есколько раз.
   Низкорослому не терпелось развязаться со всем этим делом, а потому он
поднялся на ступеньку и раз  пять  или  шесть  оглушительно  постучал  в
дверь; тем временем долговязый стоял на мостовой и смотрел, не покажется
ли свет в окнах.
   Никто не подошел к двери; во всем доме было тихо и темно по-прежнему.
   - Боже мой! - сказала миссис Даулер. - Постучите еще раз, будьте  так
добры!
   - А колокольчика здесь  нет,  сударыня?  -  спросил  низкорослый  но-
сильщик.
   - Есть, - вмешался мальчишка с факелом. - Я все время его дергаю.
   - Это только ручка, - отозвалась миссис Даулер. - Проволока оборвана.
   - Жаль, что не головы слуг! - проворчал долговязый.
   - Я попрошу вас постучать снова, будьте так добры! -  сказала  миссис
Даулер с величайшей вежливостью.
   Низкорослый постучал еще несколько  раз,  не  добившись  никаких  ре-
зультатов. Затем долговязый, потеряв терпение, сменил его  и  начал  без
устали колотить двойными ударами, словно сошедший с ума почтальон.
   В это время мистеру Уинклю снилось, будто он находится в клубе, и так
как члены его громко пререкаются, то председатель должен все время  сту-
чать молоточком, чтобы поддерживать порядок; затем у него мелькнула  ту-
манная мысль об аукционе, на котором никто не предлагает цен, и  аукцио-
нер сам все скупает; и, наконец, он  начал  допускать  возможность,  что
кто-то стучится в парадную дверь. Впрочем, дабы  убедиться  в  этом,  он
спокойно пролежал в постели минут десять и прислушивался; насчитав трид-
цать два или тридцать три удара, он  остался  вполне  удовлетворен  чут-
костью своего сна и поздравил себя с такой бдительностью.
   Тук, тук-тук, тук-тук, тук-ту-ту, ту-ту-ту,  ту-ту-тук!  -  продолжал
стучать молоток.
   Мистер Уинкль вскочил с постели, недоумевая, что бы Это  могло  быть,
и, поспешно надев чулки и туфли, завернулся в халат, зажег свечу от ноч-
ника, горевшего в камине, и побежал вниз.
   - Наконец-то кто-то идет, сударыня, - сообщил низкорослый носильщик.
   - Хотел бы я идти за ним с шилом, - проворчал долговязый.
   - Кто там? - крикнул мистер Уинкль, снимая дверную цепочку.
   - Нечего задавав вопросы, чугунная  башка!  -  с  великим  презрением
отозвался долговязый, вполне уверенный в том, что говорит  с  лакеем.  -
Открой!
   - Ну-ка, поживее, соня! - поощрительно добавил второй.
   Мистер Уинкль спросонья  машинально  исполнил  приказание,  приоткрыл
дверь и выглянул. Первое, что он увидел, был красный огонь факела. Испу-
ганный внезапной мыслью, что в доме пожар, он широко распахнул дверь  и,
держа свечу над головой, стал напряженно всматриваться, не  совсем  уве-
ренный в том, видит он портшез или пожарную машину. В этот момент  нале-
тел неистовый порыв ветра; свечу задуло; мистер Уинкль почувствовал, что
его с непреодолимой силой вытолкнуло на ступеньки подъезда, и  вслед  за
ним захлопнулась (оглушительным треском дверь.
   - Ну-с, молодой человек, наделали вы дел, -  сказал  низкорослый  но-
сильщик.
   Мистер Уинкль, увидав лицо леди в окне портшеза, поспешно повернулся,
и изо всех сил стал стучать молотком, в отчаянии  взывая  к  носильщику,
чтобы тот унес портшез.
   - Унесите его, унесите его! - кричал мистер Уинкль. - Вот кто-то  вы-
ходит из соседнего дома! Пощадите меня в портшез! Спрячьте меня...  Сде-
лайте со мной что-нибудь!
   Он дрожал от холода, и каждый раз, когда поднимал руку к молотку, ве-
тер развевал полы халата самым непристойным образом.
   - Теперь кто-то переходит площадь. И  с  ними  леди!  Прикройте  меня
чем-нибудь! Закройте меня! - вопил мистер Уинкль.
   Но носильщики слишком изнемогли от смеха, чтобы оьазачь ему хоть  ка-
кую-нибудь помощь, а леди с каждой секундой приближались.
   Мистер Уинкль в полном отчаянии еще раз застучал: леди были всего  за
несколько домов. Тогда он отшвырнул потухшую свечу,  которую  все  время
держал над головой, и бросился прямо в  портшез,  в  котором  находилась
миссис Даулер.
   Наконец, миссис Креддок услышала стук и голоса и, Задержавшись только
для того, чтобы прикрыть голову чем-нибудь получше ночного чепца,  выбе-
жала в гостиную, выходившую окнами на улицу, удостовериться, что  верну-
лись свои. Подняв оконную раму в тот момент, когда мистер Уинкль рванул-
ся к портшезу, и едва успев разглядеть, что происходит внизу, она подня-
ла дикий и отчаянный визг, умоляя мистера Даулера проснуться немедленно,
ибо его жена убегает с другим джентльменом.
   Услышав это, мистер Даулер соскочил с кровати, как резиновый мяч,  и,
выскочив в гостиную, очутился у одного окна в тот момент,  когда  мистер
Пиквик открыл другое; и первое, что они увидели, был мистер Уинкль,  ны-
ряющий в портшез.
   - Сторож! - неистово завопил Даулер. - Остановите  его,  не  пускайте
его... держите крепко... под замок его, пока я не спущусь. Я  ему  горло
перережу... Дайте мне нож... от уха до уха... Миссис Креддок, я вам  го-
ворю!..
   И возмущенный супруг, вырвавшись из рук квартирной хозяйки и  мистера
Пиквика, схватил десертный нож и выбежал на улицу.
   Но мистер Уинкль не ждал его. Едва услышав страшную угрозу доблестно-
го Даулера, он выскочил из портшеза с такой же быстротой, с какой  вско-
чил в него, и, швырнув туфли на мостовую, обратился в бегство и помчался
по изгибу Крессента, бешено преследуемый Даулером и сторожем. Он не  дал
себя догнать; когда он вторично обегал дугу  Крессента,  наружная  дверь
была открыта; он влетел, захлопнув ее перед носом  Даулера,  поднялся  в
свою спальню, запер дверь, загородив ее умывальником, комодом и  столом,
и уложил кое-какие необходимые вещи, приготовившись бежать с первым  лу-
чом рассвета.
   Даулер подошел к запертой двери и клятвенно повторил в замочную сква-
жину свое непреклонное решение перерезать на следующий день горло мисте-
ру Уинклю. И когда в гостиной умолк гул многих  голосов,  среди  которых
ясно слышался голос мистера Пиквика, пытавшегося водворить  мир,  жильцы
разошлись по своим спальням, и в доме снова наступила тишина. Не  исклю-
чена возможность, что кто-нибудь задаст вопрос, где же был все это время
мистер Уэллер? О том, где он был, мы сообщим в следующей главе.


   ГЛАВА XXXVII
   правдиво объясняет отсутствие мистера, Уэллера, описывая  soiree,  на
которое он был приглашен и отправился; а также  повествует  о  том,  как
мистер Пиквик дал ему секретное поручение, деликатное и важное

   - Мистер Уэллер, вам письмо, - сказала  миссис  Креддок  утром  этого
чреватого событиями дня.
   - Это очень странно, - отозвался Сэм, - боюсь, не  случилось  ли  че-
го-нибудь,  потому  что  я  что-то  не  припоминаю,  чтобы  какой-нибудь
джентльмен из моих знакомых был в состоянии написать письмо.
   - Может быть, случилось что-нибудь необыкновенное, - заметила  миссис
Креддок.
   - Должно быть, и в самом деле что-нибудь  очень  необыкновенное,  раз
оно заставило одного из моих друзей написать письмо, - ответил Сэм, раз-
думчиво покачивая головой. - Не иначе как  натуральная  конвульсия,  как
заметил молодой джентльмен, когда с ним случился припадок. Оно не  может
быть от папаши, - продолжал Сэм, рассматривая адрес. - Он, я знаю, всег-
да пишет печатными буквами, потому что  учился  писать  по  объявлениям,
развешанным в конторе пассажирских карет. Это очень странная штука.  От-
куда могло бы появиться этовот письмо?
   Рассуждая таким образом, Сэм проделал то, что  делают  очень  многие,
когда не знают автора записки, - посмотрел на печать, посмотрел на лице-
вую сторону, потом на оборотную, потом сбоку, потом на адрес и, наконец,
вспомнил о последнем средстве, находившемся в его распоряжении, - решил,
что, пожалуй, нужно заглянуть внутрь и, таким образом, извлечь какое-ни-
будь указание.
   - Написано на бумаге с золотым обрезом,  -  сказал  Сэм,  развертывая
письмо, - и запечатано бронзовым сургучом,  к  которому  приложен  конец
ключа. Ну, посмотрим!
   И с очень серьезной физиономией мистер Уэллер медленно прочел следую-
щее:
   "Избранное общество служителей  Бата  свидетельствует  свое  почтение
мистеру Уэллеру и просит его почтить  своим  обществом  сегодня  вечером
дружеское сваре, состоящее из вареной бараньей ноги с обычным  гарниром.
Сваре будет на столе в половине десятого точно".
   Это приглашение было вложено в другую записку, гласившую:
   "Мистер Джон Смаукер, джентльмен, который  имел  удовольствие  встре-
титься с мистером Уэллером в доме их общего знакомого, мистера  Бентама,
несколько дней назад, имеет честь препроводить при сем приглашение  мис-
теру Уэллеру. Если мистер Уэллер навестит мистера Джона Смаукера  в  де-
вять часов, мистер Джон Смаукер  будет  иметь  удовольствие  представить
мистера Уэллера.
   (Подписано) Джон Смаукер".
   Конверт был адресован: (пробел) "Уэллеру, эсквайру, у мистера  Пикви-
ка"; а в скобках в левом углу было написано: "Черный ход" -  в  качестве
инструкции письмоносцу.
   - Да-а... - произнес Сэм. - Это довольно-таки важно сказано, я еще не
слыхал, чтобы вареную баранью ногу называли "сваре". Интересно, как  они
называют жареную.
   Однако, не теряя времени на обсуждение этого пункта,  Сэм  немедленно
предстал перед лицом мистера Пиквика и попросил разрешения отлучиться на
этот вечер, каковое разрешение было тотчас же дано. С этим разрешением и
ключом от парадной двери Сэм Уэллер отправился  в  путь  немного  раньше
назначенного часа и пошел не спеша к Квип-сквер, где немедленно по  при-
бытии имел удовольствие узреть на  небольшом  расстоянии  мистера  Джона
Смаукера, прислонившего свою напудренную голову к фонарному столбу и ку-
рившего сигару в янтарном мундштуке.
   - Как поживаете, мистер Уэллер? - спросил мистер Джон Смаукер, граци-
озно приподнимая шляпу одной рукой и слегка помахивая другой со  снисхо-
дительным видом. - Как поживаете, сэр?
   - Недурно, поправляюсь, как полагается, - отвечал Сэм. - Ну, а вы как
себя чувствуете, приятель?
   - Так себе, - сказал мистер Джон Смаукер.
   - А, вы работали слишком много! - заметил Сэм. - Вот этого я и  боял-
ся. Так, знаете ли, не годится, вы не должны уступать своему  непреклон-
ному духу.
   - Тут дело не столько в этом, мистер Уэллер, - отозвался мистер  Джон
Смаукер, - сколько в плохом вине; кажется, слишком кутнул.
   - О, вот оно что! - сказал Сэм. - Это очень тяжелая болезнь.
   - Но каков соблазн, мистер Уэллер! - заметил мистер Джон Смаукер.
   - Что и говорить, - отозвался Сэм.
   - Брошен, знаете ли, в самый вихрь общества, мистер Уэллер, -  сказал
со вздохом мистер Джон Смаукер.
   - В самом деле, это ужасно! - согласился Сэм.
   - Но так всегда бывает, - сказал мистер Джон Смаукер. -  Если  судьба
толкает вас к общественной жизни и общественному  положению,  вы  должны
ждать встречи с соблазнами, которых не знают другие люди, мистер Уэллер.
   - Точь-в-точь то же самое говорил мой дядя, когда пошел по обществен-
ной линии, открыв питейное заведение, - заметил Сэм, - и прав был старый
джентльмен, потому что он допился до смерти меньше чем в три месяца.
   Мистер Джон Смаукер казался глубоко возмущенным этой параллелью, про-
веденной между ним и упомянутым покойным джентльменом; но так  как  лицо
Сэма было невозмутимо, то он настроился на другой лад и снова стал  при-
ветливым.
   - Пожалуй, нам не мешает отправиться в путь, - сказал мистер Смаукер,
взглянув на медный аппарат, который пребывал на  дне  глубокого  кармана
для часов и был извлечен на поверхность  посредством  черного  шнурка  с
медным ключом на конце.
   - Пожалуй, не мешает, - ответил Сэм, - иначе они  переварят  сваре  и
испортят ее.
   - Вы пили воды, мистер Уэллер? - осведомился его спутник,  когда  они
шли по направлению к Хай-стрит.
   - Один раз, - отвечал Сэм.
   - Как вы их нашли, сэр?
   - Я нашел, что они на редкость противные, - отозвался Сэм.
   - Ах, вот что! - сказал мистер Джон Смаукер. -  Может  быть,  вам  не
понравился кальцониевый привкус?
   - В этом-вот я мало понимаю, - отвечал Сэм. - Я нашел, что они  очень
сильно пахнут горячим утюгом.
   - Это и есть кальцониевый привкус, мистер Уэллер, - презрительно ска-
зал мистер Джон Смаукер.
   - Ну, если так, то это очень невразумительное слово,  вот  и  все,  -
сказал Сэм. - Может быть, и так, но я сам не очень  силен  в  химической
науке, стало быть не могу судить.
   И тут, к великому ужасу мистера Джона Смаукера, Сэм Ууллер начал нас-
вистывать.
   - Прошу прощенья, мистер Уэллер! - сказал мистер Джон Смаукер,  дове-
денный до отчаяния неподобающими звуками. - Не возьмете ли меня под  ру-
ку?
   - Благодарю, вы очень любезны, но я не хочу лишать вас руки, -  отве-
тил Сэм. - У меня, собственно, есть привычка класть руки в карманы, если
вы не возражаете.
   При этом Сэм привел сказанное в исполнение и засвистал еще громче.
   - Вот сюда! - сказал его новый приятель,  который,  по-видимому,  по-
чувствовал большое облегчение, когда они свернули  в  боковую  улицу.  -
Скоро придем.
   - Вот как? - отозвался Сэм", нисколько не  взволнованный  сообщением,
что он находится неподалеку от избранных служителей Бата.
   - Да, - сказал мистер Джон Смаукер. - Не робейте, мистер Уэллер.
   - О нет! - сказал Сэм.
   - Вы увидите очень красивые фирменные одеяния, мистер Уэллер, -  про-
должал мистер Джон Смаукер, - и, может быть, некоторые джентльмены пока-
жутся вам сначала несколько, знаете  ли,  высокомерными,  но  они  скоро
смягчатся.
   - Очень любезно с их стороны, - отвечал Сэм.
   - И знаете ли, - продолжал мистер Джон Смаукер с  покровительственным
видом, - знаете ли, так как вы здесь чужой человек, пожалуй они  сначала
будут немного суровы с вами.
   - Но они не будут слишком жестоки, не правда ли? - осведомился Сэм.
   - О нет! - ответил мистер Джон Смаукер, вытаскивая  лисью  голову  и,
как подобает джентльмену, беря понюшку. - Есть среди нас веселые ребята,
и они любят, знаете ли, пошутить. Но вы не должны обижаться на  них,  вы
не должны обижаться на них.
   - Я постараюсь и как-нибудь перенесу такие сокрушительные таланты,  -
отозвался Сэм.
   - Вот и отлично! - сказал мистер Джон Смаукер, пряча лисью  голову  и
задирая собственную. - Я вас поддержу.
   В это время они подошли к маленькой зеленной лавке, куда вступил сна-
чала мистер Джон Смаукер, а затем Сэм, который, очутившись за  его  спи-
ной, начал строить ряд забавных неподражаемых гримас и проявлять  другие
симптомы, свидетельствовавшие о том, что он находится в завидном  распо-
ложении духа.
   Перешагнув порог зеленной лавки и оставив свои шляпы  на  лестнице  в
маленьком заднем коридоре, они вошли в небольшую комнату.  Здесь  взорам
мистера Уэллера открылась великолепная картина.
   Посредине комнаты были сдвинуты два  стола,  накрытые  тремя-четырьмя
скатертями разных возрастов и в разное время побывавших  в  стирке,  ра-
зостланными так, чтообы они сошли за одну, насколько это  было  возможно
при данных обстоятельствах. На них лежали ножи и  вилки  на  семь-восемь
персон. У одних ножей ручки были зеленые, у других - красные, у  третьих
- желтые, а так как все вилки были черные, то комбинация красок произво-
дила порясающее впечатление.  Тарелки  для  соответствующего  количества
гостей согревались за каминной решеткой, а перед  нею  согревались  сами
гости из коих главным и самым важным был, по-видимому,  довольно  полный
джентльмен в ярко-малиновом фраке с  длинными  фалдами,  в  ослепительно
красных коротких штанах и в треуголке, который стоял спиной к камину  и,
вероятно, только что вошел, ибо не только не снял шляпы, но и  держал  в
руке длинную палицу, какую джентльмены его  профессии  обычно  поднимают
наклонно над крышами экипажей.
   - Смаукер, дружище, вашу лапу! - сказал джентльмен в треуголке.
   Мистер Смаукер вложил кончик мизинца правой руки в руку джентльмена в
треуголке и выразил свое удовольствие по поводу того, что у  него  такой
прекрасный вид.
   - Да, говорят, что вид у меня цветущий, - сказал джентльмен  в  треу-
голке, - и это удивительно. Последние две недели я хожу за нашей  стару-
хой по два часа в день, а если постоянного созерцания застежки на  спине
ее прокляюго старого платья цвета лаванды мала для того,  чтобы  на  всю
жизнь впасть в уныние, пусть мне не платят жалованья три месяца.
   В ответ  избранное  общество  расхохоталось  от  всей  души,  а  один
джентльмен в желтом жилете с кучерской обшивкой шепнул соседу в  зелено-
ватых штанах, что Такль сегодня в духе.
   - Кстати, - сказал мистер Такль, - Смаукер, друг мой, вы...  -  Конец
фразы был сообщен мистеру Джону Смаукеру на ухо шепотом.
   - Ах, боже мой, я совсем забыл!  -  сказал  мистер  Джон  Смаукер.  -
Джентльмены, мой друг, мистер Уилер.
   - Простите, что заслонил от вас огонь, Уэллер, - сказал мистер  Такль
с фамильярным кивком. - Надеюсь, вам не холодно, Уэллер?
   - Ничуть, - отвечал Сэм. - Нужно быть очень зябким, чтоб  чувствовать
холод, когда стоить перед таким адским пламенем. Вы сберегли  бы  немало
угля, если бы вас посадили за каминную решетку в  приемной  какогонибудь
общественного учреждения.
   Так как этот выпад, по-видимому, таил в себе намек на малиновую  лив-
рею мистера Такля, то сей джентельмен на несколько секунд  принял  вели-
чественный вид, но потом, отодвинувшись от камина, принужденно улыбнулся
и заметил, что эго было сказано неплохо.
   - Очень признателен за ваше доброе мнение, сэр - отозвался Сэм. - Бу-
дем подвигаться не спеша. Дойдем постепенно и до лучшего.
   На этом месте разговор был прерван прибытием джентльмена в  оранжевом
плисе, в сопровождении другого субъекта, в пурпурном костюме  и  чрезвы-
чайно длинных чулках. Когда вновь прибывшие  выслушали  приветствия  ос-
тальных, мистер Такль внес предложение потребовать немедленно ужин,  что
и было принято единогласно.
   Тогда зеленщик и его жена поставили на стол вареную баранью ногу, со-
ус из каперсов, брюкву и картофель. Мистер Такль занял  председательское
место, а против него за другим концом расположился джентльмен в  оранже-
вом плясе. Зеленщик надел пару замшевых перчаток и поместился за  стулом
мистера Такля.
   - Харрис! - произнес мистер Такль повелительным тоном.
   - Сэр? - сказал зеленщик.
   - Вы надели перчатки?
   - Да, сэр.
   - В таком случае снимите крышку.
   - Слушаю, сэр.
   Зеленщик со смиренным видом исполнил приказание и подобострастно вру-
чил мистеру Таклю нож для разрезания мяса; при этом он случайно зевнул.
   - Что это значит, сэр? - сурово спросил мистер Такль.
   - Прошу прощенья, сэр! - ответил смутившийся Зеленщик. - Я  нечаянно,
сэр. Вчера я поздно лег спать, сэр.
   - Я вам скажу, каково мое мнение о вас,  Харрис,  -  произнес  мистер
Такль, принимая внушительный вид. - Вы - грубая скотина.
   - Надеюсь, джентльмены, - сказал Харрис, - что вы не будете строги ко
мне, джентльмены. Я очень признателен вам, джентльмены, за ваше покрови-
тельство, а также за ваши рекомендации, джентльмены, если гденибудь тре-
буется лишний человек прислуживать за столом. Надеюсь,  джентльмены,  вы
довольны мною?
   - Нет, не довольны, сэр, - сказал мистер Такль, - отнюдь не довольны,
сэр.
   - Мы считаем вас нерадивым бездельником, - сказал джентльмен в  оран-
жевом плисе.
   - И гнусным плутом! - добавил джентльмен в коротких зеленых штанах.
   - И неисправимым лентяем! - присовокупил джентльмен в пурпуре.
   Бедный зеленщик кланялся самым униженным образом, пока на него  сыпа-
лись эти эпитеты, порожденные духом самого низкого деспотизма,  а  когда
каждый сказал что-нибудь, долженствовавшее свидетельствовать о собствен-
ном его превосходстве, мистер Такль начал резать баранью ногу и  угощать
гостей.
   Едва было приступлено к этому важному делу, как дверь настежь распах-
нулась и появился еще один джентльмен, в голубом  костюме  с  оловянными
пуговицами.
   - Против правил! - заявил мистер Такль.  -  Слишком  поздно.  Слишком
поздно.
   - Право же, я ничего не мог подел