Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Писахов Степан. Я весь отдался северу -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  -
было четыре копейки... Особенно трудно было к концу месяца. У меня не было денег на стирку. Но за ящиком, на котором я жил (спал и занимался), оказывалась пара белья,-- должно быть, я уронил и забыл. В кармане пальто оказывался чистый платок, слегка смятый. То же было с воротовничками: помнится, вчера воротничок был сомнительной свежести, а сегодня чистый и хорошо выглаженный. Прошло много времени, прежде чем я догадался, что Екатерина Константиновна стирала белье, платки, воротнички и подбрасывала мне. Такая забота, такая деликатная забота от старухи, замученной нуждой. Раз Екатерина Константиновна мыла пол в своей комнате. Вышла мыть в коридор, но сил не хватило. Легла на кровать, оставив воду и вехоть. Я снял ботинки и вымыл коридор и кухню. Екатерина Константиновна думала, что пол домыла ее невестка, жена старшего сына. Иногда, приходя домой, я находил на подушке на бумажнике кусочек постного сахара. -- Екатерина Константиновна, откуда это? -- Я сэкономила семь копеек, купила сахару. Это ваша доля. Это было искренне, было от сердца, и отказаться было нельзя. ДОКТОР НАУК 1905 год. Мой первый приезд на Новую Землю. Пароход ушел. Водку выпили. Опохмелились, кто как сумел. Кто баней, кто кислым. Промышленники ушли на места промысла. В становище остались старики, старухи и ребята. Надо устраивать свое жилье. Выстирал белье, выстирал и половики. Нашел их в сенях в углу, грязные и затоптанные, они валялись там кучей. После стирки вычистил самовар, вымыл пол. Поставил самовар греться и пошел полоскать белье. Берег около дома оказался крутоват и довольно высок. У берега припай плотной крепкой льдиной. Выполоскал белье. Вода прозрачно-зеленоватая. Все видно до маленьких камешков, до тонких веток водорослей. Верхний пресный слой воды замерзает и разбегается стрелками. Смерил палкой,-- глубина мне почти до плеч. Не утерпел. Разделся и прыгнул в воду. Я задохся, меня будто ледяными иголками проткнуло со всех сторон. Пробормотал: -- Бабушки, дедушки! Но окунулся и подождал, чтобы вода надо мной успокоилась. Выскочил. Одеваться было некогда. Бросился по снежному припаю. Согреваясь, исполнял танец, названья которому нет. Говорил что-то похожее на привет морю, солнцу, ряби и дали морской. Согревшись, надел ботинки, накинул пальто, собрал в охапку мокрое белье и сухую одежду -- и домой. Самовар вскипел и замолчал. Я прибавил углей, и он снова весело запел. Напившись чаю, я погрузился в сон: устал за день с непривычной работы. Самое трудное для меня -- мытье полов, от него подколенки болят. Утром, едва открыл глаза, увидел соседа по комнате. -- Болен? -- Болен. -- Что болит, что чувствуешь? -- Подожди, сейчас соображу. Проверил себя всего. -- Есть хочу. Так два с половиной месяца и купался. Пропуски делал в дни сильных ветров, когда из дома к дому ходили с помощью протянутой веревки. Осенью в Петербурге я почувствовал какое-то покалывание в груди. Мне посоветовали идти к доктору Науку. Сказали, что честный, внимательный и не очень дорогой -- визит 1 рубль. Наук строго сказал: -- О таких вещах, как сердце, легкие, нельзя говорить легко,-- и внимательно меня выслушал.-- Совершенно здоровы. Чего ради пришли ко мне? Сердце и легкие в полном порядке. Я, одеваясь, рассказал о купании со льдины. -- Раздевайтесь.-- Снова стуканье, слушанье.-- Вам родители дали громадный капитал -- здоровье. Исключительное, крепкое. Вам его надолго хватит. Ваши дедушка и бабушка, вероятно, никогда не лечились? -- Дедушка, бабушка -- староверы и не признают докторов. И мама говорит: "Если доктора позвать, он навыдумывает разных болезней". -- Права Ваша матушка. Передайте ей привет. Пусть и дальше живет дальше от докторов. Купаться Вы можете, только другому никому не советуйте,-- для этого надо иметь ваше сердце. У вас накожные нервные боли. А надо ли художнику лечиться от нервов? Это может походить на лечение от талантливости. Я оделся и протянул рубль за визит. -- Со здоровых не беру. Лет через пять я почувствовал утром острую боль в спине. С трудом оделся и добрался до Наука. Больных было много. -- Вы так страдаете, что идите вне очереди,-- предложили мне. Прошел вне очереди. Доктор помог раздеться, провел рукой по позвоночнику. Все прошло, боли как не бывало. -- Вас надо горячим утюгом прогладить. Шляетесь, отнимаете время. Заплатите за визит, чтобы неповадно было напрасно ходить. -- Доктор, я был пять лет назад. -- Хотя бы десять. Раз здоровы, не ходите. Доктор Наук взял мою одежду, выкинул на середину зала ожидания: -- Полюбуйтесь. Здоровый отнимает у вас, больных, время. И стыдно было одеваться при дамах и хорошо ощущать себя здоровым. Одевшись, я крикнул в кабинет доктора: -- Спасибо, доктор! и Вильгельма не пустили. Я был к великому испугу каймакама (градоправителя). Оный дал переводчика, двух телохранителей. Камень был на пирамиде Хеопса, в Коли-зее, был в Афинах. Но не в Венеции. Обмануть Новую Землю? Оттолкнуть прижавшуюся к руке вольную птицу? Тогда и Солнце не обнимет! С хорошим человеком послал камень, заказал сказать: -- Новая Земля! Не довез, возьми!.. Вспомнил случай на базаре в Архангельске. Торговля шла тихо, день не базарный. Две торговки ругались без сердитости, просто не о чем было разговор вести... Одна назвала другу -- барыня! Ох! Обруганная вскочила, она от обиды просто задыхалась! -- Врешь, врешь! Всю жизнь была честной женщиной! Ни одного дня не была барыней!!! Ах! Хотелось поблагодарить торговку. А было это лет пятьдесят с гаком тому назад! У нас бар и чинов не считали людьми (!) У них души нет... СТРАНИЧКИ ИЗ ДНЕВНИКА Я ехал на юг. В Константинополе мне сказали: -- Вы удачно едете. Скоро зацветет миндаль, зацветет алоэ! Миндаль, алоэ! Звучит-то как. Наконец-то я увижу что-то красивое-красивое. Увижу самое прекрасное. Поехал дальше. Увидал. Цветет миндаль. Ну да, цветет. Красиво. Да, очень красиво. Вишни и яблоки тоже красиво цветут, даже лучше на яркой зелени и в голубом небе. Миндаль на фоне белого неба. От мельчайшей пыли, наполняющей -горячий воздух, небо кажется белым. А вот -- алоэ -- молодец! Увидал я этого хулигана за городом. Обломанный палками прохожих, истерзанный, безобразный алоэ расцвел большим огнистым цветком. Как будто хулиган, голый, избитый, остановился у ворот огорода и улыбнулся! Улыбнулся так ярко, так хорошо, что весь стал красивым! -- Молодец, Алоэ! Цвети! Ты хорош и растерзанный! Твой цветок поет, звенит! Какое нам дело до выхоленных цветов, богатых садов! Цвети, выгнанный, оборванный, цвети, обломанный. Стоило ехать на юг, стоило спешить, чтобы видеть, как ты ярко, громко цветешь! В 1907 году, уезжая с Новой Земли, взял камешек и сказал: -- Новая Земля, этот камень брошу в Большой канал в Венеции. Не попал в Венецию. Камень был в Иерусалиме, у Мертвого моря, у прудов Соломона, в Хевроне. В Хеврон Середка сыта -- концы играют, руки машут, ноги пляшут, язык песенки поет. Семь человек -- печка. Горница с улицей не спорница: на улице мороз, в горнице поморозница. Кинь кроху на лес, пойдешь и найдешь. У скупа не у нета. Меня скупым не зовут, а смогу ли напомнить новое? Встретилась старуха, спрашивает: -- Што тебя не видать: ни в сноп, ни в горсть? Спросил старика: -- Што долго не заходил? -- Заделья не было. Пришел помор -- капитан один. -- Что жена не пришла? -- Не выторопилась. Ох, Петр да свет Васильевич! Не возьми в обиду, что поговорки кое-какие и идут кое-как. К слову, к месту бегут, выстраиваются... На поклон легки, на слово скоры, хороводы ведут, словами узор плетут. Только успевай записывай: откуда берут, куда кладут! Так и сказки: сижу пишу. Вдруг радио: ГОВОРИТ МОСКВА! Кто говорит: лучше этого слова и нет. А, знать, пора спать. А бывало и так, что сказка не отпустит! Ежели я в бабкиной юбке с двумя самоварами полетел на Луну? Никакой остановки! Надо долететь, поглядеть и домой воротиться! Часто бывает и так: легко пишется, да не легко печатается. Выкинули "Уйма в город на свадьбу пошла". Нельзя Соборна колокольня взамуж за пожарну каланчу пошла. Возмутились антирелигиозники. Колокола звонят. Выкинули "Летно пиво" -- борьба с алкоголем. А я спиртного и не пью. (Вот как встречу 2000 год -- выпью только виноградного). В Риме я хлестал! За обедом литр! И цена ему была 8 к. Это было недавно -- в 1907 году. Извините, Вы-то не запомнили. Без сказки "Летно пиво" нет пояснения, как девки в гал вылетели! Сказывали небывальщину-послыхальщину: по поднебесью медведь летит. Летят от нас на самолетах в бурые, и белые. Разлетаются по зверинцам. Мнится мне и сказать охота другу неслыхальщину: по поднебесью Землю пашут, снопами машут, на Землю урожай складывают. Петр Васильевич, голубчик. Не думайте, что я того -- заговариваюсь... Нельзя класть запрет мысли. Пусть летит, вьется. Говорят: человек не может придумать, чего не может быть. Если моя баба на радии в гости летала, а это правда, даже в печати обсказано, хотя и с моих слов, а сказано -- значит, правда. Очень захотелось увидать Вас на фото. Это, м. б., и не очень трудно для Вас. Выступал я в доме офицеров. Один полковник в месте, не очень удобном для перехода, подхватил меня заботливо, ласково. Я оглянулся. У детины спина -- хоть рожь молоти! Шарнул, что силы моей было! Полковник обрадовался, жмет руку: -- Спасибо за внимание. На книжке этому милому человеку я написал: -- "За Вашей широкой спиной, за спиной Советской Армии хорошо работникам труда, работникам искусств! " Крепко Вас обнимаю, Петр Васильевич! Не очень протестуйте, мне приятно мысленно Вас обнять. Мой портрет в книжке. Мой рост -- как у Наполеона. В 1812 году мы с ним мерились в Москве. Что я ему сказал, в книжке написано. Ст. Писахов

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору