Я пошел на десятый этаж и отыскал комнату своего отдела. Там  устраи-
вались три мои новые сотрудницы. Они обживали  комнату.  Женщинам  очень
важно, чтобы на работе было уютно.
   - Здравствуйте, - сказал я. - Меня зовут Тихон Леонидович. Я назначен
начальником отдела координации.
   Самая молоденькая, конечно, хихикнула. А две другие, постарше, выпря-
мились и оценивающе посмотрели на меня. Мне стало не по себе.  Я  понял,
что не оправдал их первых ожиданий.
   Мы познакомились. Самая старшая, женщина лет пятидесяти,  была  прог-
раммисткой. Звали ее Варвара Николаевна. Экономиста  лет  тридцати  пяти
звали Людмилой, причем отчество она скрыла. Секретарша именовалась Галей
и была молоденькой девушкой спортивного вида с мальчишеской стрижкой.
   Женщины вытирали пыль со столов, развешивали  занавески,  расставляли
на полках какие-то папки и книги. Я тоже занялся хозяйством.  Настроение
у меня было самое мрачное. Я с трудом представлял  себе  характер  новой
работы и взаимоотношения с подчиненными.  До  сих  пор  под  моим  руко-
водством не было никого, кроме маминых кошек. Я всегда предполагал,  что
руководить женщинами непросто. Действительность подтвердила самые песси-
мистические прогнозы.
   После того как я рассказал сотрудницам о задачах отдела и предупредил
о неразглашении, начался процесс деятельности.  Он  начался  со  скрытой
борьбы за влияние. Мои сотрудницы, как я догадался, старались установить
надо мною контроль. Я угадывал их ходы, но это не меняло сути дела. Жен-
щины с первого взгляда поняли, что в лидеры я не гожусь, и каждая стара-
лась занять вакансию.
   Внешне все выглядело безобидно. Галочка козыряла молодостью и  комсо-
мольским задором. Людмила пустила в ход бывшую молодость  и  красоту,  а
также приобретенный с годами  интеллект,  Варвара  же  Николаевна  имела
большой опыт и несомненные деловые качества.
   Очень скоро каждая приобрела собственную манеру обращения с начальни-
ком. Галя звала меня по имени-отчеству и ан "вы", Людмила быстро перешла
на "ты" и называла Тишей, что давало ей некоторые преимущества, а Варва-
ра Николаевна обращалась то на "ты", то на "вы" и звала только Тихон.
   - Тиша, как тебе понравился последний Катаев? - спрашивала Людмила.
   А я, надо сознаться, не читал даже предпоследнего Катаева и был  зна-
ком только с книжкой "Белеет парус одинокий", которая в детстве мне нра-
вилась. Поэтому я уводил разговор от интеллектуальных тестов и  старался
максимально приблизить его к работе. Это удавалось  плохо.  Поддерживала
меня только Варвара.
   - Тихон, как вы считаете, нам нужно программировать режимы функциони-
рования хобота?
   От таких слов Галочка и Людмила скисали.
   Мы с Варварой принимались обсуждать хобот - как он стыкуется с  голо-
вой, изгибается и производит захват предметов. Варвара Николаевна  рабо-
тала по старинке, с увлечением, и это мне нравилось. Однако почему-то не
нравилось двум другим женщинам. Мне казалось, что лидерство среди подчи-
ненных по праву должно принадлежать Варваре - она старше, опытнее и зна-
ет толк в деле. Но скоро я понялл, что не так все просто. Людмила и  Га-
лочка образовали молодежную коалицию и стали медленно сживать Варвару со
света. Это делалось так тонко, что я едва замечал.
   - Варвара Николаевна, а сколько стоил сахар до войны? - с  самым  не-
винным видом спрашивала Людмила за чаем. Мы пили чай два раза в день.
   Вопрос, конечно, дурацкий, но подвоха я не чувствовал. И  лишь  когда
Варвара, мгновенно подобравшись, сухо отвечала: "Не помню", до меня  до-
ходило.
   - Вчера видела по телевизору Игуменскую, - сообщала  Галочка.  -  Ох,
простите, Варвара Николаевна! - спешно извинялась она,  но  Варвара  уже
швыряла ложечку на стол и удалялась на рабочее место.
   Тут уж я совсем ничего не понимал и только потом  где-то  в  кулуарах
узнавал, что к актрисе Игуменской несколько лет назад ушел муж  Варвары,
кинооператор. Таким образом, война велась  на  местности,  очень  хорошо
знакомой Людмиле и Галочке, то есть далеко от дела. Там Варвара вела се-
бя неуверенно. Зато она брала реванш в профессиональной области.
   - Люся, когда вы мне сдадите методику определения  экономической  эф-
фективности изделия? - спрашивала она. - Мне нужно считать.
   Людмила бледнела и зарывалась в справочники. Естественно, что  ничего
относительно экономической эффективности искусственных слонов она там не
находила. С грехом пополам она подсчитала себестоимость отдельных  орга-
нов и зашла в тупик. Экономичность и окупаемость  слона  не  поддавалась
исчислению.
   Таким образом Варваре удавалось притушить экономиста, и  она  бралась
за секретаршу.
   - Галя у нас молодец, - говорила она с добродушной ненавистью. -  Она
сократила количество ошибок в слове "компьютер" с  четырех  до  двух.  В
прошлой инструкции для ВЦ она напечатала "кампутьир".
   И Галочка проглатывала.
   Если бы я сидел в отделе с утра до вечера, то  навсегда  приобрел  бы
нервный тик и отвращение к женщинам. Слава Богу, я часто отсутствовал. Я
бегал по этажам КБ-квадрат и координировал.
   Я получил доступ во все отделы и лаборатории,  впервые  окинул  общим
взором нашу контору и изумился.
   Ну, хозяйство, сами знаете, у нас плановое. Это само по себе  хорошо.
Требуется только одна мелочь - чтобы планы были мало-мальски разумными.
   Наш плановый отдел распределил деньги между  отделами,  а  начальство
выдало тематику.
   Подошел конец полугодия, и выяснилось, что план мы выполнили  и  даже
перевыполнили. Деньги все реализовали. Но с тематикой обстояло  неважно.
Сделали что попроще в большом количестве. Ушей слепили семь штук. Произ-
вели два хобота, четыре сердца и пять ног. Бивней выточили на целое ста-
до.
   С мозгом обстояло хуже. Мозга не было. Одно полушарие заканчивали, за
второе еще не брались. Печень отсутствовала. Зато имелось три глаза.
   Мне предстояло координировать сборку Нефертити.  Получалось  странное
животное с тремя глазами, на пяти ногах, обросшее бивнями наподобие как-
туса. Так называемый натуральный слон.
   Но главное - по деньгам отчитались.
   Я пошел к Карлу и доложил обстановку. Сказал, что слон получается че-
ресчур модерновым. Карл прочитал список органов и задумался.
   - Может быть, осилим слоновью семью? - вдруг загорелся он.
   - На семью необходима хотя бы одна голова, - сказал я.
   - Да-да, - сказал Карл. - Это вы точно подметили... Ничего!  План  мы
выполнили, финансирование нам не закрыли. Навалимся все вместе на  узкие
места. Народ у нас молодой и горячий. Да, вот что я хотел спросить.  Хо-
дят слухи, что мы слона делаем, Тихон Леонидович. Откуда бы им  взяться?
Не утекает ли информация?
   - Этого не может быть, - твердо сказал я.
   - Ну-ну... - сказал Карл.
   И надо же - в тот же вечер в гастрономе, когда я покупал зеленый  го-
рошек у своей соседки Лидии, она меня спросила:
   - Ты это не для слона?
   - Какого слона? - спросил я холодея.
   - Ну, какого вы мастерите.
   Это она через весы меня спрашивает. А в очереди народ.
   - Откуда ты знаешь? - прошипел я.
   - Да все знают, - пожала плечами она.
   И очередь охотно подтвердила: все знают - и даже больше меня.  Знают,
что слон необходим для нужд сельского хозяйства области. Он один заменя-
ет трактор, автокран, картофелеуборочный комбайн, паровой каток и  пред-
седателя колхоза.
   Налицо была не только утечка информации, но и ее переработка.
   Окончательно добила меня мама. Она сказала:
   - Сын, мне не нравится ваша затея со слоном. Она  может  повлиять  на
отношения с африканскими странами.
   - Почему? - спросил я.
   - Вы нарушаете приоритет. У вас есть лицензия?
   - Черт с ней, с лицензией! Кто сказал тебе про слона?
   - Иван Петрович.
   - А он откуда знает?
   - Сын, сколько женщин у тебя в отделе? - спросила мама.
   - Три...
   - Этого вполне достаточно, - заявила мама. - Поверь мне.
   "Значит, я полный болван", - подумал я. Целый месяц  я  координировал
на десяти этажах нашего КБ, выкручивался и изворачивался,  называл  уши,
глаза и ноги "изделиями", врал, что мне ничего не известно,  а  все  уже
знали. Все знали и смеялись надо мною. Особенно, вероятно, наши - Андрю-
ша и Мыльников. Они до сих пор не верили в мою полную  непричастность  к
собственному повышению.
   Оставалось сделать вид, что ничего не случилось. И мы все в  КБ  про-
должали делать такой вид, в то время как город вовсю говорил о слоне. Мы
знали - что мы делаем, но мы также знали, что знать нам этого не полага-
ется.

Аветик Вартанович
   Близилось начало сборки Нефертити, а я все не мог проникнуться  вели-
чием идеи. Да что там величием! Я не понимал  саму  идею.  Обывательские
слухи относительно сельскохозяйственной направленности нашего слона были
досужим вымыслом. У нас ведь чуть что - сельское хозяйство вспоминают. Я
не принимал слухи всерьез.
   Вдобавок меня мучило какое-то подспудное беспокойство.  Какие-то  мо-
ральные угрызения. Я не понимал их причины, но мысль о том, что мы  бес-
церемонно вторгаемся в область живого, угнетала меня. С одной стороны, я
был приучен к всемогуществу человеческого гения, а с другой - интуитивно
ощущал тайну жизни.
   Какая там тайна! Мозг на интегральных схемах, питание организма  про-
исходит посредством преобразования химической энергии  в  электрическую,
сердце-насос охлаждает слона. Да-да, в  сосудах  Нефертити  должна  была
течь обыкновенная дистиллированная вода. Глаз был на фотоэлементах.
   Ну, допустим, мы выполним задание министерства и сделаем слона, внеш-
не не отличимого от настоящего. А дальше?..
   После долгих раздумий философского характера я решил пойти к  Папазя-
ну. Я разыскал его домашний адрес, купил две бутылки армянского  вина  и
субботним вечером отправился в гости.
   Мне повезло. Папазян был дома.
   Аветик Вартанович несколько постарел и обрюзг. С первого взгляда было
ясно, что в его семейной жизни изменений не  произошло.  Он  узнал  меня
сразу и без лишних слов пригласил в комнату.
   Холостяцкое жилище Папазяна было увешано фотографиями зверей. Папазян
уселся на тахту и оказался на фоне стены. Его большая голова  потерялась
среди зверей.
   - Вот какой Тиша стал, совсем большой, -  ласково  бормотал  Папазян,
поглядывая на меня.
   - Аветик Вартанович, у меня к вам серьезный разговор, -  сразу  начал
я, доставая из портфеля вино. Аветик шумно вздохнул и отправился на кух-
ню. Он принес кусок сыра и два стакана.
   Я налил вино в стаканы, мы тепло чокнулись и выпили.
   - Слушаю тебя, дорогой, - сказал Папазян.
   - Я сейчас работаю в КБ у Монзиевского, - начал я.  -  Вы  что-нибудь
знаете о нашей организации?
   Папазян испустил короткий стон. Его лицо стало скорбным. Он  почмокал
губами, покачал головой и сказал:
   - Лучше бы я не знал. Докатился Тиша, да? Так любил зверей, ай-яй-яй!
Живого слона решил смастерить, какой молодец!
   - Ага, значит вы уже знаете? - сказал я с  облегчением.  Мне  удалось
избежать разглашения.
   - Я знаю? - возмутился вдрег Папазян. - Куда бы вы без Папазяна? Но я
Карлуше сразу сказал: "Ничего у тебя, дорогой, не выйдет. У господа Бога
вышло, да и то один раз..."
   - Карлуша - это... - осторожно начал я, догадываясь.
   - Ну Карл ваш, Карлуша, я же говорю...
   - Аветик Вартанович, я же ничего не знаю! Ей-богу! Зачем, что,  поче-
му? Не понимаю... заныл я.
   Папазян отхлебнул вино и прикрыл глаза, прислушиваясь, как оно совер-
шает легкий путь в организм.
   - Карлуша... - медленно начал он, не открывая глаз, - хочет... Он хо-
чет...
   Тут раздался звонок в дверь. Папазян пошел открывать.
   "Карл пришел", - почему-то мелькнуло у еня в голове.
   И действительно это был Непредсказуемый, которого, таким образом, мне
удалось предсказать впервые. Он вошел в комнату по-свойски.  Видимо,  не
раз здесь бывал. Из-под мышки у Карла торчала бутылка армянского коньяка
"три звездочки", а в руках был пакет с яблоками.  Мы  с  Карлом  сделали
вид, что встреча нас не удивила. Оказалось, что Монзиевский и Папазян  -
старые друзья, еще с войны. Непредсказуемый  уселся  за  стол  и  открыл
коньяк.
   - Понимаешь, Карлуша, это мой бывший ученик, - словно извиняясь, ска-
зал Папазян.
   - Я знаю, - сказал Карл. - Именно поэтому я  сделал  его  начальником
отдела. Так чего же хочет бывший ученик?
   Я, как часто со мной бывает, потерял способность  связно  говорить  и
начал мямлить, как выражается моя мама.
   - Да я... Со слоном, значит... Мне непонятно...
   - Что именно? - спросил Карл.
   - Вот-вот! - оживился Папазян. - Объясни, Карлуша, своему сотруднику.
Я думал, у вас все знают, да?
   - Что ты говоришь, Аветик? - я мягким укором сказал Карл.  -  Давайте
выпьем за нашу Нефертити, которая будет лучшей и умнейшей слонихой в ми-
ре.
   - Чуело, - буркнул Папазян.
   - Ошибаешься, Аветик.
   - Электронное чучело, - упрямо повторил Папазян.
   - Ну, мы посмотрим. Ладно?.. За Нефертити!
   Мы выпили за Нефертити, и Кардл, встав из-за стола, принялся расхажи-
вать по комнате, весело поглядывая на фотографии зверей. Затем он  потер
ладони одна о другую и начал говорить.
   - Чем человек отличается от животного? - сказал Карл и  посмотрел  на
носорога. - Разумом? Способностью  трудиться?  Способностью  изготовлять
орудия труда?.. Нет, нет и нет! Прежде всего - языком.  Наличием  второй
сигнальной системы. Это раз... Передовая наука, - сказал он  гордо,  так
что сразу стало понятно, кто ее олицетворяет, -  передовая  наука  давно
пришла к выводу о  принципиальной  неразличимости  естественного  и  ис-
кусственного интеллекта. Это значит, что мы можем построить  машину,  не
отличимую по интеллектуальным параметрам от человека или животного.
   Карл сделал жест рукой, объединяющий зверей на стенах и нас с Папазя-
ном.
   - Следовательно, - продолжал он, снова наливая коньяк  и  возобновляя
прогулку по комнате со стаканом в руке,  -  следовательно,  пришла  пора
распространить вторую сигнальную систему на все живое. Мы не можем  нау-
чить зверей и птиц говорить. Такие попытки были и закончились  неудачей.
Но мы можем создать искусственный организм,  снабдить  его  человеческим
языком и использовать в качестве переводчика между нами и  животным  ми-
ром. Говорящие птицы, рыбы, говорящие собаки и  слоны  -  насколько  они
расширят наши возможности и объединят все живое на основе  человеческого
языка!
   Карл сделал паузу, обвел нас взглядом и отхлебнул коньяк.
   - Пятая колонна, - сказал Папазян. - Шпионы в животном мире.
   - Я тебе удивляюсь, Аветик, - сказал Карл.
   - Обман получается, - твердил Папазян.
   - Поразительная узость мышления! - вскричал Карл. - Тебе не  нравится
торжество разума? Зачем ты цепляешься за идеалистические  штучки?  Разум
настолько могуч, что может познать себя до  конца  и  воспроизвести  ис-
кусственно.
   - Дорогой, ты понимаешь себя до конца?
   - Что касается логики мышления - да! - заявил Карл. - Эмиции и  жела-
ния мне не всегда понятны, но я стараюсь управлять ими. Или пренебрегаю.
   Папазян с сомнением почмокал губами.
   - Вам-то, надеюсь, это понятно, Тихон Леонидович? - спросил Карл.
   - Да! - с готовностью вслух ответил мой разум. "Не совсем", -  уклон-
чиво отвечали про себя чувства.
   - Ну и прекрасно. А он, - Карл кивнул на Аветика Вартановича, -  убе-
дится в нашей правоте после испытаний Нефертити.
   - Но почему все же именно слон? - спросил я.
   - Достаточный объем для размещения аппаратуры.  С  миниатюризацией  у
нас пока еще неважно. Попробуйте-ка  сделать  искусственного  комара,  -
сказал Карл. - Это первое... Высокий интеллект естественных слонов, изб-
ранных для контакта. Это второе. И, наконец, третье  -  имеется  удобный
объект для общения по кличке Хеопсв хозяйстве Аветика Вартановича.
   - Ох, Карлуша... - покачал головой Папазян.
   - За что я тебя люблю? - засмеялся Карл, садясь на тахту рядом с  Па-
пазяном и обнимая его за плечи. - Что-то в тебе есть,  Аветик,  ей-богу!
Давай выпьем!
   Я шел домой. Армянский коньяк переливался во мне всеми цветами  раду-
ги. Я испытывал эйфорию Идея Карла о контакте с животным  миром  показа-
лась мне чрезвычайно заманчивой и даже благородной. Это стояло  в  одном
ряду с проблемой контакта между цивилизациями. Электронные звери, не от-
личимые от настоящих, распространяются по земле, рыбы поплывут  в  океа-
нах. Они не только собщат нам о своих живых братьях, но и расскажут им о
людях на своем языке. Мы объединимся и поймем друг друга до конца.
   Перед самым домом дорогу мне перебежала черная кошка.
   - У, зараза! - крикнул я, пытаясь догнать и пнуть ее ногой.
   Нет, нелегко нам будет наладить контакты!
   Когда мы прощались, Папазян шепнул мне, чтобы я зашел к нему завтра в
зоопарк. На следующее утро я отправился. Папазян ждал меня в  своем  ма-
леньком кабинете. Без долгих разговоров мы пошли к Хеопсу.
   Был жаркий летний день. В зоопарке бегали дети  с  мороженным.  Возле
вольера Хеопса была плотная толпа. Хеопс неподвижно стоял поодаль, глядя
поверх людей. Его приманивали булками и конфетами, звали  к  ограждению,
но он оставался безучастен. Хобот  Хеопса  раскачивался,  будто  тяжелая
цепь.
   - Думает, - сказал Папазян, посмотрев на слона с грустной любовью.
   - О чем? - спросил я.
   - О чем, Тиша, все думают? О счастье... Вот  сделаете  вашу  слониху,
она вам и расскажет, о чем слоны думают.
   Дети бросали Хеопсу конфеты. Слон нехотя подобрал  одну,  отправил  в
рот и побрел к ограждению, как на службу. Толпа заволновалась,  в  слона
полетели булки.
   - Одинокий он... Старый стал, совсем одинокий, -  сказал  Папазян,  и
глаза его подернулись влагой. - Скучно ему, Тиша,  понимаешь?  Я  потому
согласился, что жалко его.
   - На что согласились? - не понял я.
   - На контакт согласился, - важно сказал Папазян. - На контакт. Слони-
ху вашу поместят к нему для общения. Я тебя прошу по-дружески -  следите
за ней. Боюсь, обидется Хеопс, не переживет. Подсунем куклу вмсто  чело-
века... то есть слона. Помягче ей характер сделайте,  поласковее,  Тиша.
Понимаешь?
   Аветик Вартанович волновался и сопел, глядя, как Хеопс вяло  расправ-
ляется с булками.
   - Думаешь, ему булки хочется? Он тактичный слон, Тиша. Людей не хочет
обижать. Люди пришли в воскресенье, хотят слона кормить, радоваться  хо-
тят. Он работает...
   Мы прошли  вдоль  клеток  и  вольеров.  Папазян  отдувался,  бормотал
что-то, иногда делал в блолкноте какие-то пометки. Звери  провожали  его
глазами.
   - С другом и в клетке хорошо, - сказал Папазян. - Можно жить...  Жить
можно.
   Он остановился у клетки, где жили лев с львицей.
   - Ахиллес Бенедиктович, дорогой, какие  жалобы?  -  обратился  он  ко
льву. - Мясо свежее?
   Лев зевнул и сделал движение, будто пожал плечами.
   - Из Ростова пишут, у сына львенок родился. Дедушкой стали,  поздрав-
ляю, - серьезно сказал Аветик.
   Лев посмотрел на львицу с затаенной любовью. Она  подошла  к  нему  и
легла рядом.
   - Он понимает? - спросил я.
   - Ш-ш! - приложил палец к губам  Папазян,  поспешно  отводя  меня  от
клетки. - Обидится смертельно! Подумает, что Аветик профанов к нему  во-
дит, - зашептал он. - Прости, пожалуйста! Он все понимает. И все  они  -
все понимают, - внушительно произнес Папазян.

Монтаж Нефертити
   Прошло еще два месяца, наступила осень. Мы взяли  обязательство  -  к
концу третьего квартала закончить монтаж Нефертити. Я бегал по  КБ-квад-
рат, вернее - летал на лифте с полным реестром всех органов и частей те-
ла слонихи. Это называлось спецификацией изделия.
   Я ставил галочки рядом с наименованием готовой продукции. Ее  свозили
в сборочный цех на первом этаже и раскладывали по порядку.
   Глаза слонихи я сам лично доставил на место в кармане. Они были  упа-
кованы в полиэтиленовые мешочки. Это были красивые голубые глаза.  Когда
я положил их рядышком на полку, они равнодушно посмотрели на меня сквозь
прозрачную пленку.