех. Меня зовут Пейн, сэр, доктор Пейн
Сорок третьего полка. Прощайте, сэр.
Закончив свою речь и произнеся последние два слова на высокой ноте,
он величественно прошествовал вслед за своим другом; за ним по пятам шел
доктор Слеммер, который не сказал ничего и удовольствовался лишь тем,
что испепелил компанию одним взглядом.
В продолжение вышеизложенных вызывающих речей крайнее недоумение и
ярость распирали благородную грудь мистера Пиквика, грозя разорвать его
жилет. Он стоял окаменевший и смотрел в пространство. Стук захлопнувшей-
ся двери заставил его опомниться. Ярость была написана на его лице, и
глаза пылали, когда он ринулся вперед. Уже рука его коснулась дверной
ручки; еще секунда - и она впилась бы в горло доктора Пейна 43-го полка,
если бы мистер Снодграсс не ухватил своего высокочтимого наставника за
фалды фрака и не оттащил от двери.
- Держите его! - кричал мистер Снодграсс. - Уинкль, Тапмен! Он не
смеет из-за этого подвергать опасности свою драгоценную жизнь.
- Пустите меня! - сказал мистер Пиквик.
- Держите его крепко! - кричал мистер Снодграсс; и соединенными уси-
лиями всей компании мистер Пиквик был водружен в кресло.
- Оставьте его в покое, - сказал незнакомец в зеленом фраке. - Грогу
- забавный старый джентльмен - какой вздор - проглотите-ка этого - ах! -
отличное лекарство.
Проверив предварительно доброкачественность смеси, приготовленной
мрачным субъектом, незнакомец поднес стакан к губам мистера Пиквика, и
остаток содержимого быстро исчез.
Наступила короткая пауза; грог сделал свое дело; добродушная физионо-
мия мистера Пиквика быстро обрела свойственное ей выражение.
- Они недостойны вашего внимания, - сказал мрачный гость.
- Вы правы, сэр, - ответил мистер Пиквик. - Я стыжусь, что так пого-
рячился. Придвигайтесь к столу, сэр. Мрачный субъект с готовностью пови-
новался; круг снова сомкнулся за столом, и гармония восстановилась. Ка-
кая-то затаенная досада, пожалуй, нашла себе пристанище - нигде в груди
мистера Уинкля, вызванная, быть может, временным захватом его фрака, хо-
тя вряд ли разумно будет предположить, что такое пустячное обстоя-
тельство могло возбудить хотя бы и мимолетное раздражение в груди пикви-
киста. Во всех же остальных отношениях благодушие было вновь обретено
полностью, и вечер закончился так же весело, как начался.
ГЛАВА IV
Полевые маневры и бивуак; еще новые друзья и приглашение поехать за
город
Многие писатели проявляют не только неразумное, но и поистине постыд-
ное нежелание отдавать должное тем источникам, из которых они черпают
ценный материал. Нам такое нежелание чуждо. Мы лишь стремимся честно ис-
полнить ответственную обязанность, вытекающую из наших издательских
функций; и сколь бы при других обстоятельствах честолюбие ни побуждало
нас притязать на авторство по отношению к этим приключениям, уважение к
истине воспрещает нам претендовать на что-либо большее, чем заботливое
приведение их в порядок и беспристрастное изложение. Пиквикские докумен-
ты являются нашим Ныо-Риверским водоемом, а нас можно было бы сравнить с
Нью-Риверской компанией. Трудами других создан для нас огромный резерву-
ар существеннейших фактов. Мы же только подаем их и пускаем чистой и
легкой струей при помощи этих выпусков [6] - на благо людей, жаждущих
пиквикской мудрости.
Действуя в таком духе и твердо опираясь на принятое нами решение воз-
дать должное тем источникам, к коим мы обращались, заявляем открыто, что
записной книжке мистера Снодграсса обязаны мы фактами, занесенными в эту
и последующую главы, - фактами, к изложению которых, очистив ныне свою
совесть, мы приступаем без дальнейших комментариев.
На следующее утро жители Рочестера и примыкающих к нему городов рано
поднялись с постели в состоянии крайнего волнения и возбуждения. На ли-
нии укреплений должен был состояться большой военный смотр. Орлиное око
командующего войсками будет наблюдать маневры полудюжины полков; были
возведены временные фортификации, будет осаждена и взята крепость и
взорвана мина.
Мистер Пиквик был восторженным поклонником армии, о чем, быть может,
догадались наши читатели, основываясь на тех кратких выдержках, какие
даны нами из его описания Четема. Ничто не могло привести его в такое
восхищение, ничто не могло так гармонировать с чувствами каждого из его
спутников, как предстоящее зрелище. Вот почему они вскоре тронулись в
путь и направились к месту действия, куда уже со всех сторон стекались
толпы народа.
Вид плаца свидетельствовал о том, что предстоящая церемония будет
весьма величественной и торжественной. Были расставлены часовые, охра-
нявшие плацдарм, и слуги на батареях, охранявшие места для леди, и бега-
ли по всем направлениям сержанты с книгами в кожаных переплетах под мыш-
кой, и полковник Балдер в полной парадной форме верхом галопировал с
места на место, и осаживал свою лошадь, врезавшись в толпу, и заставлял
ее гарцевать и прыгать, и кричал весьма грозно, и довел себя до того,
что сильно охрип и сильно раскраснелся без всякой видимой причины или
повода. Офицеры бегали взад и вперед, сначала переговаривались с полков-
ником Балдером, затем отдавали распоряжения сержантам и, наконец, исчез-
ли; и даже солдаты выглядывали из-за своих лакированных кожаных воротни-
ков с видом загадочно-торжественным, который явно указывал на исключи-
тельный характер события.
Мистер Пиквик со своими тремя спутниками поместился в первом ряду
толпы и терпеливо ждал начала церемонии. Толпа росла с каждой секундой;
и в течение следующих двух часов внимание их было поглощено теми усилия-
ми, какие приходилось им делать, чтобы удержать завоеванную позицию.
Иногда толпа вдруг напирала сзади, и тогда мистера Пиквика выбрасывало
на несколько ярдов вперед с быстротой и эластичностью, отнюдь не соот-
ветствовавшими его степенной важности; иногда раздавался приказ "по-
даться назад", и приклад ружья либо опускался на большой палец на ноге
мистера Пиквика, напоминая об отданном распоряжении, либо упирался ему в
грудь, обеспечивая этим немедленное выполнение приказа. Какие-то веселые
джентльмены слева, напирая гуртом и придавив мистера Снодграсса, претер-
певавшего нечеловеческие муки, желали узнать, "куда он прет", а когда
мистер Уинкль выразил крайнее свое негодование при виде этого ничем не
вызванного натиска, кто-то из стоявших сзади нахлобучил ему шляпу на
глаза и спросил, не соблаговолит ли он спрятать голову в карман. Все Эти
остроумные шуточки, а также непонятное отсутствие мистера Тапмена (кото-
рый внезапно исчез и обретался неведомо где) создали для пиквикистов си-
туацию в целом скорее незавидную, чем приятную или желательную. Наконец,
по толпе пробежал тот многоголосый гул, который обычно возвещает наступ-
ление ожидаемого события. Все взоры обратились к форту - к воротам для
вылазки. Несколько секунд напряженного ожидания - и в воздухе весело
затрепетали знамена, ярко засверкало оружие на солнце: колонна за колон-
ной вышли на равнину. Войска остановились и выстроились; команда пробе-
жала по шеренге, звякнули ружья, и войска взяли на караул; командующий в
сопровождении полковника Балдера и свиты офицеров легким галопом поска-
кал к фронту. Заиграли все военные оркестры; лошади встали на дыбы, га-
лопом поскакали назад и, размахивая хвостами, понеслись по всем направ-
лениям; собаки лаяли, толпа вопила, солдаты взяли ружья к ноге, и на
всем пространстве, какое мог охватить глаз, ничего не видно было, кроме
красных мундиров и белых штанов, застывших в неподвижности.
Мистер Пиквик, путаясь в ногах лошадей и чудесным образом выбираясь
из-под них, был столь этим поглощен, что не располагал досугом созерцать
разыгрывающуюся сцену, пока она не достигла стадии, только что нами опи-
санной. Когда, наконец, он получил возможность утвердиться на ногах, ра-
дость его и восторг были беспредельны.
- Может ли быть что-нибудь восхитительнее? - спросил он мистера Уинк-
ля.
- Нет, не может, - ответил этот джентльмен, только что освободившийся
от низкорослого субъекта, который уже с четверть часа стоял у него на
ногах.
- Это поистине благородное и ослепительное зрелище, - сказал мистер
Снодграсс, в чьей груди быстро разгоралась искра поэзии: - доблестные
защитники страны выстроились в боевом порядке перед мирными ее граждана-
ми; их лица выражают не воинственную жестокость, но цивилизованную кро-
тость, в их глазах вспыхивает не злобный огонь грабежа и мести, но мяг-
кий свет гуманности и разума!
Мистер Пиквик вполне оценил дух этой похвальной речи, но не мог до
конца с нею согласиться, ибо мягкий свет разума горел слабо в глазах во-
инов, так как после команды "смирно!" зритель видел только несколько ты-
сяч пар глаз, уставившихся прямо перед собой и лишенных какого бы то ни
было выражения.
- Теперь мы занимаем превосходную позицию, - сказал мистер Пиквик,
осматриваясь по сторонам.
Толпа вокруг них постепенно рассеялась, и поблизости не было почти
никого.
- Превосходную! - подтвердили и мистер Снодграсс и мистер Уинкль.
- Что они сейчас делают? - осведомился Пиквик, поправляя очки.
- Я... я склонен думать, - сказал мистер Уинкль, меняясь в лице, - я
склонен думать, что они собираются стрелять.
- Вздор! - поспешно проговорил мистер Пиквик.
- Я... я, право же, думаю, что они хотят стрелять, - настаивал мистер
Снодграсс, слегка встревоженный.
- Не может быть, - возразил мистер Пиквик.
Едва произнес он эти слова, как все шесть полков прицелились из ру-
жей, словно у всех была одна общая мишень, - и этой мишенью были пикви-
кисты, - и раздался залп, самый устрашающий и оглушительный, какой ког-
да-либо потрясал землю до самого ее центра или пожилого джентльмена до
глубины его существа.
При таких затруднительных обстоятельствах мистер Пиквик - под градом
холостых залпов и под угрозой атаки войск, которые начали строиться с
противоположной стороны, - проявил полное хладнокровие и самообладание,
каковые являются неотъемлемыми принадлежностями великого духа. Он схва-
тил под руку мистера Уинкля и, поместившись между этим джентльменом и
мистером Снодграссом, настойчиво умолял их вспомнить о том, что стрельба
не грозит им непосредственной опасностью, если исключить возможность ог-
лохнуть от шума.
- А... а что, если кто-нибудь из солдат по ошибке зарядил ружье пу-
лей? - возразил мистер Уинкль, бледнея при мысли о такой возможности, им
же самим измышленной. - Я только что слышал - что-то просвистело в воз-
духе, и очень громко: под самым моим ухом.
- Не броситься ли нам ничком на землю? - предложил мистер Снодграсс.
- Нет, нет... все уже кончено, - сказал мистер Пиквик.
Быть может, губы его дрожали и щеки побледнели, но ни одно слово,
свидетельствующее об испуге или волнении, не сорвалось с уст этого вели-
кого человека. Мистер Пиквик был прав: стрельба прекратилась. Но едва он
успел поздравить себя с тем, что догадка его правильна, как вся линия
пришла в движение: хрипло пронеслась команда, и, раньше чем кто-нибудь
из пиквикистов угадал смысл этого нового маневра, все шесть полков с
примкнутыми штыками перешли в наступление, стремительно бросившись к то-
му самому месту, где расположился мистер Пиквик со своими друзьями.
Человек смертей, и есть предел, за который не может простираться че-
ловеческая храбрость. Мистер Пиквик глянул сквозь очки на приближающуюся
лавину, а затем решительно повернулся к ней спиной, - не скажем - побе-
жал: во-первых, это выражение пошло; во-вторых, фигура мистера Пиквика
была отнюдь не приспособлена к такому виду отступления. Он пустился рыс-
цой, развив такую скорость, на какую только способны были его ноги, -
такую скорость, что затруднительность своего положения мог оценить в
полной мере, когда было уже слишком поздно. Неприятельские войска, чье
появление смутило мистера Пиквика несколько секунд назад, выстроились,
чтобы отразить инсценированную атаку войск, осаждающих крепость; и в ре-
зультате мистер Пиквик со своими приятелями внезапно очутился между дву-
мя длиннейшими шеренгами, из коих одна быстрым шагом приближалась, а
другая в боевом порядке ждала столкновения.
- Эй! - кричали офицеры надвигающейся шеренги.
- Прочь с дороги! - орали офицеры неподвижной шеренги.
- Куда нам идти? - вопили всполошившиеся пиквикисты.
- Эй-эй-эй! - было единственным ответом.
Секунда смятения, тяжелый топот ног, сильное сотрясение, заглушенный
смех... С полдюжины полков уже удалились на полтысячи ярдов, а подошвы
мистера Пиквика продолжали мелькать в воздухе.
Мистер Снодграсс и мистер Уинкль совершили вынужденные курбеты с за-
мечательным проворством, и первое, что увидел этот последний, сидя на
земле и вытирая желтым шелковым носовым платком животворную струю, лив-
шуюся из носа, был его высокочтимый наставник, преследовавший свою
собственную шляпу, которая, шаловливо подпрыгивая, уносилась вдаль.
Погоня за собственной шляпой является одним из тех редких испытаний,
- смешных и печальных одновременно, - которые вызывают мало сочувствия.
Значительное хладнокровие и немалая доза благоразумия требуются при по-
имке шляпы. Не следует спешить - иначе вы перегоните ее; не следует впа-
дать в другую крайность - иначе окончательно ее потеряете. Наилучший
способ - бежать полегоньку, не отставая от объекта преследования, быть
осмотрительным и осторожным, я; дать удобного случая, постепенно обгоняя
шляпу, затем быстро нырнуть, схватить ее за тулью, нахлобучить на голову
и все время благодушно улыбаться, как будто вас это забавляет не меньше,
чем всех остальных.
Дул приятный ветерок, и шляпа мистера Пиквика весело катилась вдаль.
Ветер пыхтел, и мистер Пиквик пыхтел, а шляпа резво катилась и катилась,
словно проворный дельфин на волнах прибоя, и она укатилась бы далеко от
мистера Пиквика, если бы по воле провидения не появилось на ее пути пре-
пятствие как раз в тот момент, когда этот джентльмен готов был бросить
ее на произвол судьбы.
Мистер Пиквик был в полном изнеможении и хотел уже отказаться от по-
гони, когда порыв ветра отнес шляпу к колесу одного из экипажей, стояв-
ших на том самом месте, к которому он устремлялся. Мистер Пиквик, оценив
благоприятный момент, быстро рванулся вперед, завладел своей собствен-
ностью, водрузил ее на голову и остановился, чтобы перевести дух. Не
прошло и полминуты, как он услышал голос, нетерпеливо окликавший его по
имени, и тотчас же узнал голос мистера Тапмена, а подняв голову, увидел
зрелище, преисполнившее его удивлением и радостью.
В четырехместной коляске, из которой по случаю тесноты были выпряжены
лошади, стоял дородный пожилой джентльмен в синем сюртуке с блестящими
пуговицами, в плисовых штанах и в высоких сапогах с отворотами, затем
две юных леди в шарфах и перьях, молодой джентльмен, по-видимому влюб-
ленный в одну из юных леди в шарфах и перьях, леди неопределенного воз-
раста, по всей видимости тетка упомянутых леди, и мистер Тапмен, держав-
шийся столь непринужденно и развязно, словно с первых дней младенчества
был членом этой семьи. К задку экипажа была привязана внушительных раз-
меров корзина - одна из тех корзин, которые всегда пробуждают в созерца-
тельном уме мысли о холодной птице, языке и бутылках вина, а на козлах
сидел, жирный, краснолицый парень, погруженный в дремоту. Каждый мысля-
щий наблюдатель с первого взгляда мог определить, что его обязанностью
является распределение содержимого упомянутой корзины, когда настанет
для его потребления подходящий момент.
Мистер Пиквик торопливо окидывал взглядом эти интересные детали, ког-
да его снова окликнул верный ученик.
- Пиквик! Пиквик! - восклицал мистер Тапмен. - Залезайте сюда!