Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Райт Ричард. Сын Америки -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  -
овезти ее он повезет, на то его и нанимали. Но сам он будет держать ухо востро. А то как бы не пришлось из-за нее потерять место. Он свернул на Адамс-стрит, проехал несколько кварталов к северу по бульвару Мичиган и, выехав на Лейк-стрит, стал всматриваться в номера домов, отыскивая шестнадцатый. - Вон тот дом, Биггер. - Да, мэм. Он остановился у высокого темного здания. - Подождите здесь, - сказала она, выходя из машины. Он увидел, что она широко, во весь рот улыбается ему. Он почувствовал, что она насквозь видит его, знает, о чем он сейчас думает, и в замешательстве отвернулся. Черт бы ее побрал, эту девицу! - Я недолго, - сказала она. Она пошла к парадному, потом остановилась. - Ничего, Биггер, не расстраивайтесь. Пройдет немного дней, и вы поймете. - Да, мэм, - сказал он и попытался улыбнуться; но улыбка не вышла. - Кажется, есть такая песня - у вас ее часто поют. - Какая песня, мэм? - "Пройдет немного дней, мой друг, и ты меня поймешь..." - Да, мэм, есть. Ну и чудачка все-таки. Что-то он в ней чувствовал такое, что пересиливало даже страх, который она внушала ему. Она держалась с ним так, как будто он тоже человек, как будто он живет в том же мире, что и она. Этого он до сих пор никогда не замечал у белых. Так откуда же это? Может, она нарочно так? Робкое чувство свободы, возникавшее в нем, когда он ее слушал, парализовалось сознанием непреложной истины, что она - белая и богатая и принадлежит к той породе людей, которая решает, что ему можно и чего нельзя. Он посмотрел на дом, в который она вошла; дом был старый, неоштукатуренный, ни в окнах, ни в подъезде не горел свет. Может быть, у нее тут любовное свидание? Тогда все объяснилось бы очень просто. А если нет? Если в этом доме она встречается с коммунистами? Какие они, коммунисты? А она _тоже_ коммунистка? С чего это люди вдруг делаются коммунистами? На рисунках в правых газетах они всегда бородатые, размахивают горящими факелами и пытаются совершить поджог или убийство. Так ведут себя только сумасшедшие. По всему, что он о них слышал, слово "коммунист" вызывало у него представление о старых, заброшенных домах, потемках, разговорах шепотом и забастовках. Вот и здесь, верно, что-то вроде этого. Он замер, парадная дверь отворилась. На крыльцо вышла она, и с нею высокий молодой человек, белый. Они подошли к машине, но, вместо того чтобы сесть, остановились у передней дверцы. - Ну, Биггер, это Джан. Джан, это Биггер Томас. Джан широко улыбнулся и протянул ему руку, ладонью вверх. У Биггера все напряглось внутри от неожиданности и испуга. - Очень рад. Как вам на новом месте, Биггер? Правая рука Биггера вцепилась в баранку руля, он никак не мог решиться пожать руку этому белому человеку. - Хорошо, - пробормотал он. Джан все еще не опускал руки. Правая рука Биггера поднялась дюйма на три и повисла в воздухе. - Что же вы? Давайте поздороваемся, - сказал Джан. Биггер протянул мягкую, безжизненную кисть, забыв закрыть рот от изумления. Он почувствовал крепкое пожатие пальцев Джана. Потом он осторожно потянул руку назад, но Джан придержал ее, посмеиваясь. - Нам нужно получше познакомиться, - сказал Джан. - Я - друг Мэри. - Да, сэр, - пробормотал он. - Прежде всего, - продолжал Джан, поставив ногу на подножку, - не говорите мне "сэр". Я зову вас Биггер, а вы зовите меня Джан. Так оно у нас и пойдет. Уговорились? Биггер ничего не ответил. Мэри улыбалась. Джан все еще не отпускал его руки, и он слегка наклонился вперед, так, чтобы можно было, не поворачивая головы, переводить взгляд на тротуар и дома, когда ему не хотелось встречаться с взглядом Джана. Он услышал, как Мэри тихонько засмеялась. - Ничего, не смущайтесь, Биггер, - сказала она. - Джан говорит _всерьез_. Он вспыхнул от гнева. Да провались она ко всем чертям! Что она, смеется над ним? Разыгрывать его вздумали? Что им нужно от него? Чего они привязались? Он их не трогал. С такими всего можно ожидать. Его мысли и ощущения сошлись в одной болезненной точке. Он мучительно старался их понять. Он чувствовал, как это нелепо - сидеть за рулем автомобиля перед белым человеком, который держит его руку. Что должны подумать прохожие? Он никогда не забывал о своей черной коже, и в нем жило инстинктивное убеждение, что это Джан и ему подобные сделали так, чтобы он о ней никогда не забывал. Разве все белые не презирают чернокожих? Так зачем Джан держит его руку? Зачем Мэри стоит рядом, такая возбужденная, с блестящими глазами? На что им все это? А может быть, они вовсе не презирали его? Но они напоминают ему о его черной коже уже одним тем, что стоят и смотрят на него, держат его руку, улыбаются. У него было такое ощущение, что в этот момент он перестал существовать как человек; осталось только то, что он ненавидел, - знак позора, неотделимый от черной кожи. Земля, на которой он находился, была Ничьей Землей, полосой отчуждения, гранью, отделявшей белый мир от мира черного. Он был голым, прозрачным; и этот белый человек, который помогал унижать его и искажать его облик, выставил его теперь всем напоказ и на потеху. В эту минуту он чувствовал к Джану и Мэри глухую, холодную и бессловесную ненависть. - Давайте, я буду править, - сказал Джан, выпустив его руку и затворяя дверцу. Биггер посмотрел на Мэри. Она подошла ближе и дотронулась до его локтя. - Конечно, Биггер, пустите его, - сказала она. Он приподнялся и хотел выйти, но Джан его остановил. - Не нужно, вы только подвиньтесь. Он отодвинулся в угол, и Джан занял его место за рулем. Непонятным образом он все еще чувствовал пожатие Джана, как будто оно оставило на его руке невидимый след. Мэри зашла с другой стороны и тоже собиралась сесть на переднее сиденье. - Дайте-ка и мне местечко, Биггер, - сказала она. Он подвинулся ближе к Джану, и Мэри втиснулась между ним и дверцей. Теперь с обеих сторон рядом с ним были белые люди; он сидел, словно зажатый между двумя огромными белыми стенами. Впервые в жизни он сидел так близко к белой женщине. Он вдыхал запах ее волос и чувствовал прикосновение ее бедра. Джан вел машину, то вливаясь в общий поток движения, то вырываясь из него. Потом они помчались по набережной, рядом потянулась огромная ровная пелена тускло мерцающей воды. Снежные тучи заволокли небо, и ветер дул все сильнее. - Какой замечательный вечер, - сказала она. - Чудесный, - ответил Джан. Биггер прислушивался к этим двум голосам, к их непривычному звучанию, к восторженным возгласам, которые так свободно срывались с губ. - Небо какое! - А вода! - Так красиво, что даже больно смотреть, - сказала Мэри. - В прекрасном мире мы живем, Биггер, - сказал Джан, повернувшись к нему. - Посмотрите на горизонт. Биггер смотрел, не поворачивая головы; он только заводил глаза. Слева высился нескончаемый ряд больших стройных фасадов, испещренных квадратиками желтого света. - Когда-нибудь все это будет наше, Биггер, - сказал Джан, сделав широкое движение рукой. - Революция отдаст это нам. Но надо бороться. Мир стоит того, Биггер! А когда это наконец произойдет, все изменится. Не будет ни черных, ни белых; ни бедных, ни богатых. Биггер молчал. Машина неслась, ровно жужжа. - Вы, наверно, думаете, что мы очень странные люди, правда, Биггер? - спросила Мэри. - Нет, мэм, что вы, - слабо прошептал он, зная, что она ему не поверит, но считая невозможным дать другой ответ. Оттого, что сидеть было тесно, у него затекли руки и ноги, но он не смел шевельнуться. Он знал, что никто не протестовал бы, если б он попытался устроиться поудобнее, но излишние движения привлекли бы внимание к нему, к его черному телу. А этого ему не хотелось. Эти люди заставляли его чувствовать то, что он не хотел чувствовать. Будь он белый, будь он такой же, как они, - другое дело. Но он был негр. И потому он сидел неподвижно, и руки и ноги у него все больше затекали. - Скажите, Биггер, - спросил Джан, - можно у вас на Южной стороне где-нибудь прилично поесть? - На Южной стороне? - переспросил Биггер, раздумывая. - Только чтоб было хорошее место, - сказала Мэри, весело улыбаясь ему. - Вы хотите в ночной клуб? - спросил Биггер тоном, в котором ясно чувствовалось, что он только называет, а не советует. - Нет, мы хотим просто поесть. - Понимаете, Биггер, мы хотим такое место, куда заходят закусить негры, а не в какой-нибудь экзотический ресторанчик. Что им нужно, этим людям? Он ответил равнодушно, без всякого выражения: - Вот есть "Хижина" Эрни. - Ну что ж. Название располагающее. - Туда и поедем, Джан, - сказала Мэри. - Есть, - сказал Джан. - Это где? - Угол Сорок седьмой и Индиана-авеню, - сказал Биггер. Джан доехал до Тридцать первой улицы, свернул и взял направление на Индиана-авеню. Биггеру хотелось, чтобы Джан ехал как можно быстрее, чтобы как можно скорее добраться до "Хижины" Эрни. Пока они будут сидеть там, он сможет отдохнуть, вытянуть на свободе онемевшие ноги. Джан выехал на Индиана-авеню и свернул к югу. Биггер думал, что сказали бы Джек и Гэс и Джо, увидя его в такой шикарной машине, между двумя белыми. Дразнили бы его этим, пока самим не надоело бы. Он почувствовал, что Мэри подвинулась на сиденье. Она положила руку ему на плечо. - Знаете, Биггер, мне так давно хотелось побывать в этих домах, - сказала она, указывая на высокие темные корпуса, тянувшиеся по обеим сторонам улицы, - хотелось _увидеть_, как живут ваши. Вы меня понимаете? Я была в Англии, во Франции, в Мексике, а как живут люди в десяти кварталах от меня, я не знаю. Мы вообще так _мало_ знаем друг о друге. Мне хочется увидеть. Мне хочется _познакомиться_ с этими людьми. Я ни разу не была в доме у негров. Ведь они _должны_ жить так же, как и мы живем. Ведь они _люди_... Их двенадцать миллионов... Они живут здесь же, в нашей стране... В одном городе с нами... - Голос ее замер. Наступило молчание. Машина мчалась по Черному поясу, мимо высоких корпусов, вмещавших черную жизнь. Биггер знал, что Джан и Мэри думают о том, как он живет, как живет его народ. Вдруг ему захотелось схватить какой-нибудь тяжелый предмет, встать, очутиться в воздухе, над несущейся машиной, и, размахнувшись изо всех сил, одним ударом сокрушить все - машину, и их, и себя самого. Сердце у него колотилось, и он с трудом переводил дыхание. Он знал, что так нельзя, он слишком поддался своим чувствам. Но он ничего не мог поделать. Зачем они привязались к нему? Что он им сделал? Какая им польза от того, что они его мучают? - Вы мне скажете, где, Биггер? - сказал Джан. - Да, сэр. Биггер посмотрел и увидел, что они подъезжают к Сорок шестой улице. - Это в конце следующего квартала, сэр. - А там можно остановить машину? - Да, сэр, конечно, сэр. - Биггер, я ведь _просил_ вас! Не называйте вы меня "сэр"... Мне это неприятно! Вы такой же человек, как и я, ничем не хуже. Есть, может быть, белые, которым это приятно. Но мне - нет. Так что, пожалуйста, Биггер... - Да... - Биггер осекся, проглотил слюну и посмотрел вниз на свои черные ноги. - Хорошо, - пробормотал он, стараясь, чтобы они не заметили его сдавленного голоса. - Поймите, Биггер... - начал Джан. Мэри протянула руку за спиной Биггера и тронула Джана за плечо. - Мы приехали, - сказала она торопливо. Джан затормозил у тротуара, толкнул дверцу и вышел. Биггер отодвинулся к рулю, довольный, что может наконец вытянуть руки и