лева сидел мальчуган, одетый в теплую кацавейку,
старенькие, но еще крепкие сапожки. Он исподлобья посмотрел на вошедшего
Кувалдина и опустил глаза в пол.
   - Ну, здравствуй, Петро!
   Петька промолчал.
   - Давно я хотел с тобой познакомиться, вот и довелось. Ну, что же ты
такой сердитый?
   Кувалдин расстегнул тужурку и сел напротив Петьки.
   - Архипов его встретил на Васильевском у Федоринова, знаешь, кого он
там искал?
   - спросил Соболев и обратился к мальчишке: - А ну, скажи, Петя, кого ты
там искал?
   Петька молчал.
   - Ну, коли не хочешь, я за тебя скажу. Широких или Юнга он искал. Как
вам это нравится?
   - Вот кого ты ищешь, малыш? - удивился Кувалдин. - Значит и сюда ты
приходил, чтобы найти Широких или Юнга?
   Но Петька по-прежнему молчал.
   - Эх, Петька, - вздохнул Кувалдин. - Нет их больше, сынок.
   Петька быстро вскинул глаза и посмотрел на Кувалдина.
   - Померли... - прошептал он, и это была первая фраза, которую он
произнес.
   Воцарилось тягостное молчание.
   - Значит, дядя Семен помер? - переспросил он вновь. - А где он помер?..
- нерешительно спросил Петька.
   - Где? Дорого бы я дал, сынок, чтобы узнать, где он помер.
   Петька побледнел и привстал.
   - Значит, вы его не нашли?! Тогда я знаю, где он помер.
   Эти слова заставили Соболева и Кувалдина переглянуться.
   - Видел я все: и как стреляли в него, и как гнались за ним солдаты.
Случайно я там оказался. Ну, а потом и самого его нашел, уж чем они его
били - не знаю, только места на нем живого не было, в беспамятстве. Что
мне было с ним делать?
   Затащил я его в сарай, а сам написал записку и в дверь сунул, знаю, там
хорошие люди живут. Верно, пришли две барышни и забрали его.
   Кувалдин взволнованно прошелся по комнате.
   - А дом этот помнишь, не забыл, показать сможешь?
   Петька утвердительно кивнул головой.
   - Ну, тогда пошли. Ах, молодец же ты какой! Подожди, есть хочешь? -
Петька сконфузился. - Сейчас мы тебя накормим. Ну-ка, распорядись, -
обратился Кувалдин к Соболеву.
   Через полчаса Петька в сопровождении Кувалдина, Архипова и Темина шел
по улице.
   Прохожие с любопытством поворачивали головы.
   - Ишь ты, мальчишку ведут.
   - Много ты понимаешь. Может, он их ведет, гляди, как важно шагает.
   Петька остановился около небольшого одноэтажного особняка.
 
 
 
 

