Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Екимов Борис. Два рассказа -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  -
только земли... Лишь работай. Племянница скоро была отставлена. На место ее явились претенденты новые, тоже неблизкая родня ли, свойство, но люди молодые - супружес- кая пара с детьми. - Нотариуса привозили. Племянницу ликвидировали. Теперь все на этих будет, на новых. Они - хозяева, - сообщала тетка Дуня народу любопыт- ному. Во дворе нашем, поглядывая на забор, она шептала с горечью: - Обдурят они ее, обдурят... Повыманят все, а бабку - в дурдом. А мне что?.. Не век чужие горшки выносить. Да еще сыскивает. Мне дочери давно говорят: бросай. И кину. Пойду в собес, заявлю: снимите колоду. Чужие хвосты заносить несладко. Вечно чего-то плетет. То банки у нее пропали, то навоз. Брошу и буду спокойно жить. К Миколавне тетка Дуня стала ходить реже, отвечая на ее укоры: "У тебя теперь есть помогальщики". Но к нам во двор стала прибегать чаще. И не столько нас проведать, сколько к соседям заглянуть. - Как там? Новые-то... - И, не дожидаясь ответу, кралась к забору, приникая к щелям его: - В огороде чего сажают? Новые хозяева ли, наследники приезжали на машине порой вечерней, после работы. Не всякий день, но бывали. Посадили картошку, другие овощи. Приезжали обычно с детьми, и в соседском дворе делалось шумно. Но ненадолго. Ведь у них был свой дом, свой огород, свои заботы. Так что подолгу у Миколавны они не рассиживались, навещая и помогая набе- гом. И потому в скором времени тетка Дуня стала наведываться к сосед- ке. Хлеб из магазина несла, молоко, чаевничала, передавала новости - все, как прежде. В речах не скрывала осужденья: - Уж не хотела тебя расстраивать, а душа не терпит. Разве так кар- тошку сажают? От рядка к рядку хоть аукайся. Подсказала бы им... - Я подсказывала... - оправдывалась Миколавна. - Они рукой машут. - В ножки бы поклониться... - вздыхала тетка Дуня. - Такое добро. И обязаны слухать тебя. Ты - хозяйка. Такое поместье, такая земля пропа- дает задаром. Тетка Дуня уходит и приходит, шлепая калошами. Речи все те же: - Не приезжали? Вот так никому мы не нужны. Огород сохнет, травой зарастает... Чего вырастет? - Вроде воду качали... - заступается Миколавна. - Толклись там. - Вот то-то и оно, что толклись... Чужое, оно чужое и есть... Ка- пусту червяк поел, морковку трава забила. День ото дня вечерние речи горше и откровеннее: - Глядела я... Полы моет. Лужей нальет. Журчит вода под плинтуса. И чего это будет? Погниет все. - Машина эта... То заедет, то выедет - всякий день. Скрип да скрип ворота, скрип да скрип. А потом - оторвутся. Будем со всем белым све- том жить: все собаки - наши, все кошки, все алкаши, какие по улицам бродят, все цыгане... Отбейся тогда от них. - Желудок у тебя слабый, больной. А они в тебя - котлеты да котле- ты, котлеты да котлеты... Это до поры. И самое главное - про огород: - Не хотела тебя расстраивать, а душа не терпит. Какое богатство, а все - в распыл. Картошка еле дышит, лишь взошла, а желтая, вощаная. На помидорах и цвету нет. Огурцы вылезли и стоят. А люди уже на базар не- сут, и цены хорошие. А тебе на погляд нету, еще и покупать придется, от пенсии копеечку отрывать. Да-да! Зато травы, бурьянов развели - темный лес. Волков водить. Потому что ты молчишь, а они - бессовест- ные... - Я подсказывала, - оправдывается Миколавна. - Они рукой машут. - Потому что бессовестные... Такое поместье испоганили, такое бо- гатство... Скрозь пальцы течет... Вечерние песни, они не нынче, так завтра свое берут: "Не хотела те- бя расстраивать, но как промолчать... Ты сама потом будешь упрекать". В середине лета помогальщики ли, наследники от огорода были отстав- лены напрочь. К Миколавне они стали ездить реже, в огород - ни ногой. Хозяйничала там тетка Дуня. И теперь калоши ее шлепали к соседскому двору в час вовсе ранний. Шлеп-шлеп-шлеп - мимо Миколавны, прямиком в огород. А тот огород лишь доброму трактору под силу. Тетка Дуня же словно век земли не видала: - Поздней капусты посажу... - Помидоры семечками... - взахлеб спрашивала ли, извещала она Мико- лавну. - Сажай. Меньше мыкаться будешь. - Сажай. Может, прищемишь хвост. Тетку Дуню торопило время - месяц июль и словно молодой азарт под- жигал: наверстать упущенное. На пустой земле уже поднялась, крепко укоренясь, сочная лебеда, жи- ловатая конопля - хоть прячься там. Тетка Дуня дергала траву руками с корнем, отвоевывая за пядью пядь. - Баклажанов... На зиму закрутить. - Картошки... Она успеет... А нынешнее лето - сухое, знойное. Термометры день ото дня старают- ся: тридцать четыре да тридцать пять. Это - в тени. На солнце и вовсе пекло.Тетке Дуне и жара не помеха. Шлеп да шлеп калошами. За неделю она вовсе высохла, почернела и сделалась словно галка. Дети стали ругаться: - Тебе это надо? Годы свои хоть считаешь? - Земля-то гуляет, - вначале оправдывалась она. - Помаленьку копа- юсь. Что мне, перину мять? - А потом на приступ пошла: - Жалельщики! Сами зимой летите три раза на дню: "Ой, мама, томату дай... Ой, мама, у тебя огурцы расхорошие". Дай да дай. Дети от нее отступились, а Миколавна ругается: - Милосердия называется... Огородница... Проскакала - и нет ее. Ни здравствуй, ни прощай. Миколавна ругается, колотит костылем по ведру - знак условный. Вед- ро громыхает и катится. А тетка Дуня - далеко, в конце огорода, не слышит ли, не хочет слышать. - Делучая... Вот не дам воды, будет знать, - пугает Миколавна. С водой в соседском дворе беда. Старинный качок еле чвиркает, добы- вая за каплей каплю. У всех теперь электронасосы "Камы" да "Агидели", шланги да трубы змеятся по огородам. Нажал кнопку - и бьет струя. Тетка Дуня ведрами поливает. Утром, когда еще в силах, таскает по два ведра, вечером одно еле волокет. Все же семьдесят лет - это воз- раст. Тем более - такая жара. Вечерние посиделки в соседском дворе теперь короче. Миколавна, как и прежде, рассказывает о жизни далекой, из телефиль- ма: - Она к нему имеет симпатию, а он - женатый, детный... Тетка Дуня дремлет под мерную речь, порою всхрапывает, сразу просы- паясь. А въяве не чужие страсти ее тревожат, а свое, огородное. И она вставляет невпопад: - Новая напасть: зеленый червяк на капусте. Лист - как кружево. Миколавна смолкает, ей нужно время, чтобы перебраться из жизни ки- ношной в свою. - Тертым табаком попытай, - советует она и продолжает прежний расс- каз: - Он - детный, у ней - никого нет, а молодая, в соку... Тетка Дуня снова задремывает, голова ее беспомощно валится на грудь. - Спи иди... - говорит ей в конце концов Миколавна. - Пойду, - соглашается тетка Дуня. - Так ныне заморилась, так замо- рилась... - Заморилась она. Дур напал. В дощеку высохла, а жадаешь. Все тебе мало. Значит, здоровье хорошее. По такой жаре... - Какое здоровье... Ныне полола. И враз в глазах - темная ночь, и все цветками пошло: красный, зеленый... Плывут и плывут. Белого света не вижу. На карачках к бане подлезла, в тенек, там отдыхалась, в па- мять вошла. Так, видно, и помирают, - раздумчиво сказала она. Миколавна поверила, укорять не стала. Мысли ее разом ушли в годы давние: - Мы с мамочкой, бывало, на хуторе... Работаем, работаем. Огород - большой, не сравнить. Работаем, работаем, а потом упадем под грушинку, в прохладу. Я падаю и по-мертвому сплю. Проснусь, а мамочки нет, она работает. И я - к ней. Девчонкой была... Забыты страсти телевизионные: мексиканская любовь, война в Чечне - все в сторону. Рассказ о своем, о годах далеких, в которых - хутор Ерик, мамочка, большой огород. А при советской власти на хуторе сдела- ли коммуну, забрали коров и раз в неделю давали детям молоко. Мамочка из него молочную кашу варила. Маленькая Миколавна любила такую кашу. Однажды спешила с молоком от фермы, споткнулась, упала, и крынка вдре- безги. Долго плакала, потому что не будет молочной каши. И мамочка плакала, обещала: "Молочную козу заведем... Козу не возьмут в комму- ну". Так далеко это все. Но так памятно и так горько. Потом тетка Дуня уходит. Миколавна долго сидит одна, что-то мурлы- чет, поет. Печально звучит ее голос в покойном вечереющем мире. А по утрам в густых зарослях вишен и слив поет садовая славка: жур- чит и журчит ее нехитрая песнь. Потом торопливо шлепают через улицу калоши. Это тетка Дуня спешит, по прозвищу Милосердия. - Миколавна, ты живая? Начинается день.

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору