Мария Сем„нова Константин Кульчицкий


                                      ЗАКАЗ

     Авторы  сердечно благодарят Татьяну  Георгиевну Алхазову,  а  также  своих
шведских друзей:  Иона Бекмана,  Фредрика фон  Крюзеншерну,  Анну Эдин,  Серена
Хольма,  Бритт-Мари  Норелиус,  Хокана Норелиуса и  многих других за  дружеские
консультации и бескорыстную помощь!

     Глава первая

     ЗОЛОТОЗУБАЯ УЛЫБКА ФОРТУНЫ

     Кто проводит жизнь с  лошадьми,  тот привык вставать рано.  Сер„жа Путятин
проснулся,  как всегда,  без будильника -  с первым лучом. Спустил босые ноги с
дивана и  подош„л к  окошку,  смотревшему в  сад.  Потом  отодвинул шпингалет и
уселся на подоконник, с наслаждением вдыхая густой утренний воздух.
     Кроны   яблонь  казались  ч„рными  на   розовеющем  небе.   А   за   ними,
далеко-далеко,  за широким языком степи,  горели рассветным огн„м высокие зубцы
гор.  Они парили,  не касаясь земли,  и  были миражом,  сказкой,  вознес„нной в
волшебную высоту.  Сергей  долго  смотрел на  них,  почти  не  чувствуя холода,
забытого улетевшей за  далекие  горы  ночью  и  вс„  ещ„  висевшего в  утреннем
воздухе.
     Было слышно, как в саду падали яблоки.
     Дн„м краски побл„кнут и  горы превратятся в облачную гряду,  застывшую над
горизонтом.
     К  подобным рассветам Сер„жа так и  не привык -  до сих пор душа замирала,
готовясь  приветствовать чудо.  Он  не  раз  приезжал  в  Сайск  и  всякий  раз
останавливался  у   Петра  Ивановича,   тренера  здешнего  скакового  отделения
"Свободы".  И  всегда,  просыпаясь у  него в доме на следующее-утро,  испытывал
примерно одно и то же.
     Дома,  в  Михайловской,  тоже  отовсюду видны были  горы.  И  со  скаковой
дорожки, и над мальвами в мамином палисаднике. Ближе и реальней, чем здесь. Там
надо  всем царствовал величавый пик  Белой горы,  на  который Сер„жина бабушка,
пока  была  жива,  иногда украдкой крестилась.  Белая первой встречала рассвет,
зажигая на ледяных склонах алое пламя. В полдень мимо не„ порою ползли тучи, но
снеговая шапка победно сияла в  разрывах.  А  когда солнце садилось,  Белая ещ„
долго  пылала в  густеющих сумерках,  и  перистые облака над  вершиной казались
драгоценной короной...
     В  детстве Сер„жа мечтал оседлать крылатого коня  и  поскакать-полететь на
н„м через степь к священной вершине, в беспредельное синее небо... Ему и теперь
иногда  ещ„  снились  похожие  сны,  но  пол„ты  на  чудесном коне  вс„  теснее
переплетались со скачками, происходившими наяву. Так, что и не отделить одно от
другого. А может, это у земных коней вдруг начали вырастать крылья?..
     Словно  отвечая  его  мыслям,  из-за  домика,  со  стороны  ипподромовских
конюшен,  донеслось заливистое,  звонкое ржание.  Сергей вздрогнул,  соскочил с
подоконника обратно в комнату и стал одеваться.
     - Сообщаем  изменения  в  программе сегодняшних испытаний...  -  Усиленный
мощной  аппаратурой  голос   судьи-информатора  поплыл  над   сразу  притихшими
трибунами ипподрома. - В третьей скачке...
     Со  стороны могло показаться,  будто неожиданный порыв ветерка прош„лся по
листве леса,  застывшего в полуденном зное.  Пестрая людская масса - все десять
тысяч зрителей, находившихся в этот день на ипподроме, - принялись листать свои
программки.   Судья-информатор  перечислял  изменения  и   эмоции   повсеместно
выпл„скивались  наружу.  Ропот  неудовольствия  сменялся  бурными  проявлениями
радости.   Некоторые   объявления  сопровождались  злобным   свистом   и   даже
нецензурными выкриками. Трибуны пульсировали, как огромный живой организм.
     - ...В  седьмой скачке вместо жокея первой категории Анисимова на  коне по
кличке "Заказ",  номер двенадцатый, скачет мастер-жокей международной категории
Сергей Путятин...
     После этого объявления по трибунам прошел л„гкий гул.
     - Слышь,  Вовка...-  Очкастый пенсионер с  программкой и  ручкой в руках -
явный завсегдатай и  игрок из  тех,  кого  называют "тотошниками",  -  легонько
толкнул  локтем  стоявшего рядом  не  менее  пожилого  приятеля.  -  Вовка,  ты
посмотри,  что  творят!..  Престижность скачки  повысить хотят!..  Пятигорского
жокея на пустышку сажают!.. Слышь? Организаторы хреновы... Мудрят вс„...
     Сосед с  пониманием кивнул головой,  чиркая ручкой в программке.  Засохшая
ручка писать никак не хотела.
     - Ты слышь, чего говорю? - снова обратился к нему очкастый. - Думают, если
международник на коня влез, все так прямо в кассы и ломанулись на него ставить.
А вот накося, выкуси!.. - Характерный жест был более чем красноречив. - Не верю
я ему, Путятину этому. Хлюст пятигорский. Гастрол„р. А может, его из Пятигорска
вообще за пьянку погнали?  Поч„м я  знаю?  Вот он сюда к  нам и перебрался,  на
периферию.  Да  только мы,  "пскопские",  тоже не  лыком шиты.  Тут на  лошадей
ставят, а не на жокеев. Лично у меня лишних денег нет на такие эксперименты!
     - Ну прямо, - рассеянно возразил седовласый Вовка.
     - А ты мои деньги считал?!.
     - Да сдались они мне,  С„ма,  деньги твои,  - засмеялся Вовка. - Я про то,
что лошадь -  ещ„ не вс„.  Жокей -  он ого-го сколько значит... Ты вот молодой,
небось не помнишь Дербента?..
     - Дербент,  Дербент! - рассердился очкастый С„ма. - А я тебе говорю, Заказ
как пустышкой был,  так пустышкой и останется.  Четыре раза в сезоне скакал!  И
хоть бы раз в тройку вош„л!..  Не-е, тут явно - деньги на ветер!.. Ты, конечно,
как знаешь, а я даже и исправлять его не буду!..
     Сер„жа  Путятин  сидел  на  корточках в  деннике и  бинтовал передние ноги
гнедого[1] Заказа.
     Подходила к  концу четв„ртая скачка...  Трибуны неистовствовали.  Это было
слышно даже из конюшни, из денника, где возился жокей.
     "Ну  вот,  скоро  и  нам  на  круг,  -  привычно накладывая витки  мягкого
трикотажа,  думал Сергей.  -  Ишь, ревут!.. Значит, кони из последнего поворота
вышли..."
     Заказ был  дисциплинированным кон„м и  стоял смирно,  понимая,  что  жокей
занят важной работой. Однако врожд„нное любопытство брало сво„, и к тому же они
с Сергеем давно знали друг друга -  время от времени жеребец пытался заигрывать
с  человеком.  Он  изворачивал  шею,  выгибая  е„  крутым  бубликом,  и  лукаво
прихватывал губами Сер„жины волосы, пока те не стали топорщиться смешным „жиком
на макушке.
     - Кузя, прекрати, - незло отмахивался Сергей. Обе руки у него были заняты,
и  он  мог только втягивать голову в  плечи.  -  Отстань!  Ну,  кому говорят...
Щекотно!.. Отстань, антихрист!..
     Заказ оставил в  покое его  волосы и  ради  разнообразия начал исследовать
ухо.
     Из коридора послышались шаркающие шаги: мимо открытого денника неторопливо
ш„л дед с метлой. В конюшне было чисто, так что дед больше для вида разгонял по
сторонам случайные соринки, непонятно как оказавшиеся на полу.
     - Ч„ дверь-то открыта?  - озадаченно спросил он, остановившись. - Кто тут?
Ты что ли, Се-р„га?..
     - Я, Егорыч. Бинтуюсь,- отозвался жокей. Дед вернулся к деннику и заглянул
внутрь через реш„тку.
     - А ч„ сам? - удивился он. - Нешто на конюшне забинтовать коня уже некому?
Тво„ дело -  скакать...  А наше -  коней тебе к скачке готовить... Конюхов, что
ли, мало?..
     - Да ладно, Егорыч, - засмеялся Сергей. - Сам сделаю, руки не отвалятся. -
И пояснил: - Мне ведь это приятно даже. Я вот этого Кузю...- Он ласково ш„лкнул
по любопытному носу,  тянувшемуся к его уху - Мамкой я ему был, между прочим. У
нас, в "Свободе". Веришь? С соски его маленького выпоил! Мать-то при родах... А
потом, Егорыч, я вот что скажу - сам как сделаешь, так и поскачешь. Так уж меня
научили. Тем паче сегодня. Скачка-то не простая - Дерби! Тут мелочей не бывает!
     Конюх  одобрительно покивал головой.  Окинул  ещ„  раз  Заказа критическим
взглядом... и вдруг высказался:
     - Ох,  паря, ну тощ он у тебя!.. Прям Кощей!.. Не, ребята, вы хоть сто раз
жокеи, а чего-то в конях вс„ же не так понимаете. То ли дело дед мой говаривал,
царство ему небесное, - не гони коня кнутом, гони овсом! Ну сам глянь, куда ему
такому скакать!..  Все р„бра наружу!.. Вона, вымахал жеребчина - а силы откуда,
ежели сытости нет?..
     Жеребец вправду был не из мелких.  Сто шестьдесят семь в холке - взрослому
мужчине до глаз.  Крупный в  кости и притом длинноногий -  как говорят конники,
"рычагастый".  Однако р„бра  действительно можно было  пересчитать,  потому что
гнедая шелковистая шкура  обтягивала кости и  мышцы туго  и  сухо,  без  лишней
мякоти и подавно без жира.
     - Егорыч,  -  Сер„жа поднял голову и улыбнулся, уворачиваясь от лошадиного
языка, - а про "ипподромную кондицию" ты когда-нибудь слышал?
     - Кондиция,  кондиция...  кормить надо,  вот и будет кондиция.  Я, когда в
армии  служил...  в  кавалерии,  в  обозе,  после  войны  сразу...  Привели нам
трофейных коней. Першеронами называются. Не доводилось?..
     Сережа  покончил  с  одной  ногой  Заказа,  перебрался к  другой  и  снова
улыбнулся, понимая, о ч„м сейчас пойдет речь.
     - Только на картинках, Егорыч.
     Дед Сер„жкину улыбку воспринял по-своему.
     - Вот где кондиция была! - продолжал он упо„нно. - Как сейчас помню, серые
в яблоках, аж лоснятся!.. Копыта что сковородки!.. Зада пополам разваливаются -
силища распирает!..  Грудь -  от царь-пушки ядро, никаких рук не хватит... А уж
как запряж„шь!.. Как щас помню, однажды...
     - Егорыч,  дорогой,  погоди. - Мастер-жокей наконец выпрямился, оказавшись
"антихристу" пониже холки.  Он  был одет в  белые бриджи и  сапоги,  но  вместо
яркого камзола -  не  в  н„м же под кон„м ползать -  натянул простую спортивную
майку.  Похлопал Заказа по  шее и  вышел из  денника.  -  Ты  уж извини,  после
расскажешь.  А то мне в весовую пора... Сейчас ребята со скачки вернутся, ты им
передай - я седло взял. Пусть Заказа голым в паддок ведут...
     - Сер„ж!.. Ты не сомневайся... Вс„ в точности передам...
     Жокей в последний раз, уже через реш„тку, окинул взглядом могучего жеребца
и   уже   повернулся  на   выход,   когда  вдруг  говорливый  Егорыч  ещ„  пуще
разоткровенничался:
     - Я  твоего Заказа,  если  хочешь знать,  всех больше люблю.  Другие,  вон
Гайдук тот же,  это ж  не конь,  это ж  чисто аллигатор какой-то.  В  денник не
войти!  А  Миранда?  Вовсе шило в  заднице...  Ты к ней со щ„ткой,  а она задом
хлестать...  А твой...  как ты его...  Кузя?  Вежливый всегда, ласковый... Одно
слово, люблю... Честно, балую помаленьку, когда не видит никто... овсеца лишнюю
баночку-другую... Гарца по-вашему...
     - Не гарца,  Егорыч,  а гарнца, - не в силах сдержаться, улыбнулся Сер„жа.
Словоохотливый пенсионер  был  взят  на  ипподромную  конюшню  недавно.  Парня,
ходившего за  его  нынешними лошадьми,  самым подлым образом лягнула пакостница
Миранда,   -  пришлось  подыскать  бедолаге  временную  замену.  Егорыч  особой
квалификацией не блистал и  в  бутылку заглядывал чаще,  чем полагалось бы,  но
лошадей любил искренне и сил на них не жалел.
     - Ладно,  Егорыч,  выиграет Заказ -  с  него причитается.  За любовь твою.
Понял, Кузьма? - Сергей ещ„ раз потрепал коня по шее, отряхнул с бриджей опилки
и,  понимая,  что  за  разговорами может  опоздать  в  весовую,  сунул  старику
недоуздок:
     - Привяжешь его пока? Побежал я...
     И вправду бегом убежал по проходу -  невысокий, л„гонький, в ч„м душа. Дед
проводил его глазами, прислонил к стенке метлу и зашел в открытый денник.
     Жеребец встретил его коротким,  гортанным,  низким гоготком и  нетерпеливо
сунул нос ему в руки,  Заказ признал человека, часто угощавшего его то сухар„м,
то морковкой.  Егорыч вынул из кармана кусочек сахара и протянул коню, искренне
жалея,  что Сер„жа велел привязать Заказа на  недоуздок.  По правилам ипподрома
это значило, что лошадь "собрана" для скачки и е„ больше нельзя не то что поить
или кормить, - вообще руками лучше не трогать.
     - Эх,  не  пришлось мне сегодня тебя овсецом лишку побаловать,  -  выразил
Егорыч коню сво„ сожаление.  -  Голодным,  бедненький,  побежишь... Ну да ты не
горюй - вот проскачешь, тогда уж и покормлю. От души покормлю, голубок...
     Заказ тянулся к  его рукам,  выпрашивая новый кусочек,  но  Егорыч лишь со
вздохом почесал ему за ушами:
     - Слыхал,  Кузя,  что тебе Сер„жа сказал?  Уж ты расстарайся сегодня. Чего
доброго, сам меня угостишь...
     - Представляем   участников   седьмой   скачки.    Разыгрывается   Большой
Всероссийский приз для лошадей тр„х лет!..
     Эта скачка была основным событием дня.  А  пожалуй,  что и всего скакового
сезона.  Приз, который любители скачек во вс„м мире именуют не иначе как Дерби,
официально определял лучшую  лошадь  ипподрома.  Волнение на  трибунах достигло
предела.  Не успевшие сделать ставки мчались в кассовый зал, стараясь успеть до
звонка.  Остальные,  разбившись на  кучки,  вовсю обсуждали участников главного
приза сезона...
     Динамики грянули оглушительным маршем,  и кони, шагавшие друг за другом по
скаковой дорожке перед  трибунами,  отреагировали каждый  по-своему.  Караковый
жеребец,  шедший на четыре номера впереди Заказа, внезапно бросился впер„д и, с
трудом  сдерживаемый жокеем,  заплясал,  откидывая зад  то  вправо,  то  влево.
Шарахнулись и  многие  другие.  Затанцевала,  загарцевала лошадь,  шедшая прямо
перед Заказом.  Дай ей  волю,  ринулась бы галопом,  но жокей вовремя поймал е„
поводом, и галопировать пришлось на месте, а поскольку ничего удобного для себя
в этом лошадь не обнаружила,  то вскоре перестала нервно плясать и пошла дальше
коротенькой семенящей рысцой.
     Сергей  на  всякий  случай мгновенно подобрал повод...  Однако решительных
действий не потребовалось -  Заказ шагал совершенно невозмутимо,  как будто вс„
происходившее кругом его не касалось.
     - Под номером первым...
     Сергей  отпустил повод,  давая  возможность жеребцу вольно  подышать перед
скачкой.  Заказ  вытянул  шею,  сам  сохраняя дистанцию с  танцующей перед  ним
лошадью, даже не пытаясь подыграть или "скозлить".
     - ...Под   номером   третьим   скачет   прошлогодний  победитель  Большого
Всероссийского приза жеребец Алтай,  конного завода "Восход",  под  управлением
мастера-жокея Харитонова, камзол и нашлемник - ж„лтые...
     Трибуны взорвались аплодисментами.
     - Что же ты хочешь.  - Тот же пенсионер-завсегдатай поправил очки и слегка
подтолкнул локотком своего  приятеля Вовку.  -  Он  и  сегодня  выиграет.  Внук
Газом„та, правнук самого Анилина! Кому ещ„, как не ему!..
     Седовласый Вовка опять с пониманием кивнул, но тут же заметил:
     - А мне восьмой нравится.  Смотри,  каким ид„т гоголем!  Эвон, играет... И
так... И этак...
     - Не,  этот сгорит - горяч больно! До старта перепсихует, а на дистанции и
бежать будет нечем. Не, он не боец!..
     На такое категоричное заявление сразу зашикали стоявшие рядом тотошники:
     - Как это не боец?.. В этом сезоне три скачки выиграл!
     - И ещ„ в двух вторым приш„л...
     - Это же Полоцк! Не признал, батя? Он так всегда перед стартом себя вед„т.
     - Да у него на три таких скачки запала хватит! А ты - перепсихует...
     По-прежнему  громко  играла  музыка.  Представление участников  шло  своим
чередом. А комментатор вещал и вещал, покрывая все голоса:
     - ...Пятым  стартует Сургуч,  Онуфриевского конного  завода,  мастер-жокей
Чугуев,  камзол  синий,  рукава  белые,  нашлемник  белый  с  синими  звездами.
Шестым...
     "Что-то ты,  Кузьма,  уж больно спокоен, - озабоченно думал Сергей. - Хоть
попрыгал бы для порядка!..  Ты вообще у меня здоров ли,  приятель?  Может, мы с
дядей Петей что проморгали?.."
     Он  наклонился с  седла  и  ещ„  раз  бегло  осмотрел  грудь,  ноги,  бока
жеребца...  Нет,  Заказ  уверенно  ставил  копыта,  обутые  в  л„гкие  скаковые
подковы...  дышал ровно,  размеренно...  И Сергей,  вспомнив, что на них глядит
весь ипподром, похлопал коня по шее и выпрямился.
     Неожиданная  и  вроде  бы  ничем  не  заслуженная ласка  заставила  Заказа
удивл„нно  повернуть  голову  -   что  это,   мол,   на   тебя  такое  нашло?..
Неодобрительный взгляд коня совсем не  понравился всаднику.  Но  тревожней было
другое -  Сергей неожиданно осознал, что попросту не может истолковать для себя
поведение и состояние лошади.  А значит -  даже худо-бедно предвидеть,  как она
повед„т себя дальше. "Ну, приехали",- пронеслось в голове...
     Если бы  Заказ,  как  другие,  прыгал,  брыкался и  ходил на  ушах,  держа
всадника в напряжении, - вс„ было бы понятно и просто. Но такая задумчивость?..
Было ощущение, что конь попросту забыл про жокея, а тот очень некстати напомнил
ему о себе.  Ни дать ни взять он,  сидящий в седле,  отрывал жеребца от важного
дела,  на котором тот старался сосредоточиться.  Как будто не Сергей в„л Заказа
на  скачку,   а  наоборот  -   он,  Заказ,  собирался  заняться  чем-то  ужасно
ответственным...  а  мастеру-жокею международной категории при  с„м  отводилась
роль бесплатного приложения!
     Вот тут Сергей занервничал уже по-настоящему.
     - ...Под  номером  девять  выступает  жеребец  Игелик,   Малокарачаевского
конного завода,  под седлом жокея первой категории Умерова... С десятой позиции
стартует...
     Четырнадцать лошадей в скачке! Четырнадцать лучших скакунов ипподрома...
     Двенадцатая стартовая  позиция  -  далеко  не  лучшее  место.  Сергей  это
отчетливо понимал.  Между ним и бровкой будет одиннадцать соперников,  и каждый
сделает вс„,  чтобы занять е„ первым.  А какие соперники -  один к одному!.. Но
ничего не поделаешь. Жребий есть жребий...
     Честно говоря,  Сергею было не привыкать и к неудобному месту на старте, и
к поражениям,  и к победам.  Не новичок.  Не первый год на дорожке. Другое дело
сегодня.  Заказу давался шанс наконец оправдать те большие надежды,  которые на
него  возлагались,  и  потому-то  состояние  коня  внушало  л„гкую  панику.  Уж
чего-чего Путятин ожидал, но только не этого!..
     Четыре дня  тому  назад,  когда Сергей,  только приехав,  делал на  Заказе
контрольные галопы,  ему  показалось,  что  конь  в  великолепном порядке.  Мах
идеальный,  дыхание чистое,  высылается с л„гкостью...  А время! П„тр Иванович,
стоявший с секундомером у четвертного столба, только взялся за козыр„к кепочки,
прятавшей от солнца глаза.
     "Ну,   Сер„га,   -   хитро  прищурился  тренер,   когда  к  нему  подъехал
разгоряч„нный Сергей.  -  Если он и в воскресенье так заладит, то вам с ним сам
ч„рт не боат.  Он сегодняшним пейсом,  пожалуй, и у Анилина бы выиграл. Я-то уж
знаю..."
     И  хотя внешне П„тр Иванович оставался очень спокоен,  вот в этом "я-то уж
знаю..." Сер„жа почувствовал скрытый душевный трепет.  Старый тренер наконец-то
огранил настоящий бриллиант.  И не верил себе,  боясь обмануться и одновременно
любуясь первыми драгоценными бликами, возникающими под рукой.
     И вот оно - воскресенье. Приехали...
     - Под  номером  двенадцатым  стартует  Заказ,  выращенный  в  зерносовхозе
"Свобода"...
     Одетый в  сине-бело-красный ш„лковый камзол и  такой же  нашлемник -  свои
традиционные цвета, - Путятин чуть приподнялся над седлом и традиционным кивком
приветствовал публику.
     Зрители   отреагировали   по-разному.    Кто-то    зааплодировал   (скорее
жокею-"международнику", чем коню), а кто-то вполне откровенно освистывал обоих.
     - Куда собрался, колхозник? - долетело с трибуны.
     - Эй, жокей, откуда клячу выпряг? Из брички? Послышался хохот.
     - А хомут где? В телеге оставил?..
     На Сергея реплики зрителей впечатления не произвели. Не новичок, не такого
навидался-наслушался.  Он  неотступно думал о  лошади.  Куда подевался веселый,
шаловливый Кузька,  игравший в деннике с его волосами?..  Заказа как подменили.
Сергея несло на  себе  угрюмое,  лениво ступающее,  необъяснимо самостоятельное
животное.
     И куда, интересно, оно в итоге его принес„т?..
     На  трибунах  очкастый  тотошник С„ма  торжественно чокнулся пластмассовым
стака