коридорного, смотревшего на меня своими хитрющими глазенками и явно ожидавшего
награды за то, что он прокатился со мной в лифте.
    Я поманил его к себе пальцем.
    - Иди  сюда,  юный  питекантроп, мне понадобится твоя помощь. Видишь ли, я
принимаю  лекарства  от  аллергии,  а  среди  их побочных действий - провалы в
памяти.  Мне  нужно,  чтобы  ты  напомнил,  чем я занимался, когда был здесь в
прошлый раз.
    Паренек с недоверием уставился на меня. Видно было, что работа в гостинице
неплохо натренировала его извилины.
    - Нам  запрещают  совать  нос  в  дела  постояльцев. За это можно запросто
вылететь  с работы. К тому же вы жили у нас всего неделю, а смена у меня через
день, - испуганно сказал он.
    Я  достал  купюру  в двадцать косморублей и задумчиво стал разглядывать на
свет водяные знаки.
    - Жаль, что ты ничего не помнишь. Признаться, надеялся, но нет, так нет...
- протянул я.
    Коридорный  облизнул  губы:  желание  заработать  явно  боролось  в  нем с
осторожностью, причем не просто боролось, но и побеждало.
    - Погодите, вы правда ничего не помните? - выпалил он.
    - Абсолютно, - подтвердил я.
    Питекантроп расплылся в широченной улыбке.
    - Раньше вы щедро давали на чай, - сказал он.
    - С трудом в это верится. Что ещ„?
    - Вы  приехали в гостиницу девятнадцатого июня. Я запомнил это, потому что
в тот день как раз была моя смена. У вас была с собой только сумка.
    - А эти аппартаменты? Это я их снял?
    - Вряд ли, потому что они были уже оплачены. Может, это сделала ваша дама?
    - Какая дама?
    - Я  знаю только, что она заходила к вам два или три раза. В последний раз
дама  выскочила  отсюда  как  ошпаренная  и  вся в слезах, - паренек испуганно
уставился на меня, проверяя, не сболтнул ли он лишнего.
    Увидев, что я отнесся к его сообщению спокойно, он с облегчением вздохнул.
    - А как звали эту даму? - поинтересовался я.
    - Не знаю, при мне вы не обращались к ней по имени.
    - Как хотя бы она выглядела? Высокая? Блондинка или брюнетка?
    - Не очень высокая, скорее среднего роста. Но очень изящная. А волосы я не
знаю, как такие называются... Не темные и не светлые.
    - Русые? - уточнил я, вспоминая фотографию.
    - Во-во, русые, и довольно длинные.
    - Хм... А с коротковолосой пышной блондинкой ты меня случайно не видел?
    Коридорный с восхищением уставился на меня.
    - Ну  вы даете! Сколько же их у вас? Нет, такой я не помню. Но мой сменщик
рассказывал,  что  в его дежурство вы приводили сюда большую компанию. Человек
двадцать или тридцать. Может быть, она была среди гостей?
    - Все  может  быть. Ладно, вернемся к той русоволосой. У меня с ней что-то
было?
    Юный питекантроп потупился, неумело изобразив смущение.
    - Откуда мне знать? Вы что и этого не помните? - спросил он, разинув рот.
    - Друг  мой,  ты  юн и глуп. Лекарства от аллергии - ужасная вещь. У тебя,
кстати, нет аллергии?
    - Нет, - затряс головой коридорный.
    - Везет  некоторым.  Береги  здоровье  смолоду...  А эта дама? Она надолго
оставалась в номере?
    - Один  раз  долго,  всю  ночь.  Второй  раз  где-то с час, а в третий раз
выскочила совсем быстро.
    Я кивнул.
    - Ладно.  С  дамой,  будем  считать,  выяснили.  Ещ„  чем-нибудь  я  здесь
занимался, кроме того, что огорчал хорошеньких женщин?
    Паренек с тревогой оглянулся на дверь.
    - Похоже,  в  последние  дни  у  вас  были неприятности. Как-то вечером вы
пришли  совсем бледный, держась за плечо. А когда убрали ладонь, я увидел, что
она  у  вас вся в крови. Вы дали мне денег, чтобы я сбегал и принес бинт, йод,
обезболивающее и иголку с ниткой.
    - Что?  -  недоверчиво  воскликнул я. - Ты хочешь сказать, что я сам зашил
себе рану на плече?
    - Сами.  Я  при  этом  едва  в обморок не грохнулся. Предлагал позвать вам
врача:  у нас ведь в гостинице есть свой лекарь, но вы велели мне держать язык
за  зубами.  Зашили  рану,  натянули  скафандр,  спросили  у  меня,  есть ли у
гостиницы  черный  ход  и сразу ушли. Примерно через час явились какие-то двое
мужчин и искали вас. Я сказал, что вы отправились любоваться луной (это вы мне
так велели передать), и они сразу умчались.
    Я  нахмурился.  Известие, что за мной кто-то гнался, нельзя было отнести к
числу приятных.
    - Что было дальше? Я ушел и появился только сегодня?
    - Ага, - подтвердил коридорный.
    - А я уходил с вещами или без?
    - Без вещей. Вы все оставили здесь. Правда, - тут паренек понизил голос, -
когда  вы  уходили,  я  заметил у вас бластер. Вы держали его в правой руке, а
сверху набросили куртку.
    - Просто как в боевике, - сказал я. - Вот ещ„ что... После моего отъезда в
номере не убирали?
    - Каждое  утро.  Но,  разумеется,  в шкафы и ящики не заглядывают. У нас с
этим строго.
    - Это вс„?
    - Да.
    - Уверен,  что тебе нечего добавить? - проницательно спросил я, заметив на
лице паренька какое-то сомнение.
    Юный питекантроп почесал в затылке.
    - Вообще-то  вы  правы,  я  не  все рассказал... Вчера утром я зашел в ваш
номер, и случайно заметил, что ящик стола приоткрыт чуть больше, чем накануне.
Да  и тот стул возле шкафа... По правилам полагается, чтобы он был выдвинут на
десять сантиметров, а он был придвинут к самой стене, да ещ„ и стоял криво.
    - Думаешь, кто-то ночью рылся в моих вещах? - спросил я строго.
    Коридорный отодвинулся.
    - Не знаю. Но, клянусь, не я, иначе зачем бы об этом рассказывать?
    - А уборщица не могла сдвинуть стул?
    - Вряд ли. У нас все делают роботы.
    - Браво, друг мой! - похвалил я. - Больше ты ничего не хочешь мне сказать?
    Питекантроп честно захлопал глазами.
    - Больше  ничего,  но  могу  вам  спеть. Говорят, я хорошо пою! - без тени
смущения заявил он.
    На деньги у меня в руке он смотрел теперь с такой уверенностью, словно они
были уже у него в кармане.
    - Петь  не надо. Я тебе и так верю. Удачи, юное дарование! - я сунул ему в
руку двадцать рублей, повинуясь импульсу, прибавил к ним ещ„ десять и выставил
сияющего паренька из номера.
    После  этого  я  бросился  к  столу  и  стал выдвигать ящики. В них лежали
электробритва,  маленький  фонарик,  затычки для ушей, перочинный нож и другие
мелочи,  которые  я  обычно беру с собой в путешествие. Обнаружив на столике у
кровати свою записную книжку, я пролистал е„ и увидел, что последние несколько
страниц  вырваны.  В шкафу, которым я занялся, закончив с ящиками, стоял новый
кожаный  чемодан.  Заглянув  в  него, я не увидел там ничего, кроме нескольких
новых рубашек и флакона женских духов.
    Подумав,  что  перерывание  собственных  вещей  вс„  равно  ничего  мне не
прояснит,  я  совершил  небольшую  экскурсию по своему номеру. Кроме спальни и
зала  с  фонтаном,  в которых я уже был, в нем оказалось ещ„ комнат восемь, не
считая бильярдной.
    Не  удержавшись от искушения, я попарился в сауне, поплескался в бассейне,
выбрился  и,  обращаясь  к  своему  отражению  в огромном зеркале, патетически
произнес:  "Тит Невезухин! Что же такого могло произойти в эти сорок дней, что
ты  сделался  богат  как  Крез,  полюбил  шик,  пользуешься успехом у женщин и
снимаешь  этажи в гостиницах? И скажи на милость, в какую историю ты влип, где
обзавелся шрамом и почему тебе пришлось спешно убегать с планеты?"
    Но,  разумеется,  отражение  в  зеркале ни о чем не проболталось, и тогда,
одевшись  в  новый  с  иголочки  костюм,  обнаруженный в шкафу, я развалился в
кресле  и безуспешно стал пытаться свести воедино отдельные части головоломки,
которыми располагал. Неожиданно на кристаллическом мониторе, установленном над
дверью,  появилась  круглощекая  физиономия  человека,  одетого  в гостиничную
униформу.  В  правой  руке  у  незнакомца  был чемоданчик, а в левой он держал
усовершенствованный электронный вантуз.
    - Можно? - откашлявшись, спросил он.
    - А вы кто?
    - Сантехник. В вашем бассейне засор.
    Я неохотно открыл дверь и посторонился, пропуская его.
    - Валяйте,  входите! Неужто вы всерьез собираетесь прочистить бассейн этой
штуковиной? - поинтересовался я, кивая на вантуз.
    - О,  нет,  что вы! Для бассейнов у нас есть другое приспособление. Сейчас
продемонстрирую,  -  сантехник прикрыл за собой дверь, с широкой улыбкой сунул
руку в чемоданчик и, внезапно выхватив бластер, направил его мне в лицо.
    - Думал  ускользнуть,  сволочь?  Мы его по всей планете ищем, а он сидит у
себя в номере и в ус не дует! - лицо незнакомца исказила гримаса ненависти.
    - Э-э...  позвольте...  разве  вы  не  сантехник?  -  растеряно спросил я,
разглядывая  смотрящее  мне  в  нос  дуло  бластера с потускневшими от частого
употребления оптическими линзами. Родственники всегда говорили, что я медленно
соображаю.
    Мужчина  усмехнулся  краем рта. У него была усмешка садиста, которая очень
мне не понравилась.
    - Я поджарил сантехника и одолжил у него форму. И тебя поджарю, если будет
нужно. А теперь отвечай, куда ты его спрятал?
    - Кого? - удивленно спросил я.
    - Не  прикидывайся  ослом!  Ты  все отлично знаешь! Где он? Где? - крикнул
лже-сантехник и резко ткнул мне в живот дулом бластера.
    От удара у меня потемнело в глазах, и я упал.
    Псевдо-сантехник навис надо мной и, переложив бластер в левую руку, правой
достал шприц, наполненный какой-то голубоватой жидкостью.
    - Сейчас  обо всем расскажешь! - просопел он и собрался вонзить иглу мне в
руку.  Но  не  успел  я почувствовать укол, как раздался глухой звук удара, и,
закатив глаза, лже-сантехник сполз на пол.
    Надо  мной  склонились  трое мужчин. Одного из них я уже видел раньше: это
был  портье,  -  двое  остальных,  одетых  в  комбинезоны  службы  гостиничной
безопасности,  были  мне  незнакомы. В руках у этой троицы тоже были бластеры.
Рукоять одного из них и опустилась только что на затылок псевдо-сантехника.
    - Вам  повезло,  что  у  нас  установлено  слежение за номером. Как вы? Не
ранены? - спросил портье, помогая мне подняться.
    - Вс„  в порядке. Он только меня ударил. Ему было что-то от меня нужно, не
пойму что именно, - ответил я.
    Пришедшие  переглянулись,  а  потом  портье сгреб меня огромной ручищей за
ворот и прорычал:
    - Говоришь,  не  поймешь  что?  Хватит ваньку валять! Куда ты его спрятал?
Отвечай  по-хорошему,  или  мы просканируем тебе мозг. Предупреждаю, что после
этого ты станешь полным идиотом.


    - Ничего  не понимаю... - простонал я. - Может, вы мне все-таки объясните,
что ищете?
    Мужчины недоверчиво уставились на меня.
    - Наверняка он подкуплен марсусианами. Придется прибегнуть к считыванию, а
то только время даром потеряем, - заявил тот, что стоял справа от двери.
    Меня  схватили  за  руки,  заломили их за спину, а портье извлек откуда-то
прозрачный шлем со множеством электродов и приготовился нахлобучить его мне на
голову.  Рассчитывать  на  снисхождение  не  приходилось.  Обычно  я  стараюсь
избегать  резких  действий, но в данном случае было ясно: быть трусом опаснее,
чем  героем. Я неожиданно пнул портье ногой, выбив у него шлем, но двое других
держали  меня  крепко.  Портье  сразу  наклонился  и  поднял  шлем, озабоченно
разглядывая провода.
    - Ишь  ты какой шустрый - чуть не разбил. Держите-ка его покрепче, ребята!
-  распорядился  он,  и  меня  тотчас  скрутили  так, что я мог двигать только
зрачками.
    Шлем  неотвратимо  стал  приближаться  к  моей макушке, но в этот момент в
комнате  сверкнули две яркие вспышки. Портье, выпучив глаза, стал заваливаться
на спину, а один из державших меня охранников со стоном схватился за бедро.
    Словно  в замедленном кино, я увидел, что лже-сантехник сидит на полу, и в
правой руке у него бластер. Второй из гостиничных охранников оттолкнул меня и,
укрывшись  за углом фонтана, открыл огонь. Воздух раскалился, запахло опаленым
пластиком.
    Я не стал выяснять, чем закончится перестрелка и кто из них кого ухлопает.
Мне  это  было безразлично. Перескочив через тело портье, я бросился к дверям,
сбежал  по  лестнице  и,  задыхаясь,  выскочил на площадь. В Моллюскии был уже
вечер. Прохожие удивленно оглядывались на меня - запыхавшегося, в расстегнутой
рубашке со сбившимся галстуком.
    Не  успел  я пробежать и тридцати шагов, как от главного входа в гостиницу
донеслись  звуки  сирены.  Из  "Алозии"  выбежали  четверо  мужчин в сероватых
комбинезонах  службы безопасности и остановились, высматривая кого-то в толпе.
Сообразив,  что  бегущий человек скорее привлечет их внимание, я заставил себя
перейти на шаг и нырнул за первый же угол.
    К  сожалению,  как и повсюду в Моллюскии, дом, рядом с которым я оказался,
протянулся  на  целый  квартал, а с другой стороны улицы виднелась серая стена
другого  такого  же  бесконечного  строения.  Между двумя этими зданиями я был
точно  в  западне:  ни  подворотен, ни арок, ни запутанных улочек - стоит сюда
свернуть  флаерсу  и  я  буду  как  на  ладони.  Решив,  что  безопаснее будет
где-нибудь  отсидеться,  я  нырнул  в  первое  попавшееся  кафе и выбрал самый
дальний  от  двери  столик. Кафе было не самого высокого пошиба. В воздухе, не
разгоняемый,   а   лишь   закручиваемый  вентиляторами,  висел  удушливый  дым
безникатиновых  сигарет.  У  стойки  бара, вызывающе покачивая бедрами, стояли
жрицы общедоступной любви, а по углам, буравя всех медвежьими глазками, сидели
какие-то подозрительные личности, с которыми я не захотел бы встретиться ночью
на узкой улочке.
    Скрипя  несмазанными  коленями,  рядом  возник робот-официант и до тех пор
стоял  у  меня  над  душой, бормоча меню, пока я не заказал себе ужин, не видя
другого  способа  отвязаться.  Не чувствуя вкуса, я поглощал какое-то местное,
обильно  приперченное блюдо, а сам искоса посматривал в затемненное окно кафе.
Дважды  или  трижды  мимо на небольшой высоте пролетал черный флаерс, и всякий
раз  я  отворачивался,  хотя  едва  ли из кабины можно было разглядеть то, что
происходило в помещении.
    Заметив  лежащую  на  стойке  бара  газету,  я  взял  ее,  чтобы  в случае
необходимости заслонить лицо. Когда флаерс в очередной раз показался у окон, я
поднял газетный лист повыше и едва не грохнулся со стула: на меня смотрела моя
собственная физиономия.
    Под фотографией была небольшая заметка, написанная кошмарным стилем, столь
свойственным провинциальным газетчикам.


    "СЛУЧАЙНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ


    3  июня  в  галактике  Пси  созвездия Дельфина в результате столкновения с
метеоритом   серьезно   пострадал   автоматический  беспилотный  зонд  Л-45-А,
обслуживающий  лунный  пояс  нашей  звездной  системы и исчезнувший 27 мая при
непроясненных обстоятельствах.
    Свидетелем  столкновения  стал  случайно  пролетавший мимо на своей ракете
землянин  Т.Л.Невезухин,  первым  получивший сигнал SOS с пострадавшего зонда.
Остановив  ракету,  Т.Л.Невезухин вышел в космос и, взяв черный ящик, доставил
его на Кулибию. Если бы не этот самоотверженный поступок, мы никогда не узнали
бы  о  гибели  зонда. Через полчаса после того, как астронавт, открутив черный
ящик,  вернулся  на  свою  ракету,  пострадавший  зонд  взорвался в результате
топливного подтекания и нарушения герметичности двигателя.
    Что  касается исследователей, то они до сих пор бьются над загадкой, каким
образом   зонд,   предназначенный   для   проведения  работ  в  лунном  поясе,
самостоятельно  изменил курс и оказался так далеко от своей планетной системы.
Скорее  всего,  речь  здесь  идет  о  сбоях  в автоматике, ставших в последние
десятилетия головной болью наших конструкторов.
    На  фото:  Т.Л.Невезухин  получает  страховую  премию  в  размере  500.000
косморублей."


    Я  взглянул на число и увидел, что газета была почти месячной давности, за
10  июня. Страховые премии налогами не облагаются. Значит, уже тогда я ощутимо
разбогател.  Тем  не  менее, многое оставалось непонятным. Например, 500 тысяч
косморублей  сумма,  конечно,  немалая,  но с моими слишком щедрыми тратами не
настолько  большая,  чтобы меня преследовали по пятам и врывались в мой номер,
размахивая бластерами. Значит, было ещ„ что-то, о чем в статье умалчивалось.
    Посетители  за  соседними столиками сменялись быстро: видно, это заведение
было   чем-то  вроде  забегаловки,  куда  заскакивали  на  пять-десять  минут.
Несколько  раз  я замечал на себе недоуменные взгляды хозяина и тогда подзывал
робота, заказывал ещ„ порцию местного варева и глотал его, задаваясь вопросом,
содержит  ли  оно  ещ„  что-нибудь, кроме перца. Так прошло часа три, а потом,
сморенный  теплом,  я незаметно для себя задремал, что было неудивительно, так
как  в последний раз я спал ещ„ в ракете. Не знаю, сколько времени я находился
в отключке, но, когда меня разбудил свирепый голос, в зале уже никого не было.
    - Эй  вы,  подъем,  заведение  закрывается! Здесь не ночлежка! Платите - и
выметайтесь!
    Хозяин    кафе,    коренастый    низколобый   детина,   образчик   местной
"доброжелательности  и  радушия",  стоял  у  входа,  мрачно  скрестив на груди
волосатые  лапы.  Встав,  я  стал рыться в карманах, вначале в одном, потому в
другом. Не знаю почему, но, несмотря на хороший костюм, моя платежеспособность
не вызывала у хозяина доверия. Он что-то негромко приказал роботам-официантам,
и те выстроились у него за спиной.
    Судя  по  виду  этих  андроидов,  они  очень даже были склонны к насилию и
первый  закон  робототехники  им  нисколько  не препятствовал. "Интересно, как
хозяин ухитрился снять основной запрет? Может, убедил, что неоплативший клиент
человеком не является?" - подумал я.
    Внезапно  стало  ясно,  почему  я ничего не могу нашарить - все мои деньги
остались  в  скафандре.  Единственное,  что у меня было, это идентификационная
карта.  Под  тяжелым  взглядом  хозяина  я  вставил  ее  в  прорезь автомата и
подождал,  пока  загорится надпись, что за ужин заплачено. Как только я вышел,
хозяин  с  грохотом  захлопнул металлические двери и опустил жалюзи. Я даже не
успел поблагодарить его за ненавязчивый сервис.
    Втянув голову в плечи, я быстро пошел вдоль стены дома. С каждой минутой я
все  сильнее жалел, что уступил любопытству и сунул нос на Кулибию. Теперь мне
хотелось  лишь  одного:  поймать  флаерс, поскорее попасть в космопорт и сразу
стартовать, пока преследователи не обнаружили мою ракету!
    Неожиданно  рядом  со  мной  остановился  старомодный  лимузин, казавшийся
бесконечно  длинным  как  и  все  на  этой  планете. Его задняя дверь призывно
открылась.  Я  некоторое  время  подождал,  а  потом заглянул в салон и увидел
поманившую меня узкую женскую руку с красивыми длинными пальцами. Едва я сел в
лимузин,  как  он тронулся, быстро набирая скорость. Впереди, за перегородкой,
обрисовывался силуэт шофера-андроида. Лицо же женщины, сидевшей рядом со мной,
было  в  тени.  Но  вот  она  наклонилась,  и  я узнал ту, с кем вместе был на
фотографии. На ее ресницах дрожали слезы.
    - Тит! - прошептала женщина и упала ко мне на грудь.
    Я  начал было что-то бормотать, но тут, сам не знаю как, наши губы слились
в  поцелуе,  таком  же  длинном,  как здешние дома или лимузин, но я уже успел
привыкнуть  к  масштабам  этого  мира  и не жаловался. Правда, несколько минут
спустя  андроиду  вздумалось куда-то резко свернуть, и машина качнулась, точно
большой корабль, на миг разъединив нас.
    - Почему  ты  тогда  уехал?  - прошептала Евпраксия, прижимаясь ко мне так
тесно, что даже сквозь костюм я ощущал жар ее тела.
    - Были  обстоятельства,  -  туманно  объяснил  я,  соображая,  что попал в
непростое положение. Объяснять теперь, после поцелуя, что потерял память, было
рискованно, меня могли неправильно понять.
    - Я нашла тебя буквально чудом. Заехала в гостиницу, хотела зайти в номер,
но  дверь  была открыта, там толпились какие-то люди, и я сделала вид, что мне
дальше по коридору. Что там произошло, милый?
    - Сам  толком  не  пойму,