ауза.
 
Из-под арки появляется пожилой человек в старом "китайском" плаще (времени
оживленной торговли с Китаем), в подвязанных проводами ботах и с коротким
бронзовым крюком в руках. На единственной пуговице его плаща висит старенький
плоский фонарик (немецкий, трофейный). Перед собой он толкает тележку с
коробками, в которых набросаны бумаги, тряпки и металлолом. Проехав во двор,
он оставляет тележку, зажигает фонарик и, прихрамывая, направляется к мусорным
бачкам. Правого глаза у него нет, вытек. Левая рука скрючена. Он поет протяжно
и бодро.
 ___
 
 ____
_МУСОРЩИК_.
 
 
 ______
Давай-давай,
 
Давай-давай,
 
Давай, фонарик мой, гори.
 
Давай копай,
 
Копай в бачке,
 
Давай, фонарик мой, гори.
 
Давай мой крюк, ищи отход,
 
Давай, фонарик мой, гори.
 
Давай, рука,
 
Отход - доход.
 
Давай, фонарик мой, гори.
 
Давай магнит,
 
Ищи металл,
 
Давай, фонарик мой, гори.
 
Давай, мой глаз,
 
Смотри, смотри,
 
Давай, фонарик мой, гори.
 
Ну а потом...
 
Ну а потом...
 
Получишь ключик золотой.
 
 
 ______
_ТОЛЯ_. Что?! Какой золотой ключик?
 
_МУСОРЩИК_ *(продолжая разгребать мусор)*. Как, - какой? Не знаешь, что ли?
Как у Буратино.
 
_ТОЛЯ_. Да...
 
_МУСОРЩИК_. Раз бумажка, два бумажка. Для кого отход, а для кого приход. Ну, а
потом - золотой ключик.
 
_ТОЛЯ_. И давно вы так?
 
_МУСОРЩИК_. Давно.
 
 
 _
Пауза.
 ___
 
 ____
_ТОЛЯ_. Скажите, а что-нибудь интересное попадается?
 
_МУСОРЩИК_. Конечно, попадается... Много есть интересного. Например, книги.
 
_ТОЛЯ_. Книги?
 
_МУСОРЩИК_. Чаще всего учебники. Ну и книги тоже попадаются. Правда, последнее
время редко.
 
_ТОЛЯ_. Интересно. А как давно с книгами стало хуже?
 
_МУСОРЩИК_. Как давно?.. Да, наверное, лет с десять. Тогда как раз начали
сараи во дворах сносить. Тогда чего только не было! И книги, и подсвечники, и
материал - всего было много. Тогда же моды на старину не было. Зато потом,
когда иностранцы стали приезжать, так мода появилась. Все стали сувениры
собирать. А тогда все эти сувениры никому не были нужны. Так на земле и
валялись. Тогда, помню, и шинели попадались... А сейчас что? - смотри, вот
брюки себе нашел. Да и то - ими уже, наверное, полы мыли... Не то, что
раньше...
 
_ТОЛЯ_. Мне вот тоже последнее время не везет.
 
_МУСОРЩИК_. Почему это, - тоже?
 
_ТОЛЯ_. А что?
 
_МУСОРЩИК_. Если бы мне не везло, я бы не пел.
 
_ТОЛЯ_. А почему вы поете?
 
_МУСОРЩИК_. Потому что...
 
 
 _
Пауза.
 ___
 
 ____
Вот послушай... Природа рождает миллиарды растений и животных, и самое
совершенное из всего на земле - человек. Я родился человеком, - разве мне
повезло?.. А потом! В детстве я мог умереть от какой-нибудь болезни. В юности
я мог попасть под машину. Разве мне не повезло, что я дожил до старости?
Почему же мне грустить?.. Бедность - не порок, это всем понятно. А то, что
умру - так все умрем. Чего же мне грустить, если я остаюсь человеком и умру,
как человек. Я - человек. Поэтому я пою.
 
 
 _
Пауза.
 ___
 
 ____
Поеду. Это вообще-то не мой участок. *(Уезжает.)*
 
 
 _
Толя остается один.
 
Он поднимается на крыльцо, открывает дверь, проходит по коридору в свою
комнату и, не зажигая света, садится за стоящий у окна письменный стол...
Пауза... Сидит не двигаясь.
 ___
 
 ____
_ТОЛЯ_ *(пишет письмо)*. Здравствуй, моя дорогая мама... *(Задумался, смотри в
окно.)*
 
 
 
_КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ._
 
 
 
-------------------------------------------------------------------------------

 
 
_ЭПИЛОГ_
 
 
 _
Утро, очень тихо. Во всех окнах флигеля, кроме Толиного, темно. Сквозь стекла
широкого окна Толиной комнаты со двора видно, что Толя сидит за письменным
столом у окна, положив голову на локти - спит. На столе книги, бумаги, чайник,
стакан, папиросы, пепельница, спички. Все это освещает старая настольная лампа
с самодельным абажуром из ватмана.
 
Позывные первой утренней радиопередачи.
 
Толя поднимает голову и смотрит в окно на узкий заасфальтированный двор. Вид
из окна ему привычен.
 
Проходит немного времени, открывается дверь соседней комнаты и появляется
Полина. Она выглядит плохо, как-то помято. Похоже на то, что сегодня она
спала, не раздеваясь.
 
Полина открывает окно в коридоре и смотрит направо под арку. Никого не увидев,
она идет на кухню, подходит к раковине и открывает на полную воду кран. Потом
заходит в туалет.
 
Льется вода. 

Толя по-прежнему смотрит в окно.
 
Полина выходит из туалета, снимает с гвоздя ковшик, ополаскивает его, набирает
из-под крана воды и пьет. Видно, что от холодной воды ей становится легче.
Повесив ковшик обратно на гвоздь, Полина снова идет к окну в коридоре и снова
смотрит под арку. Не увидев никого и на этот раз, она отходит от окна, берет в
углу коридора у входной двери метлу, промывает ее под раковиной на кухне, идет
в свою комнату и закрывает дверь.
 
Проходит время.
 
Толя по-прежнему смотрит в окно.
 
Появляется Вергильевна.
 
Вергильевна проходит под окнами через дверь, пропадает на некоторое время,
потом снова появляется. Теперь в руках у нее метла.
 ___
 
 ____
_ВИРГИЛЬЕВНА_. Полина... Полина... *(Стучит в окно в коридоре ручкой метлы.)*
Полина, вставай.
 
_ПОЛИНА_ *(выходит из комнаты)*. Не кричи, встала.
 
_ВИРГИЛЬЕВНА_. Я оттуда начну сегодня. *(Показывает в угол двора.)* 

_ПОЛИНА_. Давай. Мне все равно.
 
 
 _
Начинает подметать.
 ___
 
 ____
_ВИРГИЛЬЕВНА_. Не могу я этот двор подметать. Хуже всего идет. Хоть и свой он,
а никакой радости от этого нет.
 
 
 _
Подметают. Шших... шших... шших...
 ___
 
 ____
Толя, что? - так всю ночь лампу и не гасил?
 
_ПОЛИНА_. Занимается. Говорит, что экзамен у него. Всю дорогу сидит. И сам
никуда не ходит, и к нему никто.
 
_ВИРГИЛЬЕВНА_. А жена, - что?
 
_ПОЛИНА_. Говорит, что в командировке.
 
_ВИРГИЛЬЕВНА_. Знаю я эту командировку. Просто не хочет в эту дыру лезть.
Понятно, кому захочется.
 
_ПОЛИНА_. Жалко. Глаза-то совсем испортит. Я ему говорю, - ты бы хоть в
воскресенье отдыхал.
 
_ВИРГИЛЬЕВНА_. А он?
 
_ПОЛИНА_. Говорит, потом. Говорит, что не время.
 
_ВИРГИЛЬЕВНА_. Как же не время? Самое то время. Потом никакого времени не
будет.
 
 
 _
Заканчивает мести.
 ___
 
 ____
Хватит, Полина, все равно без толку.
 
 
 _
Уходят. 

Проходит еще некоторое время.
 
Появляется Оля. В руке у нее чемодан. Она входит во двор, осматривает флигель,
подходит к крыльцу. Увидев на двери крупно написанный номер квартиры, она
облегченно вздыхает, ставит чемодан под окном на асфальт, садится на него,
достает из сумки сигареты, спички. Пауза... Сидит, не закурив.
 
Пауза.
 
"Кр-ррр-р" - скрипит за ее спиной дверь.
 ___
 
 ____
_ОЛЯ_ *(вскакивает, кричит)*. То-ля-ааа!!!
 
_ТОЛЯ_ *(срывается с места, бежит по коридору, выбегает на крыльцо, сбегает по
ступенькам вниз, бежит к Оле и прижимает ее к себе.)* Олечка... Оля... Все,
Оля, все, я с тобой, все, все, все... все хорошо...
 
 
 _
Пауза.
 ___
 
 ____
_ОЛЯ_. Я испугалась.
 
_ТОЛЯ_. Чего?
 
_ОЛЯ_. Не знаю... *(Пауза. Смотрит на Толю.)* А если бы тебя не было, что бы я
делала? С ума можно сойти.
 
_ТОЛЯ_. Чего ты испугалась?
 
_ОЛЯ_. Не знаю... Страшно стало.
 
_ТОЛЯ_. Отчего?
 
_ОЛЯ_ *(высвобождается)*. Чего-чего, - не знаю.
 
_ТОЛЯ_. Ты же ничего не боялась раньше?
 
_ОЛЯ_. Да. Раньше.
 
_ТОЛЯ_. Ну ладно. Проехали.
 
_ОЛЯ_. Проехали.
 
_ТОЛЯ_. Это твой чемодан?
 
_ОЛЯ_. Мой. Чей же еще?
 
_ТОЛЯ_ *(берет ее чемодан)*. Пошли?
 
_ОЛЯ_ *(показывает на флигель)*. Сюда, что ли?
 
_ТОЛЯ_. Да. Китайцы живут в Китае. *(Идет к крыльцу, поднимается по
ступенькам.)*
 
_ОЛЯ_ *(поднимается за ним)*. Крыльцо... Как не в городе.
 
_ТОЛЯ_ *(проводит ее по коридору и открывает перед ней дверь в свою комнату)*.
Вот, пожалуйста... Я обещал тебе построить для нас жилье...
 
_ОЛЯ_. И ты построил? *(Заходит в комнату.)*
 
_ТОЛЯ_. Да.
 
_ОЛЯ_. И это твое?
 
_ТОЛЯ_. Да.
 
_ОЛЯ_. Навсегда?
 
_ТОЛЯ_. Да.
 
_ОЛЯ_. И никто не пришлет телеграмму?
 
_ТОЛЯ_. Да.
 
_ОЛЯ_. Хорошо...
 
_ТОЛЯ_. Да. Хорошо.
 
_ОЛЯ_. Зеркало тоже твое?
 
_ТОЛЯ_. Мое.
 
_ОЛЯ_. Мне оно нравится. Я люблю старые зеркала. Женщины в них красивее.
 
_ТОЛЯ_. Я принес его из мастерской. Я очень хотел, чтобы оно тебе понравилось.
 
_ОЛЯ_. А стол?
 
_ТОЛЯ_. Стол тоже из мастерской.
 
_ОЛЯ_. И стулья?
 
_ТОЛЯ_. И стулья тоже.
 
_ОЛЯ_. Красивые... *(Садится на стул.)*
 
 
 _
Пауза.
 ___
 
 ____
А я - из Москвы. Прямо с вокзала.
 
_ТОЛЯ_. Хорошо, что ты - прямо с вокзала.
 
_ОЛЯ_. Хорошо. *(Вдруг спохватывается.)* Я думала, что ты спишь. Хотела
посмотреть на твой флигель.
 
_ТОЛЯ_. Чай будешь?
 
_ОЛЯ_. Буду. И сигарету тоже. А то я ту сигарету потеряла. Ну я и испугалась.
Никогда мне не было так страшно. Ни разу в жизни.
 
_ТОЛЯ_. Ну и прекрасно.
 
_ОЛЯ_. Что - прекрасно? Опят ты за старое? Ничего прекрасного в том, что я
испугалась, нет.
 
_ТОЛЯ_. Я о другом.
 
_ОЛЯ_. Все равно, я прошу тебя, не говори при мне это свое "прекрасно". А то я
не знаю...
 
_ТОЛЯ_. Больше не буду.
 
_ОЛЯ_. Завари, пожалуйста, чай. А я похожу по твоей комнате. Можно?
 
_ТОЛЯ_. Можно. *(Берет чайник, уходит на кухню.)*
 
 
 _
Пауза.
 
Оля осматривает комнату. Подходит к стене, трогает, смотрит на потолок. Потом
подходит к окну. Смотрит во двор.
 
Входит Толя.
 ___
 
 ____
Оля... Оля...
 
_ОЛЯ_. А... *(Оборачивается.)* О, наши чашки. Я уже забыла, что у нас с тобой
такие красивые чашки.
 
 
 _
Берет у него чашки, идет к маленькому столику, расставляет. Толя уходит на
кухню и сразу же возвращается с заваренным чаем.)
 ___
 
 ____
А этот столик у тебя откуда?
 
_ТОЛЯ_. Тоже из мастерской.
 
_ОЛЯ_. У тебя не мастерская, а клад. Я ни у кого не видела такого красивого
столика.
 
_ТОЛЯ_. Здесь, кроме меня, никто старую мебель не собирает. Здесь в конторе
примета есть. Считается, что тот, кто начинает собирать старую мебель, то
никогда из жэка не выберется.
 
_ОЛЯ_. А ты боишься?
 
_ТОЛЯ_. Нет, не боюсь...
 
_ОЛЯ_. А я боюсь. Верю в приметы. Стала верить. Но к тебе это не относится.
Ты, конечно, выберешься.
 
_ТОЛЯ_. Выберусь. *(Улыбается.)* А что мне еще остается делать, кроме как
верить, что я исключение из правил? *(Внезапно о чем-то задумался.)* Погоди...
*(Показывает Оле на ее живот.)* Ты как?.. очень испугалась? Это... ничего?
 
_ОЛЯ_. Этого уже нет.
 
_ТОЛЯ_. Как, нет?.. Оля?..
 
 
 _
Оля молчит.
 ___
 
 ____
Оля?.. Оля?..
 
 
 _
Оля отворачивается.
 
Пауза.
 ___
 
 ____
Почему?.. Оля?.. *(Подходит к Оле, поворачивает ее к себе.)* Почему, Оля?..
Оля, почему?
 
_ОЛЯ_ *(высвобождается)*. Почему-почему, - ты ребенок.
 
_ТОЛЯ_ *(машинально)*. Почему?
 
_ОЛЯ_. Потому что ребенок.
 
 
 _
Пауза.
 ___
 
 ____
Прости...
 
_ТОЛЯ_. Ничего. *(Отворачивается, идет к окну.)*
 
_ОЛЯ_. Толя... Толя... *(Догоняет его, останавливает.)* Я тебя обманула,
прости... Это есть... Есть... Я хотела... но я не могу... Прости меня, я сошла
с ума, прости...
 
_ТОЛЯ_. Ничего... *(Садится на стул у окна.)*
 
_ОЛЯ_. Толя... *(Становится перед ним на колени, обнимает его ноги, целует.)*
Толя... Толя... *(Уткнулась ему в колени.)*
 
 
 _
Пауза.
 ___
 
 ____
_ТОЛЯ_. Ничего... *(Кладет руку на ее голову.)* Ничего... Все хорошо...
*(Гладит ее волосы.)* Ничего... Все хорошо...
 
 
 _
Пауза.
 ___
 
 ____
*(Посмотрел на Олю.)* Оля?.. Что ты? Не надо... Не стоит... Оля?.. Все будет
хорошо... Оля?.. Ну, вот... Оля... Ну, не надо... Оля?.. Я прошу тебя... Ну...
Ну что ты расстраиваешься... Оля?.. Не стоит... Это ерунда... Это пройдет...
Оля?.. Ну что ты, моя любовь?.. Что?.. Все будет хорошо... Вот увидишь, все
будет хорошо... Поверь мне... Поверь... Все будет хорошо...
 
 
 _
Пауза.
 ___
 
 ____
_ОЛЯ_. Ты слышишь?
 
_ТОЛЯ_. Что?
 
_ОЛЯ_. Трамваи звонят.
 
 
 _
Пауза.
 ___
 
 ____
_ТОЛЯ_. Да, звонят.
 
 
 _
Пауза.
 
Ничего не происходит.
 ___
 
 ____
_КОНЕЦ_
 
 
 
_На страницу "Содержание"_
 
 
 
 



                        --===Биография, 1 действие===--
 
_Людмила Разумовская_
 
БИОГРАФИЯ
 
Пьеса в четырех частях
 
 
 __
*Действующие лица*
 
_Дочь_
 
_Мать_
 
_Отец_
 
_Бабка_
 
_Отчим_
 
_Он_
 
_Муж_
 ____
_Эпизодические лица на балу_
 
-------------------------------------------------------------------------------

 
 __
_Часть первая_
 
_ДЕТСТВО_
 _
Все действующие лица находятся на сцене.
 _
ДОЧЬ. Это моя бабушка. Это мой отец. А это моя мать. Такой была моя семья до
четырнадцати лет.
 
БАБКА (просто). Я давно живу на этом свете. И всего у меня в жизни было и
хорошего, и худого, и нельзя сказать, чего было больше, кабы не война. Сгубила
она все, проклятая. Вытянула все жилы, иссушила сердце и стали мы как
обгорелые головешки. Трех сыновей потеряла я на войне. Да мужа в придачу. А
все же оставил Бог младшенького. И хоть вернулся домой калекой, а все -
живой... Ну а раз живой, жизнь пошла дальше. Женился, дом поставили, внучка
народилась... Весело мне стало, бабке, отошло сердце. И хорошо живем, ладно...
А что попивает мой младшенький, так это что ж... (Вздыхает.) Обида ему большая
есть, калеченый он войной, обидно ему значит...
 
МАТЬ (нервно). У меня не было молодости. У нас ни у кого ее не было. Нашу
молодость украла война, вши съели, окопы. В семнадцать лет девчонками ушли мы
на фронт. Боже мой, что мы знали о войне, о жизни? Что понимали? Ехали на
фронт весело, с песнями, как на праздник. А потом нас стали убивать. Всех.
Подряд. И, казалось, лучших из нас, самых лучших!.. Столько полегло наших, что
у нас обуглились рты и засохли глаза, и мы уже не плакали, а лишь убивали в
ответ. О, как мы их убивали! До Берлина!.. Но не только ненавистью мы жили,
нет. И шуткой, и песней, и радостью, и любовью. Да, да, любовью. Скольких
людей перетасовала война, сколько романов прошло на наших глазах. Как мы
любили! И как мы были горды и чисты! Когда Василий Пермяков, красавец,
сибиряк, черноволосый и белозубый, с которым у меня была любовь, захотел
остаться у меня на ночь перед отправкой на передовую, я сказала ему: "нет"!
Хотя он плакал и говорил, что возможно его завтра убьют. Но я сказала ему
"нет", и когда я узнала, что через два дня он погиб в атаке под деревней
Обуховка, я не раскаялась!
 
ДОЧЬ (усмехаясь). Мать считает себя гордой, а сама родила меня внебрачно, да
еще от однорукого, которого, как говорит, пожалела.
 
МАТЬ (задумчиво). Да, пожалела... Его я пожалела. Правда, потом я всю жизнь
проклинала себя за тогдашнюю свою жалость.
 _
Пауза.
 _
(С тоской.) Добрый он, хороший... Ах, кабы не был он таким добрым, мне б легче
было. Может и бросила бы его, ушла... да не могу. Как посмотрю ему в глаза...
нет, не могу, реветь хочется, руки целовать.
 
ОТЕЦ (с тихой улыбкой). Меня Оля спасла. Оглушило меня, ранило. Огонь кругом,
одежда на мне загорелась, шрамы вот на всю жизнь остались. А она меня из под
огня-то и вынесла. Два километра на себе тащила. В огне, под пулями... Потом
госпиталь, отлежался я. Руку отняли, правда. Оля приехала, ходила за мной. И
такая она была нежная, ласковая, как... мама. Песни мне пела. Сейчас-то она не
поет, не любит, а тогда весь госпиталь ходил ее слушать. И так у нее
грустно-пронзительно выходило, что плакали мы... Полюбил я ее тогда. И она...
такая ласковая ко мне была, к однорукому... И сказал я себе: вот, брат, коли
не согласится женой мне стать, век бобылем проживу, никто мне, кроме нее, не
нужен. (Радостно.) А она мне - дочку родила!..
 
МАТЬ (в отчаянии). Разве могла я ему сказать, что это не его дочь?!.. Лучше
умереть!
 
ДОЧЬ. По правде говоря, я иногда сомневалась, родной ли он мне отец. Мать была
красива, она и сейчас еще красива, на нее все смотрят. А он однорукий, жалкий,
она его не любит, я знаю. И вот мне иногда казалось, что я вовсе даже и не его
дочь, а что мать должно быть кто-то обманул, и тогда отец ее пожалел, и мать
согласилась, потому что тот ее бросил. Так я иногда думала, и мне до слез
становилось жалко и себя, и отца, потому что мне совсем не хотелось, чтобы он
был не родным мне отцом, потому что я его очень люблю. Мама!
 
МАТЬ. Чего тебе?
 
ДОЧЬ. Скажи, ведь ты не любишь отца?
 
МАТЬ. С чего ты взяла?
 
ДОЧЬ. Я вижу.
 
МАТЬ. Тогда зачем спрашиваешь?
 
ДОЧЬ. Я хочу это услышать от тебя.
 
МАТЬ. А я не собираюсь перед тобой отчитываться. Что ты понимаешь: любишь - не
любишь. Сопли утри.
 
ДОЧЬ. Я хочу знать, родной он мне отец или нет?
 
МАТЬ. Боже мой. Боже мой, что ты говоришь. Боже мой...
 
ДОЧЬ (торопливо, чтобы не заплакать). Я же вижу! Я же все вижу! Ты думаешь, я
ничего не вижу? Как ты к нему... Как ты его... А он хороший, хороший!
(Плачет.) Он лучше вас всех! А ты его обманываешь, я знаю! Я все про тебя знаю!
 
МАТЬ (растерянно). Доченька... детка...
 
ДОЧЬ. Я тебе не детка! Не смей называть меня деткой! Предательница!
 
МАТЬ. Замолчи, дрянь! (Опускается на стул, плечи ее вздрагивают.) Ну скажи,
ты-то зачем меня мучаешь, зачем? Ты же мне дочь, зачем?..
 
БАБКА. Я все вижу, все знаю, он же мне сын. Я только молчу. Молчу, молчу.
(Пристально смотрит на МАТЬ.)
 _
Пауза.
 _
МАТЬ (поднимает глаза). Что ты на меня так смотришь? Что ты на меня так
смотришь, старуха? Почему ты все время на меня так смотришь!
 
БАБКА (пожимает плечами, равнодушно). Как я на тебя смотрю, касатка? Красивая
ты, молодая, здоровая. Как не смотреть?..
 
МАТЬ. А ты не суди, старуха. Слышишь? Не суди! Знаешь, каково мне с ним жить,
калеченым, знаешь?.. Ты может всего-то еще не знаешь, слышишь, старуха? Не
суди!
 
БАБКА (спокойно). Бог рассудит. (Отворачивается.)
 
МАТЬ. Змея.
 
Лихо, яростно рванула гармонь. И чей-то молодой, бесшабашный голос вывел
удалую частушку, и подхватили ее звонкие девичьи голоса. Мать с Отцом, оба
подвыпивши, с гулянки. Они о чем-то шепчутся, смеются. Потом садятся рядышком,
он ее обнимает. Гармонь стихает.
 _
Тишина.
 _
ОТЕЦ. Ах ты, Господи, тишина-то какая!.. А на том берегу смотри-ка, костры
жгут, поют, что ли, слышишь ли?..
 
МАТЬ. Поют, Коль... Молодые... Весело им.
 
ОТЕЦ. Хорошо... И чего это так хорошо на свете? И эта ночь, и костры... И на
душе так тихо... Олюшка, спой мне что-нибудь.
 
МАТЬ (смеется). Да что спеть-то?
 
ОТЕЦ. Что хочешь, голубушка, спой!
 
МАТЬ. Вот пристал. (Смеется, потом оборвав смех, вполголоса запевает.)
 
ОТЕЦ. Олюшка, ягодка моя, как ты поешь! Господи, наградил же Бог! Плакать
хочется, Олюшка моя ненаглядная, единственная моя, любимая. Спасибо тебе,
золотая моя, добрая...
 _
Отец обнимает жену, ласкает, целует, она смеется, отдаваясь его ласкам.
 _
ДОЧЬ. Какая низость! Какая гадость! (Топает ногой, чуть не плачет.) Гадость,
гадость! Она же его не любит! Зачем она притворяется! Притвора! Притвора!
 
БАБКА. Эх, сынок, мало тебе счастья выпало. Бери его, бери, хоть урывочком,
хоть с полынью да водочкой пополам.
 
ОТЕЦ. Мама!
 
БАБКА. Что, сынок?
 
ОТЕЦ. Жить-то как хорошо, мама!..
 
ДОЧЬ. Притвора! Притвора! Бабушка! (Бросается к Бабке.) Расскажи мне про войну!
 
БАБКА (гладит по голове, ласково). Что ж тут рассказывать? Я уж тебе все
рассказала.
 
ДОЧЬ. Расскажи, как вас сожгли.
 
БАБКА (певуче). Ну, слушай... И пришли они тогда к нам. Понаехали на машинах,
на мотоциклах, с собаками, гавкают по всей деревне. Партизан искали. Стали
всех из домов выгонять. Шнель, шнель! И - та-та-та! Та-та-та! - из автоматов.
А мы с сестрой в подвале схоронились. Дом-то наш как раз на отшибе стоял.
Сидим, дрожим, зубы стучат. Слышим, погнали всех. Стариков, баб, детишек,
собрали, значит, повели... Ну, завели в амбар, да двери закрыли, да и
подожгли. А кто выскочить хотел, тех из автоматов... Это уж мы потом увидали,
что сожгли их в амбаре. А в подвале-то мы тогда только вой слыхали. И такой, я
тебе скажу, это был вой, словно из-под земли, словно из ада. Как мы вой-то тот
услыхали, так и по