                                   Глава 12 

 
   Цель жизни 
 
   Известие о том, что Софья Щетинина уехала за границу, очень удивило
Юнга.
   - Почему вы думаете, что она уехала за границу? - спросил он у Ольги.
   - Профессор сказал, что получил от нее письмо.
   - Черт возьми! И-из-вините, Оля, а может, она кого-нибудь полюбила и...
знаете, такие вещи бывают.
   Ольга с негодованием взглянула на Юнга.
   - Полюбила... Я бы об этом непременно знала. Софья никого не любила,
кроме своего отца и... меня.
   Они молчали несколько томительных минут. За это время в голове Юнга
промелькнуло воспоминание о недавнем разговоре с Софьей.
   ...Однажды Ольга куда-то вышла, и они остались вдвоем. Софья читала ему
вслух "Накануне". Она закончила последние строчки и бережно положила книгу
себе на колени.
   Некоторое время они не разговаривали, каждый думал о судьбе героев
только что прочитанной повести.
   - Да, Инсаров был настоящий человек... - задумчиво проговорил Юнг.
   Софья вздохнула.
   - Дмитрий, у каждого человека есть в жизни цель: у одних - разбогатеть,
у других - найти что-нибудь, сделать открытие. Скажите, какая у вас цель?
   - У меня есть одна думка, - Юнг слегка замялся.
   Софья терпеливо ждала его ответа.
   - Я хочу, Соня, чтобы всем людям на земле жилось хорошо, чтобы не было
бедных и несчастных. И не только у нас в России, а на всей земле. А самое
главное, чтобы не было этих проклятых войн. Сколько они народу губят,
сколько сирот по миру ходит... Дожить бы до того времени, когда все, какие
ни на есть пушки переломают к чертям и понаделают из них автомобилей,
плугов да ткацкие станки. Вот до этой жизни я и хочу дожить, Соня, это моя
цель.
   На губах Софьи появилась снисходительная улыбка.
   - Я не знала, что вы такой мечтатель. Ваша цель очень сложна и
называется утопией. Войны были всегда, и они будут. Всегда были богатые и
бедные, и этого не изменишь. Существует неумолимый закон природы: все
слабое и немощное должно гибнуть, выживают только сильные. Животные
борются за свою жизнь, растения - за клочок земли, за солнечный свет. У
людей тоже происходит такая борьба, это войны. Вы подумайте, что
произойдет, если они исчезнут. Людей будет рождаться все больше, а умирать
меньше. Людей на земле появится столько, что они заселят все материки и
пустующие ныне земли. И тогда снова неизбежно вспыхнет борьба за жизнь,
потому что земля уже будет не в состоянии прокормить столько людей.
   - Я, Соня, не совсем еще разбираюсь во всех этих тонкостях, но
чувствую, что тут что-то не так. Почему бы человеку не искать путей
облегчения своей жизни, а не уничтожать друг друга. Можно строить машины,
которые осушат океаны, сровняют горы с землей и превратят их в цветущие
луга или огороды. Чем плохо, если людей будет рождаться больше? Ведь это
значит, что будет больше рабочих рук, а наша планета еще слишком пуста,
людей на ней может уместиться черт знает сколько. Вы думаете, не хватит
хлеба, но ведь и сеять его тогда будут раз в тыщу больше. Ну, а если через
сотни лет людей действительно станет слишком много, то неужто ничего не
придумаем, так-таки и передеремся? Места-то кругом сколько, и планеты эти,
и звезды всякие. Живи! Радуйся, рабочий люд!
   Лицо Юнга разгорелось, он сам воодушевился своими словами. Софья
слушала его со все возрастающим изумлением.
   - О-о-о, - прошептала она, - какая у вас прекрасная мечта!
   ...И вот сейчас эта девушка струсила, убежала. Как же это могло
произойти? А что если... Юнгу вдруг пришла в голову такая мысль, что он
чуть не подскочил. Ольга по-прежнему сидела в кресле, уронив голову на
руки. Юнг овладел собой и спокойно заговорил:
   - Мне почему-то не верится, что Соня могла на этакое некрасивое дело
пойти, бросить отца, дом... А что если она не по своей воле уехала?
Обстоятельства...
   - Обстоятельства? Но какие? Нет, у Сони не могло быть таких
обстоятельств.
   - Не спешите, Оля. Вы говорили, отец Сони крупный ученый, и недавно ему
предлагали уехать за границу. Соня жаловалась, что отца не оставляют в
покое и очень часто беспокоят своими предложениями, а в последний раз даже
грозили...
   Предположим, эти люди увозят за границу его дочь с тем, чтобы
использовать ее как приманку для профессора... Что вы на это скажете?!
   Ольга встала и подошла к Юнгу. То, что он сказал, напугало ее.
   - Приманку?.. - переспросила девушка. - Это страшно, но...
правдоподобно. Как сама не подумала я. Старик сойдет с ума. Он без нее
жить не может. Соня потеряла мать, когда ей было три года, и с тех пор
Александр Неронович всю свою любовь отдал дочери. - Ольга сосредоточенно,
насупила брови. - Я завтра же зайду к профессору. Это мог сделать только
один человек - Саржинский. Но письмо ведь она написала, - спохватилась Оля.
   - Есть много средств заставить беззащитную девушку написать письмо. Я
уверен, что Соня написала это письмо далеко не по собственному желанию, -
убежденно проговорил Юнг.
   - Предположим, - согласилась Оля и присела на край постели. - Что же
теперь делать?
   - Во-первых, Оля, разрешите сейчас, когда вы знаете, кто я, связаться с
кем-нибудь из своих. Я хочу просить вас, чтобы вы помогли мне. От этого,
возможно, будет зависеть и судьба Сони.
   - Вы думаете, что найдутся люди, которые могут сейчас заинтересоваться
судьбой какой-то девушки? - неуверенно проговорила Ольга.
   - Безусловно, найдутся.
   - Я верю вам. Но что я должна сделать?
   - Я скажу вам несколько слов, вы их хорошенько запомните: пойдете по
адресу, который я вам укажу, если там не окажется того, кто нужен, вы
пойдете по другому адресу и будете искать до тех пор; пока не найдете.
   - Это опасно?
   - Не очень, но опасно. Ведь вы будете называть имена, кое-кому они
крепко нужны!
   - Если я сделаю все, что вы мне поручите, вы надеетесь, что ваши
большевики вмешаются в эту историю. Ведь она... буржуйка... - усмехнулась
Ольга.
   - Может быть, судьба какой-то девушки и не требует к себе такого
внимания, но здесь дело касается крупного ученого, а это уже серьезно.
   - А если все наши предположения ошибочны и Соня все-таки уехала по
своему желанию?
   - Я твердо убежден, что это не так.
   - Скажите, а то поручение, которое я исполню, имеет только отношение к
Соне или... еще какое-либо, ну, например, политическое.
   - Хорошо, я обещал вам быть откровенным: да, имеет и политическое.
   - А что я должна передать этому человеку, которого нужно найти?
   - Вы передадите ему, что Юнг жив и находится у вас. Тогда этот человек
или кто другой придет сюда и заберет меня.
   - Вам здесь не нравится?
   - Я вам бесконечно обязан, Олечка, и сделаю все, чтобы отблагодарить
вас. Но рано или поздно я все-таки должен уйти. Я уже чувствую себя хорошо
и через некоторое время встану на ноги.
   - А если я не пойду исполнять ваше поручение?
   Юнг усмехнулся:
   - Постараюсь обойтись без вас.
   Ольга покачала головой.
   - Вы думаете, я трушу. Нет, я очень хочу помочь Соне и не скрою, что не
хочу выполнять ваших политических поручений, так как не вполне разделяю
их. Я нахожусь в очень затруднительном положении, и будет лучше, если мы
отложим этот разговор до утра. Мне нужно подумать. Я уйду, мама принесет
вам ужин. Завтра я пойду к профессору. Ему так тяжело. Спокойной ночи.
   Юнг остался один.
   "Неужели я не найду способа связаться с Широких или Кувалдиным? А вдруг
с Широких что-нибудь случилось?" - при этой мысли он весь похолодел.
 
 
 

                                   Глава 13 

 
   Они ищут 
 
   Дверь открыла пожилая женщина с накинутым платком на плечах. Увидев
незнакомых людей, она испуганно отступила.
   - Вам кого?
   - Извините, можно ли видеть кого-либо из хозяев этого дома? - спросил
Кувалдин.
   - Вам профессора? Но он нездоров и никого не принимает.
   - Нельзя ли тогда с вами поговорить?
   - Со мной? Но я ничего не знаю, - глаза ее от испуга округлились. Она
прикрыла рот платком.
   - У нас дело очень нехитрое. Вы, товарищи, подождите.
   Кувалдин вошел в просторную переднюю и прикрыл за собой дверь. Женщина
опасливо отошла от Кувалдина и остановилась в выжидательной позе.
   - Вы, гражданка, не пугайтесь, нам нужно выяснить одно дело...
   При слове "выяснить" женщина вновь несвязно заговорила:
   - Но я ничего не знаю, я в услужении здесь, никого не вижу. Никуда не
хожу, разве на базар, в лавку...
   - Да вы не волнуйтесь... я только спросить вас хочу.
   - Господи! Да не знаю я ничего, вы не туда попали, а я что, я прислуга,
- чуть не плача повторила женщина.
   - Фрося, кто там... - дверь слегка приоткрылась, на пороге появился
высокий старик в халате. Увидев Кувалдина, он остановился на полуслове.
   - Что вам угодно?
   - Гражданин профессор, мне нужно уточнить одно дело, и поэтому я
нахожусь в вашем доме.
   - Пройдите, - пригласил он Кувалдина.
   Они вошли в небольшую комнату. Вдоль стен тянулись высокие полки,
заставленные рядами книг. Кувалдин с уважением окинул их взглядом.
Профессор указал взглядом на кресло и сам удобно расположился в таком же.
   - Я слушаю вас!
   Кувалдин пригладил рукой волосы и сел.
   - Видите ли, гражданин профессор... извините, не знаю вашего имени...
   - Это не имеет значения.
   - Хорошо. В июле этого года в доме, который расположен по соседству с
вашим, был тяжело ранен один человек, это произошло к вечеру, а в полночь
он был перенесен в дом, где ему была оказана помощь или же с ним случилось
что-нибудь другое... В течение всего этого времени мы не могли найти
никаких следов о его местонахождении. - Кувалдин замолчал.
   Под его взглядом профессор выпрямился.
   - Какое это имеет отношение ко мне? Не воображаете ли вы, что я
осведомлен об этом вашем человеке?.. Я совершенно не интересуюсь
политикой, не вмешиваюсь в нее и знать ничего не хочу ни о каких ваших
"человеках".
   - ...И совершенно напрасно, профессор, - в тон ему ответил Кувалдин. -
Но я еще не кончил... В дальнейшем нам удалось установить, что этот
человек был унесен двумя людьми. Это были две особы женского пола,
которые, может быть, рискуя жизнью, спасли его и... укрыли в вашем доме.
   Неподдельное изумление появилось на лице профессора.
   - В моем доме этого не может быть, я живу один, во всяком случае в
настоящее время, кроме меня, в этих стенах никто не проживает.
   - Гм. А ваша прислуга?
   - Да, она также проживает здесь, впрочем, мы можем ее спросить.
   - Фрося!
   Фрося, как видно, стояла за дверью и сразу вошла.
   - Фрося, вот этот гос... этот гражданин утверждает, что летом в наш дом
был внесен раненый человек и что он находится у нас.
   - Что ты скажешь на это, Фрося?
   Фрося также удивилась этому сообщению.
   - В наш дом? Упаси бог, мы и ведать ничего не ведаем, мы в эту самую
политику не касаемо, живем тихо... мирно...
 
