Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Филиппов Леонид. Что-то вроде любви -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  -
художественного произведения с позиций школьного подхода:Тогда что следует говорить о пресловутом <: пускай в душевной тишине встают и заходЯт оне - безмолвно, как звездЫ в ночи:> Тютчева? Или - о гумилевском <:и руки особенно тонки, колени обняв:>?.. Слаповский :ноге-то все равно, она неживая, как и многое в этом романе. Не больно. Не смешно. Никак. Иосиф Бродский : нечто злорадное и угрожающее; то есть, нечто весьма провинциальное. Ведущий Ну вот и славно, что <никак> - значит не задел уважаемого словесника роман Пелевина. Откуда же столько пафоса, энергии - вон статья какая объемная. А грехов выписано - это вам не сочинение проверить - большая проделана работа: Нет, вот он должен отреагировать. Ну еще бы - такая чепуха, а такие отзывы. Нет, неправы критики, хвалящие Пелевина (И.Роднянская в первую очередь), не умеют они правильно читать, чувствовать слово. Надо учить, что ж делать - боле некому: Что до Пелевина, то все же - еще раз - не стоит так уж подставляться. Ведь не менее половины упреков Слаповского вполне законны - и с формально- грамматической, и с <кинематографической> точек зрения. Ну написал роман -с каждым может случиться. Бывает. Уж тогда и прочесть его надо как-то внимательно. Ломает? Нанять секретаря-редактора - из словесников. Типа Алоизия Могарыча - чтоб заранее предупредил, где уж слишком неряшливо. Впрочем, советы эти вряд ли уместны - а вдруг автору и в самом деле до фени: Все же весь этот <буддизм> не может вовсе не повлиять на менталитет: Однако дадим все же договорить даме. Иванова Ситуация бесконтактности обнаруживает новое, сформировавшееся в самое последнее время, принципиально новое, заявленное как позиция одиночество писателя, свободно избранную им тотальную независимость от публики, неподвластность читательскому диктату. Отчуждение писателя от читателя; писателя от писателя - тоже. Ведущий Гм: принципиально новое в писателях: Может, просто забылось? Бродский Я не думаю, что знаю о жизни больше, чем любой человек моего возраста, но, мне кажется, что в качестве собеседника книга более надежна, чем приятель или возлюбленная. Роман или стихотворение - не монолог, но разговор писателя с читателем - разговор, повторяю, крайне частный, исключающий всех остальных, если угодно - обоюдно мизантропический: роман или стихотворение есть продукт взаимного одиночества писателя и читателя. Ведущий К тому же, ведя речь о соотношении позиции автора и его героя, не следует забывать о том, каковы основные персонажи пелевинской прозы. Тут уж как-то не до пресс-конференций и прочих тусовок с социумом: Александр Блок Основной и изначальный признак гуманизма - индивидуализм. Иванова Пелевин способен в придаточном предложении дать другому литератору оценку, и даже очень резкую, скажем, такую: <враг писателя Войновича сам Войнович>, - но в высшей степени затруднительно, если не невозможно, представить себе его заинтересованно откликающимся на то, что сделано другим писателем. Даже из вежливости. Вежливость, вообще условности, литературный ритуал здесь и не ночевали. Ведущий Может быть, обратимся по этому поводу к виновнику торжества?:Попробуем переадресоваться к реальной виртуальной (прошу прощения) конференции в Интернете. Вопрос к Виктору Пелевину: можете ли вы назвать хоть несколько книг, которые оказали на вас самое большое влияние? На вопрос о влияниях можно ответить только таким образом: если ты понимаешь, что какая-то книга оказала на тебя влияние, то сам факт этого понимания это влияние нейтрализует. По-моему, правильней говорить о книгах, которые тебе нравятся-не нравятся. Вопрос Ну, а какие в таком случае нравятся? Их очень много, а когда их очень много, сложно выбрать. Боюсь кого-нибудь обидеть. Но вообще весь джентльменский набор, который в таких случаях называют, мне безумно нравится. Вообще всем могу порекомендовать книгу Роберта Пирсига "Лила" и его первую книгу... Это замечательный пример приключенческой литературы, где приключения происходят не с людьми, а с идеями. Вопрос А какие самые неприятные книги современных прозаиков приходилось читать в последний год? Мне, слава богу, не приходится читать неприятных книг. Я не работаю критиком, если книга неприятная, я ее просто не читаю. Вопрос Как вы относитесь к творчеству Мамлеева? В некоторых моментах вы довольно сильно близки - и идейно, и стилистически. Это не мне судить. Вообще я Мамлеева раньше очень любил, просто давно не перечитывал... Со мной недавно произошел удивительный случай. Я стоял около Олимпийского, а мимо меня шел бомж, который нес целый ящик гнилых овощей. Я посмотрел на него и понял, что он не несет никакой метафизической истины, а только гнилые овощи... Мамлеев - очень умный и добрый писатель, но у него многое построено на шокинге... Вопрос Переклички в "Чапаеве" с "Мастером" - это так было задумано или же случайно (возможно, просто общий знаменатель - именно что Мейринк)? Если там есть переклички, то они, я думаю, случайны. Просто "Мастер и Маргарита", как любой гипертекст, обладает таким качеством, что сложно написать что-либо приличное, что не походило бы на "Мастер и Маргариту". Причина, видимо, в том, что тексты эти отталкиваются от одной и той же ситуации и выносят один и тот же приговор, потому что другой был бы ненатурален. Ведущий Ага. Ну, раз уж это слово - <гипертекст> - прозвучало, то - замечание. Многие <шьют> Виктору Пелевину диагноз постмодернизма. С разными оговорками, но шьют упорно. Само по себе это ничего не значит и даже в чем-то почетно: вон, и Бродского некоторые пытаются к этому делу пристегнуть - еще бы, такое имя - для авторитета. Смело можно утверждать, что появись роман <Мастер и Маргарита> в наши дни, он был бы этими теоретиками отнесен туда же (во всяком случае, московские главы и особенно - бал у Сатаны и вс„ вокруг него). Однако сам-то Пелевин (человек все же с естественнонаучным прошлым) вряд ли согласен на столь неопредленно- расплывчатый ярлык - коли уж таковой для многих необходим . Поэтому он обходится более узким и четким определением - гипертекстуальность. То есть то, что Ж.Женнет предложил называть <литературой во второй степени>. Есть к нас уже и <метатексты>, и <гипертексты> - и в прямом, сетевом смысле и - теперь вот - в переносном. Пора, наверное, вводить понятие <интертекст> - особенно применительно к всеобще-архетипическим посылкам пелевинской прозы: Однако , назад - к <современным прозаикам>! Слаповский о Пелевине высказался: <Не больно, не смешно:> Обратного, как я понимаю, мы не дождемся. К счастью. Однако есть же профессионалы - им по статусу положено. Иванова : Слаповский доказывает, что ум и воображение несомненно способны породить добротный уровень текста. И только. Что же при этом возникает? Каков эффект? Возникает - особая темпе/лите/ратура. Горячо? Холодно? Тепло. Тепло. Тепло. Ведущий Гм, и тут органолептически... Что ж, зато откровенно. Ладно. Пора от личного переходить к общественному. Есть целая болевая зона в разговорах о Пелевине: его взаимоотношения с историей как таковой и с литературой, уходящей в историю - отдельно. Уважаемые читатели! Критики! Высказываемся! Вообще мнение читателей, конечно, мне очень интересно. Мнение критиков... От них сложно ожидать каких-то искренних чувств. Они похожи на египетских плакальщиц, чьи слезы оплачены. И плачут вполсилы как-то. Елена(????) Щеглова А есть ли что сказать сочинителям , ломающим вс„ и вся? Или перед нами своеобразная, несколько нервная реакция на непознаваемость жизни, на ее нескончаемую жестокость? Или сочинения романов, подобных <Чапаеву и Пустоте> - это какие-то, я бы сказала, отчаянные пляски небездарного человека, попросту пришедшего в ужас от того, что мир страшен, что ничего нового тут уже не скажешь, ничего не изменишь, и оттого остается одно - комбинировать новые и новые картинки, строить некие компьютерные схемы из обломков трагического былого, осеняя их то хохмами, то экскурсами в какие-то философские системы? Ирина Роднянская Что его проповедь "вечного невозвращения" - в первую голову вопль сознания, оскорбленного окружающим неблагообразием, становится понятно с первых же эпизодов. Бродский :сочетание крайних степеней отчаяния и отстранения. Психологически это более чем оправдано, ибо последнее часто бывает прямым следствием и выражением первого; особенно в случае чьей-либо смерти, исключающей возможность адекватной реакции. (Не есть ли искусство вообще замена этой несуществующей эмоции? И поэтическое искусство в особенности?) Ведущий Во всяком случае, можно утверждать, что любая настоящая литература - именно вот этот самый <вопль оскорбленного сознания> Мелькиор де Вогюэ Писатель-реалист не принадлежит к тем, кто хочет и умеет находить рай в каких бы то ни было условиях человеческого существования. Водитель <Победы> ( Петру Пустоте) Глупо, конечно, говорить с вами всерьез, но я должен заметить, что вы не первый порете эту чушь. Делать вид, что сомневаешься в реальности этого мира - самая малодушная форма ухода от этой реальности. Полное убожество, если хотите знать. Несмотря на свою кажущуюся абсурдность, жестокость и бессмысленность, этот мир все же существует, не так ли? Ведущий Это как будто взято сразу из нескольких статей о романе. Как обобщение. Даже те, кто <хвалит> Пелевина умудряются приписать ему мотив боязни, неприятия - перед лицом реального мира. Неужели надо критикам объясчнять разницу между автором и его <лирическим героем?! Щеглова : читаем мы не столько роман, сколько некую словесно- компьютерную игру. Да и что, собственно говоря, реалистического может сказать автор о гражданской войне, равно, впрочем, как и о Великой Отечественной, и вообще о времени, которое он не видел и оттого представляет себе разве что по надоевшим схемам Монтень Сюжет необходим одной лишь посредственности. Александр Архангельский Зато здесь вполне может властвовать жесткая, тотальная идеологичность. Персонажи, "прописанные" Пелевиным в 90-х годах, - один другого хуже, один другого подлее, один другого тупее; напротив, революционные головорезы вроде Чапаева или Котовского (в отличие от их интеллектуальной обслуги - Брюсова, Фурманова) отмываются от пролитой крови, литературные образы отчуждаются от своих исторических прототипов, просветляются... Ведущий (Мычит нечто нечленораздельное, видимо, потеряв дар речи.) Дмитрий Быков Но как еще может увидеть серебряный век герой, который существует не в конкретном времени, а лишь в собственном сознании? Разумеется, революционные времена поданы у Пелевина чрезвычайно книжно, но откуда, как не из книг мог Петр Пустота узнать что-то о своей любимой эпохе?.. И хотя это , чаще всего, не приметы реальности, а лишь наиболее общие клише, то есть реальность в наиболее опосредованном виде, представления о представлениях>, но с ними Пелевин работает на ура. Бродский Искусство часто оказывается "впереди прогресса", впереди истории, основным инструментом которой является - не уточнить ли нам Маркса - именно клише. Роднянская Но у зримого воплощения авторских идей, у "картинки", есть своя, внефилософская, логика, и тут не ошибемся, сказав, что действие романа совершается-таки в эпоху Гражданской войны и в наши дни, и эти две эпохи "рифмуются", сополагаются и отражаются одна в другой Ведущий Ну, рифмуются эпохи, рифмуются. Верно. Так это они сами рифмуются - закон жизни такой, что история повторяется. Тайна веков. И если на картине художника это видно, то говорит это только о его таланте. А эту самую рифмовку он мог как заметить, так и прозевать - дело десятое. Отразил - спасибо. Пушкин Дикость, подлость и невежесвто не уважают прошедшего , персмыкаясь перед одним настоящим. Ведущий Но ведь именно в этом заединщики и обвиняют Пелевина- в пренебрежении историей и прочими народным делами! Однако, если смотреть внимательно и всерьез - дело обстоит в точности наоборот. Ибо для них история - это лет пятьдесят назад - и вс„. Максимум сто. А для Пелевина она - едина. Отсюда у него и смешение 1919 и 1991 - что за разница в истинном масштабе? То ли дело общее: архетип. А цельность мировосприятия - несомненное достоинство любого писателя - хотя бы и с смой школярской точки зрения. Щеглова В том-то и дело, что все это уже было! И родило все это то, что и могло, пожалуй, родить - реакцию какого-то странного, почти истеричного равнодушия вкупе с нахватанностью из самых разных областей, преимущественно философского содержания. Ведущий Не слишком ли обтекаемо? Что означает выражение <преимущественно философского содержания>?! Нельзя ли выражаться яснее ? Иначе может возникнуть опасение, будто уважаемый критик попросту боится залезать в дебри деталей - как бы не опростоволоситься: Пелевин (устами Чапаева) Был бы ты философ, я б тебя выше, чем навоз в конюшне чистить, не поставил бы. А ты у меня эскадроном командуешь. Он же (устами Петра Пустоты) А мент попался разговорчивый - потом оказалось, философский факультет кончал: Тут он покраснел даже и говорит - что же это получается? Я в университете диплом по Гегелю писал, а теперь хожу тут с автоматом, а ты чего-то там прочитал в <Науке и Религии> и думаешь, что можно залезать в подвал и в реальности мира сомневаться? Ведущий Вот прочитаешь такое, и поверишь в умение предсказывать автором книги уровень, тон и даже психологические (психоаналитические?..) корни высказываний об этой самой книге:Так и вижу уважаемых критиков, прописывающих Пелевину еженедельное обязательное рисование бюста Аристотеля (а Платона - спрятать подальше, в подвал!)- на предмет скорейшего и уверенного возвращения к реальности. А чтобы не отлынивал - отправить его делать эти упражнения в КПЗ. Щеглова Отсюда внутренняя холодность пелевинского романа при том, что постоянно чувствуешь его вибрирующую нервность. Отсюда мастерство писателя, которое нельзя не увидеть в массе отлично выписанных новелл - вроде боя на станции Лозовая: Ведущий Какого боя ?!!! Щеглова Ведь давно известно, что подлинная близость человека к Богу подразумевает под собой прежде всего взаимную приязнь людей. Ведущий (крестится) О Господи! К какому еще Богу?! Мы о Пелевине говорим?! Щеглова Эти-то писатели свой глубокий внутренний подтекст, если там он отыщется, ни на какое Царствие Небесное не ориентируют. Но в горячем желании отыскать истину не впасть бы нам в другую крайность. Ведущий Боюсь, беда наша и корень взаимонепонимания - в упорном приписывании всем без разбора собственных правил игры. Откуда следует, будто назначение труда писателя (или читателя) - отыскать истину? Что есть истина?.. И что вообще может означать <ориентировать подтекст на Царствие Небесное?!> Кто из нас тут больше оторвался от действительности - живой, добрый и ироничный реалист Виктор Пелевин или его критики, зовущие звать? :Однако, напоминаю, мы говорили об отношении писателя к истории - и как к таковой, и к литературной. Иванова В отличие от отечественных соц-артистов, устало эксплуатирующих остывший труп советского мифа, Виктор Пелевин относится к советскому прошлому не только с хищностью вампира, но и с завистью стилиста и вниманием метафизика Ведущий Горячо присоединяюсь! И по существу точно, и сказано великолепно. И именно вампирское, а не пародийное тут надо искать. Что пародировать в совке, и как можно, скажем, <День бульдозериста> считать всего лишь пародией?! Эдак и зомби - пародия на человека: Очень приятно, что в разговоре принимают участие не только специалисты по ворчалкам, но и настоящие критики: и умные, и внимательные, и читающие то, о чем пишут, так еще и владеющие языком. Иванова Доктор в романе <Чапаев и Пустота> говорит герою: <Вы как раз принадлежите к тому поколению, которое было запрограммировано на жизнь в одной социально-культурной парадигме, а оказалось, в другой>. То же произошло и с автором. Ведущий Я бы добавил: и автору удалось от этой - как и от какой-либо другой - программы - избавиться. Почти. Это и только это - главное назначение его творчества. А то и любого творчества вообще: И если книги кому-то помогут сделать то же самое - что ж, выходит, Пелевину удалось явно перевыполнить поставленную задачу, ибо никого и никуда вести он, разумеется, и не помышлял. Однако прозвучало мнение об <истоках писательского мастерства> Пелевина: они - в холодности, нахватанности и равнодушии: Есть соображения по данному вопросу? Разумеется, с поправкой на косноязычие самой формулировки - об истоках. Владимир (????) Кардин Подлинные лица выступают под масками. Сталин у А.Толстого имеет столько же общего с истинным Иосифом Виссарионовчем, как Чапаев В.Пелевина с Василием Ивановичем:Совершается это лихо, подчас забавно. Метафизической реальности, творимой В.Пелевиным, по мысли его апологета А.Гениса, нет, но ее можно создать. А зачем, интересно? Ради приумножения хаоса современности бредовым хаосом прошлого? Ради самолюбования и чьих-то аплодисментов? Я от них воздержусь. Бог подаст. Ведущий Организаторы <круглого стола> вынуждены принести извинения за манеры уважаемого критика. В качестве оправдания следует учитывать огромный стаж работы на н(а)иве отечественной культуры и развившийся на этой почве (и в результате ее полной эрозии) комплекс неполноценности. Марк Твен Никогда не следует забывать о сущности вещей. Лучше быть молодым навозным жуком, чем старой райской птицей. Александр Пушкин Многие негодуют на журнальную критику за дурной ее тон, незнание приличия и тому подобное: неудовольствие их несправедливо. Ученый человек, занятый своим делом, погруженный в свои размышления, не имеет времени являться в общество и приобретать навык к суетной образованности, подобно праздному жителю большого света. Мы должны быть снисходительны к его простодушной грубости, залогу добросовестности илюбви к истине. Кардин Цель, присутствовавшая в прежней повести В.Пелевина <Омон Ра>, в <Чапаеве и Пустоте> не просматривается. Бесцельность упрямо ведет к безразмерности, делает чтение нового пелевинского произведения при всей его лихости занятием весьма нудным... Ведущий И тут - <цель>!: Некто, скрывающийся под псевдонимом Черный :да будет у тебя устремленность к делу, но никогда к его плодам, да не будет плод действия твоим побуждением, и да не будет у тебя привязанности к бездействию. (Перевел с санскрита Б.Л. Смирнов) Кардин Одно достижение досужей литературы для многих уже вне сомнений: она успешно доказала свою бесплодность, органическое равнодушие к народной истории и людским судьбам: Пелевин <-:Да ты что, народную модель вселенной не знаешь? -Не знаю, -сказал Затворник. -Да ты что?.. А как же ты к решительному этапу готовишься?> Кардин :Свое головное происхождение. Есть, видимо, здесь две традиции. Одна идет от Пушкина, другая от Баркова.

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору