ло  оно
приятно. Мало того, он охотно отдал бы порядочную  сумму  за  то,  чтобы
мистера Боба Сойера немедленно препроводили куда-нибудь  подальше,  этак
миль За пятьдесят.
   Мистер Пиквик не был лично знаком с мистером Уинклем-старшим, но раза
два обменялся с ним письмами, посылая утешительные сведения в  ответ  на
его запросы относительно нравственности и поведения его сына. Он  волно-
вался, понимая, что первый визит в сопровождении Боба Сойера и Бона  Эл-
лена, слегка подвыпивших, отнюдь не  является  надежнейшим  и  вернейшим
средством снискать расположение мистера Уинкля-старшего.
   "А впрочем, - размышлял мистер Пиквик, успокаивая самого  себя,  -  я
сделаю все, что в моих силах. Я должен повидаться с ним сегодня же вече-
ром, как я твердо обещал. Если они во что бы то ни стало  пожелают  меня
сопровождать, я по возможности сокращу свидание и буду,  надеяться,  что
они ради собственного блага постараются держать себя прилично".
   Пока он утешал себя такими соображениями, карета остановилась у двери
"Старой королевской гостиницы". Бена Эллена, погруженного в мертвый сон,
кое-как растолкал и вытащил за шиворот мистер Сэмюел Уэллер, после  чего
мистер Пиквик получил возможность выйти и? кареты. Их ввели в  комфорта-
бельную комнату, и мистер Пиквик поспешил осведомиться у лакея, где  на-
ходится резиденция мистера Уинкля.
   - Совсем близко, сэр, - ответил лакей, - ярдах в пятистах, не больше,
сэр. Мистер Уинкль - владелец пристани на канале, сэр.  А  дом,  где  он
проживает... Да что я говорю, сэр! И пятисот ярдов не будет, сэр!
   Лакей задул свечу и сделал вид, будто хочет снова  зажечь  ее,  чтобы
предоставить мистеру Пиквику возможность задать еще какой-нибудь вопрос,
буде он того пожелает.
   - Не хотите ли закусить, сэр? - спросил лакей, зажигая свечу и прихо-
дя в уныние от молчания мистера Пиквика. - Чаю или кофе, сэр? Обед, сэр?
   - Сейчас ничего не надо.
   - Слушаю, сэр. Прикажете заказать ужин, сэр?
   - Нет, не сейчас.
   - Слушаю, сэр.
   Неслышными шагами он направился к двери, но затем остановился,  огля-
нулся и вкрадчиво спросил:
   - Не прикажете ли прислать вам горничную, джентльмены?
   - Пришлите, если вам угодно, - отвечал мистер Пиквик.
   - Если вам угодно, сэр.
   - И принесите содовой воды, - сказал Боб Сойер.
   - Содовой воды, сэр? Слушаю, сэр.
   Получив, наконец, какое-то приказание, по-видимому снявшее с него не-
посильное бремя, лакей незаметно испарился. Лакеи никогда не ходят и  не
бегают. Они отличаются своеобразной и таинственной способностью, неведо-
мой остальным смертным, улетучиваться из комнаты.
   Содовая вода пробудила легкие признаки жизни в мистере  Бене  Эллене,
после чего, уступив уговорам, он вымыл лицо и руки и позволил  Сэму  по-
чистить платье. Мистер Пиквик и Боб Сойер тоже привели  себя  в  порядок
после путешествия, и все трое, взявшись под руки, отправились к  мистеру
Уинклю. Боб Сойер, шагая по улице, отравлял воздух табачным дымом.
   На расстоянии четверти мили, в тихой, солидной на  вид  улице,  стоял
старый кирпичный дом с тремя ступеньками, ведущими к двери с медной таб-
личкой, на которой жирным прямым шрифтом было начертано:  "М-р  Уинкль".
Ступеньки были очень белые, кирпичи очень красные, а дом  очень  чистый.
Мистер Пиквик, мистер Бенджемин Эллеи и мистер  Боб  Сойер  остановились
перед ним, когда часы пробили десять.
   На стук вышла опрятная служанка и выпучила глаза, увидев трех  незна-
комцев.
   - Мистер Уинкль дома, моя милая? - осведомился мистер Пиквик.
   - Он собирается ужинать, сэр, - ответила девушка.
   - Пожалуйста, передайте ему эту карточку, - попросил мистер Пиквик. -
Скажите, что мне совестно беспокоить его в такой поздний час,  но  я  во
что бы то ни стало должен повидаться с ним сегодня, а я только что прие-
хал.
   Девушка пугливо посмотрела на мистера  Боба  Сойера,  который  строил
удивительные гримасы, выражая свое восхищение ее красотой, затем,  поко-
сившись на шляпы и пальто, висевшие в коридоре, вызвала другую девушку и
попросила ее посторожить у входа, пока она сбегает наверх. Впрочем,  ча-
сового быстро сменили: девушка тотчас же вернулась, попросила  извинения
у джентльменов, что заставила их ждать на улице, и ввела их  в  комнату,
напоминавшую не то контору, не то гардеробную. Главными предметами  обс-
тановки, полезными и декоративными, служили конторка, умывальник, зерка-
ло для бритья, стойка для сапог и приспособление для снимания их,  высо-
кий табурет, четыре стула, стол и старые часы с недельным  заводом.  Над
каминной доской виднелись дверцы несгораемого шкафа, а две висячие полки
для книг, календарь и несколько пыльных регистраторов для бумаг красова-
лись на стенах.
   - Простите, сэр, что я заставила вас дожидаться на крыльце, - сказала
девушка, зажигая лампу и приветливо улыбаясь мистеру Пиквику. - Но я вас
совсем не Знала, а здесь столько бродяг шляется, которые так  и  норовят
что-нибудь стянуть...
   - Никаких извинений не требуется, моя милая, -  добродушно  отозвался
мистер Пиквик.
   - Решительно никаких, мое сокровище! - подхватил Боб  Сойер,  шутливо
протягивая руки и прыгая перед дверью, словно для  того,  чтобы  воспре-
пятствовать молодой леди выйти из комнаты.
   Молодую леди отнюдь не смягчило такое заигрывание, и она тут же  выс-
казала свое мнение, что мистер Боб Сойер - "несносный человек". А  когда
он начал приставать со своими любезностями, она оставила на его физионо-
мии отпечаток хорошенькой ручки и выбежала из комнаты, красноречиво  вы-
ражая свое презрение и отвращение к нему.
   Лишившись общества молодой леди,  мистер  Боб  Сойер  придумал  новые
развлечения: заглядывал в конторку, выдвигал  ящики  стола,  делал  вид,
будто взламывает несгораемый шкаф, повернул календарь лицом к стене, на-
тягивал сапоги мистера Уинкля-старшего поверх собственных  и  проделывал
различные забавные эксперименты с мебелью, что привело мистера Пиквика в
невыразимый ужас и смятение, а мистеру Бобу Сойеру  доставило  наслажде-
ние.
   Наконец, дверь открылась, и маленький пожилой  джентльмен  в  костюме
табачного цвета, представлявший собой точную копию мистера  Уинкля-млад-
шего, с той только разницей, что пожилой джентльмен  был  лыс,  проворно
вошел в комнату, держа в одной руке визитную карточку мистера Пиквика, а
в другой - серебряный подсвечник.
   - Мистер Пиквик, как поживаете, сэр?  -  осведомился  Уинкль-старший,
поставив подсвечник и протягивая руку. -  Надеюсь,  в  добром  здоровье,
сэр? Рад вас видеть. Присаживайтесь, мистер Пиквик, прошу  вас,  сэр.  А
этот джентльмен...
   - Мой друг мистер Сойер, - сказал мистер Пиквик. - Друг вашего сына.
   - О! - сказал мистер Уинкль-старший, довольно  хмуро  посматривая  на
Боба. - Надеюсь, и вы здоровы, сэр?
   - В полном порядке, сэр, - отвечал Боб Сойер.
   - А другой джентльмен, - продолжал мистер Пиквик, - как вы узнаете из
письма, которое мне поручено передать вам, - очень  близкий  родственник
или, пожалуй, следовало бы сказать - очень близкий друг вашего сына. Его
фамилия Эллен.
   - Вон тот джентльмен? - спросил,  мистер  Уинкль,  указывая  визитной
карточкой на Бена Эллена, который заснул в такой позе,  что  видны  были
только его спина и воротник пальто.
   Мистер Пиквик хотел было ответить на этот вопрос,  назвать  полностью
имя и фамилию мистера Бенджемина Эkлена и распространиться на тему о его
похвальных качествах, но в этот момент резвый Боб  Сойер,  дабы  вернуть
своего приятеля к жизни, неожиданно ущипнул его За руку, после чего  тот
с воплем вскочил. Сообразив, что находится в присутствии незнакомого че-
ловека, мистер Бенллен приблизился к мистеру Уинклю и, минут пять горячо
пожимая ему обе руки, бормотал какие-то невнятные фразы, выражая восторг
по случаю знакомства с ним и гостеприимно осведомляясь, не желает ли  он
подкрепиться после прогулки или предпочитает  подождать  "до  обеденного
часа", после чего сел, глупо озираясь по сторонам, словно не имел  поня-
тия о том, где находится, - да так оно и было в действительности.
   Все  это  весьма  смущало  мистера  Пиквика,  тем  более  что  мистер
Уинкль-старший был явно поражен эксцентрическим - чтобы не сказать чудо-
вищным - поведением его спутника. Желая поскорее покончить  с  этим,  он
вынул письмо из кармана и, протягивая его мистеру  Уинклюстаршему,  ска-
зал:
   - Сэр, это письмо от вашего сына. Ознакомившись с его содержанием, вы
узнаете, что на вашем благосклонном и отеческом отношении  зиждется  все
его счастье и благополучие. Сделайте одолжение, прочтите его спокойно  и
хладнокровно, а затем обсудите этот вопрос со мной в том духе  и  в  тех
выражениях, в каких надлежит его обсуждать. Сколь важно ваше решение для
вашего сына и как он волнуется, дожидаясь его, вы можете судить по тому,
что я явился к вам без предупреждения в такой поздний час и,  -  добавил
мистер Пиквик, покосившись на своих спутников, - при таких неблагоприят-
ных обстоятельствах.
   После этой прелюдии мистер Пиквик вручил потрясенному  мистеру  Уинк-
лю-старшему покаянное письмо на превосходнейшей веленевой бумаге - четы-
ре страницы, исписанные мелким почерком. Затем, снова усевшись на  стул,
он стал следить за выражением лица мистера Уинкля, - по правде говоря, с
некоторой тревогой, но в то же время с чистой совестью сознавая, что ему
не в чем себя винить или упрекать.
   Пожилой владелец пристани повертел письмо в руках, посмотрел на  него
спереди, сзади и сбоку, тщательно исследовал пухлого мальчугана на печа-
ти, бросил взгляд на мистера Пиквика, а затем,  взобравшись  на  высокий
табурет и придвинув к себе лампу, сломал печать, развернул  послание  и,
приблизив его к лампе, приготовился читать.
   Как раз в этот момент мистер Боб Сойер, чей острый ум был  в  течение
нескольких минут погружен в спячку, состроил гримасу, подражая покойному
мистеру Гримальди в роли клоуна, как он изображен на портрете. Случилось
так, что мистер Уинкль-старший, который, вопреки предположениям  мистера
Боба Сойера, еще не успел погрузиться в чтение, посмотрел поверх  письма
не на кого иного, как на самого мистера Боба Сойера. Справедливо  заклю-
чив, что вышеупомянутая гримаса адресована  ему  с  целью  высмеять  его
собственную особу, он устремил строгий взгляд на Боба, а на лице  покой-
ного мистера Гримальди появилось весьма приятное выражение робости и за-
мешательства.
   - Вы что-то сказали, сэр? - осведомился мистер Уинкль-старший,  нару-
шая зловещее молчание.
   - Нет, сэр, - отвечал Боб, в котором ничего не  осталось  от  клоуна,
кроме чрезвычайно яркого румянца на щеках.
   - Вы в ртом уверены, сэр? - допытывался мистер Уинкль-старший.
   - Ах, боже мой, конечно, сэр, совершенно уверен! - отвечал Боб.
   - Мне послышалось, будто вы что-то сказали, сэр, -  негодующим  тоном
продолжал старый джентльмен. - Быть может, вы смотрели на меня, сэр?
   - О нет, сэр, и не думал смотреть, - весьма учтиво отвечал Боб.
   - Очень рад это слышать, сэр, - сказал мистер Уинкль-старший.
   Величественно бросив хмурый  взгляд  на  посрамленного  Боба,  старый
джентльмен снова поднес письмо к свету и на этот раз действительно начал
читать.
   Мистер Пиквик внимательно следил за ним, когда он переводил взгляд  с
последней строки первой страницы на верхнюю строку второй,  с  последней
строки второй на верхнюю третьей и с последней строки третьей на верхнюю
четвертой, но по его неподвижному лицу нельзя было угадать, как он  при-
нял сообщение о женитьбе сына, хотя мистеру Пиквику было  известно,  что
оно заключалось в первых же нескольких строках.
   Он прочел письмо до конца, сложил его со всей заботливостью  и  акку-
ратностью, свойственной деловому человеку, и как раз в тот момент, когда
мистер Пиквик ждал сильного выражения чувств, обмакнул перо в чернила  и
сказал с таким спокойствием, словно обсуждал самый простой бухгалтерский
вопрос:
   - Вы знаете адрес Натэниела, мистер Пиквик?
   - В настоящее время - гостиница "Джордж  и  Ястреб",  -  ответил  сей
джентльмен.
   - "Джордж и Ястреб". Где это?
   - Джордж-ярд, Ломберд-стрит.
   - В Сити?
   - Да.
   Старый джентльмен  старательно  записал  адрес  на  обратной  стороне
письма, затем спрятал письмо в конторку, запер на ключ, встал с табурета
и сказал, пряча в карман связку ключей:
   - Полагаю, больше нам обсуждать нечего, сэр?
   - Нечего, дорогой сэр? - с удивлением и негодованием  воскликнул  сей
мягкосердечный человек. - Нечего? Неужели вы не выскажете своего  мнения
о столь знаменательном событии в жизни нашего молодого друга? Неужели не
поручите мне заверить его от вашего имени в вашей неизменной любви к не-
му и заботливом отношении? Неужели не скажете ничего, что могло бы  воо-
душевить и успокоить и его и пребывающую в волнении молодую женщину, ко-
торая ищет у него утешения и поддержки? Подумайте, мой дорогой сэр!
   - Я подумаю, - ответил старый джентльмен. - В данный момент я  ничего
сказать не могу. Мистер Пиквик, я - человек деловой. Ни за какие дела  я
не принимаюсь второпях, а что касается этого дела, то мне оно отнюдь  не
нравится. Тысяча фунтов - небольшая сумма, мистер Пиквик.
   - Вы совершенно правы, сэр, - вмешался Бен Эллен, сквозь сон припоми-
ная, что свою тысячу он спустил без малейших затруднений.  -  Вот  умный
человек! Боб, это очень смышленый малый.
   - Очень рад, что именно вы отдаете мне должное, сэр, - сказал  мистер
Уинкль-старший, презрительно взглянув на мистера  Бена  Эллена,  который
глубокомысленно покачивал головой. - Мистер Пиквик, дело вот в чем: раз-
решив моему сыну год побродяжничать, повидать белый свет (что он и  сде-
лал под вашим руководством), чтобы в жизнь  он  вступил  не  беспомощным
школьником, я отнюдь не ждал таких результатов. Ему это очень хорошо из-
вестно, и если я лишу его теперь своей поддержки, у него нет никаких ос-
нований удивляться. Я его извещу, мистер Пиквик.  Спокойной  ночи,  сэр.
Маргарет, откройте дверь.
   Тем временем Боб Сойер подталкивал мистера Бена Эллена,  понукая  его
сказать что-нибудь в защиту, и Бен без всяких предупреждений  разразился
краткой, но сильной речью.
   - Сэр! - сказал мистер Бен Эллен, глядя на старого джентльмена  очень
тусклыми и томными глазами и  энергически  размахивая  правой  рукой.  -
Вы... вы бы постыдились самого себя.
   - Как брат молодой леди, вы несомненно являетесь судьей в этом  деле,
- отрезал мистер Уинкль-старший. -
   Довольно! Пожалуйста, ни слова больше, мистер Пикник.
   Спокойной ночи, джентльмены.
   С этими словами старик взял свечу и, открыв дверь, вежливо указал  по
направлению к выходу.
   - Вы пожалеете об этом, сэр, - произнес мистер
   Пиквик, стискивая зубы, чтобы сдержать раздражение, ибо понимал, нас-
колько важными могут оказаться последствия этого раздражения для его мо-
лодого друга.
   - В настоящий момент я придерживаюсь другого мнения, - спокойно отоз-
вался мистер Уинкль-старший. - Джентльмены, позвольте еще  раз  пожелать
вам спокойной ночи.
   Мистер Пиквик в гневе вышел на улицу. Мистер Боб
   Сойер,  совершенно   обескураженный   решительными   мерами   старого
джентльмена, последовал его примеру. Немедленно вслед за этим шляпа мис-
тера Бена Эллена скатилась по ступенькам лестницы, а ее примеру последо-
вал и сам мистер Бен Эллен. По дороге все трое молчали и,  не  поужинав,
улеглись в постель. Засыпая, мистер Пиквик размышлял о  том,  что,  знай
он, какой кремень мистер Уинкль-старший, вряд ли он  рискнул  бы  отпра-
виться к нему с таким поручением.


   ГЛАВА LI,
   в которой мистер Пикете встречает старого знакомого, этому счастливо-
му обстоятельству читатель обязан интереснейшими фактами, здесь изложен-
ными, о двух великих общественных деятелях, облеченных властью

   Утро, приветствовавшее мистера Пиквика ровно в восемь  часов,  отнюдь
не могло улучшить его расположение духа или развеять  уныние,  вызванное
непредвиденными результатами его миссии. Небо было темное и хмурое, воз-
дух сырой и холодный, улицы мокрые и грязные.  Дым  лениво  стлался  над
трубами, словно у него не хватало мужества подняться,  а  дождь  моросил
медленно и вяло, точно ему лень было лить по-настоящему. Бойцовый  петух
во дворе, утратив последние проблески привычного оживления,  мрачно  ба-
лансировал на одной ноге; осел, понурив голову, хандрил под  навесом  и,
судя по его задумчивому и жалкому виду,  размышлял  о  самоубийстве.  На
улице ничего не видно было, кроме зонтов, и ничего не слышно, кроме сту-
ка патен и журчания дождя.
   За завтраком разговаривали очень мало. Даже Боб Сойер ощущал  влияние
погоды и треволнений вчерашнего Дня. Пользуясь его собственным  образным
выражением, он был "пришиблен". То же можно сказать и о мистере Бене Эл-
лене. То же самое - и о мистере Пиквике.
   Томительно выжидая, когда погода прояснится, они читали и перечитыва-
ли последний вечерний номер лондонской газеты с тем напряженным  интере-
сом, какой можно наблюдать только в часы беспредельной скуки; с такою же
настойчивостью истоптали каждый дюйм ковра;  так  часто  выглядывали  на
улицу, что давали основание к обложению окон добавочными налогами; пере-
брали и истощили все темы разговора; наконец, когда  полдень  не  принес
никакой перемены к лучшему, мистер Пиквик решительно  позвонил  в  коло-
кольчик и заказал карету.
   Хотя дороги были грязные, а дождь моросил все упорнее  и  хотя  комья
грязи и брызги залетали в открытые  окна  кареты,  причиняя,  внутренним
пассажирам чуть ли не такое же беспокойство, как и пассажирам  наружным,
- все-таки ехать и ощущать какое-то движение было  бесконечно  приятнее,
чем сидеть безвыходно в скучной комнате и смотреть,  как  скучный  дождь
поливает скучную улицу, а потому, едва тронувшись в путь, все в один го-
лос признали, что произошла перемена к лучшему, и недоумевали, как могли
они так долго откладывать свой отъезд.
   Когда они остановились в Ковентри, от лошадей валил такой густой пар,
что конюх был совершенно невидим и слышался только его голос,  когда  он
из тумана Заявил о своих надеждах получить при следующей раздаче  наград
первую золотую медаль от Филантропического общества за то,  что  снял  с
форейтора шляпу. По словам невидимого джентльмена, он  (ефрейтор)  неиз-
бежно утонул бы в воде, стекающей с долей шляпы, если бы конюх,  проявив
удивительное присутствие духа, не сорвал ее с его головы и не вытер лицо
захлебывающегося человека пучком сена.
   - Приятно! - заметил Боб Сойер, поднимая воротник пальто и  прикрывая
рот, чтобы концентрировать пары только что выпитого стаканчика бренди.
   - Очень, - безмятежно отозвался Сэм.
   - А вам как будто все равно? - спросил Боб.
   - А что толку, сэр, если бы мне и не было все равно? - изрек Сэм.
   - Это неоспоримый довод, - согласился Боб.
   - Вот именно, сэр, - подтвердил мистер Уэллер. - Все к  лучшему,  как
заметил кротко один молодой аристократ, когда ему дали пенсию за то, что
дед жены дяди его матери подал королю трут, чтобы раскурить трубку.
   - Мысль недурна, Сэм, - одобрил мистер Боб Сойер.
   - То же самое говорил до конца своей жизни молодой аристократ  в  дни
выдачи пенсии, - сообщил мистер Уэллер.
   - Случалось ли вам, - помолчав, продолжал Сэм, посматривая на  форей-
тора и говоря таинственным шепотом, - случалось ли вам, когда вы учились
у костоправов, навещать больного форейтора?
   - Что-то не припоминаю, - ответил Боб Сойер.
   - А когда вы появились (как говорится о привидениях) в больнице,  вам
никогда не случалось видеть там форейтора?
   - Нет, - отвечал Боб, - не случалось.
   - И никогда не бывали на таком кладбище, где бы стоял памятник форей-
тору, и мертвого форейтора никогда не видели? - допытывался Сэм.
   - Никогда, - заявил Боб.
   - Правильно! - с торжеством воскликнул Сэм. - И никогда не увидите. И
еще кое-чего никто и никогда не увидит - мертвого осла. Ни один  человек
не видел мертвого осла,