Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Есенжанов Хамза. Яик - светлая река -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  -
н крепко обнял мать, расцеловал двух братишек и побежал к Халену. Учитель одевался. Всегда спокойный, сдержанный, сейчас он заметно волновался. Он горячо обнял Хакима и поцеловал в лоб. Глаза Халена заблестели от слез. - Слава богу, живым-здоровым вернулся. А у нас кругом несчастья. Хаджи проводили навсегда. - Учитель помолчал, немного успокоился. - С первого дня после рождения человек идет навстречу последнему часу. Это неотвратимо, но об этом не думают. Страшно умирать, не сделав при жизни ничего доброго. Хаджи может спать спокойно. Он прожил хорошую жизнь. Вас воспитал, обучил, растил без нужды и лишений. Вы ему благодарны, он был доволен вами. Он подробно расспросил, как схватили Хакима казаки, как он спасся. И остался очень доволен находчивостью Хакима. - Значит, Аманкул прав: казаки действительно перепугались, - улыбнулся Хален. - Скоро они побегут отовсюду вместе с правителями из Кзыл-Уйя. Там восстал полк дружинников, прогнали офицеров валаята и всех чиновников. Сейчас полк отправился в Уил, чтобы прихватить по пути молодых юнкеров кадетской школы и присоединиться к красным. Говорят, что сегодня-завтра освободят от атаманов и город Теке. - Значит, и в этом Аманкул был прав, - рассмеялся Хаким. - О событиях в Джамбейте я от него узнал. Это радостная весть. Объединятся все разбросанные отряды... Об этом давно уже все мечтают. Последние слова особенно заинтересовали Халепа. Хаким стал рассказывать обо всем, что знал. - Абдрахман Айтиев вместе с братом и несколькими джигитами отправился в Акбулак, а оттуда - в Темир. Там он поднял джигитов из рода Тама, Табын, Алим, собрал тысячи добровольцев. Летом захватили целый обоз с оружием, винтовок и патронов хватит на целый полк. Поднять дружинников и связаться с букеевской ордой было поручено Капи Мырзагалиеву, что он и сделал. Теперь Капи приведет сюда полки из орды Жапакала. - Тогда и мы не будем сидеть сложа руки, - сказал Хален. - Пусть, начиная с рыбаков, все способные джигиты оседлают коней. Лучшие станут солдатами отряда Абеке, остальные будут поварами, снабженцами. Ты когда едешь? - Завтра с утра. - Счастливого пути! Возьми с собой Аманкула. Он будет хорошим спутником. Лучшего связного не найдете. Передай привет Абеке. Скажи, что найдем все: и джигитов, и коней, и подводу, и продовольствие. На другой день, еще до зари, Хаким отправился в далекий путь вместе с Гречко и Аманкулом - в отряд Айтиева. 2 Хаким спешил в отряд Абдрахмаа Айтиева. Помимо поручения, полученного им в Богдановке, он собрал немало ценных сведений. Он не только доставил воззвания, подписанные лично Бахитжаном, и объявления подпольного штаба учителям, сочувствующим большевикам, но и узнал о восстании джамбейтинских дружинников и о том, что свыше трехсот вооруженных джигитов отправились навстречу отряду Айтиева. Об этом говорили и Аманкул, и учитель Хален, и многие другие, побывавшие в последние дни в Джамбейте. "Надо выслать навстречу гонца, чтобы указал дорогу в отряд. Нужно хорошо встретить храбрых дружинников. Если увижу Нурыма и, может быть, Мукараму, я стану самым счастливым человеком! Что бы там ни было, я пойду со всеми в Уральск. Город непременно освободят, эта радость не за горами. Увидеть бы Дусю и ее отца! Послушать бы пламенную речь Дмитриева! Скорее бы!" - мечтал Хаким, проезжая мимо Есен-Анхаты в сторону Кабанбая. Хаким уже забыл о том, что только вчера еле вырвался из когтей смерти. Лицо его сияло, в глазах играла радость. То и дело он шевелил губами: в душе складывались красивые, светлые слова. Он улыбался мягкой, нежной как шелк улыбкой. "Гречко, друг Гречко. Он спас не только Мендигерея, он и мне помог избавиться от верной смерти. Не будь его - кто знает, как бы все обернулось! Кстати, он говорил, что видел разгром бородинского полка, даже был участником этого сражения, на своем горьком опыте узнал стремительный натиск Красной гвардии. Надо его поскорее привести к Айтиеву, пусть расскажет о Красной Армии. Это всколыхнет добровольцев! Надо спешить, спешить!" Хаким пришпорил серого скакуна, подаренного ему Аманкулом из чужого табуна. Хаким опередил Аманкула с Гречко и крупной рысью вырвался вперед. Словоохотливый Аманкул все выжидал удобного случая, чтобы заговорить с Гречко. Его очень забавляла казахская речь тихого с виду русского мужика. Он тщательно выговаривал слова и украшал свою речь казахскими поговорками. - Почтенный урус, вы очень вкусно говорите. У нас есть Акмадия, когда он говорит, всегда причмокивает губами, не сразу его поймешь. А вы, ей-богу, не вру, похожи на муэдзина Айкожу. У него такая же острая бороденка, как у вас, но только не рыжая, а черная. И посадка такая же, словно не в седле сидит, а на иголках. И даже поводья держите одинаково: руки вперед вытягиваете. Неужели руки не устают?! У меня давно бы отвалились. Айкожа тоже худой. Но по летам он, наверное, чуточку старше вас. Ему уже пятьдесят. А вам сколько? - неожиданно спросил Аманкул. Выяснилось, что Гречко хорошо знает казахское летоисчисление. - Нынешний год, - год змеи. Я родился в год змеи и еще встречал его дважды, - значит, мне тридцать девять, - степенно начал объяснять Гречко. - Ты говоришь: на Айкожу я похож. Ты тоже похож на других табунщиков, но поехал с нами, цель у тебя другая. Аманкул не знал, что сказать. Он заглядывал в лицо Гречко, как бы стараясь показать, что ему не все понятно. - Ты любишь свободу, а свободу дадут только красные. Я вот тоже еду к красным. Значит, желания наши с тобой одинаковы - мы с тобой похожи. Аманкул восхищенно цокнул. - Почтенный урус, ты умный человек, умнее нашего хазрета Хамидуллы. Даже самого Шугула умнее. По уму, пожалуй, ты сравняешься с Хален-агой. Дети у тебя есть? - Есть. Чтобы они были свободны, я удрал от разбойников-казаков. Я русский кедей*, ты казахский кедей. ______________ * Кедей - бедный, бедняк. - Ты тоже пастух? - Нет, я не пастух, бедный крестьянин. У меня есть конь, корова, клочок земли. Хорошую землю казаки не дают, хорошую траву косить не позволяют. Если им конь нужен - твоего берут; арба у них сломается - твою запрягают. А если человек нужен - атаман тебя погонит, куда захочет, да еще и оскорбит. "Хохол не ровня казаку. Что хохол, что киргиз - одинаково скоты", - говорит. А на войну насильно отправляют. Я их должен поить, кормить, пасти и седлать их коней, обед варить, дрова носить, ну прямо малай, да и только! Аманкул покачал головой. Жизнь тихого русского показалась ему чересчур жалкой. - Кокол - это карашекпен? - поинтересовался он. - Хохол называют украинцев, а карашекпен - это оседлый шаруа, который землю пашет и сеет. Богатый казак считает себя выше и тех и других - выше всех. Ехали они подальше от аулов, по степи, по пастбищам, по ковыльной холмистой степи, по долинам, где косяками паслись табуны. Здесь было интереснее, чем на однообразной, унылой дороге. Останавливались у табунщиков, приютившихся в затишье кургана, делились скудным содержимым торсуков и хурджунов, а ночевали в одиноком зимовье. Случайно встретившись с волостным, они назвались нарочными, едущими с донесением валаята в Актюбинск. Волостной принял их с большим радушием. А беднякам они рассказывали, что служат в отряде Айтиева, скоро сюда вернутся и принесут свободу. Времена баев и тюре прошли. На третий день до них дошел слух, что возле Шынгырлау стоит большой отряд дружинников. Путники заспешили туда. Хаким и Гречко еще издали увидели необычное оживление возле родника. - Между крайним большим домом со скирдой и двумя зимовьями в долине без конца носятся верховые. Это неспроста, - сказал Хаким. Гречко посмотрел, сощурясь, и решил: - Там, должно быть, штаб. А те двое, что поскакали в степь, видать разведчики. Хаким направил коня прямо к большому дому. Навстречу вышел солдат в шинели, в старой, изношенной шапке, в тяжелых казахских сапогах с войлочными чулками внутри и потребовал документы. - Веди нас в штаб. У меня есть секретное донесение, - сказал ему Хаким. Ни о чем не спрашивая, солдат в огромных сапогах повел их к дому. - Наверное, важная птица этот русский? - полюбопытствовал солдат, кивая на Гречко. - Это я его поймал, - объяснил Аманкул. - Налетел на них с горы, а они давай драпать. У кого были хорошие кони - убежали, а этот на кляче отстал и попался. Но он не казак, а кокол. Тихий, смирный. Солдат оглядел щупленькую фигуру Аманкула и усмехнулся: - Что ж, нам и пустобрехи пригодятся... - Э, джигит, ты еще не встречал настоящего пустобреха. Вот Рахимгали наш - тот пустобрех. "Закроет глаза и врет вовсю", - говорят казахи о брехунах. А наш Рахимгали врет и даже глазом не моргнет. Недавно в Теке Рахимгали попал в дом атамана Мартынова и рассказывал потом, что у атамана дочь-красавица. Танцевал с ней, вино пил, и атаман сказал Рахимгали: "Ты, Рахмашка, молодец. Дочь моя как раз жениха подыскивает. Ты ей понравился. Почаще приезжай". Потом Рахимгали мне и говорит: "В следующий раз, Аманкул, поедешь со мной. Будешь моим сватом. Возможно, тебе удастся окрутить дочку самого жанарала Акутина. Она тоже хочет выйти за казаха, за такого красавца джигита, как мы с тобой!" Вот это пустобрех так пустобрех! А ты не веришь, что я одного русского мужичка словил. Солдат покачал головой и подумал: "Этого, видать, словом не смутишь". Оставив Гречко и Аманкула среди джигитов, Хаким вошел в штаб и обомлел от радости. Молодой Андреев, которого он видел летом, стоял над картой и что-то чертил на ней. На самодельных скамейках вокруг стола сидели бойцы, а перед ними стоял Абдрахман и крутил цигарку из клочка желтой бумаги. - Ау, Жунусов, вернулся, наконец-то! - радостно сказал Абдрахман, протягивая руку смущенному Хакиму. Хаким поочередно пожал руки всем и начал не торопясь рассказывать. Сахипгерей и Абдрахман, Галиаскар и чернолицый крупный незнакомец внимательно слушали юношу. - Хорошо, по-геройски поступил. Теперь отдохни, поешь и выспись хорошенько, - сказал ему Сахипгерей. Абдрахман подошел к Хакиму и опустил руку на его плечо: - Ты, Жунусов, оказал нашему отряду неоценимую услугу: объехал три волости, распространил воззвание Совдепа, узнал и сообщил о джамбейтинских событиях, призвал надежных джигитов в отряд. Все что говорит о том, что ты - достойный солдат революции. И место твое - в наших рядах. Четвертая армия Красной гвардии уже освободила Оренбург и с трех сторон окружила Уральск. На этой неделе Уральск будет освобожден от белых. В освобождении мы тоже примем участие. С севера и запада на город наступают двадцать вторая и двадцать пятая дивизии. Им будет помогать и наш отряд. Вот этот чернолицый человек... - Абдрахман показал на Мамбета, - привел сюда джамбейтинских дружинников. Они сейчас в сорока верстах отсюда дожидаются офицеров из Уила. Чтобы они не ждали понапрасну, мы решили послать за ними твоего товарища Ораза. Он хорошо знает дружинников. А ты, как сказал сейчас Сахипгерей-ага, отдохни и выспись. Вечером двинемся все в сторону Уральска, - закончил Абдрахман. Хаким порывисто обнял его. - Абдрахман-ага, я не устал. Вчера мы ночевали в теплой землянке и хорошо выспались. Я вас очень прошу: разрешите вместе с Оразом поехать к дружинникам. Хаким с мольбой смотрел на Абдрахмана, с нетерпением ожидая ответа этого мужественного