Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Драйзер Теодор. Трилогия желания (Финансист 1-3) -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  - 138  - 139  - 140  - 141  - 142  - 143  - 144  - 145  - 146  - 147  - 148  - 149  - 150  - 151  - 152  -
153  - 154  - 155  - 156  - 157  - 158  - 159  - 160  - 161  - 162  - 163  - 164  -
на веранде под тентом был сервирован стол. В глубине у открытого окна сидела миссис Картер с книгой в руках. Каупервуд весело поздоровался с ней, и Беренис повела его к столу. - Ну вот, садись и наслаждайся природой! - скомандовала она. - Отдыхай и выкинь из головы Лондон и все свои дела. И она поставила перед ним графин с мятной настойкой - любимый его напиток. - А теперь хочешь послушать, что я для нас с тобой придумала, если ты будешь свободен? Ты как думаешь, будет у тебя время? - Сколько хочешь, милочка! - отвечал он. - Я все устроил. Мы с тобой вольные птицы; Эйлин в Париже, - прибавил он, понизив голос, - и, как она говорила, пробудет там по меньшей мере дней десять. Так что же ты такое придумала? - Мы едем осматривать английские соборы - мама, дочка и ее почтенный опекун, - объявила Беренис. - Мне так всегда хотелось побывать в Кентербери, Йорке и в Уэльсе! Нет, правда, ты должен выкроить на это время, раз уж мы не можем поехать на континент. - Прекрасная идея! Я, признаться, очень мало знаю Англию и для меня это будет большое удовольствие. И мы будем совсем одни, - он сжал ее руку, и Беренис поцеловала его в голову. - Ты не думай, что я здесь сижу и ничего не знаю; о тебе так трезвонят в газетах, что и здесь слышно. У нас тут уже известно, что мой достопочтенный опекун и есть тот самый знаменитый Каупервуд; Мой агент по доставке мебели так прямо и спросил меня: правда ли, что мой опекун и американский миллионер, о котором напечатано в "Кроникл", это одно и то же лицо? Мне, разумеется, пришлось подтвердить. Но Артур Тэвисток, по-видимому, считает вполне естественным, что мой попечитель - такая выдающаяся личность. Каупервуд усмехнулся. - А что думает по этому поводу прислуга, этим ты, надеюсь, тоже поинтересовалась? - Разумеется, милый. Это очень неприятно, но ничего не поделаешь. Поэтому мне и хочется уехать с тобой куда-нибудь. А теперь, если ты отдохнул, идем-ка, я покажу тебе что-то очень интересное. Она поднялась и с улыбкой поманила Каупервуда за собой. Они прошли через открытый холл в спальню, и Беренис, подойдя к столу, выдвинула ящик и вытащила оттуда две головных щетки с гербами графа Стэйна, выгравированными на серебряных спинках, запонку и несколько шпилек. - Вот если бы по этим шпилькам можно было так же легко узнать, кому они принадлежат, как по этим графским щеткам, - перед нами открылся бы целый роман! - сказала она лукаво. - Но я, конечно, не выдам тайну благородного лорда. В это время из-за деревьев, окружавших виллу, раздался звук овечьих бубенцов. - Вот! - воскликнула она. - Когда услышишь эти колокольчики, где бы ты ни находился, не забудь, пожалуйста, это значит - пора идти обедать. Так у нас здесь заведено вместо почтительных приглашений дворецкого. Маршрут экскурсии, задуманной Беренис, проходил к югу от Лондона. Первая остановка была намечена в Рочестере, потом в Кентербери. Почтив эту божественную поэму, запечатленную в камне, они отправятся в какое-нибудь тихое убежище на берегу реки Стур; не в какую-нибудь шумную гостиницу или отель, где сразу нарушится скромная, уединенная простота их поэтического паломничества, а в маленькую деревенскую харчевню, где им отведут комнатку с камельком и будут кормить самой простой английской пищей. Ибо Беренис читала Чосера и много других книг про эти английские соборы, и ей хотелось теперь погрузиться в тот мир, который их создал. Из Кентербери они отправятся в Винчестер, потом в Солсбери и в Стонхэндж; оттуда в Уэльс, в Гладстонбери, Бат, Оксфорд, Питерборо, Йорк, Кембридж - и домой. Но всюду - она это ставила условием - они будут избегать всяких специально построенных для туристов заведений, будут выбирать самые уединенные харчевни, самые глухие деревушки. - Это будет очень полезно всем нам, - говорила Беренис, - мы слишком избаловались. И может быть, если ты поглядишь хорошенько на все эти прекрасные старинные здания, ты и сам станешь покрасивее строить подземные станции. - Тогда и тебе уже придется довольствоваться простенькими холщовыми платьицами, - усмехнулся Каупервуд. Для Каупервуда прелесть этой поездки заключалась отнюдь не в соборах, деревушках и харчевнях, а в необычайной восприимчивости Беренис, ее способности чувствовать красоту и жадно впитывать новые впечатления. Ну какая из его знакомых женщин, будь у нее возможность поехать весной в Париж и в Европу, предпочла бы такой поездке осмотр каких-то английских соборов? Но Беренис была не такая, как все. Казалось, она умела находить в самой себе источники радости, в которых она черпала то, что ей было нужно. В Рочестере их водил гид, который рассказывал им о короле Иоанне, Вильяме Руфусе, Симоне де Монфоре, Уоте Тайлере; Каупервуд, зевая, отмахивался от этих призраков. Они отжили свое, эти люди или какие-то непостижимые существа; по-своему насладились жизнью, потворствуя своим прихотям и желаниям, и давно уже обратились в ничто, как случится и со всеми нами, кто живет на земле. Куда приятнее смотреть на солнечные блики, сверкающие на реке, дышать свежим весенним воздухом. Даже и Беренис как будто была несколько разочарована будничным видом этого мертвого великолепия. Но в Кентербери настроение у всех сразу изменилось, даже у миссис Картер, которая, признаться, отнюдь не интересовалась тонкостями церковной архитектуры. - Ах, вот здесь мне очень нравится! - неожиданно заявила она, когда они вышли на узкую извилистую кентерберийскую уличку. - Как бы мне хотелось знать, какой из этих дорог шли пилигримы! - сказала Беренис. - Может быть, как раз этой? Смотрите-ка, вот он, собор! И она показала на башню и стрельчатые арки, выступавшие вдалеке за крышей какого-то каменного здания. - Недурно, - заметил Каупервуд. - И денек сегодня выдался подходящий... Ну как, сначала позавтракаем или будем наслаждаться собором? - Сначала собор, - заявила Беренис. - А потом довольствоваться холодной закуской, - язвительно заметила миссис Картер. - Мама! - негодующе воскликнула Беренис; - И тебе не стыдно, в Кентербери! - Ну, я достаточно хорошо знаю эти английские гостиницы. Лучше совсем не ходить к столу, чем прийти последней; всегда надо стараться прийти первой. - Вот вам религия в тысяча девятисотом году, - усмехнулся Каупервуд. - Пасует перед какой-то деревенской гостиницей! - Я ни одного слова не говорила против религии! - возмутилась миссис Картер. - Церкви - это совсем другое, ничего они общего с верой не имеют. Кентербери. Монастырская ограда Х века. Извилистые горбатые улички. А за стенами - тишина, величественные, потемневшие от времени шпили, башни, массивные контрфорсы собора. Галки взлетают с криком, ссорясь друг с дружкой из-за места повыше. А какое множество могил, склепов, надгробных памятников - Генрих IV, Фома Бекет, архиепископ Лод, гугеноты и Эдуард - Черный Принц. Беренис никак нельзя было оторвать от всего этого. Кучки туристов с проводниками медленно бродили среди могил, переходя от памятника к памятнику. В склепе под маленькой часовней, где когда-то скрывались гугеноты, где они совершали богослужения и сами пряли себе одежду, Беренис долго стояла задумавшись, с путеводителем в руке. И так же долго она стояла у могилы Фомы Бекета, погребенного на том самом месте, где он был убит. Каупервуд, которому казалось вполне достаточным иметь общее представление о соборе, с трудом сдерживал зевоту. Что ему до этих давно истлевших мужчин и женщин, когда он так полно живет настоящим. Походив немного, он незаметно выбрался за ограду. Ему доставляло больше удовольствия смотреть на тенистую зелень парка, бродить по дорожкам, обсаженным цветами, и отсюда поглядывать на собор. Эти тяжелые арки и башни, цветные стекла, вся эта старательно украшенная церковная обитель несомненно являла величественное зрелище, но ведь все это создано трудами, упорством, усилиями и стремлениями таких же себялюбцев, ожесточенно отстаивавших свои интересы, как и он сам. А сколько кровопролитных войн вели они между собой из-за этого самого собора! И вот теперь они мирно покоятся в его ограде, осененные благодатью, глубоко чтимые - благородные мертвецы. Но разве человек может быть по-настоящему благороден? Была ли на свете хоть одна бесспорно благородная душа? Трудно поверить. Люди живут убийством, все без исключения. И предаются похоти, чтобы воспроизводить себе подобных. Подлинная история человечества - это, в сущности, войны, корыстолюбие, тщеславие, жестокость, алчность, пороки, и только слабые придумывают себе какого-то бога, спасителя, к которому они взывают о помощи. А сильные пользуются этой верой в бога, чтобы порабощать слабых, и с помощью как раз вот таких храмов и святынь, как эта... Так размышлял Каупервуд, прогуливаясь по дорожкам, чувствую себя даже как-то подавленным этой бесплодной красотой возвышавшейся перед ним старинной обители. Но достаточно ему было взглянуть на Беренис, внимательно разглядывавшую по ту сторону ограды какую-нибудь надпись на кресте или могильную плиту, чтобы обрести привычное равновесие духа; Бывали минуты, вот как сейчас, когда в Беренис появлялось что-то почти отрешенное, какая-то внутренняя сосредоточенная духовная красота, которая затмевала в ней блеск языческой современности, придающей ей ослепительную яркость огненно-красного цветка. Возможно, думал Каупервуд, ее увлечение этими истертыми памятниками и призраками прошлого и при этом такая любовь к роскоши сродни его собственному увлечению живописью и той радости, какую он испытывает от сознания своей силы. Если так, он готов отнестись с уважением к ее чувствам. Ему тут же пришлось проявить это на деле, потому что, когда их паломничество окончилось и они уже собирались идти обедать, Беренис неожиданно заявила: - Мы вернемся сюда после обеда. Вечером будет молодой месяц. - Вот как! - удивленно протянул Каупервуд. Миссис Картер зевнула и сказала, что она ни за что больше не пойдет. Она после обеда приляжет отдохнуть у себя в комнате. - Хорошо, мама, - уступила Беренис, - но Фрэнк ради спасения своей души должен непременно пойти. - Вот до чего дошло, - оказывается, у меня есть душа! - снисходительно пошутил Каупервуд. - Итак, вечером, после непритязательного обеда в гостинице, они пошли вдвоем по сумеречным улицам. Когда они вошли в черные резные ворота монастырской ограды, тоненький белый серпик молодого месяца в темно-синем куполе неба казался каким-то резным орнаментом на верхушке шпиля, венчавшим высокий стройный силуэт собора. Сначала, повинуясь прихоти Беренис, Каупервуд покорно смотрел на все, что она ему показывала, но внезапно его захватило ее волнение. Какое же счастье быть молодым, так волноваться, так остро чувствовать каждый оттенок краски, звук, форму и всю непостижимую бессмысленность человеческой деятельности. Но мысли Беренис были поглощены не только забытыми образами далекого прошлого, мечтами, надеждами, страхами, которые созидали все это, но и загадочной беспредельностью вечно безгласного времени и пространства. Ах, если бы все это можно было объять! Вооружиться знанием, проникнуть пытливой мыслью, найти какой-то смысл, оправдание жизни! Неужели и ее собственная жизнь сведется всего-навсего к трезвой, расчетливой, бездушной решимости занять какое-то общественное положение или заставить признать себя как личность? Что пользы от этого ей или кому-то другому? Разве это принесет красоту, вдохновенье? Вот здесь... сейчас... в этом месте, пронизанном воспоминаниями прошлого и лунным светом, что-то говорит ее сердцу... словно предлагая ей мир... покой... одиночество... стремление создать нечто невыразимо прекрасное, что наполнит ее жизнь, сделает ее осмысленной и значительной. Боже, какие нелепые мечты... Этот лунный свет заворожил ее. Чего ей еще желать! У нее есть все, что только может желать женщина. - Пойдем, Фрэнк! - сказала она, чувствуя, как что-то оборвалось в ее душе, как это пронзившее ее ощущение красоты вдруг исчезло. - Пойдем в гостиницу. 34 В то время как Каупервуд и Беренис осматривали старинные английские соборы, Эйлин с Толлифером наслаждались сутолокой парижских кафе, модных магазинов и разных увеселительных заведений. Как только Толлиферу стало известно, что Эйлин едет в Париж, он тотчас же выехал из Лондона и, опередив ее на сутки, подготовил к ее приезду целую программу самых разнообразных развлечений, с помощью которых он надеялся задержать ее здесь как можно дольше. Он знал, что Эйлин не первый раз в столице Франции, что в прежние годы, когда Каупервуду самому было приятно доставить ей удовольствие, он возил ее по всяким модным курортам, она побывала с ним во многих городах Европы. Эйлин часто вспоминала об этой счастливой поре своей жизни. И здесь эти воспоминания вставали перед ней на каждом шагу. Однако в обществе Толлифера ей не приходилось скучать. Вечером в день приезда он зашел к ней в отель "Ритц", где она остановилась со своей горничной. Эйлин была несколько растеряна и втайне недоумевала - зачем она, собственно, сюда приехала? Конечно, ей хотелось съездить в Париж, но ведь она мечтала поехать с Каупервудом. Правда, на этот раз у нее не было никаких оснований сомневаться в том, что супруг ее действительно занят по горло - он так много рассказывал ей о своих лондонских делах и о них столько шумели в прессе. Как-то раз она встретила Сиппенса в вестибюле отеля "Сесиль", и он, захлебываясь от восторга, стал рассказывать ей обо всех этих запутанных делах, которыми сейчас поглощен Каупервуд. - Да если он это дело доведет до конца, он, миссис Каупервуд, прямо весь город перевернет! - сказал Сиппенс. - Боюсь только, как бы он не слишком заработался, - добавил он, хотя, сказать по правде, если он чего-нибудь и боялся, так отнюдь не этого. - Ведь он уж не так молод... Но знаете, по-моему, с годами он сделался еще энергичнее и проворней. - Да, я знаю, знаю! - отвечала ему Эйлин. - Что бы вы мне ни сказали о Фрэнке, это для меня не новость. Такой уж это человек, у него всегда будут дела, пока в могилу не ляжет. Этот разговор с Сиппенсом несколько успокоил Эйлин. Разумеется, он говорил правду, - а все-таки в душе у нее шевелилось подозрение: как "и занят Каупервуд, а наверно у него есть какая-нибудь женщина... может быть, эта Беренис Флеминг. Но кто бы там ни был, она. Эйлин, - миссис Фрэнк Каупервуд. Она утешалась сознанием, что где бы и когда бы ни произнесли ее имя, все оборачивались и с интересом смотрели на нее: в магазинах, отелях, ресторанах. А потом еще этот Брюс Толлифер... Едва только она приехала, и уж он тут как тут. И какой красивый, обаятельный. - А вы все-таки послушались моего совета, - весело сказал он, входя в комнату. - Ну, теперь, раз уж вы здесь, я беру на себя полную ответственность за вас. Если вы в настроении, извольте немедленно одеваться к обеду. Я пригласил кое-кого из моих друзей, и мы хотим отпраздновать ваш приезд. Вы знаете Сидни Брэйнерда из Нью-Йорка? - Да, - отвечала Эйлин в полном смятении чувств. Она знала понаслышке, что Брэйнерды - люди очень богатые и с видным общественным положением Миссис Брейнерд, сколько она могла припомнить, это Мэриголд Шумэкер из Филадельфии. - Миссис Брэйнерд сейчас здесь, в Париже, - продолжал Толлифер. - Она и еще кое-кто из ее друзей обедают с нами сегодня у "Максима". А потом мы поедем к одному презабавному аргентинцу. Он вам очень понравится, я уверен. Вы как думаете, через час вы будете готовы? - и он повернулся на каблуках с видом человека, который предвкушает очень весело провести вечер. - Я думаю! - смеясь, отвечала Эйлин. - Но если вы хотите, чтобы я успела, вы должны сию же минуту уйти. - Превосходно! - отвечал Толлифер. - Удаляюсь! Мне бы хотелось видеть вас во всем белом, если у вас есть, и, знаете, темно-красные розы. Вы будете просто ослепительны! Эйлин даже вспыхнула от такой фамильярности. Какой, однако, самоуверенный этот кабальеро!.. - Хорошо, надену, - задорно улыбнувшись, отвечала она. - Если только мне удастся найти это платье. - Великолепно! Итак, я возвращаюсь за вами ровно через час. А пока - до свиданья! Он поклонился и исчез. Одеваясь, Эйлин снова и снова задавала себе вопрос - как объяснить это внезапное, настойчивое и самоуверенное ухаживанье Толлифера? По всему видно, что он не без денег. Но с такими прекрасными связями и знакомствами... чего он, собственно, добивается от нее? И почему эта миссис Брэйнерд принимает участие в вечеринке, которая устраивается, по-видимому, не ради нее? Но, как ни смущали ее все эти противоречивые мысли, все-таки дружба с Толлифером - какие бы у него там ни были виды - прельщала и радовала ее. Если даже это просто расчетливый авантюрист, домогающийся денег, как и многие другие, - во всяком случае он очень умен, прекрасно держит себя, и потом у него столько изобретательности по части всяких развлечений и такие возможности, каких ни у кого из тех, с кем она встречалась последние годы, и в помине не было. Все это были такие неинтересные люди, и их манеры иной раз страшно раздражали ее. - Готовы? - весело воскликнул Толлифер, входя к ней ровно через час и окидывая взглядом ее белое платье и темные розы у пояса. - Если мы сейчас выедем, мы будем как раз во-время. Миссис Брэйнерд приедет со своим приятелем - греком, молодым банкиром. А ее подруга миссис Джюди Торн - я, правда, ее не знаю - приведет с собой настоящего арабского шейха Ибрагима Аббасбея, который бог ведает зачем приехал сюда в Париж. Но хорошо, что он хоть говорит по-английски. И грек тоже. Толлифер был несколько возбужден и держал себя в высшей степени непринужденно. Он важно разгуливал по комнате, опьяненный сознанием, что вот наконец-то он снова чувствует себя по-настоящему в форме. Он очень насмешил Эйлин, когда вдруг ни с того ни с сего начал возмущаться меблировкой ее номера. - Вы только посмотрите на эти портьеры! Вот на всем этом они здесь и наживаются! А сейчас, когда я подымался в лифте, он весь скрипел. Представить себе что-нибудь подобное в Нью-Йорке! И ведь это именно такие люди, как вы, и дают им возможность грабить. - Разве уж здесь так плохо? - чувствуя себя польщенной, улыбнулась Эйлин. - А я, признаться, даже не обратила внимания. Да и где, собственно, можно было бы еще остановиться? Он ткнул пальцем в шелковый абажур высокой алебастровой лампы. - Смотрите, винное пятно! А вот кто-то тушил папироски об этот так называемый гобелен. И я, знаете, не удивляюсь! Эйлин очень забавляла эта истинно мужская придирчивость. - Да полно вам, - смеясь, сказала она. - Мы могли бы попасть в какую-нибудь гостиницу, где во сто раз хуже. И, знаете, мы заставляем ждать ваших гостей. - Да, верно. Интересно, пробовал ли когда-нибудь этот шейх наше американское виски? Вот мы сейчас это узнаем! Ресторан "Максим" в 1900 году. Навощенные до зеркального блеска черные полы отражают красные, в помпейском стиле, стены, вызолоченный потолок и переливающиеся огни трех огромных хрустальных люстр с б

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  - 138  - 139  - 140  - 141  - 142  - 143  - 144  - 145  - 146  - 147  - 148  - 149  - 150  - 151  - 152  -
153  - 154  - 155  - 156  - 157  - 158  - 159  - 160  - 161  - 162  - 163  - 164  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору