Еко Тавада 
                               Собачья невеста 
                                   Повесть 
                   Перевод с японского ГРИГОРИЯ ЧХАРТИШВИЛИ 
 
   Душным, безветренным июльским днем, в два  часа  пополудни,  брел  по
улице, мимо многоэтажных домов, мимо гирлянд ослепительно  белого,  све-
жестираного белья, старичок. Брел-брел, зачем-то оглянулся, окончательно
разомлел от жары, да так и застыл прямо посреди мостовой.  А  следом  за
ним раскатился было по сонной улице кирпично-красный автомобиль, но тоже
не сдюжил, обессилел, остановился у почтового ящика  и  встал  намертво,
даже изнутри никто не вышел. И тихо, очень тихо было  на  улице,  только
слабенько потренькивали умирающие цикады да глухо урчал кухонный комбайн
в школьной столовой.
   При желании можно было заглянуть в открытую балконную  дверь  первого
этажа: в комнате (девять квадратных метров) сидела  женщина,  пила  чай,
почесывала прыщ на коленке, неодобрительно смотрела в телевизор, по  ко-
торому ничего не показывали. В другом окне шторы задернули только до по-
ловины, и было видно кухню, холодильник, на холодильнике надкушенное яб-
локо со следами губной помады (хозяйка ушла в дом культуры). Весь  квар-
тал закис, впал в спячку, временно скончался - до  того  момента,  когда
дети из школы потянутся в группу продленного дня. Дело в том, что  возле
унылого дома-новостройки, на телеграфном столбе, висел  большой,  сильно
грязный плакат. Давно висел, уже целый год, а то  и  дольше.  Приклеился
основательно, не отдерешь. На плакате  Мицуко  Китамура  собственноручно
вывела розовым фломастером пансион "Китамура". Группа  продленного  дня.
Буквы от дождей давно поплыли,  угол,  где  номер  телефона,  наполовину
оторвался, а на пририсованную тут же схему накакал голубь, так что адрес
разобрать было совершенно невозможно, ну да это ничего - матери школьни-
ков и так давно запомнили, где живет Мицуко. В принципе плакат можно бы-
ло бы и содрать, но как-то руки ни у кого не доходили. Во-первых, больно
уж он был грязный - дотронуться противно. А во-вторых, не имелось  среди
местных жителей таких, кому больше всех надо. Район был относительно но-
вый (тридцать лет от роду), массовой застройки, хозяйки следили за  чис-
тотой у себя дома, а улица, она, как известно, ничья.  Бывало,  переедет
машина голубя или бомж на тротуаре кучу навалит, так никто  эту  красоту
неделями не трогает. С какой, собственно, стати? Для этого есть  муници-
пальная служба. Вот и произведение Мицуко было обречено висеть на столбе
до полного распада и слияния с природным элементом.
 
   Дети пансион "Китамура" полюбили сразу и прозвали "Грязнулькиной шко-
лой". Полюбили дети - полюбили и мамаши, так что заведение Мицуко быстро
вошло в моду. Ведь это такая редкость в  нынешние  времена  -  приличная
группа продленного дня. Попадаются просто кошмарные (спросите кого хоти-
те), и многие родители прямо говорят: лучше уж пусть дети на улице  бол-
таются или торчат в зале игральных автоматов. А у Мицуко  совсем  другое
дело. Лучше учиться дети, может, и не стали, зато под  хорошим  присмот-
ром. В общем, большинство мамаш в Мицуко верили и всяким там разным слу-
хам значения не придавали, хотя находились  и  такие  родительницы,  кто
возмущался и грозил ребенка из группы забрать. Но ничего, как-то обходи-
лось. В конце концов, мало ли что дети нафантазируют, тут надо делить на
восемь, утешались матери, не склонные к панике. Ребенок же не всегда по-
нимает, когда учитель шутит, а когда говорит серьезно, отсюда -  нелепые
домыслы и недоразумения.
   Взять хотя бы историю с салфетками. Мамам первоклашки изложили  ее  в
такой редакции: "Китамура-сэнсэй сказала, что салфетки-соплюшки  выкиды-
вать не надо. Один раз высморкаешься - спрячь. Она станет  мяконькая  да
тепленькая, будешь второй раз сморкаться - одно удовольствие. А в третий
раз соплюшка сгодится в уборной попу вытирать. Учительница сказала,  что
это очень приятно".
   Бедная мама слушает ни жива ни мертва, не знает, что сказать. В конце
концов промямлит что-нибудь вроде:
   - Какие еще "соплюшки"? Надо говорить "салфетки".
   А у самой перед глазами живописная картина: Китамура-сэнсэй на унита-
зе с "соплюшкой" в руке, и лицо счастливое-счастливое.
   Кстати уж и о лице Мицуко. Директор школы выразился о нем так:
   - Редкий случай, чтобы у красивой женщины было такое неистребимое до-
вольство на лице. Обычно красавицы предпочитают иметь вид томный  и  пе-
чальный.
   Правда, поговаривали, что директор приходится Мицуко каким-то дальним
родственником и потому не вполне объективен, но все равно человек он был
солидный и уважаемый, раз считает  Китамуру-сэнсэй  красавицей,  значит,
так оно и есть. А красавицы, как известно, народ особый и грязь к ним не
пристает. Поэтому родители зла на Мицуко за излишний  натурализм  решили
не держать, ибо наверняка были у учительницы на то  свои  педагогические
резоны. Рекомендацией о троекратном  использовании  салфетки  дети  вос-
пользуются вряд ли, зато к экономии, глядишь, потихоньку и приучатся.  А
то взяли моду - расходуют туалетной бумаги за раз по три метра  или  как
начнут кидаться салфетками с пятого этажа. Не  так  уж  глупо  придумала
учительница - таков был общий вердикт. Как уже было  сказано,  детей  из
группы никто не забрал, а со временем малыши историю с "соплюшками" бла-
гополучно забыли. Малыши-то забыли, но некоторые мамаши долго еще  поне-
воле вспоминали совет Мицуко. Происходило это обычно в  уборной,  когда,
ежась от шершавой сухости туалетной бумаги, они внезапно ощущали потреб-
ность в прикосновении более нежном и ласкающем. Эта тенденция  приобрела
черты повального наваждения после того, как дети  принесли  с  продленки
новый трофей - сказку о собачьей невесте.
 
   - Знаете ли вы сказки про женитьбу людей с  животными?  Ну,  про  же-
ну-журавлиху наверняка знаете. А про собачью невесту?
   Так начала Мицуко свое захватывающее повествование, и дети слушали до
самого конца буквально затаив дыхание. Но сказка была предлинная, и  по-
тому малыши ее впоследствии толком пересказать не  смогли,  а  школьники
постарше постеснялись. В результате любопытствующим родительницам  приш-
лось восстанавливать сказку по обрывкам и кусочкам,  сопоставляя  сведе-
ния, полученные от первоклашек.
   Начиналась сказка примерно так (тут расхождений не было). Давным-дав-
но жила-была маленькая принцесса, а  у  принцессы  была  ужасно  ленивая
нянька. В обязанности ужасно ленивой няньки входило  вытирать  принцессе
попу после уборной, но нянька всячески отлынивала от этой обязанности  и
придумала вот что. Сказала черному песику, которого принцесса ужасно лю-
била: "Давай лучше ты будешь вылизывать маленькой госпоже  попку,  а  за
это она, когда вырастет, выйдет за тебя замуж". Поскольку  это  повторя-
лось каждый день, принцесса и пес привыкли к процедуре, да и к  мысли  о
предстоящем супружестве тоже.
   Что произошло дальше, мамашам с точностью установить не удалось,  так
как малыши нафантазировали своего и их версии разошлись. Согласно одной,
пес заманил подросшую принцессу в дремучий лес и  там  на  ней  женился.
Согласно другой, король случайно увидел, как собака вылизывает принцессе
зад, ужасно разгневался и отправил обоих на необитаемый остров.
   Первая версия развивалась так: однажды пес повстречал в чаще  охотни-
ка, и тот застрелил бедную собачку, а сам женился на овдовевшей принцес-
се. Та сначала ничего, жила себе с охотником,  была  довольна  жизнью  и
только недоумевала, куда ее песик подевался.  А  однажды  ночью  охотник
возьми и проговорись во сне, что это он  пса  убил.  Тут  принцесса  как
схватит ружье, как выстрелит, и охотнику конец.
   Вторая версия, с необитаемым островом, была позамысловатей.  У  прин-
цессы и пса родился сын. Потом собака заболела и умерла, и остались мать
с сыночком на острове вдвоем. Испугалась принцесса, что род  пресечется,
вышла замуж за собственного сына, и постепенно стал остров из  необитае-
мого очень даже обитаемым.
   Особый интерес взрослых, разумеется, вызвали подробности брака  прин-
цессы с сыном. А дело там обстояло следующим образом.  Как-то  раз  мать
сказала своему чаду: "Иди на дальний край острова и женись на первой  же
женщине, которая тебе встретится". А сама давай бежать другим путем туда
же. Сын пришел на дальний  край  острова,  видит  -  женщина.  Не  узнал
собственную мать, да и поженился с ней.
   Малыши не знали, что такое инцест, и потому ничего особенного в сказ-
ке не усматривали. В память им запал  только  эпизод  с  ужасно  ленивой
нянькой и вылизыванием попы. Теперь ребятишки лизали мороженое  исключи-
тельно по-собачьи, да еще при этом лаяли, а истомившись сидеть над  уро-
ками, начинали для собственного развлечения играть в  черного  песика  -
повизгивали и вылизывали себе ладошки. Мамы смотрели  на  эти  забавы  с
ужасом. Вновь укрепилась позиция тех, кто  говорил,  что  все-таки  надо
забрать детей из такой продленки, а то неизвестно, чему они там  научат-
ся. Однако нашлась одна интеллигентная мамаша (она посещала  фольклорный
кружок в местном доме культуры), которая авторитетно заявила, что  такая
сказка учительницей не выдумана, а существует на самом деле и,  кажется,
даже напечатана в книжке. Тут мамаши несколько успокоились, а одна  ска-
зала, что Китамура-сэнсэй - у-ни-кальный педагог, потому что дает  детям
материал, не входящий в школьную программу. Остальные, в общем, согласи-
лись, что Мицуко уникальная, и конфликт был разрешен.
 
   Поскольку никто из мам - ни коренные токийки, ни бывшие  провинциалки
- в детстве сказки про собачью невесту не  слыхали,  укрепилось  мнение,
что сказка эта иноземного  происхождения  и  привезена  учительницей  из
странствий то ли по Африке, то ли по Юго-Восточной Азии, где  (если  ве-
рить слухам) Мицуко долго скиталась в юные годы.
   - Наверно, она раньше была хиппи. Даром что ли она на  скрипке  умеет
играть! Хиппи разъезжали по разным странам на повозках, играли на скрип-
ках и тем зарабатывали на жизнь.
   Такое предположение высказала одна юная мамочка. Она была совсем  мо-
лоденькая, эпоху хиппи не застала и поэтому немножко путала их с цыгана-
ми.
   Ее гипотеза воспламенила другую родительницу, которая сообщила следу-
ющее:
   - Как-то раз разбирала я ящик стола и обнаружила на самом дне  старый
журнал. Стала от нечего делать листать и вдруг вижу  рекламное  объявле-
ние: "Экологически чистое природное снотворное из семечек баклажана. За-
казывайте в магазине "Китамура. Товары для хиппи". Я еще тогда подумала,
уж не наша ли это Китамура-сэнсэй?
   Одним словом, интерес к персоне Мицуко среди местного женского  насе-
ления был велик и постоянно разрастался. А тут еще одна из мамаш расска-
зала, что видела в аэропорту стенд "Их разыскивает  полиция",  так  одна
террористка была вылитая Мицуко. Ушла на дно, скрывается от закона - де-
ло ясное. Но нашлись и оппонентки, утверждавшие, что все  это  полнейшая
чушь, Мицуко Китамура -  обычная  преподавательница  и  всю  жизнь  учи-
тельствовала в Кансае.
   Достоверно установленным можно было  считать  только  один  факт:  ей
тридцать девять лет. Выяснилось это следующим образом. Дети очень  любят
спрашивать учительниц о возрасте, зная, что учительницы от этого  ужасно
теряются. А в случае с Мицуко искушение было еще сильней, потому что ма-
мы явно проявляли к Китамуре-сэнсэй повышенный интерес.
   Коварный вопрос ("Сэнсэй, а вам сколько лет?") задавался  учительнице
неоднократно, и всякий раз Мицуко без малейших колебаний отвечала:
   - Тридцать девять.
   Итак, возраст можно было считать  установленным.  Однако  все  прочие
обстоятельства биографии Мицуко по-прежнему оставались  окутаны  тайной.
Например, так и не удалось с точностью выяснить, чем  Мицуко  занималась
до того, как поселилась по своему нынешнему адресу.  Произошло  это  два
года назад. Раньше в доме, где она открыла свой пансион, жила фермерская
семья. Устав заниматься сельским хозяйством, семья продала надел, на вы-
рученные деньги построила доходный дом  возле  станции,  переехала  туда
жить, а старую лачугу решила снести, но тут какие-то дальние родственни-
ки попросили приютить одну свою знакомую. Так в квартале появилась Мицу-
ко. Она примчалась на спортивном мотоцикле, и было на ней белое платье.
   Мицуко получила дом в аренду на целых десять лет и открыла в нем свой
пансион. Для соседей осталось загадкой, как удалось этой невесть  откуда
взявшейся особе уломать упрямого  деда-хозяина  на  такую  поразительную
сделку. Вначале возникло подозрение, что дедушка на старости  лет  обза-
велся любовницей, но это предположение отпало само собой, когда  местные
жители получили возможность рассмотреть новую обитательницу дома  получ-
ше. Желающие могли полюбоваться, как Мицуко в тертых мешковатых  портках
и супермодных солнечных очках сидит у себя во дворе под раскидистой виш-
ней и с блаженной улыбкой читает книжку на польском языке.
   В общем, непонятно кто, непонятно откуда, детей нет, возраст - ни ту-
да, ни сюда. Посплетничали соседи, посудачили, да и  оставили  Мицуко  в
покое. Мелко они плавали по части любопытства, если сравнивать с домохо-
зяйками из многоэтажек.
 
   Пора объяснить географию района, в котором  развернулись  описываемые
события. Состоял он из двух частей - северной и южной. Новостройки нахо-
дились в северной половине, возле железнодорожной станции, а на юге,  по
берегам реки Тамагава, располагались кварталы старой  застройки.  Многие
из жителей северной половины (которой, как уже сообщалось, едва исполни-
лось тридцать лет) никогда и не забредали в те края. А  ведь  места  там
были исторические, ибо в излучине реки люди жили с незапамятных  времен.
Археологи даже раскопали на берегу первобытную стоянку - вот какое древ-
нее было это место. Много веков здесь выращивали рис, а  в  шестидесятые
годы перестали, потому что в рисе появился кадмий. С давних времен стоял
здесь каменный столб с надписью "Восемь ри до Нихонбаси", и когда-то бы-
ли подле него постоялый двор и оживленная торговая улица, но все это ос-
талось в прошлом. Война этот уголок пощадила, поэтому здесь  сохранилось
немало старых домов, ну а так ничего примечательного в южной половине не
имелось. Дети из многоэтажек раньше попадали сюда разве что  с  учителем
рисования - пленэр осваивать, или с учителем  природоведения  -  лягушек
слушать. Но с появлением Мицуко все переменилось.  Теперь  в  положенный
час из новостроек по направлению к реке Тамагава тянулись стайки ребяти-
шек - по шоссе, мимо старого храма, потом наискосок через сливовые сады,
а оттуда уж и поломанный забор  пансиона  "Китамура"  видать.  Казалось,
учительница вовсе и не ждала никаких посетителей. Дети, прибывшие первы-
ми, вечно заставали ее врасплох: то она книжку читает, то еще одеться не
успела, а то и вовсе стрижет ногти на ногах.
   Как-то раз три девочки-второклассницы примчались совсем рано (поймали
в саду жука, и не терпелось поделиться такой радостью).  Видят  -  сидит
Мицуко в драной-предраной розовой майке, плечи голые и  сверху  какой-то
коричневой дрянью намазаны. Ровно так сидит, не шелохнется.
   - Сэнсэй, - поразились девочки, - вы чего это?
   А Мицуко в ответ невозмутимо:
   - Да вот, компресс из куриного помета решила сделать.
   - Фу, какая гадость! Зачем?
   - Понимаете, встретила вчера в центре старого знакомого. Поболтали  о
том о сем. Такой он стал противный, что меня с души ка-ак  начнет  воро-
тить. Уж крутило-крутило, чуть плечи не  вывернуло.  Сижу  вот,  лечусь.
Спасибо курочкам.
   Девочки не поверили, подошли понюхать - точно помет. Поохали  немнож-
ко, повозмущались, но ничего, как-то притерпелись к  запаху,  и  тут  их
внимание привлекла розовая майка.
   - Сэнсэй, купили бы вы себе новую, эта уже совсем рваная.
   Мицуко обиделась:
   - Как это новую? Да я ее всего семь лет как приобрела!
   Второклассницы давай дразниться: "Дырка на дырке,  дырка  на  дырке!"
Потом надоело. Присмотрелись получше, а у  Мицуко  сквозь  ветхую  майку
соски торчат.
   - Ой, сэнсэй, а мальчишки придут? Что же вы будете делать?
   - А вот что, - засмеялась Мицуко, быстро задрала майку, продемонстри-
ровала свой пышный бюст и тут же спрятала его обратно.
   Девочки завизжали от ужаса, но фокус им понравился, и они стали  кри-
чать:
   - Еще! Еще!
   Мицуко исполнила свой номер на бис, а когда  второклассницы  захотели
еще, отрезала:
   - Всё, надоело. Попросите своих мамочек.
   Тогда одна из девочек, которую  все  считали  скромницей  и  тихоней,
подкралась к Мицуко сзади и задрала на ней майку. Груди выскочили на во-
лю и заколыхались, словно две белые рыбины, девочки шумно возликовали, и
тут как раз подоспели первые из мальчишек.
   Однако мальчишки в отличие от девочек никакого восторга не  выразили,
а перепугались и юркнули обратно за дверь. Причин такому поведению,  не-
типичному  для  представителей  храброго  пола,  было  две:   во-первых,
мальчишки любят безобразничать сами, чтобы девчонки охали и  визжали,  и
когда девочки перехватывают инициативу, у сорванцов как бы уходит  почва
из-под ног; а, во-вторых, слишком уж большой  бюст  оказался  у  Китаму-
ры-сэнсэй. Это открытие почему-то повергло мальчишек в уныние  и  смяте-
ние, словно Мицуко проявила неожиданное вероломство. Мальчишки, набычив-
шись, удалились за ограду, но очень скоро на крыльцо вышла учительница в
другой (весьма приличной) блузке и за руку отвела дезертиров в дом.  Все
там было как обычно: столы, стулья, а розовая майка и компресс из  кури-
ного помета исчезли бесследно.
 
   Однажды в группе продленного дня появилась  новая  девочка,  третьек-
лассница Фукико. Мальчишки ее изводили как могли  -  то,  проходя  мимо,
тетрадку соплями измажут, то еще какую-нибудь пакость сделают. Видно,  и
в школе они вели себя с Фукико таким же образом. Новенькая не  протесто-
вала, не плакала, сидела тихо. Девочки же делали вид, что вообще  ее  не
замечают, - не разговаривали с ней, не смотрели в ее сторону,  и  Фукико
платила им той же монетой. Мицуко в этот день была какая-то вялая - гля-
дела своими глазищами куда-то в пространство и, казалось, ничего не  за-
мечала. Может, не выспалась, а может,  вдруг  близорукость  прорезалась.
Так продолжалось весь первый урок. Но когда некий мальчик удачно  метнул
соплю прямо на тетрадку Фукико третий раз подряд,  учительница  подошла,
крепко взяла его за руку и оттащила в угол комнаты, к  шкафу.  Проказник
перепугался, вжал голову в плечи, думал, будет трепка. Но трепки не пос-
ледовало, и когда преступник осторожно приоткрыл один глаз,  то  увидел,
что Мицуко достает из ящика новенький блокнот (голубого цвета, на облож-
ке изображена лисичка). От ужаса у мальчишки вспотели ладони,  а  Мицуко
сказала:
   - Собственные сопли коллекционируй сам. В своей  тетрадке,  понял?  А
для уроков нб тебе другую.
   Дети немножко подумали и решили, что идея с  двумя  тетрадками  (одна
для коллекции, другая для уроков) им нравится. Поднялся шум - все  стали
требовать вторую тетрадку, но у Мицуко в запасе имелась всего одна  лиш-
няя, так что раздачу "коллекционных" пришлось отложить до следующей  не-
дели.
 
   После занятий девочки почему-то не отправились домой, а  застряли  во
дворе - сели в кружок на  корточки  и  принялись  сосредоточенно  что-то
рассматривать. Учительнице стало любопытно, она вышла из дома, заглянула
поверх голов и увидела, что бригада муравьев пытается затащить  в  норку
дохлую стрекозу. Стрекоза для норки была  явно  великовата,  и  муравьям
приходилось нелегко, но они не сдавались. И еще Мицуко увидела  одинокую
удаляющуюся фигурку - это уходила Фукико.
   - Девочки, вы почему не разговариваете с Фукико? - спросила Мицуко.
   Школьницы уставились на нее с таким видом, словно никак не могли уяс-
нить смысл вопроса. Потом