Андрей Саенко.
   Бездна

----------------------------------------------------------------------------
     © Copyright Андрей Саенко
     Email: vrm@everys.com
     WWW: http://www.art.ru/prose/saenko.html
     WWW: http://www.art.ru/prose/saenko2.html
     Date: 3 Feb 2000
     Повесть предложена на номинирование в литконкурс "ART-LITO"

----------------------------------------------------------------------------
                                       Москва 1999
     Если долго смотреться в бездну,
     бездна начинает смотреться в тебя.
     Фридрих Ницше

1
     Стоял июнь конца двадцатого века. В Москве в тот год было жарко.
     Только  что  государственная комиссия  огласила  результаты  последнего
"госа"  -  оценки, в которых  мало кто сомневался:  тот, кто  завалился, тот
завалился, это было ясно  и без объявлений. Остальные же получили свои более
или  менее  "липовые"  пятерки  и  четверки,  и галдели  как  первоклашки на
сентябрьском  утреннике.  У   кого-то  радость  за   "положительную  оценку"
смешивалась  с  досадой,  что  мог  бы  и  лучше,  некоторые,  напротив,  от
прихлынувшей  крови  принимали  оттенок  будущих  дипломов. Все  выпускники,
впрочем,   были   рады  уже  тому   факту,  что  все  наконец-то  кончилось.
Председатель госкомиссии с трудом угомонил собравшихся.
     Сашка сидел ближе к "камчатке",  несмотря  на то, что  от  особого рода
студентов, "забивающих" задние ряды чего бы то ни было -- от классных комнат
до залов кинотеатров,  -- его всегда отделяла невидимая, но  весьма ощутимая
граница. Он никогда не был отличником  и, более того,  сам  относился  к ним
настороженно. Он  не  любил зазубривать,  стараясь всегда  одолеть  проблему
мозгом, расставив по местам логические  связи и уловив, таким образом, самую
суть вопроса. Кроме того, в таком подходе сказывалась и его лень, которая по
заверениям  Сашкиной  бабушки, "вперед  него  родилась".  Сашка  никогда  не
оспаривал это.  Поведение  многих его  знакомых,  тех,  что  были  постарше,
подтверждало: лень точно  существовала уже до Сашкиного  рождения.  Вместе с
тем в  учебе он всегда достигал весьма неплохих результатов,  и теперь, вот,
"дослужился" до диплома юриста.
     Рядом  с ним сидел Влад. С Владом Сашка встретился еще в школе и прошел
через весь институт, что называется,  рука об руку. Они оба поменяли школы в
один и тот  же год и сошлись  сначала просто как  два  новичка в классе, где
костяк уже  сложился  из  ранее знакомых  между  собой учеников. Очень скоро
ребята заметили, что  их объединяет не только  одновременный приход в класс,
но и взгляды  на жизнь в целом, равно как и созвучность в мелочах, таких как
спортивные  пристрастия  (оба оказались "спартаковцами"), музыкальные вкусы,
оценка детективов и  философской литературы, которой они обменивались, и так
далее.  Из таких несущественных на первый  взгляд мелочей  и складывается  в
итоге образ  человека, который ты оцениваешь со всей строгостью, ставя рядом
с ним знак "плюс" или "минус"... или не ставя ничего.
     Председатель госкомиссии прошел по списку, называя фамилии в алфавитном
порядке. Сашкину пятерку он сообщил  без особых эмоций, зато на ответе Влада
он  остановился   внятной  похвалой.   Влад  окончил   школу   со   средними
результатами.  Однако,  он,  в  отличие  от  Сашки,  сразу  же  после  школы
определился со  специальностью -- юриспруденция. Короткий  промежуток  между
выпускными  в школе и вступительными в институт он готовился так,  что Сашка
всерьез опасался  за  психическое здоровье друга. В итоге  Влад  поступил со
всеми пятерками,  а Сашка, который пошел в этот  же  ВУЗ за компанию -- иных
предпочтений по части  будущей профессии  у него  в  тот момент  не  было --
набрал только  необходимый  минимум.  Так они и прошли всю  вузовскую тропу:
Сашка -- на зачеты и минимальный проходной бал, Влад -- на все пятерки, даже
не притронувшись  к  тому  лимиту четверок, что  полагались претендентам  на
красный диплом, все время выбивая пять  из пяти возможных. Сашка про себя не
раз отмечал,  что если бы они с  Владом встретились только в институте, едва
ли  у них сложились  столь теплые отношения, как  сейчас,  учитывая  Сашкины
эмоции по поводу "зубрилок". Впрочем, в  любом случае, Влад "зубром" не был,
просто  --  светлая  голова.  Что, собственно, и  отметил  в нем только  что
председатель госкомиссии.
     Примерно через час ребята сидели в летнем кафе в трех минутах ходьбы от
здания  института.  Сашка  взял по  бутерброду  с  неким подобием ветчины  и
стакану кока-колы  со  льдом  -- себе и  Владу. Учеба шаляй-валяй  позволила
Сашке уже  найти  себе работу по специальности  и иметь весьма неплохие  для
студента деньги.  Влад  же  был гораздо больше  предан  наукам и  не находил
возможности  совмещать  учебу  с  зарабатыванием  денег. Несмотря на  давнюю
дружбу и  разницу  в  финансовом  положении  Влад всегда  возвращал  долг  и
предпочитал угощать сам, когда предоставлялась такая возможность.
     Солнце нагревало черную крышку грубо сработанного стола  забегаловки, и
лед в  замусоленных стаканах таял  на  глазах.  Ребята молчали.  Время почти
остановилось.
     - Прикинь,  завтра  ни к чему  не  надо готовиться, - сказал,  наконец,
Влад.
     -  Клево,   -   лениво  отреагировал  Сашка,   -   может,   куда-нибудь
прошвырнемся?
     - А деньги?
     - Найдем что-нибудь по карману. Я угощаю!
     Они еще  немного  помолчали,  смакуя  газировку. Некоторое  время  тихо
вразвалочку шел мыслительный процесс.
     -  Может, в кино? --  предложил Сашка. Пошло, конечно, но не в театр же
после "госов"!
     -  В кино? Вдвоем? А ты  подумал, что скажет Кальтенбрунер? Знаешь, что
делали с "голубыми" в Германии?
     - Почему вдвоем, давай девчонок возьмем.
     - Они не пойдут.
     -  Обижаешь!  --  Сашка не  был  красавцем в голливудском  смысле этого
слова, но причин испытывать  комплекс по поводу  своей внешности у него тоже
не было.
     - Ты меня не понял. Ты же не пойдешь на мелодраму?
     Ответа  на  такой   вопрос  не  требовалось.   На  мелодраму  никто  из
присутствующих не собирался. С другой стороны, иногда важнее с кем ты идешь,
чем куда.
     -  Иногда  важнее с  кем  ты  идешь, чем  куда,  -  сказал  Сашка после
некоторых раздумий.
     - Тогда пойдем в зоопарк, туда вход до сих пор рублей сто.
     - Вдвоем?
     - Я уже спрашивал об этом.
     - А почему в зоопарк?
     - Не хочешь в зоопарк, давай в планетарий.
     Через  некоторое время Сашка, Влад, Серега, а с ними  Маринка и  Светка
сидели  в планетарии, задрав головы. Серега  и  девчонки пили пиво в общаге,
когда к ним  нагрянули Сашка с Владом. На самом деле,  после "госов" им всем
было не  только все равно, куда, и даже не только с  кем, но и вообще -- все
равно. Планетарий -- так планетарий.
     С  Серегой,  Маринкой  и  Светкой  Сашку  не  связывало  ничего,  кроме
института.  Более  того,  эти  трое  были частью  другой  компании,  которая
тусовалась, как правило, без Сашки. Нет,  от него не прятались и даже бывали
искренне рады его  нечастым появлениям, но  Сашке  с ними было  неинтересно,
если только он  не  брал  инициативу в свои  руки,  не делал себя  центровой
фигурой  компании  хотя  бы  на  вечер. Он  любил  поговорить, повыступать с
гитарой, побалагурить. А это нравилось не всем. Особенно недовольны были те,
кто  лидировал  в Сашкино отсутствие,  например ценитель женских прелестей и
крепких  алкогольных напитков Дуров. Сашка  понимал свое интеллектуальное и,
если  можно так сказать, творческое превосходство над ним и другими ребятами
в этой  тусовке,  и  старался пользоваться этим  как  можно  реже, чтобы  не
накалять обстановку. Так и повелось: он приходил редко, зато ему радовались.
Впрочем, Сашка также отдавал себе отчет, что его превосходство совсем не так
велико, как иной раз кажется со стороны.
     Светка с  Мариной относились к той  благодарной части публики,  которая
всегда охотно  откликается на любую  шутку вне зависимости от ее качества. А
Серега просто был славным малым, который искренне  любил людей. Он напоминал
добродушного   дворового  пса,  который  виляет  хвостом  при  виде  всякого
прохожего, если  тот  улыбнется  ему, причмокнет,  а еще лучше бросит  кусок
печенья. Поэтому Сашка был очень рад, застав в общаге именно их и их втроем.
Эти пошли бы и в планетарий, и в зоопарк, и в Мавзолей Ленина.
     Голос  диктора   рассказывал  про   черные   дыры   во  Вселенной.   На
куполообразном потолке сменялись  изображения чудных воронок в пространстве.
Если верить говорящему,  эти воронки всасывали в себя все, что находилось  в
непосредственной  близи  от  них - "в их гравитационном поле" - и бесконечно
сжимали  до  размера точки.  При  этом  время и пространство в черных  дырах
теряли свои привычные свойства и даже менялись  местами, что было уже совсем
непонятно. К тому же кресла были не очень удобные, и к концу у всех заболели
шеи. Да и выпитое уже давало о себе знать.
     После  лекции все пятеро  сидели в  скверике на  площади  Восстания,  и
потягивали каждый свое -- кто пивко, кто воду. Здесь была сетчатая  тень  от
листьев старых деревьев.
     -  Что нам рассказали, ничего  не поняла! -- сетовала  Светка, -  Какая
вообще разница, есть эти дыры, нет их... нам-то что с того?
     - Ну как же, - искренне удивлялся Сашка, - как же может быть все равно?
Если эти дыры действительно засасывают в  себя все, значит они передвигаются
относительно Вселенной!
     - Не понял, - отпустил горлышко бутылки Серега. Он вообще много чего не
понимал,  но любили его  не только  за  это.  Известная степень  недалекости
соседствовала в нем с открытостью и  искренностью, которые трудно ожидать от
обремененного развитым интеллектом примата.
     - Представь себе, что черная дыра --  это водяной насос, шланг которого
опущен в бассейн, - начал выступление Сашка, - а Земля -- это такой  кусочек
материи, взвешенный в воде этого бассейна. Сначала нам с  Земли кажется, что
шланг насоса стационарен -- сосет себе где-то воду  в дальнем углу бассейна.
Но мы  то в воде! И постепенно он притянет нас к себе и засосет  внутрь. Так
же  и  настоящая   Земля  взвешена  в  безвоздушном   пространстве,  которое
всасывается черной дырой. Когда-нибудь она доберется и до нашей планеты, как
бы далеко она не была.
     - Но  мы же  не можем этому помешать! --  изобразив сожаление на  лице,
пожала плечами Марина. Маринка представляла собой очень интересный экземпляр
-- про таких в комсомольских характеристиках писали: "хороший товарищ". Плюс
к  тому - ответственная, неглупая, начитанная, старательная. И в то же время
Сашка  почти  физически  ощущал  границу, за которую Маринкин ум никогда  не
перейдет.  Она просто не сможет понять  некоторые вещи, которые и он понимал
не до конца -- те же черные дыры - но чувствовал их, и постепенно сживался с
непонятым, вписывая его в свое видение мира.
     -  Сейчас не можем, - согласился Сашка, - но надо  изучать это явление,
пока есть время.
     - Надо, но не  юристам,  - вернула все на место Светка, - ты  бы  своим
делом занимался лучше. Ты свою дорогу выбрал, и она далеко отстоит от черных
дыр.
     -  Но  это же наша  Вселенная, -  не  унимался Сашка,  - это происходит
буквально рядом с нами! Как можно так к этому относиться!
     - "Все вокруг колхозное, все вокруг мое"... - процитировал Серега.
     - Это просто вопрос  комфортности самоощущения  человека в этом мире, -
сказал Влад. -- Каждый из нас знает, что когда его срок  на  земле кончится,
он умрет. Часто ли  мы возвращаемся к этой  мысли в повседневности? Нет.  Мы
сами себе ставим  "блок" на  эту тему. Но всегда  были и будут люди, которые
бьются  со  смертью  за  вечную  жизнь, хотя  логика  говорит:  этот  вопрос
неразрешим. Те же алхимики -- они не решили этот вопрос до конца, но мы ведь
обязаны  им  многим  открытиям в биологии,  химии, медицине, и  их  открытия
позволили победить эпидемии  болезней,  считавшихся неизлечимыми, и удлинить
срок человеческой жизни. В какой-то мере это решение вопроса бессмертия.  То
же  самое  здесь. Для Александра невозможно  не думать о проблемах, которые,
вполне  вероятно,  неразрешимы  по  своей  природе,  а  Светлана  с  Мариной
заблокировали опасную для  себя тему.  Вы  по-разному ощущаете себя  в  этом
мире, и все.
     Влад  в компаниях  говорил  не часто и вообще  не привечал всякого рода
тусовки. Он  не любил быть  на виду, хотя его высказывания часто расставляли
существенные акценты в возникающих  спорах, как по поводу теории государства
и права, так и касательно прогнозов на ближайшую игру "Спартака"  - в равной
мере. Кроме того, Влад умел и  сам воспринимать информацию, был внимательным
и благодарным слушателем. Сашка всегда ценил это качество в друге. Разговоры
с  Владом   позволяли  ему  самому  привести  мысли   в  порядок,  когда  их
накапливалось достаточно много, чтобы начался интеллектуальный хаос.
     После этого  разговор  постепенно  перешел  на  воспоминания случаев из
студенческой   жизни,   которая   вдруг,   после    сегодняшнего   экзамена,
диалектическим "скачком" оказалась в прошлом.
     Вечером, трясясь в вагоне метро, оставшись, наконец, наедине  со своими
мыслями, Сашка с грустной улыбкой, выплывшей на его длинное лицо, отметил: в
последних разговорах однокашников уже зазвучала ностальгия по прошедшим пяти
годам.
     Ностальгия... Знал ли он это чувство раньше? Стареем, стареем!..
2
     На  выпускной скинулись  всем  курсом  и  сняли небольшое кафе в районе
станции метро "Марксистская". Маленький  зал с  трудом умещал  всех желающих
присоединиться  к пиршеству. Из двухсот  пятидесяти выпускников на выпускной
пришло человек сто семьдесят, зато многие привели  с собой  свои половины со
штампом в паспорте или без такового.
     Сашка привел Нелю.
     Неля была моложе его на  два  года -- пару  месяцев  назад она справила
свое "гражданское совершеннолетие".  Они были вместе уже давно: четыре  года
назад Сашка познакомился с ней  на дне рождения  Нелиного двоюродного брата.
Неля приехала в Москву незадолго  до  этого праздника (до  этого она жила  в
Ленинграде),  но  внешне  и по разговору  вписалась в московскую  молодежную
тусовку сразу. Сашка  поначалу не обратил  на нее особого  внимания как  раз
из-за этой кажущейся  на  первый взгляд "вписанности" - он  никогда не любил
серые стандарты. Потом, как водится,  были танцы с выключенным светом, и так
сложилось, что они танцевали с Нелей. Она хорошо чувствовала музыку, и Сашка
завел  разговор на  "околомузыкальные" темы. И тут Неля обнаружила серьезное
знание западной альтернативной музыки, которая не имела широкого хождения  в
России. Сашка сам слушал такую музыку редко, и нельзя сказать, чтобы она ему
сильно  нравилась,  но... Неля ломала стереотипы, и  этого  было достаточно,
чтобы Сашка заинтересовался ею.
     Они стали перезваниваться, обмениваться кассетами (Нелин  старший  брат
работал представителем крупной российской внешнеторговой фирмы в ФРГ), потом
начали встречаться,  все чаще и  чаще. У  них оказались  схожие политические
взгляды --  они  оба  не  переваривали  "новых  демократических  ценностей",
считая,  что за  них  слишком  дорого  заплачено, а  главное,  придется  еще
заплатить.  При  этом  Сашка  был гораздо радикальнее  настроен,  чем  Неля,
которая всегда старалась смягчить его, не изменяя, впрочем, своим взглядам.
     В  отличие  от  многих  своих сверстников  они  знали западную жизнь не
понаслышке. Неля последние четыре года каждое лето уезжала к брату в Гамбург
на месяц. Сашка учил язык в  Штатах целое лето в 91-м году,  а затем бывал в
Бельгии  и той же Германии, причем не на курортах, а все больше в городах --
по обмену студентами.  Ребята не только видели прилавки магазинов,  которые,
безусловно,  в  начале  90-х  могли  на  любого  русского оказать  буквально
гипнотическое  воздействие,  но  и  людей,  которые  населяли   эти   страны
изобилующих товаром прилавков. Сашка  и Неля  сходились во мнении,  что люди
эти  не то,  что  хуже, нет!  --  Неля,  в отличие  от  Сашки,  вообще  была
"западником" в части музыки, ей ли  хаять заграницу! Просто это другие люди,
которые не смогли  бы  жить  в нашей  действительности. А  русским,  в  свою
очередь, должно  быть  очень  тяжело  осваивать западные  системы  мышления.
Поэтому    ни   Сашка,   ни   Неля    не   могли   приветствовать    слепого
западопоклонничества,   насаждавшегося  в   то  время  средствами   массовой
информации.
     - Почему люди не  видят то, что реально существует! -- удивлялся Сашка.
- Они выдумали себе Америку  и считают, что это "no-problem-country". Это же
бред!
     - Там действительно многие вещи проще... и люди живут проще, - пыталась
смягчить его Неля.
     - Но как можно верить всей этой пропагандистской лапше!  Наши эмигранты
возвращаются обратно, а россияне пакуют сумки! Кому они там нужны?
     - Саш, но ведь "железный занавес"...
     -  Да нет  никакого  "железного  занавеса" давно! Ты вспомни, когда еще
Кормильцев написал: "Мне стали слишком малы твои тертые джинсы..." Вот  ведь
думает человек, понимаешь, и все видит  поэтому. И ведь  он это  не в Москве
"вырос из Америки", не даже в Ленинграде твоем...
     -  Да, но  ты  помнишь  дальше:  "...нас  так долго  учили любить  твои
запретные плоды". Запретные, Саша. Ты слышишь, как звучит это слово?
     - За-пре-тны-е,  -  повторил  Сашка,  словно пробуя  эпитет  на вкус, и
задумчиво  склонил голову  на  бок.  -  Интересно, если завтра  объявят, что
бледные  поганки можно есть,  люди будут пожирать их, несмотря  на  то,  что
ранее  вкусившие  запретного  плода  падают рядом,  корчась  в  предсмертных
судорогах?
     Сейчас они сидели за  длинным столом. С другой стороны  от  Сашки сидел
Влад,  напротив -- Светка и остальные ребята  из  компании,  в которой Сашка
появлялся нечасто.  То тут, то там хлопала бутылка шампанского, вдоль столов
сновали три  работника кафе в  грязно-белых халатах,  убирая  освободившуюся
посуду и  пустые бутылки,  среди  которых загадочным  образом обнаруживались
емкости не только из-под шампанского. У дальней стены вертелся и переливался
всеми  цветами радуги  аппарат  светомузыки. Гулко  долбило  техно.  Человек
двадцать отрывались, скача под низкочастотный там-там.
     Некоторые из  тех, кто начал "принимать" заранее уже достигли состояния
нирваны. Дуров, завсегдатай из  компании девчонок напротив, уже притулился в
закутке, который в обычное время использовалось как гардероб, и, скрючившись
на  полу,  спал.  Чей-то  острый  язык  уже  успел окрестить эту  часть кафе
"уголком Дурова".
     Чтобы разговаривать с соседом, нужно  было напрягать голос, разговор  с
собеседником с другой стороны стола требовал перехода на крик.
     - Здорово, правда? -- веселилась Светка.
     Сашка уже устал от монотонного грохота динамиков:
     - Ты о чем?
     -  Ну, весело! Шумно, много народу... все веселятся. Сашка, ты  что, не
чувствуешь волны веселья, которые катятся по всему залу?
     Сашка  покосился на Нелю.  Она улыбалась, но  было видно, что  ей здесь
тоже  не слишком нравиться. Она не хотела идти, Сашка уговорил ее, пообещав,
что не оставит одну в течение вечера.
     Потом он перевел взгляд на Светку. Ее хорошенькая головка на тонкой шее
покачивалась в такт  гулким ударам музыки, в глазах читалась легкая  степень
опьянения,  такая, при которой человек может легко понять свое  состояние  и
вовремя   остановиться,  но  которая,  одновременно   с  этим,  уже  придает
определенную привлекательность  вещам  совершенно обыденным  и делает любого
собеседника  более  приятным и  располагающим  к  откровению. Светкин взгляд
блуждал  по  танцующим  телам   --   она  сама  недавно   вернулась  оттуда,
запыхавшаяся и намокшая, но по-прежнему привлекательная.
     "Вот молодец человек, - позавидовал он