 
 
   - Нет, Петька, ты что-то напутал. Сюда Юнг никак не мог попасть, может,
в другой дом, ну-ка пошевели мозгами.
   Петька обиженно поджал губы.
   - Как же в другой, когда в этот. Вот и письмо сюда опустил, вот и ручку
дергал.
   Только сейчас Кувалдин увидел на двери небольшую медную дощечку, на
которой значилось "Профессор А.Н. Щетинин".
   - Ну, пойдемте, товарищи!
   - А может, Степан Гаврилович, не говорят, может, помер Юнг, а они
теперь боятся открыться, - заметил Темин.
   - Не похоже, Федор, не был здесь Юнг.
   При выходе они столкнулись с молодой девушкой, которая направлялась
туда, откуда они только что вышли.
   Она остановилась и удивленно посмотрела на группу вооруженных людей.
   Когда очутились на улице, Архипов сказал:
   - Гляди, Степан Гаврилович, барышня-то никак к профессору.
   - Может, ее спросить?
   Кувалдин заколебался. Но девушки уже не было.
 
 
 
   - Здравствуй, Фрося, Александр Неронович дома?
   - Дома, Олечка, дома, золотце. Ах, милая, спасибо, хоть не забываешь
нас.
   Ольга облегченно вздохнула.
   - А я уж думала: что случилось? Зачем приходили к вам эти люди?
   - Да кто их знает, милая? Носит нелегкая к Лександру-то Нероновичу, у
него, сердешного, этакое горе, а они, вишь лазют, беспокоят, ищут кого-то.
   - Ищут?
   - А ну их, привязались: человек, говорят, какой-то раненый в нашем
доме, значит, схоронился.
   - Какой человек? - Ольга вдруг побледнела. - Ты говоришь, ищут раненого
человека.
   - Да, кажись.
   Ольга стояла в раздумье. Вдруг она решительно повернулась к двери.
   - Ну, ладно, Фрося, я пойду, я... вспомнила...
   - Да куда же ты?
   - Я приду попоздней, - эти слова Ольга проговорила уже почти за дверью.
   Фрося с изумлением посмотрела ей в след.
   - Вот беспокойная, пришла - и нате вам... дело забыла...
   Ольга выбежала в распахнутом пальто и быстро оглядела улицу. В самом
конце она заметила тех самых людей, которых она повстречала, когда входила
в дом. Они как раз в этот момент завернули за угол.
   Девушка почти побежала, не обращая внимания на удивленные взгляды
прохожих.
 
 
 
   Кувалдин шел и думал: "Нет, нет, не похоже, чтобы этот профессор солгал
или скрыл что-нибудь. Хотя и встретил очень недоброжелательно, но лицо у
него честное. Однако Петька уверяет, что не ошибся. Разве тут разберешь?
Ясно одно:
   след Юнга, так неожиданно найденный, снова потерялся".
   - Вот ты уразуми, - негромко говорил Архипов Темину, - за что Юнга
пострадал - за мировую революцию. Тебе только брюхо набить да до земли
дорваться, а революция, она, брат, масштаб-то в мировой плепорции имеет.
Капитал-то мировой рушится, чуешь, чем пахнет?
   Темин обиженно взглянул на высокого Архипова.
   - Это я еще раньше тебя учуял, потому вот и поженился с этой... - он
тряхнул винтовкой. - А насчет брюха, так оно у тебя пошире, чем у меня, и
ты мне этим не тыкай.
   - А вы все никак не можете ужиться, - вмешался Кувалдин, - как
сойдетесь, так хоть водой разливай, беда.
   - Да мы не злобясь, - улыбнулся Архипов, - мы полюбя. Деревня ведь не
сознательная, - он снисходительно похлопал Темина по плечу. - Вот и
просветляем помаленьку.
   Темин совсем рассвирепел.
   - Да ты мне кто такой, в святители записался.
   - Стой, Степан Гаврилович, ну-ка, взгляни, кто сзади идет? - Кувалдин
оглянулся и сразу остановился.
   Их нагоняла та самая девушка, которая встретилась с ними, когда
выходили из дома профессора. Увидев, что ее заметили, она сбавила шаг.
Лицо ее раскраснелось, шляпка сбилась, она часто дышала.
   - Вы к нам, барышня? - спросил Кувалдин.
   Она перевела дух.
   - Вы большевик?
   - Да.
   - Вы ищете некого Юнгова?
   - Да.
   - Я знаю, где он находится, идите за мной.
 
 
 
   "Да, больше здесь нельзя находиться, - мучительно думал Юнг. -
Вчерашний разговор решил отношение сторон. Нужно действовать самому... Эх,
были бы силы, улетел бы к своим". Он почувствовал, как истосковалась его
душа по привычной обстановке, по родным и близким людям.
   Полдня он лежал один, втайне надеясь, что Ольга придет и согласится
выполнить его поручение. Марья Филимоновна принесла ему обед, к которому
он почти не притронулся. Почему нет Оли? Вдруг он вспомнил, что Оля
собиралась сходить к профессору, и это его несколько успокоило. Так
пролежал он еще несколько часов.
   "Чего же делать? А что если самому добраться до окна и через форточку
позвать какого-нибудь подходящего человека", - решил Юнг. Но откинув
одеяло, он с отчаяньем посмотрел на свои ноги. Они были обложены шинами и
туго перетянуты бинтами.
   "Нужно попробовать встать, - при этой мысли он даже вспотел. - Эх, была
не была, попробую!" Осторожно, вначале одну, потом другую ногу он спустил
с кровати и сел, шины не позволяли им сгибаться в коленях, и они нелепо
торчали, подобно двум чурбакам.
   Боли не было, и Юнг окончательно решил встать. Всю тяжесть тела он
перенес на руки и почти повис на спинке кровати и только после этого
слегка нажал вначале на одну, потом на другую ногу.
   Неожиданно открылась дверь - вошла Ольга. Увидев Юнга в необычном
положении, она слабо вскрикнула и бросилась к нему.
   - Что вы делаете? Вы с ума сошли! Сейчас же в постель.
   Юнг виновато улыбнулся и не препятствовал, когда она помогла ему
улечься. Он сразу заметил, что Ольга чем-то возбуждена.
   - Да что с вами, Оля?
   - Со мной? Ничего. Я обещала вам сегодня продолжить наш вчерашний
разговор - продолжим.
   - Вы решились, Оля?
   - Помогла случайность, а впрочем, не буду вас томить.
   Она подошла к двери и широко открыла ее.
   - Входите!
 
   На пороге появился улыбающийся Кувалдин.
   - Степан Гаврилович?!
   - Семен, дорогой, жив?! - Он кинулся к беспомощному Юнгу и обнял его.
   - Да как же, как же вы нашли меня? - бормотал Юнг.
   - Ладно, лежи, нашли, значит, нашли. - Через плечо Кувалдина
заглядывали взволнованные Архипов и Темин.
   - Вот куда ты забрался, родимый...
   - Ну, здорово, ребята.
   - Живой, черт, мы же тебя по всему свету ищем. Значит, жив?
   - Как видишь?
   - Хорошо, браток, под счастливой планидой родился.
   - Замолчите, ребята, - нетерпеливо перебил Кувалдин, - ему покой нужен.
   - Да какой, к чертям, покой, - запротестовал Юнг. - Вот где у меня этот
покой, - он хлопнул себя по шее. - Ну дела-то как, рассказывайте, братишки
вы мои родные.
   - О делах, Семен, потом. Как ты себя чувствуешь?
   - Ноги вот уже срослись, через неделю плясать буду.
   - Ну, до этого тебе еще далеко.
   Кувалдин подошел к Ольге, она стояла у туалетного столика и
переставляла фигурки из кости.
   - Вы, товарищ, кто будете?
   Ольга посмотрела в глаза Кувалдина и протянула свою маленькую, чуть
влажную ладонь.
   - Оля, Ольга Тропова.
   Рука Ольги исчезла в ш