Николай Михин.
     Венки на волне

---------------------------------------------------------------------------

     Документальные очерки

     о деятельности Балтийского морского пароходства
     в период Великой Отечественной войны
     к 300-летию Российского флота
     Санкт-Петербург
     1996, 1998
     Михин Н.С.
     Венки на волне. -- СПб, 1996, 1998. -- 36 с.
     В   настоящем  сборнике  читателю  предлагаются  несколько
документальных очерков о жизни и деятельности моряков  и  флота
Балтийского  морского  пароходства в годы Великой Отечественной
войны.  Автор  --  дипломированный  историк,  плавал  на  судах
Балтийского  пароходства,  работал  в  Ленинградской мореходной
школе.
     Очерки рассчитаны на массового читателя.
     (С) Н.С.Михин, 1996, 1998.
---------------------------------------------------------------------------

     От редактора

     Николай Михин известен небольшому кругу  петербуржцев  как
автор   шести   книжек   стихов,  двух  повестей  и  нескольких
рассказов. С  документальными  очерками,  собранными  в  единое
целое,  выступает  впервые.  В настоящем сборнике он предлагает
читателю   несколько   документальных   очерков   о   жизни   и
деятельности моряков и флота Балтийского морского пароходства в
годы Великой Отечественной войны.
     Автор   --   историк   по  образованию,  плавал  на  судах
Балтийского пароходства,  работал  в  Ленинградской  мореходной
школе.   Дипломная   работа   Н.С.Михина   "Балтийское  морское
пароходство в период Великой Отечественной войны" в свое  время
была  высоко  оценена  ученым  советом исторического факультета
Ленинградского  (ныне  Санкт-Петербургского)   государственного
университета.
     Рождение  очерков  явилось  плодом  многолетней  работы  в
центральных и местных архивах, поиска документов  и  участников
описываемых   событий.   Со  многими  из  этих  участников  ему
доводилось  позже  работать  и  самому.  Очерки  рассчитаны  на
массового читателя.
     Предлагаемая  книга  явится  посильным  вкладом  в историю
Балтийского морского пароходства, а следовательно и Российского
флота, в преддверии трехсотлетия которого стоят россияне.
     Вяч. Кузнецов

     ТЫСЯЧАМИ НИТЕЙ

     "Летопись боевой славы  Балтики  можно  по  праву  считать
написанной  не  одними  военными  моряками, но и их братьями из
торгового флота. Незабываемый переход из Таллина  в  Кронштадт,
эвакуация   гарнизона   Ханко,  рейсы  на  линии  Ленинград  --
Кронштадт -- Ораниенбаумский плацдарм  --  это  лишь  некоторые
штрихи  героических  будней наших военных и торговых моряков. А
вообще боевая  деятельность  военного  флота  на  Балтике  была
связана  с Балтийским морским пароходством тысячами нитей". Так
писала 12 декабря 1972 года газета "Ленинградская правда".
     ...Свою основную роль в войне торговый флот Балтики сыграл
в обороне
     Таллина, Моонзундского  архипелага  и  Ханко,  обеспечивая
морские  коммуникации  этих трех оборонительных районов, упорно
защищавших подступы к  Ленинграду.  Торговые  моряки  вместе  с
моряками военно-морского флота в открытом бою померялись силами
с врагом и вышли из этой схватки победителями.
     Моряки  торгового  флота  Балтики  активно  участвовали  в
непосредственной защите Ленинграда, сражаясь на  оборонительных
рубежах в частях народного ополчения и партизанских отрядах. На
их   долю   выпало   уччастие  в  строительстве  оборонительных
укреплений.
     Когда Ленинград был блокирован с  суши  и  с  моря,  около
тысячи  двухсот  моряков  Балтики были откомандированы в другие
бассейны,  где  беззаветно  трудились,  участвуя  в   перевозке
военных грузов, восхищая и удивляя своим самоотверженным трудом
представителей союзных государств.
     Достойным  благодарной  памяти,  уважения и славы был труд
моряков  и  береговых  работников  пароходства   в   осажденном
Ленинграде.  С  созданием  "Дороги  Жизни"  они  участвовали  в
эвакуации населения из Ленинграда, в создании перевалочной базы
Кобона -- Коса. Вместе с  речниками  они  в  составе  Ладожской
военной  флотилии только за навигацию 1942 года перевезли через
Ладогу свыше миллиона тонн грузов.
     В невероятно тяжелых условиях блокады моряки отдавали  все
силы восстановлению флота. Оно осуществлялось в основном силами
судовых экипажей.
     Высоко  держали  честь  советского  моряка  члены экипажей
шести интернированных в Германии судов. Они не склонили  головы
перед врагом.
     Навеки  останутся  в  памяти народа имена героев, отдавших
свои жизни в борьбе с врагом в те  страшные  суровые  годы.  Мы
гордимся  именами  всех  моряков,  участников  тех  героических
событий.
     В настоящей книге  читателю  предлагается  семь  небольших
очерков о жизни Балтийского морского пароходства в грозные годы
Великой Отечественной войны.
     Автор -- Николай Сергеевич Михин, дипломированный историк,
с большой  тщательностью  отбтрал  материал, работал в архивах,
беседовал с моряками-ветеранами.
     Книга бывшего моряка займет, как нам представляется,  свое
достойное   место  в  публикациях,  посвященных  трехсотлетнему
юбилею Российского флота.
     В.А.Кутузов, доктор исторических наук.

     ВЕНКИ НА БАЛТИЙСКОЙ ВОЛНЕ

     Со дна вас на грудь свою Снова поднять Балтийское море  не
в  силах. При жизни Была для вас Балтика -- мать, Теперь она --
ваша могила. Как якорь тяжелый На грунт вы легли. Удел  ваш  --
лежать, не всплывая. Над вами по морю идут корабли. Они -- ваша
память живая.
     История  Балтийского  морского  пароходства  -- это жизнь,
каждый год которой наполнен самоотверженным трудом и мужеством.
Яркие  героические   страницы   истории   принадлежат   тяжелым
1941-1945 годам. И как всполох в них -- Таллинская эпопея.
     ...С  самого  начала Отечественной войны все действовавшие
суда пароходства
     стали    именоваться     военными     транспортами     под
соответствующими  номерами.  Часть  их поступила в распоряжение
штаба Краснознаменного  Балтийского  флота,  часть  осталась  в
ведении  пароходства,  которое  получало оперативные задания от
Управления военно-транспортных сообщений.
     Еще до приказа об эвакуации Таллина рейсы  были  опасными,
но  суда  все  же могли совершать плавания, а с 27 августа 1941
года это фактически стало невозможным.
     С  полудня,  когда  началась  эвакуация,  Таллинский  порт
ожесточенно   обстреливался   вражеской  артиллерией.  Особенно
сильными были удары противника на подступах к Таллину.
     Балтийским  морским  пароходством  только   на   перевозку
продовольствия  из  Таллина  в  Ленинград  было направлено семь
крупнотоннажных судов: "Луначарский", "Выборг", "Тобол",  "Иван
Папанин", "Аурания", "Лиина" и "Мария".
     Другие  суда перевозили оборудование, различные материалы,
людей. Многие наши суда, в том числе турбоэлектроход  "Вячеслав
Молотов"  (позднее  --  "Балтика"), пароход "Калпакс", теплоход
"Сибирь", переоборудованные  в  плавучие  госпитали,  принимали
тысячи раненых и больных.
     Суда шли в штормовых условиях, по морю, усеянному шаровыми
минами. Часто налетали немецкие самолеты.
     Особенно  трудным  для каравана был день 29 августа, когда
на караван с  утра  и  до  полудня  девятнадцать  раз  налетали
фашистские бомбардировщики и сбрасывали по четыре -- шесть бомб
каждый.
     Фашистских  стервятников  моряки  встречали  плотным огнем
пулеметов и винтовок и даже сбили один самолет.  Но  что  могли
сделать  винтовки  против  массированных налетов авиации? И вот
при двадцатом нападении фашистов  с  воздуха  теплоход  "Вторая
пятилетка"  гибнет  от вражеской бомбы. Только благодаря четкой
работе моряков, не поддавшихся панике и замешательству в момент
погружения судна, были спасены не только члены  экипажа,  но  и
пассажиры.  Экипаж  во  главе  с  капитаном Николаем Ивановичем
Лукиным честно выполнил свой долг, не дрогнул перед лицом врага
и самоотверженно боролся за честь советского флага.
     При перевозке раненых на суда принималось в пять --  шесть
раз   больше   людей,  чем  полагалось  по  норме.  Не  хватало
обслуживающего персонала медиков, и члены экипажа помогали им в
работе по уходу за ранеными.
     Неоднократно подвергался налетам теплоход "Иван  Папанин".
С  7  часов 55 минут до 9 часов 45 минут 29 августа он выдержал
четыре налета пикирующих  бомбардировщиков.  Командовал  судном
старейший  капитан  Балтики  Александр Петрович Смирнов. Еще до
войны, отдав флоту полвека жизни, осел бывалый моряк на берегу,
но полным пенсионером не стал, продолжал трудиться в  береговых
организациях. В первые дни войны он пришел в кабинет начальника
пароходства  и попросил направить его капитаном на любое судно.
Уговоры не помогли. И вот Александр Петрович -- на  капитанском
мостике "Ивана Папанина".
     В  этом  рейсе 29 августа капитан А.П.Смирнов, его старший
помощник А.Г.Масловский и штурман А.Д.Аграновский  были  тяжело
ранены.  Пришлось остановить машину. Командование судном принял
первый помощник капитана В.В.Новиков, который  никогда  не  был
судоводителем.  Вместе  с  боцманом  А.Ф.Григорьевым  и старшим
матросом  Ф.А.Хильковым  под  беспрерывной   бомбардировкой   с
воздуха он удачно выбросил судно на берег острова Гогланд и тем
спас триста бойцов и командиров Красной Армии.
     Все  судно было охвачено огнем. 30 августа, когда теплоход
приливом оторвало от берега,  военный  тральщик  подорвал  его.
Капитан   судна   Александр   Петрович   Смирнов  скончался  от
полученных ран 5 сентября.
     Получив  смертельные   повреждения,   другие   суда   тоже
выбрасывались на берег Гогланда, спасая этим тысячи пассажиров.
К  вечеру  29  августа  на  острове  собралось  несколько тысяч
человек.
     В ночь на 29 августа,  наскочив  на  плавучую  мину,  стал
тонуть  пароход  "Луга".  Первый трюм его вместе с ранеными был
мгновенно  затоплен  водой.  Из  других  трюмов  людей   успели
передать   на   другие   подоспевшие  суда,  и  капитан  "Луги"
В.М.Миронов приказал открыть кингстоны.
     В тот же день в 16 часов 46  минут  затонул  в  результате
сорок  седьмого  вражеского  налета  пароход  "Калпакс".  Та же
участь постигла "Балхаш", "Луначарский", "Тобол" и другие суда.
     Первого сентября около шести часов утра в Ленинград прибыл
пароход "Казахстан", о котором фашистское радио  уже  известило
всему миру как о потопленном.
     Поистине  героическим  был рейс этого парохода. 29 августа
он вышел из Таллинского порта  с  3600  пассажирами  на  борту,
среди  которых  было  520  раненых.  В  результате пяти налетов
фашистских бомбардировщиков на  судне  возник  пожар,  потушить
который  удалось ценой многих человеческих жизней. Трое погибли
только из числа экипажа. Тридцать  моряков  были  подобраны  из
воды  и  оказались  в  Ленинграде  до прихода "Казахстана". Они
полагали, что их пароход затонул, и были близки к истине. Связь
с машиной была перебита,  судно  потеряло  управление.  Семерым
оставшимся  на  борту  морякам  во  главе  со  вторым штурманом
Леонидом  Наумовичем  Загорулько  удалось  довести   судно   до
обороняемого  отрядом  краснофлотцев  острова  Вайндло.  Но там
простояли всего одни сутки. Уже на следующий день, снова приняв
на борт пассажиров, последовали в сторону Гогланда, а затем  --
к  Кронштадту. И опять: облеты, артобстрел, взрывы мин, вспышка
паники среди пассажиров. Обо всем  этом  прекрасно  написано  в
воспоминаниях  самого  Л.Н.Загорулько  "Огненный  переход".  За
мужество  и  героизм  вся  семерка  была  награждена   орденами
Красного  Знамени.  А  перед  самым  награждением  их  едва  не
расстреляли  на  острове  Вайндло.  Просто  из-за  солдафонской
бестактности  местного  руководства. А четверых расстреляли. За
панику.
     Впервые паника среди пассажиров возникла, когда  транспорт
горел в составе каравана. Ее ликвидировали с помощью военморов,
а потом уже стали тушить пожар.
     Панике тогда поддались не только пассажиры, но и некоторые
моряки.  И  среди  них  оказались старпом Александров, помполит
Желтов и военный помощник капитана. По  решению  трибунала  они
были  расстреляны,  а  вместе  с  ними  и  капитан "Казахстана"
В.С.Калитаев. Капитан во время одного из  налетов  авиации  был
выброшен  взрывной волной за борт и в бессознательном состоянии
подобран моряками подводной лодки "Щ-322".  Власти  обвинили  и
его  в трусости. На процессе, в отличие от признавших свою вину
помощников, капитан вообще отказался выступать,  сославшись  на
плохое  самочувствие.  Это  стоило ему жизни, хотя свидетели на
следствии говорили о самоотверженности и хладнокровии  капитана
во  время  перехода, а судмедэкспертиза установила, что капитан
был контужен и в  момент  катастрофы  находился  без  сознания.
Позднее  В.С.Калитаев  был  реабилитирован  посмертно.  Так что
справедливость в отношении  доброго  имени  капитана  Калитаева
Вячеслава Семеновича восстановлена.
     Еще  28  августа,  на  второй  день  эвакуации Таллина, от
налета немецких  бомбардировщиков  затонул  пароход  "Скрунда".
Капитан  С.П.Остапенко  получил четыре ранения и все-таки нашел
силы организовать спасение более чем полутора тысяч пассажиров.
     Пароход  "Сауле",  получив   серьезные   повреждения   при
переходе, был, как и многие суда, вынужден также выброситься на
мель  у  острова  Гогланд.  Там, несмотря на жестокие вражеские
обстрелы, моряки отремонтировали  свое  судно.  Затем,  искусно
маневрируя  и  уклоняясь от атак немецких самолетов и торпедных
катеров, привели его в Ленинград. В этом переходе личную отвагу
и мужество проявила капитан "Сауле" Анна Ивановна  Щетинина.  С
детства  она  мечтала  стать  моряком.  Преодолевая  невероятно
сложные  препятствия,  а  часто  и  насмешки  окружающих   Анна
Ивановна упорно овладевала теоретическими знаниями мореплавания
и  практическими  навыками. И овладела, пройдя путь от простого
матроса до капитана дальнего плавания. Первая женщина-капитан в
нашей стране  работала  в  Дальневосточном  пароходстве.  Перед
самой   войной   была   откомандирована   на  приемку  судов  в
Нидерланды. Война застала ее с перегоняемым судном на  Балтике.
И  вот она -- капитан "Сауле", участник августовского перехода,
знаменитой Таллинской эпопеи.
     В сложнейшей обстановке приходилось плавать торговым судам
в тяжелые дни  эвакуации  Таллина.  В  этих  условиях  особенно
велика была роль вспомогательного флота -- ледоколов, буксиров,
плавучих   мастерских.   Обладая   хорошей   маневренностью   и
остойчивостью,  славные  морские   труженики   занимались   как
буксировкой  и  проводкой  больших судов, так и непосредственно
перевозками. К таким  судам  относятся:  "Октябрь",  вступавший
даже в бой с немецкими торпедными катерами; плавучая мастерская
"Серп  и  Молот";  буксиры  "С  -- 103", "КП -- 6", "КП -- 28",
"Альфа", "Вальтер",  "Зарница",  "Туман",  --  и  другие  суда,
многие из которых погибли в те дни на водах Финского залива.
     Всего  за  время Таллинской эпопеи погибло 35 транспортных
судов. Из 29 судов Балтийского пароходства, принявших участие в
эвакуации, погибло двадцать пять. Погибло много ценных грузов и
более десяти тысяч человек. Суда, оставшиеся на плаву, по  сути
дела выполняли двойную работу, заменяя вышедшие из строя.
     В   своем   послании   к   морякам   Балтийского  морского
пароходства по случаю вручения  им  памятных  знаков  ветеранов
Дважды  Краснознаменного  Балтийского  флота бывший командующий
Краснознаменным Балтийским флотом В.Ф.Трибуц писал: "Мужество и
отвага моряков гражданского флота справедливо снискали в глазах
военных моряков уважение и славу. Вы можете этим  гордиться,  и
пусть   ваша  слава  послужит  примером  нынешнему  и  грядущим
поколениям моряков торгового флота".
     Сегодня по  местам  страшных  боев  на  морских  просторах
Балтики  идут  наши  современные  суда.  Приспускаются флаги, и
моряки бросают на балтийскую волну венки из цветов. Потому, что
те, кто отдал  свою  жизнь  за  Родину,  в  памяти  людской  не
умирают.

     В ОГНЕ БРОДА НЕТ

     В   октябре   1941   года   в   Москве   была   достигнута
договоренность СССР, США и Великобритании о взаимных поставках.
Для  выполнения   этого   соглашения   организовались   морские
караваны,  задачей  которых  было морем перевозить в Мурманск и
Архангельск военные грузы, продовольствие, сырье и материалы. В
караваны  входило  до  двадцати  пяти,   а   иногда   и   более
транспортных судов, советских и союзников.
     Шел  май  1942  года. Караван из тридцати пяти советских и
английских транспортных судов под прикрытием конвоя следовал из
Нью-Йорка через Атлантику  в  Мурманск  с  грузом  для  фронта.
Предстоял  наиболее  сложный  и  опасный  отрезок  пути  --  по
Баренцову морю.
     Так вышло, что  балтийскому  лесовозу  "Старый  большевик"
пришлось  сутки догонять караван, и судно оказалось замыкающим.
На борту -- танки,  пушки,  самолеты,  авиамоторы,  взрывчатка.
Плыли  по  ночам,  потушив  бортовые  огни. Но куда скроешься в
северных водах на исходе мая -- даже ночью светло, как днем.
     Неподалеку от норвежских берегов, около острова  Ян-Майен,
из-за облаков вынырнул вражеский самолет-разведчик. Сделал круг
и  внезапно  исчез.  Спустя  полчаса  наблюдатели заметили стаю
"юнкерсов",  а  также  идущих  тем  же  курсом   торпедоносцев.
Завязался   бой.  Конвой  оборонял  в  основном  ведущую  часть
каравана. Фашисты же,  судя  по  всему,  решили  потопить  чуть
поотставшее  замыкающее судно. Вся надежда "Старого большевика"
была на собственные силы и стойкость.
     Забегая  вперед,  скажем,  что   измотанное   ожесточенной
схваткой   с  превосходящими  силами  противника,  судно  вышло
все-таки из этого огненного пекла победителем. Трудно поверить,
но  весь  обгоревший,  без  трубы,  грузовых  стрел   и   части
надстройки  пароход  смог  догнать  караван  и присоединиться к
другим судам. Среди особо отличившихся в этом неравном бою  был
молодой  матрос,  наводчик  кормового  зенитного  орудия  Борис
Аказенок.
     Вся дальнейшая его жизнь связана  с  морем  --  военным  и
мирным. Началась дорога к морю с ленинградского шинного завода,
куда  крестьянский  паренек  устроился  в  1932  году.  Работал
накатчиком резины, потом стал  бригадиром.  Учился  в  вечерней
школе  близ  Нарвских  ворот. Много читал, занимался спортом --
бегом, лыжами, плаванием. Служить пришлось на флоте. Там  Борис
и  "заболел"  морем.  Переменчивая,  полная опасностей флотская
жизнь была как раз по нему.
     Когда   после   увольнения   в   запас   вернулся   домой,
почувствовал  --  без  моря  нет  для него жизни. Определился в
Балтийское  Государственное  морское  пароходство.  Плавал   на
различных  торговых  судах. Вот так и оказался Аказенок в сорок
втором на борту лесовоза "Старый большевик" наводчиком  расчета
кормовой  зенитки  и  вместе  со  своими  товарищами по экипажу
принял тяжкий бой в Баренцовом море.
     -- Поединок не прекращался ни  на  минуту,  --  вспоминает
Борис  Иванович.  -- Как только бортовые пушки переносили огонь
на самолеты, заходившие на лесовоз с левой  стороны,  с  правой
появлялась другая группа бомбардировщиков. Одна из бомб угодила
в  правый борт. Взрывной волной сбросило в море боевой расчет с
орудием. Прибежал на корму матрос  Пашинский,  кричит:  "Борис,
бомба   угодила   в  полубак,  в  первом  трюме  тридцать  тонн
взрывчатки..."  Что  делать?  Я,  не  раздумывая,  рванулся  на
полубак.  Схватил  растянутый  на  палубе  шланг,  начал тушить
пламя, которое ползло туда, где за чудом  уцелевшей  переборкой
находились ящики со снарядами, патронами.
     Опасность    взрыва    удалось   предотвратить.   Но   бой
продолжался. Враг сбросил на судно  десятки  бомб,  сделал  три
торпедных  залпа.  Но  капитан Иван Афанасьев, благодаря своему
большому судоводительскому опыту,  ловко  маневрировал.  Орудия