ноги. Мэри вышла с другой стороны. Ну вот, теперь хоть он отдохнет. Он так был занят своими собственными ощущениями, что не сразу почувствовал неестественность затянувшегося молчания. Когда наконец он поднял глаза, то успел заметить, как Мэри поспешно отвела от него взгляд. Теперь она смотрела на Джана, а Джан на нее. Выражение их глаз нетрудно было понять. Биггер увидел в них растерянный и недоуменный вопрос: что такое с ним? Он крепко стиснул зубы и уставился в пространство перед собой. - А вы разве не зайдете с нами, Биггер? - спросила Мэри так ласково, что ему захотелось ударить ее. В "Хижине" Эрни его все знали, и ему не хотелось показываться там в обществе белых. Он понимал, что, если он войдет, кругом сейчас же начнут перешептываться: "Смотрите, Биггер завел себе белых приятелей!" - Я... мне... Мне не хочется, - ответил он почти шепотом. - Вы разве не голодны? - спросил Джан. - Нет, я не голоден. Джан и Мэри подошли ближе к машине. - Ну так посидите с нами, за компанию, - сказал Джан. - Я... я... - мялся Биггер. - Конечно, идемте, - сказала Мэри. - Я лучше здесь подожду. Машину тоже нельзя так оставить. - Да ну, черт с ней, с машиной! - сказала Мэри. - Идемте. - Я есть не хочу, - упрямо повторил Биггер. - Ну что ж, - вздохнул Джан. - Раз вам это так неприятно, мы тоже не пойдем. Биггер почувствовал, что попался. А, черт! Он вдруг сразу понял, насколько все это было бы просто и легко, если б он с самого начала держал себя так, словно в их поведении не было ничего особенного. Но он не понимал их, относился к ним с недоверием, почти с ненавистью. Он не мог уяснить себе, что заставляло их обращаться с ним так. Но в конце концов, он на службе, да и сидеть здесь, под их перекрестными взглядами, ничуть не лучше, чем войти. - Ладно, пойдемте, - буркнул он сердито. Он вылез и с шумом захлопнул дверцу. Мэри подошла к нему вплотную и дотронулась до его руки. Он посмотрел на нее долгим пристальным взглядом. До сих пор он еще ни разу не смотрел ей прямо в лицо, и сейчас это ему удалось только потому, что он сердился. - Биггер, - сказала она. - Если вам не хочется идти, не надо. Вы, пожалуйста, не подумайте... Ах, Биггер... Мы совсем не хотели обидеть вас... Голос ее прервался. При бледном свете уличного фонаря Биггер увидел, что глаза у нее стали влажные, а губы дрожат. Она пошатнулась и прислонилась к автомобилю. Он попятился от нее, как будто она несла в себе невидимую заразу. Джан обхватил ее за талию и поддержал. Биггер услышал тихое всхлипывание. Господи боже! Ему вдруг неудержимо захотелось повернуться и убежать. Он точно запутался в паутине глубоких теней, теней таких же черных, как ночное небо над его головой. Она плакала из-за него, а между тем ведь это она сама заставила его вести себя так, как он вел. Он чувствовал себя с ней так, как на доске-качелях. Когда один летел вверх, другой опускался вниз, равновесие было невозможно. Мэри вытерла глаза, и Джан сказал ей что-то на ухо. Биггер думал: если сейчас уйти от них, что он скажет матери, или в Бюро, или мистеру Долтону? Все они спросят, почему он вдруг ушел с работы, а ему нечего будет ответить. - Ничего, Джан, все уже прошло, - услышал он голос Мэри. - Прости меня. Я просто дура, и больше ничего... Разнюнилась, как маленькая. - Она подняла глаза на Биггера. - Не обижайтесь на меня, Биггер. Это очень глупо, я знаю... Он молчал. - Идемте, Биггер, - сказал Джан, стараясь сделать вид, что ничего не произошло. - Есть хочется. Джан взял его под руку и потянул вперед, но Биггер упирался. Тогда Джан и Мэри первыми вошли в кафе, и Биггер побрел за ними, смущенный и раздосадованный. Джан направился к небольшому столику у стены. - Садитесь, Биггер. Биггер сел. Джан и Мэри сели напротив него. - Вы любите жареных цыплят? - спросил Джан. - Да, сэр, - прошептал он. Он почесал затылок. Ну как ему за один вечер отстать от привычки говорить белым людям "да, сэр" и "да, мэм", когда он говорил так всю свою жизнь? Он смотрел прямо перед собой, избегая встречаться с ними взглядом. Подошла официантка, и Джан заказал три стакана пива и три порции жареных цыплят. - Привет, Биггер! Он обернулся и увидел Джека, который махал ему рукой, но смотрел на Джана и Мэри. Он неловко помахал ему в ответ. Чтоб тебе провалиться! Джек торопливо зашагал к выходу. Биггер осторожно огляделся: официантка и многие из посетителей смотрели в его сторону. Все они знали его, и он понимал, что они удивляются, так же как он сам удивлялся бы на их месте. Мэри дотронулась до его руки. - Вы здесь раньше бывали, Биггер? Он искал безразличных слов, слов, которые ответили бы на вопрос, но не выдали бы и тени его чувств. - Был несколько раз. - Здесь очень симпатично, - сказала Мэри. Кто-то опустил монету в граммофон-автомат, и они замолчали, слушая музыку. Вдруг чья-то рука легла Биггеру на плечо. - Привет, Биггер! Ты где пропадаешь? Он поднял голову и увидел прямо перед собой смеющееся лицо Бесси. - Привет, - отрывисто сказал он. - Ах, извини. Я не видела, что ты с компанией, - сказала она и отошла, искоса глянув на Джана и Мэри. - Пригласите ее к нам, Биггер, - сказала Мэри. Бесси вернулась к дальнему столику, где ее ждала подруга. - Она уже ушла, - сказал Биггер. Официантка принесла цыплят и пиво. - Ну просто замечательно! - воскликнула Мэри. - Это вам не что-нибудь, - сказал Джан, глядя на Биггера. - Правильно я сказал, Биггер? Биггер помялся. - Да, здесь так иногда говорят, - ответил он неопределенно. Джан и Мэри ели. Биггер отрезал кусочек цыпленка и положил в рот. Но жевать он не смог - во рту было совершенно сухо. Казалось, все его органы чувств парализованы, они вышли из повиновения, и когда он понял почему, то не смог есть. После двух или трех попыток он отложил вилку и небольшими глотками стал тянуть пиво. - Ешьте цыпленка, - сказала Мэри. - Очень вкусно. - Я не голоден, - пробормотал он. - Хотите еще пива? - спросил Джан после долгого молчания. Может быть, если он опьянеет немного, ему будет легче. - Можно, - сказал он. Джан заказал еще по стакану. - А что, покрепче у них тут ничего нет? - спросил он. - У них есть все, что хотите, - сказал Биггер. Джан заказал бутылку рома и налил всем. Биггер почувствовал, как по его телу разливается тепло. После второго стакана Джан начал разговор. - Где вы родились, Биггер? - На Юге. - А где именно? - В Миссисипи. - В школе учились? - Четыре класса прошел. - А почему бросили? - Денег не было. - Вы где учились, на Юге или здесь? - Больше на Юге, два года и здесь ходил. - Вы давно живете в Чикаго? - Уже пять лет. - Вам здесь нравится? - Ничего. - Вы живете с семьей? - У меня мать, брат и сестра. - А отец ваш где? - Умер. - Давно? - Его убили во время одного бунта там, на Юге, - я был еще маленький. Наступило молчание. Биггеру после рома стало легче. - И чем же дело кончилось? - спросил Джан. - Да ничем. - А как вы к этому относитесь? - Не знаю. - Слушайте, Биггер, вот против этого мы и боремся. Мы, коммунисты, хотим, чтоб этого больше не было. Чтоб люди не смели больше так обращаться с другими людьми. Я - член партии. Мэри - сочувствующая. Вы не думаете, что если все мы сплотимся вместе, то сумеем покончить с этим? - Не знаю, - сказал Биггер. Ром уже ударил ему в голову. - Белых людей много на свете. - Вы читали об узниках Скоттсборо? - Слыхал про это. - Как по-вашему, разве не большое дело мы сделали, что помешали убить этих мальчиков? - Это очень хорошо. - Знаете, Биггер, - сказала Мэри, - мы хотим подружиться с вами. Он ничего не ответил. Он допил свой

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору