за  красавица  эта
Сондра Финчли! Какое прелестное лицо, как изящно одета, как  непринужденно
держится... Если бы только он сумел заинтересовать ее при  первой  встрече
или хотя бы теперь!
   Своими новыми отношениями с Робертой Клайд не настолько дорожил,  чтобы
они могли удержать его теперь, когда его  со  всей  силой  темперамента  и
воображения влекло к такой девушке, как Сондра, и ко всему, что она  собой
олицетворяла. Ведь фабрика  электрических  пылесосов  Уимблинджера  Финчли
была одним из крупнейших местных предприятий. Ее  высокие  стены  и  трубы
были частью ломаной линии, вычерченной на фоне неба по ту сторону Могаука.
Особняк Финчли на Уикиги-авеню,  неподалеку  от  особняка  Грифитсов,  был
одним из самых внушительных в этом ряду  изысканных  домов,  созданных  по
последней  архитектурной  моде:  в  стиле  итальянского   ренессанса,   из
кремового мрамора в сочетании с песчаником. А сами Финчли  принадлежали  к
тем семьям, о которых больше всего говорили в городе.
   Ах, познакомиться бы поближе с этой необыкновенной девушкой!  Завоевать
ее расположение и, может быть, благодаря ей войти в блестящее общество,  к
которому она принадлежит. Разве он не Грифитс? И  разве  по  внешности  он
хуже Гилберта? Он был бы не  менее  привлекателен,  будь  у  него  столько
денег, сколько у Гилберта, или хотя бы часть. Если бы  он  мог  одеваться,
как Гилберт, разъезжать в прекрасной машине! Тогда  -  будьте  уверены!  -
даже такая девушка, как Сондра, с радостью обратила бы на него внимание...
и может быть, даже влюбилась бы в него. Прямо сказка! Но теперь,  сумрачно
думал он, ему остается только надеяться, надеяться и надеяться.
   О, черт! Он не пойдет сегодня вечером к Роберте. Выдумает  какое-нибудь
извинение... скажет ей завтра, что дядя или двоюродный брат вызвали его по
какому-нибудь делу. Он не хочет и не может идти к ней теперь,  он  слишком
взволнован.
   Таково было влияние богатства, красоты, видного положения в обществе, к
которому так стремился Клайд, на его характер, текучий и непостоянный, как
вода.
   А Сондра, со  своей  стороны,  после  этой  встречи  всерьез  увлеклась
Клайдом, особенно  потому,  что  его  обращение  с  ней  оказалось  полной
противоположностью обидному поведению его двоюродного брата.  Его  манеры,
костюм, а также мимоходом брошенные  слова  о  том,  что  он  заведует  на
фабрике каким-то отделением, - все как будто говорило, что  его  положение
лучше, чем она думала. Но она вспомнила также, что, хотя чуть не все  лето
провела с Беллой и часто встречалась с Гилбертом, Майрой и их  родителями,
они никогда ни словом не обмолвились о Клайде. В сущности, она знала о нем
лишь то, что при первой встрече сказала миссис Грифитс: что  Клайд  бедный
племянник, которого ее муж выписал сюда, желая немного ему помочь.  Однако
на этот раз Клайд вовсе не показался ей таким  уж  незначительным,  жалким
бедняком, - он очень интересен, красив, хорошо одет и  явно  хотел  бы  ей
понравиться. А это лестно: ведь он тоже Грифитс, двоюродный брат Гилберта!
   Приехав к Трамбалам (глава семьи, вдовец Дуглас Трамбал,  преуспевающий
местный адвокат, благодаря знакомствам своих детей,  а  также  собственным
изысканным манерам и талантам опытного юриста сумел  проникнуть  в  высшие
сферы Ликурга), Сондра тотчас  сообщила  Джил  Трамбал,  старшей  из  двух
дочерей адвоката, какое с ней случилось забавное недоразумение, и подробно
рассказала обо всем, что произошло. А  так  как  Джил  нашла  эту  историю
ужасно интересной, Сондра после  обеда  повторила  ее  Гертруде  и  Трейси
Трамбалам.
   - А знаете,  -  заметил  Трейси  Трамбал,  единственный  сын  адвоката,
изучающий право в конторе своего отца, - я  уверен,  что  раза  три-четыре
встречал этого парня на Сентрал-авеню. Он очень  похож  на  Гила,  правда?
Только не так важничает. Я раза два даже принимал его за Гила  и  кланялся
ему.
   - Да, я его тоже видела, - прибавила Гертруда Трамбал.  -  Он  ходил  в
кепи и в пальто с поясом, совсем как Гилберт. Мне  показала  его  Арабелла
Старк, а потом мы с Джил видели его в субботу вечером:  он  проходил  мимо
дома Старков. По-моему, он гораздо красивее Гила.
   Это укрепило мнение Сондры о Клайде, и она сказала:
   - Как-то весной мы с Бертиной Крэнстон встретили его у Грифитсов. Тогда
он показался нам слишком застенчивым. А видели  бы  вы  его  теперь  -  он
по-настоящему красив, у него такие мягкие глаза и премилая улыбка.
   - Однако, Сондра! - воскликнула Джил  Трамбал  (они  вместе  учились  в
школе Снедекер, и Джил, так же как Бертина и Белла, была близкой  подругой
Сондры). - Я знаю кое-кого, кто стал бы ревновать, если бы слышал это.
   - А  кстати,  вряд  ли  Гилу  Грифитсу  было  бы  приятно  узнать,  что
двоюродного брата считают красивее его самого, - вставил Трейси Трамбал.
   - Ну и пусть, - досадливо фыркнула Сондра. - Гилберт  слишком  много  о
себе думает. Держу пари, что это из-за него Грифитсы так  невнимательны  к
своему родственнику. Теперь я  просто  уверена  в  этом.  Белла,  конечно,
ничего не имеет против знакомства с ним, - она еще  весной  говорила  мне,
что считает его красивым. Майра никогда  никого  не  обидит...  А  знаете,
хорошо бы кому-нибудь из нас взять его под свое покровительство. Тогда его
станут приглашать в разные дома! Любопытно посмотреть, как он  будет  себя
держать и как это понравится Грифитсам! Уж конечно, ни мистер Грифитс,  ни
Белла, ни Майра не будут против, а Гил  наверняка  разозлится.  Мне  самой
неудобно, я слишком близка с Беллой, но я знаю, кто может это устроить.  -
Она подумала о Бертине Крэнстон: Бертина не любит Гила и миссис Грифитс. -
Не знаю только, умеет ли он танцевать, ездить верхом, играть  в  теннис  и
все такое...
   Поглощенная этой затеей, она умолкла и задумалась; остальные  наблюдали
за ней. Джил Трамбал, такая же порывистая и беспокойная,  как  Сондра,  но
далеко не такая хорошенькая, воскликнула:
   - Вот будет забавно! А как По-твоему, Грифитсы будут очень недовольны?
   - Не все ли равно? - сказала Сондра.  -  В  крайнем  случае,  не  будут
обращать на него внимания. Кого это огорчит, спрашивается! Уж наверно,  не
тех, кто его пригласит.
   - Вы что же,  хотите  устроить  в  городе  скандал?  -  спросил  Трейси
Трамбал. - Держу  пари,  что  этим  все  и  кончится.  Гил  Грифитс  будет
недоволен, это наверняка. Да и я был бы недоволен на его  месте.  Если  вы
хотите разжечь страсти - ваше дело, но я готов держать пари, что  кончится
скандалом.
   Сондре Финчли при ее характере очень понравилась эта затея. Однако вряд
ли из этого что-нибудь вышло бы,  если  бы  после  всех  ее  разговоров  с
Бертиной Крэнстон, Джил Трамбал, Патрицией Энтони и Арабеллой Старк  слухи
об этом вместе с язвительными замечаниями по адресу Гилберта не  дошли  до
его ушей через Констанцию Вайнант, с которой, как сплетничали в городе, он
собирался обручиться. Констанция надеялась, что Гилберт и в самом деле  на
ней женится, и ее возмутила прихоть  Сондры:  чего  ради  Сондра  вздумала
говорить  всем,  будто  Клайд  красивее  Гилберта?  В  надежде  как-нибудь
отплатить Сондре и заодно облегчить свою душу,  она  рассказала  обо  всем
Гилберту; он в ответ сказал несколько резкостей по адресу Клайда и Сондры.
Его замечания, приукрашенные Констанцией, были, в свою  очередь,  переданы
Сондре и произвели желанный эффект. Сондра решила во что бы  то  ни  стало
отплатить Гилберту. Стоит ей только захотеть, и она станет очень любезна с
Клайдом и других заставит делать то же. А это значит, что  Гилберт  найдет
своеобразного соперника в лице  собственного  двоюродного  брата,  который
хоть и беден, но может нравиться больше, чем Гилберт. Вот будет забавно! И
она нашла легкий способ ввести Клайда в  общество  так,  чтобы  не  выдать
своего участия в этом и не скомпрометировать себя, если вся затея кончится
неудачей.
   Дело в том, что младшие члены видных ликургских  семейств  -  молодежь,
которая воспитывалась в школе Снедекер, - устроили что-то вроде клуба  под
названием "Сейчас и после". У него не было ни определенной организации, ни
своего помещения. Каждый, кто по своему положению в обществе мог  состоять
в этом клубе, имел право приглашать к себе членов клуба на обед, танцы или
чай.
   Как это было бы просто, думала Сондра, подыскивая удобный способ ввести
Клайда в свет, если бы кто-нибудь пригласил его  на  такой  вечер.  Можно,
например, подсказать эту мысль Джил Трамбал: пусть она  устроит  вечеринку
для членов клуба и пригласит Клайда. Эта хитрость даст Сондре случай снова
увидеть его и определить, насколько он интересен и что собой представляет.
   И вот на первый четверг декабря был назначен обед для членов клуба и их
друзей с Джил Трамбал в роли хозяйки. На обед были приглашены Сондра и  ее
брат Стюарт, Трейси и Гертруда Трамбал, Арабелла Старк, Бертина и ее брат,
еще несколько человек из Утики и Гловерсвила - и Клайд.
   Но чтобы не дать Клайду сделать какой-либо  промах  и  оберечь  его  от
недоброжелательных замечаний, решили, что не только Сондра, но и  Бертина,
Джил и Гертруда будут внимательны и любезны с ним. Они позаботятся о  том,
чтобы он всегда имел партнершу для танцев,  ни  за  столом,  ни  во  время
танцев не оставался один, - словом, они искусно будут передавать его с рук
на  руки,  пока  вечер  не  кончится.  Таким  образом,  и   другие   могут
заинтересоваться им, и не будет разговоров о том, что Сондра  единственная
из лучшего общества Ликурга  любезна  с  ним,  и  все  это  будет  вдвойне
неприятно если не Белле и другим членам семьи Грифитс, то уж  Гилберту  во
всяком случае.
   И этот план был приведен в исполнение.
   Итак, однажды, в начале декабря,  недели  через  две  после  встречи  с
Сондрой, Клайд, вернувшись с фабрики, с  удивлением  увидел  на  комоде  у
зеркала кремовый конверт. Адрес был написан крупным и небрежным незнакомым
почерком. Клайд взял конверт и с недоумением оглядел его, не  понимая,  от
кого бы это могло быть. На  обратной  стороне  были  инициалы  "Б.Т."  или
"Д.Т." - он не  мог  разобрать:  буквы  были  переплетены  в  замысловатой
монограмме.  Распечатав  конверт,  он  вынул  карточку,  на  которой  было
написано:

   КЛУБ "СЕЙЧАС И ПОСЛЕ"
   в четверг 4 декабря
   дает свой первый зимний обед с танцами
   в доме Дугласа Трамбала, Уикиги-авеню, 135,
   куда вас просят пожаловать.
   Просьба ответить мисс Джил Трамбал.

   На обороте карточки тем же небрежным почерком, что и адрес на конверте,
было написано:

   "Дорогой мистер Грифитс, думаю, что это доставит вам удовольствие.  Все
будет совсем запросто,  и,  я  уверена,  вам  понравится.  Если  согласны,
напишите Джил Трамбал.
   Сондра Финчли".

   Совершенно ошеломленный, Клайд  стоял  и  смотрел  на  приписку.  После
второй встречи с Сондой он упорнее, чем когда-либо раньше, мечтал  о  том,
чтобы как-то проникнуть в высшее общество, выбраться из своего теперешнего
жалкого окружения. Право же, он слишком хорош для этого будничного мира. И
вот перед ним приглашение светского клуба, о котором он,  правда,  никогда
не слыхал, но, очевидно, это что-то  исключительное,  раз  в  него  входят
такие видные лица. И  на  обороте  карточки  -  собственноручная  приписка
Сондры! Не чудо ли это!
   Он был так изумлен, что с трудом мог справиться со своей радостью: стал
ходить взад и вперед, рассматривая себя в зеркале,  вымыл  руки,  лицо  и,
решив, что галстук на нем недостаточно хорош,  переменил  его.  Мысли  его
неслись то вперед, к  предстоящему  визиту  (как  ему  одеться  для  этого
случая?), то назад, к встрече с Сондрой. Как она  смотрела  на  него,  как
улыбалась! В то же время он  невольно  спрашивал  себя,  что  подумала  бы
Роберта, если бы каким-нибудь чудом увидела его в эту минуту, увидела, как
он радуется этой записке. Да, конечно, не следуя больше моральным правилам
своих родителей, он позволил себе вступить в такие отношения  с  Робертой,
что она, несомненно, страдала бы, если бы открыла причину его  теперешнего
настроения. Мысль эта сильно смутила его, но нисколько  не  уменьшила  его
восхищения Сондрой.
   Удивительная девушка!
   Такая красавица!
   И так богата, и такое видное положение занимает в обществе!
   Мышление Клайда всегда было языческим,  чуждым  всяких  условностей;  и
теперь он всерьез спрашивал себя, почему бы ему не перенести свое внимание
с Роберты на Сондру, раз мечты о ней доставляют ему  больше  удовольствия.
Роберта не должна об этом знать. Она не  может  прочитать  его  мысли,  не
может узнать о том, что с ним происходит, если он сам ей не скажет, а  он,
разумеется, ничего не собирается говорить. Да и что тут плохого, если  он,
бедняк, стремится попасть в высшие круги  общества?  Ведь  бывали  случаи,
когда такие же бедняки женились на богатых девушках вроде Сондры.
   Несмотря на то, что произошло между ним и Робертой, -  он  ясно  помнил
это, - он никогда не обещал на  ней  жениться.  Он,  пожалуй,  женился  бы
только в одном случае... Но такой случай, думал он, полагаясь на познания,
приобретенные в Канзас-Сити, вряд ли возможен.
   Новая встреча с Сондрой, так внезапно ставшей на его пути,  подстегнула
его и без того пылкое воображение. Эта безмерно восхищавшая Клайда  богиня
в своем украшенном позолотой и мишурой храме соблаговолила вспомнить о нем
и так открыто и прямо предложила его пригласить. И она  сама,  несомненно,
будет там, - мысль эта волновала его безумно.
   Что подумают Гилберт и все Грифитсы, если услышат, что он будет на этом
обеде, - а они, конечно, услышат... или встретят его еще где-нибудь,  ведь
Сондра может пригласить его и в другой раз... Подумать только! Рассердятся
они или будут довольны? Станут думать  о  нем  хуже  или  лучше?  В  конце
концов, он здесь ни при чем. Его пригласили люди того же круга, что и сами
Грифитсы, - люди, которых Грифитсы не могут не  уважать.  И  тут  не  было
никаких уловок с его стороны - все это чистая случайность,  он  никому  не
навязывался. И, как ни плохо  разбирался  Клайд  в  оттенках  человеческих
отношений, все же втайне он с насмешливым удовольствием думал о  том,  что
теперь Гилберт и все Грифитсы должны будут волей-неволей  признать  его  и
даже пригласить к себе. В самом деле, если другие его приглашают,  то  как
могут они, родственники, избегать его?  О,  радость!  И  это  -  наперекор
презрению Гилберта. Клайд расхохотался при одной мысли об этом,  чувствуя,
что, как бы ни негодовал Гилберт, дядя и Майра вряд ли  будут  недовольны,
и, значит, нечего бояться тайного желания Гилберта ему отомстить.
   Но что за чудо это приглашение! Что может значить приписка Сондры? Если
бы она не интересовалась им хоть  немного,  она  не  написала  бы  ему,  -
конечно, нет! Мысль эта так взволновала Клайда, что он почти не  мог  есть
за обедом. Он вынул карточку из конверта и поцеловал  строки,  приписанные
Сондрой. И вместо того, чтобы  отправиться,  как  обычно,  к  Роберте,  он
решил, как и после памятной поездки  в  автомобиле,  немного  пройтись,  а
затем вернуться домой и рано лечь спать. Завтра,  как  и  в  тот  раз,  он
выдумает какое-нибудь извинение, - скажет  Роберте,  что  его  вызывали  к
Грифитсам или к  кому-нибудь  из  начальства,  чтобы  выслушать  доклад  о
работе. Подобные совещания бывали нередко. После того, что произошло,  ему
вовсе не хотелось в этот вечер видеть Роберту и говорить с ней. Он не мог.
Другая мысль - о Сондре, о  том,  что  она  заинтересовалась  им,  -  была
слишком заманчива.



25

   Клайд ни слова не говорил Роберте  о  Сондре,  а  между  тем  и  вблизи
Роберты, на фабрике, и даже у  нее  дома,  невольно  продолжал  мечтать  о
Сондре и о высших кругах ликургского общества, в  которых  она  вращалась.
Роберта порою чувствовала в нем  какую-то  рассеянность  и  отчужденность,
словно он минутами совершенно забывал о ней, и спрашивала себя, что же так
сильно занимает его в последнее время. А он, в свою очередь, когда Роберта
не смотрела на него, думал... взвешивал... да, взвешивал (ведь Сондра сама
напомнила ему о себе)... вдруг такая девушка заинтересуется им! Как  тогда
с Робертой? Как? Ведь они теперь стали так близки... (Проклятие! Черт!)  И
ведь Роберта нравится ему, да, очень, - впрочем, теперь, купаясь  в  лучах
нового светила, он едва мог смотреть на Роберту, так сильны были невидимые
лучи той, другой. Неужели он такой испорченный? Не грешно ли  быть  таким?
Его мать сказала бы, что грешно! И отец тоже,  и,  может  быть,  все,  кто
правильно рассуждает о жизни. И Сондра Финчли, может быть,  и  Грифитсы  -
все.
   И все же... все же!..
   Падал легкий, первый в этом году снежок, когда Клайд, в новом  цилиндре
и белом шелковом кашне (и то и другое ему посоветовал приобрести  дружески
расположенный к нему  владелец  небольшого  галантерейного  магазина  Орин
Шорт, с которым Клайд недавно познакомился), с новым шелковым зонтиком для
защиты  от  снега,  направлялся  к  своеобразному,  хотя  и  не   особенно
внушительному  особняку  Трамбалов  на  Уикиги-авеню.  Это  было  странное
невысокое здание, без определенного стиля, и  свет,  пробивавшийся  сквозь
шторы, делал его похожий на  рождественскую  открытку.  Перед  домом  даже
сейчас - Клайд пришел точно к назначенному часу - уже стояло  с  полдюжины
красивых автомобилей различных марок и цветов. Вид этих  машин,  осыпанных
хлопьями  снега,  заставил  Клайда  остро  почувствовать,  как  много  ему
недостает... вряд ли у него в скором времени будет  достаточно  денег  для
того, чтобы обзавестись столь необходимой вещью, как автомобиль.
   Подойдя к двери, он услышал голоса, смех и обрывки разговоров.
   Высокий худощавый слуга взял у него шляпу, пальто  и  зонтик,  и  Клайд
оказался лицом к лицу с Джил Трамбал, которая, видимо, поджидала его:  это
была нежная кудрявая блондинка, не очень красивая, но живая и  изящная,  в
белом атласном платье, с открытыми  плечами  и  руками;  лоб  ее  украшала
диадема.
   - Не трудитесь называть себя, - сказала она весело, подходя к Клайду  и
протягивая ему руку. - Я Джил Трамбал. Мисс Финчли еще не приехала,  но  я
постараюсь выполнить обязанности хозяйки не хуже ее. Пройдите сюда,  здесь
собрались почти все.
   Она провела его через несколько комнат,  которые,  казалось,  примыкали
одна к другой под прямым углом.
   - Вы страшно похожи на Гила Грифитса, правда? - сказала она.
   - Разве похож? - храбро сказал Клайд, очень польщенный этим сравнением.
   Потолки здесь были низкие. Красивые лампы  с  разрисованными  абажурами
заливали мягким ласковым  светом  темные  стены.  Камины  в  двух  смежных
комнатах бросали розовый отблеск на  мягкую  удобную  мебель.  Всюду  были
картины, книги, изящные безделушки.
   - Трейси, где ты? Иди сюда! - позвала Джил. - Мой брат Трейси Трамбал -
мистер Грифитс. Мистер Клайд Грифитс - и  все  прочие,  -  прибавила  она,
обращаясь ко всему обществу, и все взгляды  устремились  на  Клайда,  пока
Трейси Трамбал пожимал ему руку.
   Клайд, сконфуженный тем, что  его  внимательно  рассматривают,  все  же
старался приветливо улыбаться. Тут он заметил, что разговоры смолкли.
   - Прошу  не  прерывать  из-за  меня  беседы,  -  осмелился  он  сказать
улыбаясь; и почти все  присутствующие  решили,  что  он  привык  бывать  в
обществе и находчив.
   - Я не буду вас подводить к каждому, -  сказал  Трейси.  -  Мы  постоим
здесь, и я постараюсь вам всех показать.  Вот  моя  сестра  Гертруда,  она
разговаривает со Скоттом Николсоном.
   Клайд  увидел  маленькую  темноволосую  девушку  в  розовом  платье,  с
хорошеньким, дерзким и пикантным личиком; она кивнула ему. Стоявший  рядом
с нею очень корректный, хорошо сложенный  розовощекий  юноша  тоже  кивнул
Клайду. В нескольких шагах от них в глубокой оконной нише  стояла  высокая
изящная девушка со смуглым некрасивым лицом и разговаривала с широкоплечим
молодым человеком немного ниже ее р