человека, о котором в степи рассказывали легенды... Абдрахман взглянул на Мамбета. - Коль ты так просишь - быть по-твоему, - сказал Абдрахман, снова положив руку на плечо Хакима. - На твоем месте я бы на заре вместе с полком пошел в наступление на Уральск. Ты помнишь, Жунусов, как весной озверевшие банды казаков разгромили Совдеп и бросили в тюрьму его руководителей? Какое счастье теперь увидеть освобождение славных сынов народа! В эту минуту Абдрахман показался Хакиму необыкновенным: литые смолистые усы и брови, большие, черные, как смородина, глаза на чистом лице, точеный нос, широкие прямые плечи, статная собранная фигура - такая внешность, казалось ему, может быть только у всенародных вожаков. Айтиев говорил о большой важности предстоящего похода, о великой ответственности, говорил для того, чтобы подготовить Хакима. Юноша радовался, как мальчишка. - Абдрахман-ага, среди дружинников есть мои друзья, которых я не видел целое лето, - сказал он. - А полк я непременно догоню вместе с ними. - Хорошо, - ответил Абдрахман. - Но трудно догонять тех, кто рвется вперед... Хаким и Ораз немедленно отправились к дружинникам в Ащисай, чтобы по следам полка привести их в Теректы, а Айтиев и Парамонов, получившие срочный приказ от командования Четвертой армии, выступили со своими частями громить казачьи сотни из дивизии Акутина. 3 Рано утром из аула под Шынгырлау явился Мамбет с двумя лохматыми чучелами под мышкой. - А ну, кто из вас участвовал в хорошей байге? - громко спросил Мамбет обступивших джигитов. Стало тихо. Джигиты недоуменно переглянулись. Кто из казахских юношей не участвовал в праздничных скачках? Кто из них не мчался диким наметом по бескрайней степи? Но сейчас все насторожились: что еще мог выдумать неугомонный Мамбет? Лучше помолчать, посмотреть. Но Аманкул не смутился, выступил вперед. - Батыр-ага, во всех табунах Дуаны и Анхаты, Кашарсойгана и Ащисая, я думаю, нет такого скакуна, которого бы я не оседлал. Как вам известно, в табунах Шугула - сплошь отборные тонкогривые, длиннохвостые тулпары. А их - от сосунков до шестилетних красавцев - растил и лелеял я, ваш ничтожный братишка. На знаменитом тое потомков Турлана я пришел первым на карем жеребце с белой отметиной! - тараторил Аманкул. - Откуда ты появился, такой шустрый? - перебил его Мамбет. Аманкул испуганно отступил назад и понизил голос: - Батыр-ага, я еще вдобавок легок на коне. Легче шапки становлюсь я на скачках. К тому же ведь уметь надо скакать-то. Надо низко пригнуться к гриве, ноги вытянуть назад, точно пловец в воде, а сам весь тянешься вперед, будто хочешь нырнуть, вместе с конем молнией рассекаешь воздух. Да что говорить, я никогда не отставал в байге, все аулы вдоль Анхаты подтвердят. - А ты умеешь блеять по-козлиному? - продолжал Мам-бет, чуть улыбаясь. И Аманкул и все остальные джигиты облегченно вздохнули, заметив, как смягчился голос чернолицего великана. - По-козлиному не пробовал, а как баран - могу. - Кто блеет по-бараньи, сумеет и по-козлиному. А волком выть сможешь? - О, тут уж я непревзойден, батыр-ага! Только скажи, какой тебе нужен вой? Тоскливый предвечерний вой голодного волка или победный предутренний вой сытого, когда он зовет к себе свою драгоценную подругу? - Все сгодится. Вечером поедешь со мной, - отрезал Мамбет. - Приготовь коня. Ты, я вижу, немного болтлив? Мамбет отправился в штаб, держа под мышкой две телячьи шкуры. Едва Мамбет отошел, как Аманкул начал строить догадки: для чего чучела из телячьей шкуры понадобились ему? - Я думал, что шкуры издохших телят хранят только в доме нашего хаджи, оказывается, их и в этих краях собирают, - начал он издалека. - Если бы я знал, что они нужны для байги, я бы приволок сюда целый воз. Чулан хаджи забит такими шкурами. - Ох и горазд же ты врать, Аманкул! Думаешь, он для игры притащил чучела? - пробурчал один из джигитов. - Да нет же, - протянул Аманкул. - Для дела принес бы целехонькие. А то что это? Шкура пегого теленка. Да и распялили-то тяп-ляп. Вот увидишь, даже корова мычать не станет. - Вот глупец-то, а! - возмутился джигит. - Мы же не собираемся с чучелом доить коров. Они нужны для того, чтобы напугать вражьих коней! - Вот сказанул! - плутовато ухмыльнулся Аманкул. - Если чучелом из шкуры сдохших телят можно напугать врага, тогда воевать не стоит. Я бы тогда выставил против русских все из чулана хаджи! Незнакомый джигит гневно отвернулся. - Если Мамбет-ага выбрал тебя в попутчики, ты постарайся оправдать его доверие. Дело, видать, серьезное и требует смелости. Но Аманкул не унимался: - Ведь и с чучелом надо уметь обращаться! Ну вот, например, с какой стороны подскочить с ним к русским? Со стороны ветра или с затишья? - Тьфу! - злобно плюнул джигит. Никто из джигитов не знал, что задумал Мамбет. Предположение, что чучела нужны для того, чтобы напугать вражьих коней, было неубедительным. Мамбет вернулся вместе с Абдрахманом Айтиевым. - Джигиты! - уверенно и громко заговорил Айтиев. - Конный белоказачий полк стоит на этом берегу Яика. Одна сотня уральских казаков двинулась вдоль Шынгырлау в Аккалу. Против нее должны выступить мы и обратить врага в бегство. На вторую сотню белых, направляющихся в Тас-Кудык, сбоку налетит отряд Белана. Мы должны опрокинуть врага, потому что мы сильнее. К тому же мы воюем на родной земле, среди своего народа. Бейтесь с врагом смело и уверенно! Будьте готовы к бою, друзья! - Готовы! - крикнули джигиты. - Веди нас, Абеке! - Веди! - всколыхнулись все. - Мамбет, собирайся, - сказал Абдрахман и поспешно пошел в штаб. - По коням! - приказал Мамбет и сам направился к коню. Через несколько минут Мамбет с десятью джигитами и "непревзойденным наездником" Аманкулом отправился в путь. Когда выехали за Акбулак, Мамбет приказал двум джигитам спрятать винтовки, привязав их к седлам, и выехать вперед. Затем подозвал к себе Аманкула. - Значит, ты табунщик, говоришь? Тогда скажи мне: что делать, если впереди вдруг появился косяк лошадей и надо его угнать? Причем быстро угнать, так, чтобы пастухи и пикнуть не успели. Как это сделать? Аманкул понимающе улыбнулся. - Лучше всего это делают волки. Один притаится где-нибудь и ждет, а другой подкрадывается осторожно, вспугнет табун, а сам бежит сбоку и направляет косяк к волку, который притаился. Тот выскакивает из засады и хватает коня за ляжки... - Я тебя не спрашиваю, как волки заманивают коней. Скажи, как бы ты сам угнал косяк? - Очень просто. Натянул бы на себя шубу наизнанку. Потом к кончику курука привязал бы тряпье - пугало - и на бешеном скаку со свистом погнал бы косяк, куда надо. А если разгорячить косяк, его уже не остановишь. - Только знай размахивай полами шубы и пугалом и мчись следом. - Тогда выверни наизнанку тулуп и надень его. А вот к этому чучелу привяжи веревку и мчись вон к тому пригорку. Посмотрю, сможешь ли ты угнать табун, - сказал Мамбет. Аманкул возражать не стал, вывернул наизнанку тулуп, надел его, потом вывернул шапку. Ехавший рядом джигит снял с седла пегое чучело, крепко привязал к нему веревку и подал один конец Аманкулу. Конь табунщика полностью соответствовал замыслу джигитов. Едва Аманкул, гикнув, припал к гриве, конь прижал уши и рванулся в карьер, будто в шею ему вцепился барс. А пегое чучело из ссохшейся телячьей шкуры, привязанное длинной веревкой, закрутилось, заскакало, завертелось бесом по кочкам позади коня. Казалось, это гонится, поднимаясь и припадая, какое-то страшное волосатое чудовище. Аманкул оглушительно свистел, конь, распластавшись и вытянув

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору