Пауло Коэльо.
        Дьявол и сеньорита Прим

---------------------------------------------------------------
     Перевод А.Богдановский
     Изд. "София", ИД "Гелиос", 2002
---------------------------------------------------------------

        "ПРИМ"
     *ИНТЕРВЬЮ*
     /Что вдохновило вас на книгу "Дьявол и сеньорита Прим"?/
     Я думаю, мы всегда задаем себе вопросы вроде: "Добры мы  или  злы?  Что
делать  с таким  противоречием?" Главная задача этой книги  состояла в  том,
чтобы показать, что, как бы ни  были  сильны  эти  внутренние  конфликты, мы
способны их преодолеть. Мы можем сделать шаг к лучшему образу жизни -  в том
смысле, что более разумно, более практично быть добрым, чем злым.
     /Эта книга - о битве между добром и злом. Думаете ли вы, что эта борьба
происходит в каждом из нас?/
     Мы  -  что-то  вроде  поля   боя  между  ангелами  и  демонами.  В  нас
действительно есть части, которых мы не можем до конца объяснить - например,
недобрые мысли,  -  но  мы способны  контролировать их  и  выбирать  в  себе
наилучшее. Именно так поступает героиня этой книги - Шанталь.
     /Не расскажете ли вы о творческом процессе? Как вы пишете свои книги?/
     Я пишу  всего по одной книге в два года, потому что, прежде чем сесть и
написать книгу, я позволяю ей созреть в своем сознании. Поэтому даже сейчас,
беседуя  с  вами, я чувствую,  как что-то  происходит  в моей голове,  очень
глубоко в подсознании, что-то зреет в моей душе. Это очень  весело - с одной
стороны, вам  нужны  крылья для свободного полета, а с другой - корни. Нужно
помнить о своем  происхождении. Поэтому, когда я  собираюсь сесть и написать
книгу,  не  знаю  почему,  но  я  должен  вернуться  в  Бразилию   и   вновь
соприкоснуться  с  бразильским  образом  жизни  и с  этим народом, владеющим
невыразимой способностью не отделять  реальность от вымысла  -  это  магия в
материальном мире  -  они смешали все.  Для  того чтобы написать книгу,  мне
необходима именно эта атмосфера.
     *ОТ АВТОРА*
     Самая первая  история  о Разделении появилась  в  древней  Персии.  Она
гласит, что бог  времени,  сотворив Вселенную, увидел: несмотря  на  царящую
вокруг гармонию,  не хватает чего-то  очень  важного -  не хватает спутника,
вместе с которым можно было бы наслаждаться всей этой красотой.
     Тысячу лет  бог молится  о  рождении  сына. История умалчивает о том, к
кому же мог обратиться всемогущий, единственный и верховный повелитель всего
сущего. Тем не менее он молится, и вот в конце концов молитва его услышана.
     Однако, осознав, что скоро получит желаемое, бог времени раскаивается в
содеянном,  ибо  понимает, что нарушится очень шаткое равновесие. Но слишком
поздно - дитя, которое он выносил во чреве, уже на пути в этот мир. Только и
удается богу слезными мольбами добиться того, чтобы оно разделилось надвое.
     Если  верить  этой  легенде,  рождаются  у  бога  времени близнецы:  во
исполнение  молитвы  его - Добро (Ормузд), а в  результате  раскаяния -  Зло
(Ариман).
     Встревоженный бог делает все  возможное, чтобы  первым  из  чрева вышел
Ормузд,  который, удерживая и обуздывая Аримана, не даст брату натворить бед
во Вселенной.  Однако  Зло, как известно, проворно и хитро, а потому в самую
минуту родов ему удается опередить Ормузда и первым увидеть свет звезд.
     Опечаленный бог времени  принимает решение  дать Ормузду союзников  - и
создает  он род  людской, который  будет биться  рядом с  ним, чтобы не дать
Злу-Ариману возобладать и взять власть над миром.
     По персидской  легенде,  род  людской сотворен  как союзник Добра и,  в
соответствии с традицией, в конце концов одержит  победу. Но  много столетий
спустя появляется другая  легенда, и из нее мы узнаем противоположную версию
- человек есть орудие Зла.
     Полагаю, большинство читателей знает, о чем идет речь:  в райском саду,
наслаждаясь всем, что только можно себе вообразить, живут мужчина и женщина.
Для них существует один-единственный запрет: эта супружеская  чета ни в коем
случае  не  должна  познать,  что  такое Добро  и  Зло. Господь-Вседержитель
говорит им: "От дерева познания добра и зла не ешь..." (Книга Бытия, 2: 17).
     Но вот в один прекрасный день появляется змей, который ручается честным
словом, что  это познание -  гораздо  важнее самого рая,  а  потому супругам
необходимо  им  обладать.  Женщина  поначалу отказывается, говоря,  что  Бог
пригрозил им за ослушание смертью, однако змей обещает, что ничего подобного
не  случится. Совсем наоборот  - в тот день, когда они познают  Добро и Зло,
они станут богоравными.
     Еву  удается убедить; она  пробует запретный плод  сама и  дает кусочек
Адаму.  С  этой  минуты  прежнее равновесие в Раю нарушено: супруги  изгнаны
оттуда и  прокляты.  Однако при  этом  Бог  произносит  загадочную  фразу, в
которой  полностью  признает  правоту змея: "Вот Адам стал  как один из нас,
зная добро и зло".
     И в этом случае (в точности как в легенде о боге времени, который молит
о чем-то, сам будучи самодержавным  и  полновластным властелином)  Библия не
объясняет,  с  кем  разговаривает  единственный  Бог и почему он  -  если он
единственный - произносит слова "один из нас".
     Как бы то ни было, род людской от самых своих истоков обречен двигаться
в  вечном Разделении между двумя противоположностями. И нас с вами обуревают
те же сомнения  относительно наших  предков, и эта книга,  написанная мною в
попытке  их прояснения,  использует  кое-какие  легенды, возникшие  во  всех
четырех сторонах света, но рассказывающие об одном и том же.
     Книга "Дьявол и сеньорита Прим" завершает трилогию "В день седьмой...",
куда  входят "На  берегу  Рио-Пьедра я  сел  и заплакал" (1994)  и "Вероника
решает  умереть" (1998). Все три  рассказывают  об  одной  неделе  из  жизни
обыкновенных людей,  которые внезапно  оказались  перед лицом любви, смерти,
власти. Я  всегда считал,  что самые глубинные  изменения - и в человеческой
душе, и в жизни общества - происходят в очень сжатые сроки. В тот миг, когда
мы меньше всего этого ожидаем, жизнь бросает нам вызов, чтобы проверить наше
мужество и наше желание перемен; и не позволяет сделать вид, будто ничего не
происходит, или отговориться тем, что мы еще не готовы.
     На вызов надо ответить  незамедлительно. Жизнь не смотрит назад. Неделя
- это срок более чем достаточный, чтобы решить, принимаем мы свою судьбу или
нет.
     /Буэнос-Айрес, 2000/
     "И спросил Его некто из начальствующих: Учитель благий! Что мне делать,
чтобы наследовать жизнь вечную?
     Иисус  сказал ему:  что  ты называешь Меня благим?  Никто не благ,  как
только один Бог".
     /Евангелие от Луки, 18: 18-19./
     Вот уж лет  пятнадцать, как старуха Берта каждый день выходила из дома,
садилась  у  дверей.  Жители  Вискоса знали, что так  оно и ведется  у людей
пожилых -  они  думают  о прошлом,  вспоминают  молодость, созерцают мир,  к
которому больше  почти  уже не  принадлежат,  ищут,  о чем бы потолковать  с
соседями.
     У Берты, однако, иные были причины сидеть у дверей. И в то утро,  когда
увидела  она  незнакомца,  который,  поднявшись по  крутому склону, медленно
направлялся  к единственной в том городке  гостинице,  поняла  -  дождалась.
Сколько  раз  она  его  себе представляла, а  он  оказался совсем  другим: в
поношенной, чтобы не сказать - обтрепанной, одежде, обросший, небритый.
     И сопровождал его дьявол.
     "Муж мой оказался прав,  - подумала она. - Не сидела бы я тут, никто бы
ничего не заподозрил".
     Берта  не  очень-то умела  определять возраст и  потому  прикинула, что
новоприбывшему должно быть лет сорок - пятьдесят. "Молодой", - подумала она,
и ход ее мыслей понятен лишь тому, кто доживет до ее лет. Она спросила себя,
долго ли он у  них пробудет, и, затруднившись  с ответом, все же решила, что
недолго,  раз  у него с  собой  лишь маленький  чемоданчик. А скорей всего -
переночует и пойдет  дальше, следуя своей стезей,  Берте неведомой, да  и не
интересной.
     И  все же  не пропали впустую  годы,  проведенные  ею на пороге дома  в
ожидании  его прихода,  ибо  за  это  время  она  научилась  ценить  красоту
окрестных гор,  которых прежде и  не замечала по той  простой  причине,  что
родилась здесь и привыкла к пейзажу.
     А приезжий, как и следовало ожидать, вошел в гостиницу. Берта  подумала
было - не поговорить  ли  со священником об этом нежелательном появлении, но
решила, что не стоит:  не станет тот ее слушать, скажет, мол, выжила старуха
из ума.
     Что ж, тогда остается лишь ждать, что дальше будет. Ведь дьяволу, чтобы
натворить  бед,  много  времени  не  надо  -  так ураганы, лавины, шквалы  в
мгновение ока валят  деревья,  посаженные  лет  двести  назад.  Тут  осенило
старуху: оттого лишь, что узнала  она про  зло,  которое сию минуту  вошло в
Вискос,  положение дел  особенно не изменилось: дьявол  приходит и уходит, и
вовсе не обязательно, чтобы кто-нибудь пострадал от его присутствия. Дьяволы
постоянно  бродят  по  свету:  иногда -  так просто, чтобы  узнать, что  там
творится, а иногда  - чтобы подвергнуть  испытанию  ту или иную душу, но при
этом  сами  они  весьма  переменчивы и решения принимают  без всякой логики,
повинуясь  единственно  удовольствию   вступить   в   схватку  с   достойным
противником.   Берта   полагала,    что   ничего   особо   интересного   или
примечательного  в  Вискосе нет и  больше чем  на  сутки  городок  не  может
привлечь внимание кого бы то ни было, а уж князя тьмы - и подавно.
     Она  попыталась было  придать  мыслям своим  иное  направление,  однако
давешний  незнакомец никак не выходил у  нее  из головы. А  небо, еще совсем
недавно чистое и ясное, начало между тем хмуриться.
     "Что тут особенного, - подумала Берта. - В это время  года всегда так".
Никакой связи с появлением незнакомца, чистое совпадение.
     Тут она услышала отдаленный раскат грома, а следом  - еще  три. С одной
стороны,  это означало, что  дождь собирается,  но  с другой,  особенно если
вспомнить бытовавшие  в Вискосе поверья, - можно было истолковать и так, что
прозвучал  голос  разгневанного  Бога,  недовольного  тем,  что  люди  стали
безразличны к его присутствию.
     "Наверное, я должна что-нибудь сделать. Ведь, в конце концов, тот, кого
я ждала, только что пришел".
     Несколько  минут  она  присматривалась  и  прислушивалась  к  тому, что
происходило вокруг: грозовые тучи все  ближе нависали над городом, но больше
не  грохотало.  Берта, как добрая, хотя и бывшая католичка,  отметала всякие
поверья  и  суеверья  вообще, а  уж местные,  уходившие  корнями  в  древнюю
кельтскую  цивилизацию,  в  лоне  которой  и возник  в  незапамятные времена
городок Вискос, - тем более.
     "Гром - это  всего лишь явление  природы. Если бы Господь  вознамерился
обратиться к людям, он нашел бы иной способ, попроще".
     Покуда она размышляла об этом, снова  -  и  теперь уже  совсем близко -
грянул гром. Берта поднялась, забрала  свой  стул  и вошла  в дом,  чтоб под
дождь не попасть, но сердце ее вдруг сжалось от смутного  страха, определить
причину которого она не могла.
     "Что же я должна сделать?"
     Снова  ей захотелось, чтобы незнакомец поскорее покинул их городок: она
слишком   стара,  чтобы   помочь   себе   самой,   Вискосу,   а   главное  -
Господу-Вседержителю,  который,  если нужда возникнет, без сомнения, выберет
себе для  поддержки и опоры кого-нибудь помоложе.  Все это  - пустые бредни:
муж ее  от нечего делать  любил выдумывать всякую  всячину, чтобы  помочь ей
время скоротать.
     Однако она  видела дьявола - и уж в этом  не  было у  нее ни  малейшего
сомнения.
     Дьявола,  принявшего  обличье  человека  из  плоти  и  крови,  в одежде
странника.
     ** * **
     В  одном доме  с гостиницей помещались: продуктовый  магазин, ресторан,
где подавали  блюда  местной  кухни, и бар,  куда  захаживали жители Вискоса
посудачить  о погоде или о  том, что  нынешней молодежи нет никакого дела до
жизни  деревни.  "Девять  месяцев  -  зима,  три  остальные  -  каторга",  -
говаривали они, разумея  при  этом, что всего лишь за девяносто дней надобно
вспахать и  засеять поле,  вырастить  и  собрать урожай, скосить  и скопнить
сено, остричь овец.
     Все местные  знали, что живут в  мире, которого больше нет, но при этом
упрямо  не  желали  соглашаться  с  тем,  что   они  -  последнее  поколение
земледельцев и пастухов, столько веков обитавших в здешних  горах.  Рано или
поздно появятся в их краю  машины, и скотину будут разводить вдалеке отсюда,
кормя  ее  по-особому,  и  какая-нибудь  крупная  иностранная  фирма,  купив
городок, превратит его в горнолыжный курорт.
     Такая судьба уже  постигла  все  окрестные городки,  один только Вискос
сопротивлялся. Дело,  наверно, было в  том,  что сильны  были  в нем чувство
долга перед прошлым  и  память предков, некогда живших здесь и  втолковавших
потомкам, как важно сопротивляться до последнего.
     Приезжий внимательно прочел регистрационную карточку, соображая, как ее
заполнить.  По  его  выговору  здешние  люди догадаются, что  прибыл  он  из
какой-то южно-американской  страны, и потому решил написать  - "Аргентина" -
ему очень  нравилась ее  сборная  по футболу.  В графе "Домашний  адрес"  он
указал "улица Колумбии", припомнив, что есть в Южной  Америке такой обычай -
в знак уважения давать улицам и площадям названия соседних государств. А имя
себе он одолжил у одного знаменитого террориста, жившего в прошлом веке.
     И двух часов не прошло, как каждый из 281  жителя Вискоса уже знал, что
приехал  к  ним чужестранец  по имени Карлос,  что родом он из Аргентины,  а
живет  в Буэнос-Айресе,  на славной улице  Колумбии. Вот  оно,  преимущество
крошечных городков - безо всякого усилия  с  твоей стороны всем все про тебя
известно.
     В этом, между прочим, и заключалось намерение новоприбывшего.
     Он  поднялся к себе в номер,  разобрал чемодан - достал оттуда кой-чего
из   одежды,   бритвенный   прибор,   запасную   пару   башмаков,  витамины,
предупреждающие простуду, толстую тетрадь, в которой делал  свои  записи,  и
одиннадцать  слитков золота весом два кило каждый. Утомясь от напряжения, от
подъема  и  от  тяжелого груза,  он тотчас уснул, но  все же сначала  припер
входную дверь стулом, хоть и  знал, что каждому из 281 жителя Вискоса  можно
доверять.
     А наутро  он выпил кофе, оставил  у портье одежду, чтобы ее  выстирали,
снова положил  в чемодан золотые слитки  и  двинулся по направлению к  горе,
высившейся  к востоку  от  деревни.  По  дороге увидел он лишь одну  местную
жительницу  -  какая-то  старуха,  сидя у дверей своего  дома, проводила его
любопытным взглядом.
     Он углубился в  чащу леса, подождал, пока  уши  привыкнут к тем звукам,
что издавали насекомые и птицы, к шуму ветра  в ветвях,  лишенных листвы. Он
знал, что в этом месте кто-нибудь может за ним незаметно наблюдать, и провел
в праздности и бездействии чуть не целый час.
     Уверившись,  что тот, кто паче чаяния следил  за  ним, теперь  уже ушел
прочь,  не  узнав  ничего такого,  о  чем можно было бы  рассказать соседям,
чужеземец  выкопал ямку у подножия  скалистого  валуна, формой напоминавшего
букву "Y", и спрятал там один из слитков. Поднялся по  склону  еще  немного,
еще час просидел, делая вид, будто  глубоко погружен в созерцание природы, и
увидел другой  валун -  этот был похож на  орла. Он  выкопал еще одну  яму и
положил туда десять оставшихся слитков.
     Первой,  кого  увидел  он на обратном  пути  в  Вискос,  была  девушка,
сидевшая с книгой  на берегу одной из тех  многочисленных  речушек,  что  на
какое-то время  образуются в  здешнем краю от таянья  ледников. Почувствовав
его присутствие, она  подняла глаза, но сейчас же снова углубилась в чтение:
матушка  ее,  вне  всякого  сомнения,  в  свое   время  внушила  ей,  что  с
незнакомцами заговаривать не следует.
     Однако почему бы незнакомцам, попавшим в  чужую  страну, не  попытаться
свести дружбу с местными  жителями? У них  есть  на это  право, и потому он,
подойдя поближе, сказал:
     - Добрый день. Жарко нынче не по сезону.
     Девушка молча кивнула.
     - Мне бы хотелось кое-что тебе показать, - настойчиво продолжал тот.
     Девушка, как  человек воспитанный, отложила книгу, протянула ему руку и
представилась:
     - Меня зовут Шанталь. По вечерам я работаю в баре той гостиницы, где вы
остановились.  Я еще удивилась, что вы не стали ужинать: ведь отель получает
свою прибыль не только от сдачи номеров, но и со всего того, что  потребляют
постояльцы. Вы - Карлос, приехали  из Аргентины,  живете на улице  Колумбии,
весь город  уже  об этом  знает, потому  что тот,  кто приезжает к  нам не в
охотничий  сезон,  привлекает к себе всеобщее любопытство.  Лет  пятидесяти,
волосы  с  проседью, взгляд человека пожившего и много пережившего.  Что  же
касается  вашего приглашения... Спасибо, конечно, но все окрестности Вискоса
я знаю  как свои пять  пальцев, так что скорее уж мне стоило бы показать вам
такое, чего вы никогда не видели. Но ведь вы, наверно, очень заняты.
     -  Мне  52  года,  и зовут  меня  не  Карлос,  и  все, что  написано  в
регистрационной карточке, - неправда.
     Шанталь  растерялась,  не  зная,  что  на  это  ответить.  А  чужеземец
продолжал:
     - И показать я  тебе  хочу  вовсе не  достопримечательности Вискоса,  а
такое, чего ты не видела никогда в жизни.
     Шанталь  не раз читала о том,  как  девушки следовали за  незнакомцем в
чащу  леса, а потом пропадали бесследно. На мгновение  охватил ее страх,  но
тотчас исчез, сменившись жаждой приключения.  Да и потом, этот человек ни на
что  дурное просто не  решится - она  же только что  сказала ему,  что  весь
Вискос  знает  о  нем,  пусть  даже  сведения, которые  он  дал  о  себе, не
соответствуют действительности.
     - А кто вы такой? - спросила она. - Если вы сейчас  сказали мне правду,
я ведь могу сообщить в полицию, что вы - не тот, за кого себя выдаете. Разве
вам это не известно?
     - Обещаю ответить на все твои вопросы, но сначала  пойдем со мной.  Это
недалеко - минут пять ходьбы.
     Шанталь захлопнула книгу, глубоко вздохнув и чувствуя, как в душе у нее
страх  перемешивается  с  восторженным  ожиданием чего-то  чудесного.  Потом
поднялась и  зашагала  следом  за незнакомцем, не сомневаясь,  впрочем,  что
постигнет  ее  очередное  разочарование:  так  уже  бывало  -  и всякий  раз
начиналось с многообещающей встречи, чтобы вскоре превратиться в несбыточную
мечту о любви.
     А чужеземец тем временем  подвел ее к валуну, напоминавшему  букву "Y",
показал Шанталь на холмик недавно вскопанной земли и попросил, чтобы девушка
поглядела, что же там зарыто.
     - Испачкаюсь, - сказала Шанталь. - Руки перепачкаю и платье.
     Чужеземец  подобрал с земли  ветку,  сломал ее и  протянул  Шанталь. Та
удивилась, но, решив без спора делать все, что тот просит, принялась копать.
     Через пять минут перед ней оказался желтоватый, в комьях налипшей земли
брусок.
     - Похоже на золото, - сказала она.
     - Это и есть золото. Мое золото. Пожалуйста, закопай его.
     Шанталь  послушалась. Чужеземец подвел ее к другому  тайнику. Она снова
принялась  раскапывать землю,  и на этот  раз ее поразило, сколько же золота
предстало ее глазам.
     - Это тоже золото. И оно тоже принадлежит мне.
     Шанталь  приготовилась  было забросать  яму  землей,  однако  чужеземец
попросил  все  оставить как  есть.  Потом  он присел  на  камень, закурил  и
уставился куда-то вдаль.
     - Зачем вы мне это показали? - спросила Шанталь.
     Он молчал.
     - Кто  вы  такой? И  что  вы  делаете в Вискосе?  Для чего показали мне
золото? Разве вы не понимаете, что я могу всем  рассказать о том, что скрыто
на склоне этой горы?
     - Слишком много вопросов сразу, -  ответил  чужеземец, не сводя  глаз с
горы