Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Диккенс Чарльз. Посмертные записки Пиквикского клуба -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  -
расс с нескрываемым волнением извлек носовой платок, а мистер Уинкль отошел к окну и громко засопел. - С добрым утром, джентльмены! - провозгласил Сэм, появляясь в этот момент с башмаками и гетрами. - Долой меланхолию, как сказал малыш, ког- да его учительница умерла. Добро пожаловать в колледж, джентльмены! - Этот безумный человек, - сообщил мистер Пиквик, похлопывая Сэма по голове, когда тот опустился на колени, чтобы согнуть своему хозяину гет- ры, - этот безумный человек, чтобы остаться со мной, заставил арестовать себя. - Что такое? - воскликнули трое друзей. - Да, джентльмены, - подтвердил Сэм, - я... пожалуйста, стойте смир- но, сэр... я - арестант, джентльмены. Схватило, как сказала леди, соби- раясь рожать. - Арестант! - с непонятным волнением воскликнул мистер Уинкль. - Что такое, сэр! - отозвался Сэм, поднимая голову. - В чем дело, сэр? - Я надеялся, Сэм, что... ничего, ничего, - стремительно сорвалось с языка у мистера Уинкля. Было нечто столь резкое и беспокойное в манерах мистера Уинкля, что мистер Пиквик невольно взглянул на своих двух друзей, ожидая объяснения. - Мы не знаем, - ответил вслух мистер Тапмен на Этот немой вопрос. - Последние два дня он был очень возбужден и сам на себя не похож. Мы опасались, не случилось ли чего-нибудь, но он кате- горически это отрицает. - Нет, нет, - вмешался мистер Уинкль, краснея под взглядом мистера Пиквика, - право же, ничего не случилось. Уверяю вас, ничего не случи- лось, дорогой сэр. Мне придется уехать ненадолго из города по личному делу, и я надеялся упросить вас, чтобы вы разрешили Сэму меня сопровож- дать. Физиономия мистера Пиквика выразила еще большее удивление. - Я... я... думаю, - запинаясь, продолжал мистер Уинкль, - что Сэм не стал бы возражать, но теперь, конечно, это не- возможно, раз он арестован. Придется ехать мне одному. Когда мистер Уинкль произнес эти слова, мистер Пиквик с некоторым изумлением почувствовал, что пальцы Сэма, застегивавшего гетры, задрожа- ли, словно он был удивлен или испуган. Сэм посмотрел на мистера Уинкля, когда тот умолк, и хотя они обменялись только мимолетным взглядом, но, по-видимому, поняли друг друга. - Сэм, вы что-нибудь об этом знаете? - быстро спросил мистер Пиквик. - Нет, не знаю, сэр, - отозвался мистер Уэллер, начиная с большим усердием застегивать гетры. - Вы уверены, Сэм? - настаивал мистер Пиквик. - Видите ли, сэр, - отвечал мистер Уэллер, - я уверен в том, что раньше ни разу об этом не слышал. Если у меня есть какие-то догадки, - добавил Сэм, взглянув на мистера Уинкля, - я не имею никакого права о них говорить, потому что боюсь, знаете ли, ошибиться. - А я не имею никакого права вмешиваться в личные дела друга, как бы он ни был мне близок, - помолчав, сказал мистер Пиквик. - Разрешите только сказать, что я ровно ничего во всем этом не понимаю. Довольно! Больше мы к этому возвращаться не будем. Выразив таким образом свою мысль, мистер Пикник перевел разговор на другие темы, а мистер Уинкль начал постепенно приходить в себя, хотя все еще был очень далек от полного спокойствия. Столько вопросов нужно было им обсудить, что утро пролетело быстро. В три часа, когда Сэм водрузил на маленький обеденный стол жареную баранью ногу и огромный паштет, а блюде с овощами и кувшины с портером разместил на стульях, на диване и где придется, все почувствовали, что могут отдать должное обеду, хотя мясо было куплено и зажарено, а паштет приготовлен и испечен по со- седству, в тюремной кухне. После этого выпили одну-две бутылки очень хорошего вина, за которым мистер Пиквик послал в кофейню "Кубок" близ Докторс-Коммонс. Пожалуй, вместо "одну-две" правильнее было бы сказать "полдюжины", ибо к тому времени, когда вино было выпито, а чай убран, зазвонил колокол, возве- щавший, что настало время расходиться по домам. Если днем поведение мистера Уинкля казалось необъяснимым, то сейчас, когда под наплывом чувств и своей доли вина - одной из шести бутылок - он начал прощаться с другом, оно стало романтическим и торжественным. Он выждал, пока удалились мистер Тапмен и мистер Снодграсс, схватил руку мистера Пиквика и горячо пожал, выражая всей своей физиономией твердую и непреложную решимость, зловеще сочетавшуюся с глубоким унынием. - Спокойной ночи, дорогой сэр, - сквозь стиснутые Зубы проговорил мистер Уинкль. - Да благословит вас бог, дорогой мой! - промолвил мягкосердечный мистер Пиквик, отвечая на рукопожатие молодого друга. - Пора! - крикнул мистер Тапмен из галереи. - Да, да, сию минуту, - отозвался мистер Уинкль. - Спокойной ночи! - Спокойной ночи, - сказал мистер Пиквик. Затем последовала еще одна "спокойная ночь", и еще одна, и еще с пол- дюжины, а мистер Уинкль продолжал пожимать руку своему другу и с тем же странным выражением смотреть ему в лицо. - Что случилось? - спросил, наконец, мистер Пиквик, когда рука у него заныла от рукопожатий. - Ничего, - отвечал мистер Уинкль. - Ну, спокойной ночи, - сказал мистер Пиквик, пытаясь выдернуть руку. - Мой друг, мой благодетель, мой высокоуважаемый спутник! - пробормо- тал мистер Уинкль, уцепившись за его руку. - Не судите меня строго, не судите, когда узнаете, что я, доведенный до крайности непреодолимыми препятствиями... - Ну, что же вы! - воскликнул мистер Тампен, появляясь в дверях. - Идите, а не то нас тут запрут! - Да, да, иду! - ответил мистер Уинкль. И, собравшись с силами, он выбежал из камеры. В то время как мистер Пиквик с немым удивлением смотрел им вслед, по- ка они шли по коридору, на площадке лестницы появился Сэм и шепнул что то на ухо" мистеру Уинклю. - О, разумеется, положитесь на меня! - громко ответил этот джентльмен. - Благодарю вас! Вы не забудете, сэр? - осведомился Сэм. - Конечно, не забуду, - отозвался мистер Уинкль. - Желаю вам удачи, сэр, - сказал Сэм, притронувшись к шляпе. - Мне бы очень хотелось отправиться с вами, сэр, но, конечно, хозяин - прежде всего. - Вы остаетесь, и этот поступок делает вам честь, - сказал мистер Уинкль. С этими словами они расстались внизу лестницы. - Чрезвычайно странно, - заметил мистер Пиквик, возвращаясь в камеру и задумчиво присаживаясь к столу. - Что мог затеять этот молодой чело- век? Он сидел, обдумывая этот вопрос, как вдруг раздался голос тюремщика Рокера, осведомлявшегося, можно ли войти. - Войдите, - отвечал мистер Пиквик. - Я вам принес подушку помягче, сэр, - сообщил Рокер, - вместо той временной, какая была у вас прошлой ночью. - Благодаря вас, - сказал мистер Пиквик. - Не хотите ли стаканчик ви- на? - Вы очень добры, сэр, - отвечал мистер Рокер, принимая предложенный стакан. - За ваше здоровье, сэр. - Благодарю вас, - отозвался мистер Пиквик. - С сожаленьем должен вам сообщить, - сэр, что вашему квартирохозяину сделалось очень худо этой ночью, - сказал Рокер, поставил стакан и стал разглядывать подкладку своей шляпы, приготовляясь вновь ее надеть. - Как? Арестант Канцлерского суда? - воскликнул мистер Пиквик. - Ему недолго оставаться арестантом Канцлерского суда, сэр, - отвечал Рокер, поворачивая свою шляпу так, чтобы можно было прочесть имя масте- ра. - Вы меня пугаете! - промолвил мистер Пиквик. - Что вы хотите ска- зать? - У него уже давно чахотка, - пояснил мистер Рокер, - а с ночи он стал задыхаться. Доктор уже полгода назад сказал, что спасти его может только перемена климата. - Ах, боже мой! - воскликнул мистер Пиквик. - Неужели закон в течение полугода медленно убивал этого человека? - Насчет этого я ничего не знаю, - отвечал Рокер, обеими руками при- поднимая шляпу за поля. - Вероятно, с ним случилось бы то же самое, где бы он ни был. Сегодня утром его перевели в больницу; доктор говорит, что нужно во что бы то ни стало поддерживать его силы, и начальник прислал ему со своего стола вина, бульону и всякой всячины. Начальник в этом не виноват, сэр. - Да, конечно, - поспешил согласиться мистер Пиквик. - А все-таки боюсь, что его песенка спета, - продолжал Рокер, покачи- вая головой. - Я только что предлагал Недди держать пари на два шести- пенсовика против одного, но он не согласился и был прав. Покорнейше бла- годарю, сэр. Спокойной ночи, сэр. - Постойте, - с волнением сказал мистер Пиквик. - Где больница? - Как раз над вашей камерой, сэр, - отвечал Рокер. - Если хотите, я вас провожу. Мистер Пиквик, не говоря ни слова, схватил шляпу и тотчас же вышел. Тюремщик молча шел впереди; осторожно приподняв щеколду, он знаком предложил мистеру Пикнику войти. Эта была большая унылая палата с несколькими железными кроватями; на одной из них, вытянувшись, лежал человек, похожий на тень: иссохший, бледный, страшный. У изголовья его сидел старичок в сапожничьем передни- ке и, вооружившись роговыми очками, читал вслух библию. Это был счастли- вый наследник. Больной опустил руку на плечо своему товарищу, прося прекратить чте- ние. Тот послушно закрыл книгу и положил ее на кровать. - Откройте окно, - сказал больной. Сапожник повиновался. Стук экипажей и повозок, дребезжание колес, крики взрослых и детей - все звуки большого города, возвещавшие о жизни и деятельности, сливаясь в глухой шум, ворвались в комнату. Из этого хриплого гула выделялся время от времени неудержимый смех или обрывок какой-то звонкой песни, распеваемой кем-то в беспокойной толпе, на се- кунду задевал слух, а потом тонул в реве голосов и топоте ног, - разби- вались волны бурного житейского моря, тяжело катившего свои воды за ок- ном. Печальны эти звуки для задумчивого слушателя в любое время. Какими же печальными кажутся они тому, кто бодрствует у смертного одра! - Здесь нет воздуха, - прошептал больной. - Эти стены отравляют его. За ними, когда я бродил там много лет назад, воздух был свежий; проникая в тюрьму, он делается горячим и тяжелым. Я не могу им дышать. - Мы оба дышали им долгие годы, - сказал старик. - Ободритесь! Наступило короткое молчание, и оба посетителя приблизились к кровати. Больной притянул к себе руку старого товарища по тюрьме и, ласково сжав ее обеими руками, не выпускал. - Надеюсь, - прошептал он немного спустя так тихо, что они должны бы- ли наклониться к кровати, чтобы расслышать невнятные звуки, срывавшиеся с его бледных губ, - надеюсь, милосердный судья вспомнит о моем тяжелом наказании на земле. Двадцать лет, мой друг, двадцать лет в этой отврати- тельной могиле! У меня разрывалось сердце, когда умер мой ребенок, а я не мог даже поцеловать его в гробике. С тех пор среди этого шума разгула мое одиночество стало ужасным. Да простит меня бог! Он видел мою одинокую, томительную смерть. Он сложил руки и, прошептав еще что-то, чего никто не расслышал, пог- рузился в сон - сперва это был только сон, потому что они видели, как он улыбался. Они разговаривали шепотом, потом тюремщик, наклонившись к подушке, отшатнулся. - Клянусь богом, он получил свободу! - воскликнул тюремщик. Да, получил. Но при жизни он стал так похож на мертвеца, что они не заметили, когда он умер. ГЛАВА XLV, повествующая о свидании мистера Сэмюела Уэллера со своим семейством. Мистер Пиквик совершает осмотр маленького мира, в котором обитает, и, принимает решение как можно меньше соприкасаться с ним в будущем Как-то утром, спустя несколько дней после своего Заточения, мистер Сэмюел Уэллер с величайшей заботливостью привел в порядок камеру хозяина и, убедившись, что он комфортабельно расположился со своими книгами в бумагами, удалился, чтобы провести час-другой с наибольшей приятностью. Утро было прекрасное, и Сэмюелу пришло в голову, что пинта портера на свежем воздухе поможет скоротать ему ближайшие четверть часа не хуже, чем всякое другое развлечение, какое он мог себе позволить. Придя к такому выводу, он отправился в буфетную. Купив пиво и получив вдобавок газету трехдневной давности, он потел к кегельбану и, сев на скамью, начал развлекаться очень степенно и методи- чески. Прежде всего он освежился глотком пива, а потом поднял взор к окну и платонически подмигнул молодой леди, которая чистила там картофель. За- тем он развернул газету, сложил ее так, чтобы судебная хроника была сверху, а поскольку это дело очень трудное и раздражающее, если дует хо- тя бы легкий ветерок, то Сэм, покончив с ним, снова хлебнул пива. Затем он прочел две строки и оторвался от газеты, чтобы взглянуть на двух субъектов, игравших тут же партию в мяч, по окончании которой он одобри- тельно крикнул: "Очень хорошо!" - и окинул взглядом зрителей, чтобы уз- нать, согласны ли они с ним. Это повлекло за собой необходимость взгля- нуть также и на окно; а так как молодая леди все еще была там, то прос- тая вежливость требовала подмигнуть снова и, прибегнув к пантомиме, вы- пить за ее здоровье еще глоток пива, что Сэм и проделал. Состроив свире- пую гримасу мальчугану, который, широко раскрыв глаза, следил за этой процедурой, он положил ногу на ногу и, держа обеими руками газету, начал читать всерьез. Едва успел он сосредоточиться в надлежащей степени, как вдруг ему по- чудилось, что где-то в коридоре выкрикивают его имя. И он не ошибся, ибо оно быстро передавалось из уст в уста, и вскоре воздух огласился крика- ми: "Уэллер!" - Здесь! - громовым голосом гаркнул Сэм. - В чем дело? Кто его спра- шивает? Или прислали нарочного сказать, что его дача горит? - Кто-то спрашивает вас в прихожей, - объяснял стоявший поблизости человек. - Пожалуйста, присмотрите, старина, за этой-вот газетой и кружкой, - попросил Сэм. - Я сейчас приду. Ей-богу, если бы меня вызывали в суд, так и то не могли бы поднять больше шума! Сопровождая эти слова деликатным щелчком по голове вышеупомянутого молодого джентльмена, который, не подозревая о своем близком соседстве с разыскиваемой особой, вопил во всю глотку: "Уэллер!" - Сэм поспешно про- шел по двору и взбежал но ступеням в прихожую. Здесь первое, что он уви- дел, был его возлюбленный родитель, сидящий со шляпой в руке на нижней ступеньке внутренней лестницы и через каждые полминуты оравший во все горло: "Веллер!" - Ну, чего вы орете? - быстро спросил Сэм, когда старый джентльмен испустил еще один вопль. - Раскраснелся так, что смахивает на сердитого стеклодува. В чем дело? - Ага! А то я уже начал побаиваться, Сэмми, - отозвался старый джентльмен, - не отправился ли ты на прогулку в Ридженен-парк. - Бросьте, - сказал Сэм, - нечего поддразнивать жертву скупости, сле- зайте-ка со ступеньки. Чего вы тут расселись? Я здесь не живу. - Я тебе покажу такую потеху, Сэмми, - начал старший мистер Уэллер, вставая. - Постойте минутку, - перебил Сэм, - вы весь белый сзади. - Правильно, Сэмми, сотри это, - сказал мистер Уэллер, когда сын стал его чистить. - Здесь могут принять за личное оскорбление, если человек будет разгуливать обеленным, а, Сэмми? Тут мистер Уэллер проявил столь недвусмысленные симптомы сдавленного смеха, что Сэм поспешил положить этому конец. - Да успокойтесь! - сказал Сэм. - Отроду не видывал такого старого чудака. Ну, чего вы надрываетесь? - Сэмми, - сказал мистер Уэллер, вытирая лоб, - боюсь, как бы мне не дохохотаться до апоплексического удара, мой мальчик. - Ну, так для чего же вы это делаете? - полюбопытствовал Сэм. - Что вы можете на это ответить? - Как ты думаешь, Сэмивел, кто приехал сюда вместе со мной? - спросил мистер Уэллер, отступая шага на два, сжимая губы и поднимая брови. - Пелл? - предположил Сэм. Мистер Уэллер покачал головой, и его румяные щеки раздулись от смеха, который пытался вырваться на волю. - Может быть, человек с пятнистым лицом? - высказал догадку Сэм. Снова мистер Уэллер покачал головой. - Ну так кто же? - спросил Сэм. - Твоя мачеха! - сказал мистер Уэллер, и хорошо, что он это сказал, иначе щеки неизбежно лопнули бы от неестественного растяжения. - Твоя мачеха, Сэмми! - повторил мистер Уэллер, - и красноносый, сын мой, и красноносый! Хо-хо-хо! Тут с мистером Уэллером начались конвульсии от смеха. Сэм созерцал его с широкой улыбкой, постепенно расплывшейся по всей физиономии. - Они пришли серьезно потолковать с тобой, Сэмми, - сообщил мистер Уэллер, вытирал глаза. - Ни слова не говори им о бессердечном кредиторе, Сэмми. - Как, разве они не знают, кто он такой? - осведомился Сэм. - Понятия не имеют, - отвечал отец. - Где они? - спросил Сэм, на чьей физиономии отражались все гримасы старого джентльмена. - В уютном местечке, - сообщил мистер Уэллер. - Попробуй залучить красноносого в такое место, где нет спиртного! Не удастся, Сэмивел, не удастся! Мы сегодня очень приятно прокатились сюда от "Маркиза", Сэмми, - продолжал мистер Уэллер, когда почувствовал себя способным изъясняться членораздельно. - Я запряг старую пегую в эту повозку, что осталась от первого муженька твоей мачехи, поставила кресло для пастыря, и будь я проклят, - с глубоким презрением добавил мистер Уэллер, - и будь я прок- лят, если не вынесли на дорогу перед нашей дверью лесенку, чтобы по ней взобраться. - Да вы шутите! - воскликнул Сэм. - Я не шучу, Сэмми, - возразил отец, - жаль, что ты не видел, как он цеплялся за край экипажа, словно боялся рухнуть с высоты шести футов и разбиться на миллион частиц. Наконец, все-таки вскарабкался, и мы поеха- ли, и мне сдается, - я повторяю: мне сдается, Сэмми, - что его малость потряхивало на поворотах. - А не налетали вы случайно разок-другой на столбы? - предположил Сэм. - Боюсь, Сэмми, - отвечал мистер Уэллер, подмигивая с наслаждением, - боюсь, что я разок-другой в них зацепил; он всю дорогу вылетал из крес- ла. Тут старый джентльмен покачал головой и испустил хриплое, сдавленное бурчание, сопровождавшееся сильным распуханием физиономии и растяжением всех черт лица, каковые симптомы не на шутку встревожили его сына. - Не пугайся, Сэмми, не пугайся, - сказал старый джентльмен, когда после многих усилий и судорожного топанья ногой вновь обрел голос. - Это я стараюсь смеяться потише. - Ну, если так, - отвечал Сэм, - то лучше не старайтесь. Сами увиди- те, что это довольно опасная штука. - Тебе не нравится, Сэмми? - полюбопытствовал старый джентльмен. - Совсем не нравится, - отвечал Сэм. - А все-таки эта штука, - сказал мистер Уэллер, а слезы все еще стру- ились у него по щекам, - была бы очень большим подспорьем для меня, если бы я к ней привык, а иной раз сберегла бы немало слов для твоей мачехи и для меня, но боюсь, что ты прав, Сэмми: она слишком сильно клонит к апоплексии, слишком сильно, Сэмивел. Этот разговор привел их к двери "уютного местечка", куда Сэм, приос- тановившись на секунду, чтобы бросить лукавый взгляд на почтенного роди- теля, который все еще хихикал за его спиной, вошел сразу. - Мачеха, - сказал Сэм, вежливо приветствуя сию леди, - очень вам благодарен за это посещение. Пастырь, как поживаете? - О Сэмюсл! - возопила миссис Уэллер. - Это ужасно! - Ничуть не бывало, мамаша, - отвечал Сэм. - Но правда ли, пастырь? Мистер Стиггинс воздел руки и возвел очи горе, показывая одни белки - вернее, желтки, - но не дал никакого словесного ответа. - Не страдает ли этот-вот джентльмен каким-нибудь мучительным неду- гом? - спросил Сэм, обращаясь к объяснением к мачехе. - Добрый человек скорбит, видя вас здесь, Сэмюел, - пояснила миссис Уэллер. - О, вот оно что, - отозвался Сэм. - А я боялся, на него глядя, не забыл ли он поперчить, последний съеденный им огурец. Садитесь, сур, си- дит

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору